Тайны семьи Доусон

Глава 4

Вечером я спустилась на первый этаж, чтобы предложить миссис Доусон свою помощь. Заглянув в столовую, обнаружила, что она пуста. В холле также никого не было. За горшками с растениями я заметила большие стеклянные раздвижные двери, направилась к ним и оказалась на веранде. Отсюда открывался вид на задний двор дома: аккуратные стриженые кусты, ухоженный зеленый газон и благоухающие клумбы с пестрыми цветами. Я зачарованно смотрела на расстилающийся передо мной разноцветный ковер и вдыхала его аромат.

Джек беседовал с родителями возле небольшой огороженной площадки. Я направилась к ним по дорожке, аккуратно выложенной красной плиткой. Миссис Доусон пролетела мимо меня в сторону дома.

Дик окликнул ее несколько раз:

– Роуз! Роуз!

Но она так и не обернулась.

– Ну, хорошо, пусть будет по-твоему.

Его слова догнали ее у самого входа. Миссис Доусон обернулась, и ее губы расплылись в победной улыбке. Дик обреченно последовал за ней.

После того как родители Джека скрылись за большими стеклянными дверями, я вопросительно взглянула на мужа:

– Что случилось?

– Так… Небольшой семейный спор, не более. – Джек махнул рукой.

Я огляделась по сторонам.

– У вас здесь очень красиво, только та территория почему-то пустует. – Я показала на огороженную площадку.

– Да, отец хотел построить рабочий кабинет, но мама просит сделать бассейн. У Лили проблемы с позвоночником, и регулярные занятия плаванием пошли бы ей на пользу. Нет-нет, ничего серьезного – обычный сколиоз, – добавил он, увидев мой обеспокоенный взгляд.

Мы вернулись в дом. Джек пошел к отцу, а я зашла в столовую. Свекровь в обтягивающих лосинах и легкой свободной тунике мариновала креветки.

– Я могу чем-то помочь? – обратилась я к ней.

В этот момент вбежала Лили и вопросительно посмотрела на мать, не обращая на меня внимания.

– Не переживай, малышка, вопрос с бассейном я уладила!

Миссис Доусон тепло взглянула на дочь, и та радостно кинулась ей на шею.

– Что готовим? – Лили окинула быстрым взглядом стол и задержалась на креветках. – Понятно, я займусь морковью!

Она взяла овощи и потянулась к терке.

– Кристина, ты можешь почистить лук. – Свекровь протянула мне пакет с овощами. – Думаю, трех луковиц будет достаточно.

Мы готовили в абсолютной тишине. Сегодня хозяйка дома была не в настроении. Возможно, мое присутствие негативно действовало на нее.

Спустя время, когда я уже заканчивала с луком, свекровь попросила меня приправить солью только что нарезанный ею салат.

Я вынужденно обратилась к сестренке мужа:

– Лили, где стоит солонка?

Мой вопрос остался без ответа. В недоумении я смотрела на нее. Но девушка упорно продолжала притворяться, будто не услышала меня. Положив последнюю креветку в глубокую чашку, она направилась к холодильнику.

– Лили, в каком шкафу хранится соль? – пришлось повторить.

В этот раз вопрос прозвучал достаточно громко, его не услышал бы только глухой. Лили взяла солонку и ленивой походкой подошла ко мне.

– Вот. – Она нехотя поставила солонку на стол, даже не взглянув на меня.

Далее все происходило при полном взаимопонимании матери и дочери: Лили часто кидала на маму загадочные и абсолютно непонятные мне взгляды. К моему удивлению, миссис Доусон прекрасно понимала дочь, так как с большим старанием отвечала ей тем же.

Когда Лили оказывалась возле мамы, то обязательно прикасалась к ней: поправляла сережки или гладила по плечу. Миссис Доусон наслаждалась вниманием дочери и каждый раз посылала ей ответный любящий взгляд. Я чувствовала себя лишней, их же все устраивало. Я решилась сама завязать разговор и задала несколько вопросов в духе: «А что это за соус?», «Давно ли вы здесь живете?», но получила только короткие односложные ответы.

Тогда я предложила испечь пряники, сказав, что Джеку они очень нравятся и я угощала его ими, когда мы встречались. Лили снова переглянулась с мамой, и я подумала о том, как они хорошо понимают друг друга без слов. Сначала меня просто угнетала их бестактность по отношению ко мне, а потом, должна признать, эта стрельба глазами стала меня сильно раздражать.

– Вы не любите пряники? – не унималась я.

– Нет, мы готовим то, что предпочитает мама, – ответила за двоих сестренка Джека.

Свекровь не стала поправлять дочь или делать ей замечания. Она обернулась ко мне с многозначительной улыбкой, а затем мелодично добавила:

– Джек очень любит креветки, приправленные моим специальным соусом, и он очень любит мои печенья, посыпанные шоколадной крошкой. Тем более тесто уже подошло. Кристина, ты достаточно нам помогла, и я тебе искренне признательна за это.

– Как здорово! Приятно наблюдать, как мои любимые женщины дружно хозяйничают.

За моей спиной стоял Джек.

– Речь шла о моих любимых печеньях, не так ли? Я невольно подслушал. – Джек повернулся к плите, с наслаждением втянул аромат того самого специального соуса для креветок, который готовила миссис Доусон, и просиял от удовольствия. – М-м-м… На ужин у нас креветки! – Он направился в сторону матери. – Мама и вправду готовит просто божественно!

Свекровь довольно улыбнулась и крепко прижалась к груди сына.

– Вот что ты будешь делать с ней! – Она забрала нож из моих рук. – Джек, уведи же ее отсюда быстрее. Кухня не самое романтичное место, – засмеялась миссис Доусон.

– Ну, раз вам она не нужна, то… – Джек игриво обнял меня за талию и потянул к выходу. – Пойдем, – ласково шепнул он на ухо, – мама с Лили сами обо всем позаботятся.

В непонятном смятении я поднималась по лестнице. Давно не ощущала себя такой потерянной. Думаю, даже не их отношение ко мне, а скорее их теплое общение между собой заставило меня почувствовать себя неуютно. В замешательстве я никак не могла разгадать точную причину хаоса в своей душе. Джек ничего не замечал, он слишком увлекся рассказом о новом проекте. С его слов, он займет много времени и обещает быть прибыльным. Его голова была наполнена новыми целями и идеями, к реализации которых он намеревался приступить уже завтра.

Вечером я облачилась в платье-футляр графитового цвета и подобрала туфли на высоком каблуке. Джек торопливо поправил узел галстука, и мы спустились в холл.

На ужин была приглашена подруга мамы Джека – Анна, высокая худощавая женщина лет пятидесяти, которая приехала с дочерью Ритой. Круглолицая, рыжая Рита внешне совсем не походила на свою маму. Миссис Доусон сообщила, что сегодняшний ужин в честь нашего приезда. Все, кроме мистера Доусона, уже сидели за столом. Хозяйка дома в стильном платье и с безупречным макияжем – в центре. Ее волосы, как всегда, были аккуратно уложены, а губы четко очерчены. Изящную шею украшало роскошное ожерелье из драгоценных камней. К слову, миссис Доусон всегда выглядела так, будто стремилась затмить всех женщин мира, а всех мужчин покорить.

Подойдя ближе, я окинула стол жадным взглядом, поскольку была голодна. Изысканность блюд пленила меня. Даже еще не отведав их, я могла бы поклясться, что все божественно вкусно. Салат, креветки в соусе и запеченная рыба выглядели очень аппетитно, а от свежеприготовленного печенья с шоколадной крошкой доносился сладкий сдобный аромат, который еще больше возбуждал аппетит. Мы с Джеком уже успели расположиться за столом, когда услышали стук входной двери – это Дик вернулся с работы. Через несколько минут он присоединился к нам.

На протяжении всего вечера звучали комплименты хозяйке дома: ее красоте и умению подать себя, а также неоспоримым кулинарным способностям, доказательства которых – блюда, украшающие стол.

– Мамочка, как же вкусно! М-м-м!.. – Лили закатила глаза от удовольствия.

– И вправду, Роуз, ну нельзя так прекрасно готовить! Я снова рискую набрать лишние килограммы! – добавила Анна.

– Да! Безумно вкусно! – подхватила Рита. – Как вы все успеваете? И ведь при этом выглядите так, что глаз не отвести! – восхитилась она и нетерпеливо потянулась за соусом, чтобы полить им креветки.

– Да, очень вкусно, – похвалил Ник, но его слова потерялись на фоне более искусных комплиментов.

Миссис Доусон сдержанно поблагодарила всех, ее правильные черты лица дышали безмятежной веселостью, а голубые глаза отдавали фосфорическим блеском – ослепляющим, но все-таки холодным. В ее улыбке мелькало что-то детское, она смаковала каждое слово, упиваясь своей придуманной властью над этими людьми. И только Джек с отцом, не замечая ничего, обсуждали новый проект.

Рита застала меня врасплох очередным высказыванием о соусе миссис Доусон:

– Это что-то волшебное! Я не могу передать, насколько это вкусно!

Она посмотрела на меня и жадно облизнула губу. Мне стало неловко. Осознав, какое вопиющее преступление я совершаю по отношению к хозяйке дома, я сразу же исправилась и сделала ей небольшой комплимент:

– Миссис Доусон, креветки в соусе восхитительны!

– На здоровье, – промурлыкала она.

Джек наконец оторвался от разговора и присоединился к моим словам:

– Это самый вкусный соус в мире!

Он виновато направился к матери и со всей сыновней преданностью обнял ее. В глазах миссис Доусон появились слезы. Пожалуй, настал кульминационный момент сегодняшнего вечера. Да, именно так мне и показалось. Никогда бы не подумала, что обыкновенный ужин может стать целым ритуалом и вызвать столько эмоций – и даже слезы. Только один мистер Доусон наблюдал за происходящим с ироничной усмешкой, будто все это его забавляло.

– Ну что, Джек, если ты закончил, пойдем! – обратился он к сыну.

– Да, пап.

Муж остановился возле меня и шепнул на ухо:

– Не скучай, я скоро вернусь.

Я заметила, как свекровь проводила взглядом мужа и разочарованно отвела глаза в сторону. После ужина я вызвалась помочь с уборкой посуды и присоединилась к Лили.

Глава 5

Утром я не застала Джека в постели, ведь начались рабочие будни. Вспомнив вчерашний день, я задумалась: меня беспокоило и озадачивало поведение миссис Доусон. Ее отношение ко мне сильно переменилось. В день приезда меня встречала другая женщина: гостеприимная и приветливая. Сейчас же она относилась ко мне с холодным равнодушием. Я чувствовала, что за плохим настроением свекрови скрывается что-то еще, и меня это сильно пугало.

Вспомнив про ее подарок, я решила прогуляться в магазин и обменять его. Но в шкафу костюма не оказалось. Все попытки найти его закончились безрезультатно, он исчез. Я вспомнила, как Джек шутил надо мной в тот вечер, и решила, что это его проделки.

Надев легкий трикотажный сарафан по колено, я покружилась возле зеркала. Сарафан сидел по фигуре, а розовый цвет придавал мне свежести. Улыбнувшись своему отражению, я ловко собрала волосы в пышный хвост и теперь выглядела очень юной.

Спустившись на первый этаж, я никого не увидела. Дом стоял, погруженный в тишину. Свет не попадал в комнату из-за плотно задернутых штор. Я осторожно отодвинула одну из них и выглянула в окно – день выдался жарким и невыносимо солнечным. В Майами недостатка в солнце не наблюдалось – оно грело круглогодично. Солнечный луч на миг ослепил глаза, и я зажмурилась. Теперь свет просочился в холл, как будто только и ждал возможности захватить часть комнаты.

Я уже собиралась отдернуть вторую штору, как через окно заметила Ника, разговаривающего со светловолосым парнем, худым и очень высоким. Я хорошо видела их, несмотря на попытки собеседников скрыться за стволом могучего дерева. Шумно сдвинув вторую штору, я внезапно услышала шорох за спиной. Инстинктивно вздрогнув, быстро обернулась. Дик поднимался с дивана. Яркий свет ослепил его, и он прищурился.

– Приношу извинения, я и не думала вас будить. Точнее, не знала, что вы здесь.

Он сонно остановил меня жестом.

– Ничего страшного, тебе не за что извиняться. Заработался до ночи и сам не заметил, как уснул прямо здесь. – Дик смущенно улыбнулся. – Мне давно пора собираться в офис, – спохватился он и побрел к лестнице.

Проводив его взглядом, я направилась в столовую, но, заметив возле камина небольшой открытый встроенный шкаф, остановилась. На нижней полке в фоторамках стояли семейные фотографии Доусонов, чуть выше – декоративная маленькая ваза в японском стиле, фарфоровая кукла, бронзовые фигурки животных и прочее. Мое внимание привлекла расположенная на самом верху хрустальная статуэтка в форме большого сердца. Края сердца и помещенное внутри маленькое сердечко блестели золотом, как и тоненькая цепочка, которая свисала с середины хрустальной фигурки и крепилась к ее основанию. Мне захотелось взять изделие в руки и разглядеть получше, но оно стояло слишком высоко, будто его пытались уберечь от любопытных глаз и случайного повреждения. Больше ничего интересного я не увидела и направилась в столовую.

Уютная обстановка и аппетитный аромат на кухне разбудили во мне желание похозяйничать и что-нибудь испечь, но я остановила себя, представив, как это может не понравиться хозяйке дома.

Я выпила чашку кофе и перекусила фруктами: мне совсем не хотелось есть. В полном одиночестве прошлась по дому. Разглядывая картины на стенах, я пыталась обдумать наше с Джеком будущее, но у меня ничего не получалось. Джек так любил этот дом, который стал для него настоящим убежищем и придавал сил и уверенности… Мой муж ни за что не покинет его. Хоть я и мечтала о нашем отдельном уютном гнездышке, видимо, мне придется смириться с жизнью под одной крышей с родственниками Джека.

Задумавшись, я даже не заметила, как поднялась на второй этаж. Я медленно шла по коридору, скользя отсутствующим взглядом по дверям. Мое внимание привлекла широко распахнутая дверь, которая, в отличие от других, не была заперта.

Из коридора виднелся холст с изображением красивой девушки. Повинуясь какому-то порыву, я пересекла порог и очутилась внутри. Я завороженно глядела на портрет обнаженной по пояс незнакомки, искусно написанный масляными красками. Юная красавица, смотревшая с холста, казалась живой: горящие карие глаза в обрамлении пушистых длинных ресниц будто посмеивались над моим изумлением, а красные пухлые губы слегка изгибались в ироничной улыбке. Темные вьющиеся волосы были мягко убраны в сторону тонкой рукой. Я с неподдельным интересом продолжала разглядывать девушку: длинная изящная шея, изгибы плеч; полные белоснежные полушария грудей с вызывающе торчащими розовыми сосками, манящими откровенным совершенством. Она очаровала меня не только красотой и изысканностью линий тела, но и своей смелостью. Ее взгляд будто говорил, что нет женщины прекраснее.

Некоторое время я смотрела на нее не отрываясь, не двигаясь и, кажется, не дыша. Теряясь в догадках, я огляделась по сторонам: кто же хозяин этой комнаты?! В углу были разбросаны вещи: коробка с красками, кисти, салфетки. Я подошла ближе и обнаружила еще одну картину. Она была не закончена. Судя по наброскам, должен получиться пейзаж.

Чья же это комната, неужели Лили? Я обратила внимание на комод, там лежали мужские вещи – портмоне, наручные часы от Картье. Сомнений не оставалось – я находилась в комнате Ника. Сбросив с себя наваждение, я осознала, насколько неприлично мое вторжение на чужую территорию, и поспешила уйти. Но возле мольберта остановилась, чтобы еще раз взглянуть на незнакомку. Только сейчас я увидела еле заметную надпись в углу: золотистыми буквами было аккуратно выведено имя «Синди».

– Кристина, что ты здесь делаешь? – Обеспокоенный Ник бросился к мольберту и быстрым движением скрыл от меня нарисованную девушку, накинув на портрет ткань.

Я виновато поджала губы:

– Ник, прости, пожалуйста. Это вышло совершенно случайно, дверь была распахнута, и я… сама не знаю, как очутилась здесь.

Мне стало очень стыдно.

– Все в порядке. Я сам виноват, торопился, забыл прикрыть дверь. – Он облокотился рукой о мольберт.

– Ты рисуешь? – Я заметила, что его пальцы перепачканы краской, как и футболка. – Ведь это ты нарисовал эту девушку, да? – смущенно спросила я.

– Да… я рисую. Иногда, – не сразу ответил он.

– Получается просто потрясающе! У тебя талант, Ник! – восхитилась я.

– Настоящий талант был у нашего деда, папиного отца. Мне удалось унаследовать лишь малую часть его способностей, – произнес он, смягчившись.

– Ты принижаешь свои достоинства. – Я кивнула на картину. – Эта девушка на холсте… что-то необыкновенное! Она, она… великолепна! – зачарованно воскликнула я.

Ник насторожился и задумчиво посмотрел на меня.

– Ты не должна была видеть ее, – взволнованно ответил он, – забудь, что ты сюда заходила.

– Но кто она? Эта Синди – твоя возлюбленная? – порывисто спросила я. Любопытство завладело мной.

– Извини, мне нужно переодеться и ехать на работу. Я очень тороплюсь, – быстро ответил Ник, озадаченно посмотрев на перепачканные краской руки и футболку.

– Да, конечно. Извини еще раз, я не должна была заходить сюда. – Я виновато улыбнулась ему.

– Просто… это очень личное, – пояснил он.

– Понимаю! – Я направилась к выходу.

– Кристина! – встревоженно окликнул меня Ник. – Я видел, как ты выглядывала через окно в холле. Я разговаривал с одним парнем, такой высокий, светленький…

Я утвердительно кивнула.

– Не говори об этом никому, пожалуйста. И про картину тоже. Я очень тебя прошу! Даже Джеку!

– Хорошо, не переживай!

Я еще раз кивнула Нику и, ничего не понимая, покинула его комнату.

Спустившись в холл, я в изнеможении села на диван. Мысли о незнакомке крутились у меня в голове, а ее образ стоял перед глазами. В девушке было что-то магическое: на нее хотелось смотреть снова и снова.

В смятении я схватила со стола первый попавшийся под руку журнал и, взволнованно перевернув несколько страниц, положила его на место. Часы пробили десять. К завтраку никто не спустился. Дом все так же пустовал. Я откинулась на спинку дивана и снова подумала о Синди. В ее чертах столько изящества и женственности! Она выглядела ровесницей Лили…

Громкий стук шагов прервал мои размышления – в холл вбежала сестренка Джека. Да, именно вбежала.

– Мама еще не приехала? – Ее дыхание немного сбилось, а голос дрожал.

На ее лице играл румянец, а глаза странно блестели. Сейчас передо мной стояла какая-то другая Лили, совершенно незнакомая мне. Я удивленно взглянула на нее, поскольку полагала, что все еще спят.

– Миссис Доусон? А разве она не спит?

– Спит? Ты что! Мама рано утром уехала с Джеком.

– С Джеком? – переспросила я.

– Ну да, сегодня же пятница! У мамы по пятницам утренние процедуры, она ездит на оздоровительный массаж. Уже скоро должна вернуться.

Отдышавшись, Лили шумно упала в кресло.

– Лили, все в порядке? – поинтересовалась я.

– Да, я занималась пробежкой. Бегала возле дома, – протараторила она и села ровнее. Ее длинные волосы были собраны в небрежный пучок, футболка туго обтягивала небольшую грудь, а короткие шорты открывали стройные ноги.

– Получается, с раннего утра уже никто не спит?! А я бродила по дому и никак не могла найти себе занятие.

Лили дежурно улыбнулась мне. Казалось, ее мысли далеко. Мечтательный взгляд устремился куда-то вдаль, и сама Лили была словно не здесь. Я наблюдала за тем, как преобразилось ее лицо, оно дышало жизнью: красивые голубые глаза блестели, алые губы приоткрылись, а кожа на щеках горела и придавала лицу необыкновенно привлекательный и свежий вид. В свои девятнадцать лет Лили очень хорошенькая, ее черты нельзя назвать безупречными, но во внешности присутствует некое очарование. Совершенная красота сделала бы ее менее обаятельной.

– Лили! – окликнула ее я и вернула в реальность. – Джек говорил, что ты не учишься, тебе это неинтересно?

Она недовольно закатила глаза и негромко фыркнула:

– Да, не учусь. Мне это совсем неинтересно – сидеть в глухо закрытом офисе и рыться в чужих бумагах. – Ее глаза потускнели, а губы изогнулись в капризной улыбке.

– Ну, необязательно сидеть в офисе. Можно найти разные применения своим способностям при желании… Разве нет? – Я тепло улыбнулась ей.

– Согласна! – громко откликнулась она и быстрым движением заправила выбившуюся прядь волос за ухо. – Мне вот нравится музыка, у меня и слух хороший, я бы очень хотела играть на фортепиано.

У меня промелькнула мысль, что их схожесть с Ником проявилась не только во внешности, но и в творческом потенциале.

– Это прекрасно! Знаешь, Кристина, просто… неописуемо! Когда я слышу музыку, в моей душе происходит такое!.. Становится настолько хорошо, что, кажется, большего и не надо, – продолжала девушка.

Я внимательно слушала Лили. Она с таким воодушевлением рассказывала мне о своем увлечении, что я боялась ее перебить.

– Кристина, я даже брала уроки музыки. Сначала ходила на курсы, а потом учитель приезжал на дом и занимался со мной индивидуально. У меня отлично получалось, даже папа с Джеком отмечали мой талант.

– Как здорово! – похвалила я. – Но почему же ты сейчас не занимаешься? Или ты продолжаешь брать уроки?

Лили смутилась, а ее взгляд стал растерянным.

– Нет… мама запретила мне. Она сказала, что музыка на меня плохо влияет и я теряюсь в реальности. И к тому же занятия отнимают много времени. По мнению мамы, я целый день сижу за роялем и совсем не помогаю ей по дому.

– Почему бы тебе не распределить время? Отведи игре на фортепиано несколько часов в день, а остальное время посвяти маме. Кстати, теперь я могу заменить тебя на кухне! – предложила я.

Но Лили торопливо замотала головой:

– Нет-нет! Это исключено. Все в прошлом и давно забыто.

Я поняла, что она не хочет развивать эту тему дальше, и перевела разговор на другую.

– Слушай, Лили, я собиралась на днях проехаться по магазинам и купить себе кое-какие вещи. Тебе ничего не нужно? Хочешь со мной? – предложила я, решив, что вместе веселее и так я могла быстрее подружиться с сестренкой Джека.

Глаза Лили сначала загорелись, и мне показалось, что она вот-вот согласится. Но вдруг в них появилась тревога, а может быть, и страх.

– Нет, не думаю, что маме это понравится, она не разрешит мне ехать без нее, – поспешно проговорила она и собралась уходить.

– А при чем здесь мама? – в замешательстве спросила я. – Получается, ты без мамы вообще никуда не выезжаешь?

– Получается, так. – Вздохнув, она побежала к себе в комнату.