– Никак. Сигнал маркера – весьма точный способ. Ошибки быть не может.
– Теперь потрудитесь найти способ перепроверить время смерти. Не по видеозаписям, не через сигнал маркера. Вообще не через автоматику. Способов должно быть не менее двух. Что это будет – не важно – да хоть радиоуглеродный анализ. Но подтвердите или опровергните мне время смерти минимум двумя способами.
– Но ведь труп уже захоронен! И даже если нет, столько времени прошло. – Старичок явно был шокирован задачей.
– Учитывая, что я успел узнать о Вашей планете, у Вас документировано буквально всё. Вот и заставьте специалиста перерыть это – и найти мне подтверждение времени смерти. Что это будет – трупные пятна, температура печени, помутнение роговиц, трупное высыхание или состояние пищи, найденной в его желудке, мне не важно. Главное, подтвердите время.
Старичок собрался уже уходить. Но майор уже в спину кинул ему:
– Когда установите время смерти, возьмите данные о его контактах за двенадцать часов до его смерти. Все – даже если ему просто пиццу принесли!
С лёгким вздохом старичок шагнул в дверь полевика, как под гильотину, и исчез.
В кабинете повисла тишина. Лузка смотрела грозившими выпасть глазами на майора. Майор глядел в потолок, сосредоточенно постукивая пальцем по столешнице. Робот, как и положено, хранил невозмутимое молчание. Не обращаясь ни к кому конкретно, Клинов проговорил:
–Провести анализ краёв разрывов сосудов сердца подозреваемого. Искать следы воздействия, чем угодно – от химии до нанороботов. Да, я знаю, что ТАКИХ роботов делать не научились. Но нанороботы, которые могут собраться в простейший микромеханизм, выполнить задачу и распасться обратно на запчасти около молекулярного размера – реальность. У нас так камни в почках до сих пор удаляют. Список новых знакомых подозреваемого за последний год. Особенно тех, кто сам на него вышел и был инициатором продолжения общения.
Это, надеюсь, Ваши программы анализа могут сами? Контакты любые. Отдельно из этих контактов выделить, кто был в курсе, где подозреваемый находился последние сутки перед происшествием. И особо – если они собирались встретиться или встречались перед убийством. Да, и ещё мне нужны фото с нескольких ракурсов подозреваемого за двенадцать часов до происшествия и в момент, когда он возвращается в свою квартиру. Судя по тому, как Вы молитесь на маркеры, хочу получить анализ фото, где будут сравнено не менее двадцати маркеров, тьфу, контрольных точек лица. Повторяю – не менее двадцати! А то не удивлюсь, что у Вас меряют только расстояние между зрачками и положение носа и губ относительно глаз. Сколько уйдёт на всё времени?
Спустя секунду робот проговорил:
– Запросы оформлены и направлены, примерное время ответа – один час тридцать две минуты.
– Тогда предлагаю выпить чайку или кофе где-нибудь на свежем воздухе и чтобы людей немного.
Потряхивая головой, чтобы сфокусировать зрение и чертыхаясь, «как же они постоянно так передвигаются», Клинов прошёл к столику, следуя не столько указаниям официанта, сколько двигаясь за тощими лопатками представителя криминального министерства. Благо их он разглядел лучше, чем неопределённый жест руки официанта. Усевшись за столик на террасе, на берегу моря с приличным видом на прибой, скалы и пальмы, майор заказал себе чёрный чай с лимоном без сахара и кекс «Везувий». Разговор вертелся вокруг природы планеты и того, что местные делают, когда не работают. Когда официант принёс заказ, посмотрев на него, майор сразу пожалел, что не заказал целый торт. Если к чаю особых претензий не было, то кекс, расположенный на огромной тарелке и украшенный множеством эффектов, даже стекающей сбоку лавой, съедобную часть имел меньших размеров, чем печенье «пятачки», так любимое им в детстве. Он уже знал, что здесь идеалом красоты была утончённость и худоба, и любой намёк на живую плоть вызывал ужас. Теперь он понял, как они её достигают.
– Так-с. Если следствие не закончится к ужину, хотелось бы получить ужин калорийностью из расчёта суточного потребления в две – три тысячи килокалорий.
Лузка уставилась на майора немигающим взглядом, отстранив свой стакан минерально-витаминной воды.
– Разве столько едят?
– Ну, можно и больше. Просто, боюсь, тут у вас с вашей страстью к полевым перемещениям я могу слегка расслабиться. Парк у вас тут есть приличный, прогуляться, если что?
– Да, конечно. Есть, например… – её прервал голос робота:
– Следователь Гатокс идёт к нам. Так же сообщаю, что готов ответ на Ваш запрос.
Подошёл взбудораженный и какой-то взъерошенный давешний дедок. Отодвинув свободный стул, он уселся за стол и выложил:
– Это невероятно!
– Давайте без эмоций, спокойно, что вы установили?
– Ну, удалось – таки, кстати, анализируя видеозаписи, исследовать поведение трупных пятен. Так же удалось провести повторный анализ медицинских данных, собранных при осмотре. И установлено тремя, подчёркиваю – тремя! разными способами, что смерть наступила во второй половине дня, как минимум за три – четыре часа до того, как подозреваемый пришёл на партийный вечер! Самое важное. Он заказал себе в дом декалоризированный сок ровно в семнадцать ноль-ноль. А в семнадцать тридцать упаковка была уже в утилизаторе. А при вскрытии весь, подчёркиваю – весь!.. сок был обнаружен в желудке. Т.е. и умер он примерно в то же время. Остальные методы дали менее точный результат, но всё же не противоречат! – выпалив это, он откинулся на спинку стула и хлопнул себя по лбу: – Это какой-то фокус! И как Вы это сразу поняли?
– Боюсь, нет никакого фокуса. Как только Вы поплыли на вопросе о времени смерти, который я задал не от гениальности, а по рутине, сразу стало ясно, что всё Ваше следствие опирается на данные маркеров. Я уже на Земле заподозрил, что вы их слишком уж превозносите. Сигнал маркера, как бы ни была круто организована ваша система, можно исказить, заглушить, подменить.
– Не, нельзя! – махнул рукой Гатокс, – такие умники сразу попадаются.
– Ну, а если я заглушу сигнал нужного мне маркера ровно в тот же момент, когда запущу другой такой же маркер, но уже не в своей руке, а на браслете, надетом на руку мужчины более-менее похожего на меня и стоящего рядом, и сделаю это все, например, в ванной или ещё в каком-нибудь из немногих мест, где у вас запрещено видеонаблюдение? Тогда для вашей хваленой системы из этого места выйдет под моим видом другой человек!
– Ну, это невозможно. Система не только маркеры отслеживает, но и лица.
– Давайте послушаем, что мне ответили на мои запросы. Ответы пришли вместе с Вами, и я не успел ознакомиться. – Повернувшись к роботу, он проговорил: – Я, кажется, просил сами фото тоже, где они?
– Сейчас.
Робот поднял руку, и официант принёс конверт на подносе.
– Сначала я сам.
Открыв конверт, Клинов повертел в руках фотографии и с ехидцей протянул одну Гатоксу:
– Кто тут?
– Наш убийца… То есть теперь он не убийца, конечно, а гражданин Примакс, конечно.
– А тут? – майор протянул другое фото.
– Не знаю, похож, конечно, но это не Примакс. Кто это?
– Это и есть ваш убийца. Просто лично Вы, я так понимаю, самостоятельно не отсмотрели имеющийся материал, понадеявшись на мощь системы. А ваша система имеет грубый изъян – распознавание лиц в ней идёт по небольшому набору признаков. Все упёрлись в эти ваши маркеры и лишь подтверждают их данные без должного анализа. – Повернувшись на этот раз к роботу, он спросил:
– Данные анализа фото каковы?
– Есть совпадения по шести точкам, по четырнадцати полное расхождение.