Боги жаждут

Произведение, написанное спустя 120 лет после революции во Франции и всего лишь за 5 лет до революции в России. Написанное французским писателем и, в первую очередь, для будущих поколения французов, оно далеко от идеи «революция пожирает своих детей», вбиваемой на уроках истории в русских школах. Оно бесстрастно показывает и логику развития событий (от жирондистов к якобинцам, и далее к их поражению перед термидорианцами), и то, как народом были смятены преграды на пути к «свободе, равенству и братству», и какую роль сыграла философия Руссо, и много чего ещё.

В нём описаны образы Дантона, Марата и Робеспьера так, как их воспринимали современники, и эти имена перестают вызывать оскомину, набитую школьным учебником истории.

Чтобы согреть Россию, они готовы сжечь ее. Василий Ключевский

Но речь в романе пойдет, разумеется, не о России, а о стране, которая сотрясалась от революции тоже, причем не раз и не два, - о Франции, о Франции времен якобинской диктатуры. Напудренный Робеспьер в желтых панталонах и голубом фраке то толкает речи в Конвенте, то прогуливается по саду и подает нищему мальчику. Казнен могучий Дантон, а Шарлотта Корде войдет скоро к Марату – революция пожевывает уже своих детей, поперчив их презрением зрителей и халатностью судей в зале Революционного трибунала, замариновав в тюремных застенках, разделав на эшафоте… Она будет в дальнейшем пировать побогаче, пока не подавится, не поперхнется.

Ведь им следовало победить во что бы то ни стало. Эта голь перекатная, уничтожившая королевскую власть, опрокинувшая старый мир, этот незначительный оптик Трюбер, этот безвестный художник Эварист Гамлен не ждали пощады от врагов. Победа или смерть – другого выбора для них не было.

Главным образом на примере «безвестного художника Эвариста Гамлена» и узнает читатель о том, к чему может привести юную (да и любую) душу чрезмерная преданность «идее». В самом начале перед нами – молодой человек, страстно увлеченный живописью, но, увы, в ней непризнанный. Эваристу с трудом удается прокормить себя и мать, и он, искренне верующий во временность и – главное - оправданность мер якобинцев (как то: недостаток продовольствия, политический террор и прочее) посредством некой влиятельной дамы оказывается избранным членом Трибунала. Читатель же посредством вполне определенного писателя оказывается свидетелем французской действительности данного периода и его воистину судопроизводства, когда обвинительные приговоры штампуют сотнями, а станок гильотины не простаивает и дня.

На каждое слово, на каждый жест, на каждое положение, способные привести веселых французов в игривое настроение, кучка юных озорников затягивала «Ça ira», не обращая внимания на протесты старого якобинца, возмущенного тем, что опошляют грязными намеками припев, выражавший республиканскую веру в грядущую справедливость и всеобщее счастье.

И этот роман не был бы романом француза, не будь в нем «игривого настроения», столь присущего его соотечественникам: разумеется, будут главная и парочка второстепенных любовных линий; разумеется, будут красивые женщины и увлеченные ими мужчины с объяснениями в любви – это сообщает книге долю света при всей ее мрачной историчности. Интересно еще и потому, что у Франса буквально под одной крышей оказываются идейные противники – атеист Бротто и варнавит отец Лонгмар, и это – вкупе с непрекращающимся брожением в среде общенародной. В общем, Франсу действительно удалось создать великолепное представление о периоде господства якобинцев, когда:

Тюрьмы были переполнены; общественный обвинитель работал по восемнадцати часов в сутки. Разгрому армий, восстаниям в провинциях, заговорам, проискам, изменам Конвент противопоставлял террор. Боги жаждали.

P.S. А поразило более всего вероломство: в любви (финал) и той самой политике, когда вчерашние идолы и кумиры оказываются на гильотине, и выходит, что самыми верными остаются те же фанатики-якобинцы (своему фанатизму).

P.S.S. Очередной француз в моем Пантеоне.

Неплохая книга. Почему она не нравится Быкову? Интересно было узнать как работал Революционный трибунал, инициатором создания которого был Жорж Дантон.

Отличная книга, очень советую!она актуальна нашему времени современной России , читается легко, запойно, имеет хороший перевод незнакомых слов, отличный писатель не удивительно что он получил за это книгу нобелевскую премию! Спасибо библиотеки!

При первом знакомстве Эварист Гамлен не производит на читателя какого-то особенно негативного впечатления. Скорее даже наоборот. Несколько раз подчеркивается, что он чертовски хорош собой, что он содержит старенькую мать и что он рисует. Дальше, правда, выясняется, что художник он довольно бездарный, но это сложно воспринимать как недостаток — чего уж там, все мы не то чтобы гении.

Абсолютная неискушенность целомудренного Эвариста в отношениях с Элоди тоже работает, скорее, в плюс. Другое дело, что постепенно провляется эта самая неискушенность героя во всем. В сущности, он ничего не умеет, ни в чем не разбирается, ничего не хочет знать и живет только революцией. Точнее даже не революцией, а лозунгами, которые навязали ему друзья-якобинцы. Кроме этих лозунгов в жизни (и голове) Гамлена нет ничего. Сильно подозреваю, что таким героем Анатоль Франс изо всех сил пытается напомнить нам знаменитую фразу Дантона о Робеспьере: "Этот малый даже не знает, как пожарить яйцо".

Наверное, в нормальной обстановке Гамлен прожил бы стандартную жизнь обывателя с претензиями. Не самый плохой вариант, я вам скажу. Но в условиях якобинского террора подобные Эваристу персонажи вдруг оказались востребованы на самом верху, так как самые лучшие и умелые очутились либо в тюрьме, либо в эмиграции. Благодаря протекции бывшей аристократки Рошмор фанатик Гамлен попадает в Революционный Трибунал, где вместе с такими же доктринерами начинает пачками штамповать смертные приговоры, даже не вникая в суть разбираемых дел. Ничего человеческого в нем не остается, он человек-функция, сумасшедший принтер. Ему плевать на семью (мать в испуге называет его "чудовищем", а сестра плюет в лицо), он не испытывает благодарности даже к той самой Рошмор, которую без зазрения совести отправляет на эшафот. Выясняется, что критически мыслить он не способен, а в голове и сердце у него только речи Робеспьера о "святой гильотине". Когда все это логично закончится Термидором и "святой гильотиной" для самого Гамлена, он будет изрядно удивлен — а что, он ведь всего лишь делал свое дело. Всего лишь выполнял приказ.

Анатоль Франс не дожил до фашизма, но сумел достаточно точно описать то, как фашистами становятся. Упрощение и схематизация бытия, сведение неверотяной сложности жизни к паре простых формул, полный отказ от критического мышления — и вуаля, вы достойный последователь Робеспьера и Гитлера, даже если изначально в вас никаких таких предпосылок вроде как и не просматривалось. Противостоять такому расчеловечиванию можно только с помощью эмпатии, постоянных размышлений и перманентной работы над собой — так, как это делает Бротто, который ходит с томиком Лукреция и способен поддержать глубокий разговор хоть с монахом, хоть с проституткой (Гамлен бы не дал себе труда вникать в их истории — просто подписал бы им по приговору, да и всего делов).

В общем, по идеям роман понравился и даже показался довольно современным. Все-таки Нобелевскими премиями просто так не разбрасываются. Однако показалось, что чисто технически можно было сделать книгу еще лучше. Во-первых, есть пара провисающих кусков, которые особо никуда не ведут, во-вторых, Франс явно не выжал максимум из самых мощных сцен вроде ссор Гамлена с матерью и сестрой. Там просто термоядерный потенциал, но автор ограничивается сухим "она плюнула ему в лицо". Сейчас бы редакторы за такое расстреляли гильотинировали бы, конечно.

4/5

Теперь уже не смогу вспомнить и ответить себе, как эта книга попала в список моих хотелок. Я, в принципе, избегаю книг о революционных событиях. Ну, не люблю я читать об этом. Но вот, эта книга - книга, повествующая об одном из периодов французской революции, прочитана мною и прочитана с большим интересом. Она не станет любимой, но это действительно хорошая книга и я ни разу не пожалела о том, что прочитала ее.

Меня не покидало ощущение того, что все это я уже знаю и не раз встречалась с этим в других произведениях. Однако не так много я читала книг о французской революции, просто у меня возникло столько параллелей и ассоциаций с тем, что знакомо гораздо больше. Я имею в виду события, связанные с нашей российской революцией. 17-й и последующие года прошлого века. Вполне допускаю, что наши доморощенные революционеры копировали французскую революцию, вероятно, она была для них эталоном. Эти две революции просто близнецы. Инфляция, сумасшедший рост цен, исчезновение продуктов, голод, террор, аресты, казни без особого суда и следствия. Рядовые граждане, у которых уже остыл гражданский пыл и на смену воодушевлению первых дней приходит равнодушие и сожаление о прежней власти. Не потому что тогда было лучше, а потому что сейчас стало хуже. «Бывшие». Их гребут, не деля на правых и виноватых, а вина многих лишь в том, что они дворяне, «белая кость». Тюрьмы переполнены, но никогда не надо торопиться с освобождением арестованных. Лучше средство для спасения революции – гильотина. Но отечество проклинает своих "спасителей", отечество жаждет положить конец гражданским распрям, угасить братоубийственную ненависть.

Все это – безумие. Безумие революции. Неважно, где, в какой стране это происходит. Все возвращается на круги своя.

В отличии от прочитанного ранее Преступления Сильвестра Бонара" "Боги жаждут" вполне зрелая книга. Франсу хорошо удается описать якобинскую диктатуру и самораскручивающийся механизм террора. В центре романа образ Эвариста Гамлена - молодого художника, который восторженно принимает Революцию и восторженно превозносит ее деятелей, попавших на гребень волны. Потом после того как изменчивая любовь толпы покидает их, и былые герои Революции отправляются на свидание с национальной бритвой, Гамлен так же восторженно клеймит их позором. Поскольку действие происходит в 1793-1794 гг. сначала кумир Гамлена - Марат, дальше он подпадает под чары Робеспеьра. Молодой художник волею судьбы попадает в Революционный Трибунал и становится участником террора. Мы видим как эта работа его иссушает его, все человеческое уходит из него, он может забыться сном только в объятиях любимой женщины. Второй герой романа - Бротто, человек, который потерял при революции все. Сын откупщика, в молодости имевший все, он встречает свою старость на чердаке, соседом Гамлена. Но все это не ожесточает его - при возможности она подкармливает голодающую мать Гамлена, невзирая на террор делится кровом с бывшим монахом и молоденькой проституткой. Конечно, он попадает в жернова террора, и его сосед Гамлен отправит его на гильотину. Симпатии Франса вроде бы лежат на стороне Гамлена, с его жертвенным огнем и стремлением сделать мир лучше для людей, но мне как-то ближе более человечный Бротто с его стоицизмом.

Роман «боги жаждут» рассказывает нам историю пламенного революционера Эвариста Гамлена. События этого романа разворачиваются во времена великой французской революции. Главный герой в начале романа предстает нам наивным юношей, трепетно любящим Элоди, готовым поделиться последним хлебом с нищей, и безоглядно верящим в революцию. Он живет на чердаке с матерью, рисует картины, перебиваясь с хлеба на воду. Я удивился, узнав, что автор написал этот роман в начале двадцатого века – настолько живо все описано. Разорившаяся аристократия, спекуляции, голод, близкая война. И вот нашему герою выпадает великолепный шанс – стать судьей, вершителем судеб, и сполна послужить великому делу революции. Он становиться карающим органом партии, отправляя на эшафот десятки людей во имя справедливости. Один смертный приговор, другой, и уже мало остается в юном художнике человеческих черт - ни милосердия, ни любви, ни добродетели, и стоит, пылиться незаконченная картина. И вроде бы ему уже пора остановиться, но нет, боги жаждут, и не будет пощады никому.

Роман посвящен больше последнему периоду Великой французской революции (1793-1794 гг.). На фоне этих событий и показывается жизнь обычных людей - неудавшегося художника Эвариста Гамлена, бывшего аристократа, ныне прозябающего в бедности Бротто, священника-варнавита Лонгмара, возлюбенной Гамлена Элоди и некоторых других второстепенных персонажей.

Мараты и Робеспьеры существуют на заднем плане, их жизнь и судьба показана походя, между прочим, на первом плане людская толпа, ее ярость, ее беспощадность, ее готовность к тому, чтобы ею манипулировали.

Мне казалось, что главным героем обычно делают более положительных людей, а таких, как Гамлен, проводят параллельно... Однако, ведь именно силами таких, как он, вершилось революционное "правосудие". Хотя в начале романа он показан пылким гражданином, преданным идеям революции, но в итоге к чему приводит его безупречная безгрешная приверженность новым веяниям...

Но Гамлену приятно быть добродетельным и неподкупным. При этом, как замечает Бротто,

Нет для него ни родственников, ни знакомых, ни благодетелей. А уж как он обошелся с несчастным иностранцем, которого принял за бывшего любовника своей Элоди... Низость, хоть и прикрытая патриотизмом, вызывающая только презрение.

Бротто и Лонгмар, недоумевающие и не принимающие новых изменений, по-моему, показаны наиболее нравственными из всех.

Кошмар, что творилось: все друг на друга докладывают, бесконечные доносы и наветы - друзья на друзей, соседи на соседей и даже дети на родителей из-за наследства... Конечно, это всегда случается в таких смутных условиях смены власти... да и не только... А если народу не угодить, он сметет всех и вся да еще может повернуть вспять все достигнутые результаты революции, того, за что боролись одни и не получили другие. Прериальский закон вообще жесть - без суда и следствия всех на гильотину, люди даже незнакомые между собой, идут как соучастники... Ежедневно, пачками, тюрьмы переполнены, их нужно освобождать...

За всем ужасом трибуналов, казней , тюрем жизнь идет своим чередом. Те, кого еще не коснулась людское предательство, радостно гуляют, развлекаются, ездят на природу, художники рисуют, ведут себя, как будто и нет ни голода, ни нищенства, ни страданий, ни смертей...

Да, боги жаждут крови. Это великолепная книга! Во-первых, она передает исторический аспект, и к тому же она глубоко психологична. Она показывает людские души - ведь именно неординарные события открываю их на всеобщий обзор. Революции - это страшно и ужасно, так было и будет всегда. Они страшны насилием единиц над большинством, куда более ярким, чем когда бы то ни было еще.

Плюс этот волшебный стиль Анатоля Франса, который даже об ужасном пишет с такой легкой ироничностью, что захватывает дух. Это просто шикарно!