На свете было много вещей, которые Блум ненавидела всем сердцем.
– Там будет много людей, громкая музыка и нелепые розыгрыши, – заметила она.
– Да, – радостно ответила Стелла. – Это и называется вечеринка.
– На которую я не собираюсь идти.
– Но там будет весело! Придут парни из Красного Фонтана!
– Ого! Тогда я точно пойду.
– Правда? – обрадовалась Стелла.
– Нет, – Блум повалилась обратно на подушки и уставилась в потолок. Ядовитый плющ Флоры разросся на ее часть комнаты и теперь свисал с люстры. Несколько мгновений она наблюдала за ним, не вслушиваясь в причитания подруги. Стелла просто вредничала: она считала, что они должны везде появляться впятером, чтобы поддерживать имидж команды. Это было абсолютно нелепо хотя бы потому, что в команде их было шестеро.
– Стелла, если Блум не хочет идти, то ты ее не заставишь, – заметила Муза, заглядывая в комнату. – Зато ты можешь не успеть сделать прическу, как тебе такое?
– Что? – Стелла с ужасом уставилась на часы. – Блум!
– У меня болит голова, – Блум отмахнулась от ее руки.
– Не болит у тебя ничего, – Стелла чуть ли не прыгала на ее кровати. – Ты должна пойти. У меня для тебя сюрприз, и если ты не придешь – все пропадет! Я зря старалась?
– Это опять принц Скай?
– Ну, – Стелла отвела взгляд, – какой принц Скай?
Блум закатила глаза.
– Никакого принца Ская. Я еще не отошла от прошлого знакомства с ним.
– Уверена, он тоже все еще слегка дымится, – хихикнула Стелла.
Это было совсем не смешно. Левая сторона головы отдалась резкой, пульсирующей болью, и Блум гортанно застонала, пряча голову под подушку. Глаза начало жечь.
– Не сегодня, – сказала она. – Возьми Лейлу и скажи, что это я.
– Я все еще не уверена, что хочу брать ее к нам, – шепнула Стелла, укладываясь на кровать рядом с ней. Ее длинные золотые волосы накрыли Блум, будто шелковое покрывало, и на миг ей захотелось уткнуться в них лицом. Стелла подтянула ноги к груди. – Она может бросить тень на нашу команду. А если мы не будем оставаться лучшими…
– Она такая же ведьма, как и все мы.
– Ты знаешь, что это не так, – Стелла нахмурилась. – От нее все еще пахнет феей.
– И как же пахнут феи?
– Высокомерием, пыльцой и единорогами.
Блум засмеялась, и смех отдался болью в глазу.
– Лейла совсем не такая, – сказала она. – Дай ей время, и она станет прекрасной ведьмой. А если Геката еще раз скажет что-нибудь о ней, я сожгу ее живьем.
– Чудо-то какое, – фыркнула Стелла.
– Стелла! – Муза снова заглянула в комнату. Ее длинные темные волосы были забраны в два хвоста, которые она украшала серебристыми змеями. – Если нам придется тебя ждать…
– Иду! – Стелла сползла с кровати. – Ладно, в этот раз я оставлю тебя в покое. Но принц Скай очень сильно просил дать ему еще один шанс. Пообещай, что пойдешь на следующую вечеринку?
– Обещаю, – сказала Блум, пряча голову под подушку.
Ведьмы никогда не держат своих обещаний, и она не собиралась держать свое.
Блум валялась на кровати весь вечер, прислушиваясь к чужим разговорам. Флора поставила ей на тумбочку своего нового мутанта по имени Джидрун: он был смесью эвкалипта и восточной магнолии, поэтому его запах должен был облегчать головные боли. Прошлые ее попытки не увенчались успехом, однако она продолжала пытаться, и по утрам Блум обнаруживала возле своей головы все более странных и жутких созданий. Парочку из них она сожгла, когда они пытались завязать ее волосы во сне, а остальные пополнили ряды экспериментов на полках.
Блум сомневалась, что хоть что-то может ей помочь. Если шрам начинал болеть, то ничто не свете не могло успокоить пульсацию и остудить жар, который словно пытался расплавить ее изнутри еще раз – будто бы ему всегда было мало. Впрочем, в этом была природа огня, и винить его за это было глупо. Блум винила только себя.
– Если хочешь, я останусь, – сказала ей Флора.
– Не надо, – махнула рукой Блум. – Это не в первый раз. Я просто посплю.
Флора покачала головой, но все же ушла вместе с остальными. Блум осталась в темноте и тишине, и это было блаженным чувством. Она прижала руку к лицу, сильно нажимая на свой левый глаз: иногда ей казалось, что боль ослабнет, если она протолкнет палец прямо в глазницу. Может, стоило и вовсе избавиться от него? У нее был второй глаз, который прекрасно справлялся со своим делом и не пытался убить ее раз в неделю. Директриса Гриффин как-то говорила ей, что они могут попробовать провести ритуал, но это было опасным делом: в левом глазу Блум была заключена огромная сила, жаждущая вырваться наружу. Она сливалась с ее телом так плотно, что оторвать этот болезненный кусок без последствий бы не вышло – поэтому Блум лишь тешила себя фантазиями. Эта боль была с ней навсегда.
***
– Ты можешь стать самой сильной ведьмой Облачной башни, – Гриффин стояла около большого окна, глядя на грозовые тучи. Молнии пересекали черное небо, освещая старый замок. Высокий силуэт директрисы казался высеченным из камня. – Но для этого тебе нужно осознать свой потенциал. Принять ту силу, которая тебе досталась.
– Я о ней не просила, – ответила Блум. – Я не хочу ее использовать.
– Это тяжелое бремя, но оно выпало на твою долю. Это твоя судьба.
– Вы можете забрать ее?
– Только ты можешь управлять Огнем Дракона. Он – часть тебя. Никто не может его забрать. И суть твоего обучения не в том, чтобы ты научилась запирать его в глубинах своего разума, а в том, чтобы ты осмелилась снова выпустить его на волю.
– Вы знаете, что произошло в прошлый раз, когда Огонь вырвался.
– Что же произошло?
***
Блум вздрогнула и проснулась. Несколько мгновений она лежала в темноте, прислушиваясь к шуму крови в ушах. Что ее разбудило? Сон во время болей был благословлением, и она жаждала вернуться обратно в беспамятство – шум вдруг повторился.
Кто-то был в соседней комнате. Блум резко села, и нехорошее предчувствие сжало ее внутренности. Если бы вернулся кто-то из Винкс, они вели бы себя намного громче. Но что это было? Может, один из мутантов Флоры отправился копаться в чужом белье? Блум лениво потянулась и выползла из кровати. Если это был кто-то из ведьм, то это был бесстрашный человек – или глупый, потому что все в Облачной Башне знали, что с девушками из этих комнат лучше не связываться. Может, первый курс? Блум почти хотела открыть дверь в комнату Стеллы и увидеть там пару недалеких ведьмочек, на которых она могла бы выместить свою злость – они не только вломились в их комнаты, но и разбудили ее. Блум ощутила, как нагрелись ее ладони, и оттого боль в ее глазу стала лишь сильнее.
Она приоткрыла дверь, заглядывая в спальню Стеллы. Там всегда был ужасный бардак, поэтому Блум не удивилась, обнаружив, что вся одежда и драгоценности валяются на полу – это была обычная картина после сборов Стеллы куда-либо. Но вот чего она не ожидала увидеть, так это фею, которая копалась в одном из сундуков с таким видом, будто ничего странного не происходило. Она просто доставала вещи и кидала их на пол, тихо бормоча что-то себе под нос.
Блум несколько секунд просто стояла и смотрела на нее, а потом скрестила руки на груди и прижалась к косяку. Фея не замечала ее присутствия. У нее были длинные белые волосы и голубой боевой костюм, а за спиной трепетали тонкие светлые крылья. Ничего особенного: Блум видела немало фей, и все они выглядели до отвращения мило в своих цветных костюмчиках и с переливающимися крылышками. Они походили на детей, на невинных созданий, порхающих с цветка на цветок – это было жалкой уловкой, скрывающей их настоящие натуры.
– Кхм, – кашлянула Блум, привлекая внимание. Фея вздрогнула и обернулась.
Мгновение они смотрели друг на друга.
– Привет, – потянула Блум. – Потерялась?
Фея скривилась и гордо приподняла нос. Она уперла руки в бока с таким видом, будто это она поймала Блум на месте преступления, а не наоборот – но все же она не была такой спокойной и холодной, как хотела выглядеть. Блум заметила, как ее взгляд заметался: видимо, она пришла сюда через тайный ход в зеркале Стеллы. И вставал огромный вопрос – как фея узнала о нем? Они сами создали его в стене замка. Блум прищурилась.
– Я думала, вы все ушли на вечер, – заметила фея. – Тебя не пригласили?
– Да, – кивнула Блум. – Мне приказали отлавливать насекомых, которые могут забраться в вещи Стеллы. Кажется, я хорошо справляюсь.
– Так это все-таки вещи Стеллы, – фея поджала губы.
– Ты знаешь Стеллу и все равно решила прийти в ее комнату, – Блум оглядела ее с ног до головы. Она никогда раньше не встречала эту девушку: в Алфее было несколько выскочек, которые часто попадались им на пути на местных праздниках, но все они были старшекурсницами. Эта, наверное, была из младших: она еще не достигла высших стадий превращения, и ее крылья выглядели попросту жалкими. Но все-таки…
– А ты кто такая? – нагло спросила фея.
– Варанда Каллисто, – ответила Блум. Она мягко повела пальцами, вспоминая одно из заклинаний: позади феи появился огненный шар. Он был совсем небольшим и медленно приближался к ней. Фея не замечала его: она разглядывала Блум и кривила лицо.
– Значит… – она не успела договорить. Блум щелкнула пальцами, и сгусток огня ударил фею в спину, опрокинув на пол. Ее крылья затрепали и инстинктивно покрылись корочкой льда, защищаясь от жара. Фея вскинула голову, и ее голубые глаза полыхнули чистой ненавистью; Блум с улыбкой наблюдала за ее реакциями.
– Ты! – фея вскочила на ноги. – Раз так…
Она хотела с ней сражаться. Блум так изумилась, что едва успела увернуться от длинного ледяного шипа, ударившегося о дверь. Она с трудом могла вспомнить последний раз, когда фея бросала ей вызов: кажется, это была та глупышка Мирта… Блум помнила ее заплаканное лицо и ее обожжённые крылья – и больше ничего.
Но эта фея была не такой, как Мирта. Она знала о тайном проходе и искала что-то в вещах Стеллы – Блум была заинтригована этой загадкой, и она почти забыла о нестерпимой боли. Левый глаз уже ничего не видел, но ей хватало и правого: фея все равно не понимала, что в этой дуэли ей не победить. Но она старалась: Блум узнавала эти стандартные атаки, которым их обучали в Алфее. Лед, снег, пурга – на самом деле это была очень приятная битва хотя бы потому, что температура в комнате Стеллы опустилась ниже нуля, и Блум чувствовала некоторое облегчение. Ее кожа была раскаленной: каждое использование магии пробуждало огонь, и боль усиливалась.
– Так что ты ищешь? – спросила Блум, подбираясь к фее все ближе. Она даже не старалась, а та порхала вокруг нее, словно бабочка. Ее длинные волосы блестели, будто серебро. – Только не говори, что Стелла урвала у тебя из-под носа платье или вроде того.
Фея остановилась около окна.
– Такие предположения попросту оскорбительны, – она гордо приосанилась.
– Ты просто маленькая воровка, – Блум закрыла собой зеркало, отрезая фее путь к отступлению. – Так что мое предположение довольно мягкое.
– Я ничего не собиралась красть, – возразила фея и тут же отвела взгляд. – Только одолжить…
Блум закатила глаза. Она хотела вернуться в кровать, а для этого ей нужно было поймать эту фею и притащить ее в преподавательскую, чтобы посмотреть, как ее милое личико сгорит от стыда за подобный позор. Фарагонда будет в ярости, если узнает, что одна из ее учениц так опорочила школу: подумать только, Блум просто встала с кровати, а уже начала строить козни феям. Хотя это было просто мечтами: она не могла просто сдать ее учителям, но могла вдоволь поиздеваться.
– Ладно, – сказала Блум. – Ты пойдешь со мной добровольно или мне тащить тебя за крылья?
– Куда?
– К Гриффин, конечно, – Блум улыбнулась. – Все должны знать о воровке, которая опорочила славное имя Алфеи. Ты не только без разрешения проникла на территорию нашей школы, но еще и напала на ученицу и попыталась обокрасть принцессу Солярии – ох, у тебя большие проблемы. Не завидую я тебе.
Ее светлые глаза распахнулись. На миг фея растеряла свое горделивое выражение, и Блум воспользовалась этим: она легко скользнула к ней и одним ловким движением прижала к стене. Фея вскрикнула: ее шея мгновенно покрылась льдом, избегая прикосновения к раскаленной ладони Блум. Холодные капли потекли по ее голой руке.
– Как холодно, – Блум распахнула глаза. – Чудесно.
– Нечестно, – фея ударила ее в голень.
– Что именно? Будешь дергаться, я тебя обожгу.
– Мерзкая ведьма, – она смотрела на Блум с яростью, обычно недоступной феям, этим высокомерным, себялюбивым созданиям, которые на всех смотрели свысока.
– Что ты искала в комнате Стеллы?
– Платья, – фея вцепилась в ее руку. Кожа Блум до локтя покрылась корочкой льда, но это было лишь мгновение: жар тут же растопил ее.
– Ну, конечно, – Блум усилила давление. Она откинула рыжую челку со лба, и фея в ужасе уставилась на ее изуродованное лицо. Эта картина всегда производила впечатление на непосвященных: левая часть лица Блум была обожжена, и особенный урон достался глазнице. В тот раз, когда Огонь вырвался наружу, он начал выжигать ее изнутри, и левый глаз оказался в эпицентре: сущность Дракона пробудилась в нем, и там же ее запечатали. Желтый, с вертикальным зрачком – Блум видела природу дракона каждый раз, когда смотрелась в зеркало. Это пробуждало не только боль, но и гнев.