Цветочная лавка

Часть 1

Ты не можешь быть слабой.

Ты сама себе обещала

Бороться с ложью и правдой,

У истоков беря начало.

Ты не можешь так просто сдаться.

Ты сама начала этот путь.

Если в недрах души покопаться,

Ненароком легко утонуть.

Трудно быть сильной, знаю.

Но поделиться с тобой хочу:

Кто не ходил у судьбы по краю,

Зачастую играет вничью…

«Если бы мой друг сказал, что цветы – пустая трата времени и денег,

у меня больше не стало бы друга, но по-прежнему были цветы…»

Глава 1

В одно прекрасное утро владелец цветочного магазина господин Беккер привёз керамические вазы цвета слоновой кости и наказал выставить их на продажу. Ради этого обзавелись новыми полочками, и Паулине, юной работнице с печальными глазами василькового цвета и длинными пшенично-золотистыми волосами, пришлось расставлять вазы под самый потолок. Она понимала – необходимо ладить с начальством, но также была твёрдо уверена, что вовсе не обязана мириться с несправедливыми условиями, которые оно выдвигает. Новый товар не покупали, и рассерженный хозяин вновь наведался в магазин, чтобы выяснить причину неудачи. После расспросов он напыжился до красноты и принялся в безмолвии измерять шагами помещение магазина. А затем пригрозил пальцем со словами: «Отныне твоя заработная плата зависит от того, насколько хорошо продаются вазы» и выскочил на улицу. Девушка уже было отчаялась. Долго терпела, но однажды высказала все, что накипело:

– Господин Беккер, мне кажется, эти вазы не нравятся посетителям.

Мужчина взглянул из-под очков.

– Причина?

Паулина взяла в руки узкую невзрачную вазу и демонстративно покрутила ею перед собой.

– Посмотрите сами. Вам бы захотелось приобрести такую, к примеру, для кого-то в знак внимания?

– Не понимаю, что ты хочешь сказать? – приподнял бровь начальник.

Девушка смутилась. Она не раз задавалась вопросом, как человек, которому не ведомо чувство стиля и вкуса, может руководить таким делом, но разумно воздержалась от подобного рода замечаний.

– Глядя на них, не приходишь в восторг. Невзрачные ёмкости. Они не привлекают внимания. Товар нужно либо снять с продажи, либо кому-то заняться их оформлением…

– Вот и прекрасно. Ты этим и займёшься. Ведь тебе довелось учиться на художественном отделении? Будем считать, я даю тебе возможность набраться опыта. Разумеется, ты можешь рассчитывать на премию, – заявил господин Беккер и протёр запотевшие очки.

– Я? Но…

Не успела Паулина выразить несогласие, как начальник вышел. Огорчённая девушка тихо опустилась на стул. Если бы её попросили перечислить три своих недостатка, то она бы трижды указала, что не умеет говорить «нет».

Ночью Паулине в голову пришла блестящая идея. Она вынашивала ее с самого утра и мечтала как можно скорее приступить к реализации. Когда пришло время обеденного перерыва, девушка поспешила не за кофе, а за всем необходимым в ближайший магазин товаров для творчества. В корзине оказались акриловые и контурные краски, акриловый лак, а также набор синтетических кистей с мягкой щетиной и еще много всякой мелочи. Девушка расплатилась и вернулась в цветочный магазин.

Наконец, посетители иссякли. Паулина высыпала на стол своё добро и принялась фантазировать. Она отчётливо представляла декор вазы с красивейшей абстракцией. Когда работа, не входящая в её обязанности, была окончена, девушка выставила свои произведения на всеобщий обзор. Искусно расписанные вазы, декорированные стразами, отражались на кафельной плитке пола и, красиво бликуя, на зеркальном потолке. Примечательно, что каждая ваза была по-своему восхитительна и неповторима. Теперь они притягивали к себе десятки очарованных глаз и порождали сотни восторженных отзывов.

Упаковывая одну вазу за другой, Паулина благодарно прощалась с покупателями. К вечеру на полке осталось лишь четыре. Девушка отдыхала, подперев ладонью щеку. Она ощущала довольство и не скрывала улыбку.

Пошёл уже второй год, как Паулина работала в цветочном магазине, и с каждым распустившемся поутру цветком расцветала сама. Благоухающий аромат прекрасных растений и обходительность девушки не оставляли людей равнодушными, но никто не догадывался, что творится у неё в душе. С тех пор как люди в полицейской форме, прямо на глазах Паулины, забрали её маму, девушка поникла. Она откровенничала только с цветами, которые слушали, не перебивая, когда ей необходимо было выговориться, и немо кивали, когда та просила одобрения. Паулина потеряла отца в раннем детстве и сейчас представляла, какой стала бы их жизнь, будь он рядом. Лишь одно напоминало о нём – полка с книгами по уходу за цветами. Он был садовником и познакомился с её мамой при весьма забавных обстоятельствах. Мария работала модельером одежды и однажды, получив заказ от одной деловой женщины, пришла к ней домой, чтобы обсудить всё детально. Трудно вообразить изумление Марии, когда по пути в дом заказчицы ее кто-то внезапно окатил ледяной водой из шланга. Дыхание перехватило. Раскрыв рот и быстро поморгав, она огляделась. Рядом с кустами роз стоял мужчина. Улыбаясь, он пояснил, что это получилось не намеренно, но что даже к лучшему, поскольку ей не придётся возиться с капризами женщины в возрасте, которая, к слову, приходилась ему матерью… Состоятельная женщина была довольна тем, что сын работает садовником в собственном доме. Она считала, что раз больше он ни на что не годится, так пусть приносит хоть какую-то пользу. Мария, скромная и ответственная женщина, всё-таки прошла в дом и сняла мерки. А когда изделие изготовили, лично доставила его и даже сделала скидку. После этого садовник часто навещал Марию, и каждый раз с цветами. Так началась большая любовь, плодом которой стала Паулина. Она гордилась своими родителями, но вот бабушка не имела ни малейшего желания принимать внучку. Она часто ворчала, что её сын – самый настоящий глупец, а из Марии не получится путного модельера, и пока не стало поздно, ей впору заняться чем-то другим, что могло бы приносить больше прибыли. Паулина отчётливо помнила один разговор из детства.

– О каких деньгах ты говоришь, мама? Разве ты не стала богатой женщиной? Разве твоя мечта не исполнилась?

– Моя мечта проста: чтобы глупые люди не плодились и не скидывали своих выродков на попечение пожилых людей!

Девочка тогда спрашивала у папы, кто такие «выродки», и тот ответил, что его мама, судя по всему, и была им. Тогда Паулина трактовала это слово как «капризный», а сейчас благодарила родителей за воспитание и за то, что в их семье никогда не звучала ненормативная лексика, иначе бы девушка не знала, как нормальными словами объяснить всё то, что она переживала.

В один из дней на работе Марию ждал неприятный сюрприз. В последнее время участились случаи пропажи дорогого заграничного материала, и владелица Дома моды попросила всех рабочих непременно оставить дела и продемонстрировать содержимое своих шкафов. Подруга всячески успокаивала взволнованную происходящим Марию, но услужливо выдвинула коробки из её шкафа и представила украденную ткань присутствующим. Мария не верила своим глазам. Перевела взгляд на подругу, и её плечи невольно содрогнулись, выступили слёзы. Только что её подставила женщина, с которой давно дружила, делилась всем со школьной скамьи. Владелица пришла в ярость и вызвала полицию. Теперь уже бывшая подруга Марии перестала скрывать свою неприязнь.

– За что ты так со мной? – спросила Мария, осознавая весь ужас происходящего.

– Ты слишком долго была счастливой! Всеми любима, в жизни тебе всегда везло. Пора возвращать долги судьбе, дорогая!

Мария хотела возразить, что ни в чём не виновата перед ней, однако умолкла, будто силясь вспомнить, когда же она нагрешила.

Женщина так и не смогла доказать свою непричастность, поскольку её подруга сработала с особыми тщательностью и коварством. Очевидно, она давно вынашивала план по избавлению от Марии, так как всегда завидовала ей.

Расставаясь на неопределённый срок, Мария просила единственную дочь быть осторожной как в своих словах, так и в действиях, и не доверять миру больше, чем себе.

Девушкам в девятнадцать лет свойственно влюбляться, путешествовать и планировать будущее. Паулине же приходится еженедельно писать маме письма о том, что она очень тоскует без неё, но уверена, что совсем скоро всё наладится, работать без выходных и плакать ночами в подушку. Несмотря на все испытания, ей удалось не растерять жизнелюбие. Она верила, что хороших людей всё-таки больше, и судьба, что называется, бумерангом вернет всем по заслугам. Быть может, не сразу, но это случится.

– Раннее утро, а ты не даёшь спать! – ворчала бабушка Паулины. – Ты приготовила завтрак?

– Я не успела, опаздываю, – девушка посмотрела на часы и поймала на себе недовольный взгляд бабушки. – Но, если хочешь, сделаю для тебя.

– Иди уже, – фыркнула та, – а иначе уволят. Что мне тогда с тобой делать?

Паулина, тяжело вздохнув, взгромоздила рюкзак на плечо и, всунув ноги в балетки, поспешила на работу. В голубом платьице с воздушными рукавами она выглядела беспечной, но её сердце, в котором таилось столько любви, разрывалось от страданий.

Поприветствовав цветы, она не забыла проверить их почву и протирала полки, когда в магазин вошёл мальчишка лет восьми. Улыбнувшись, Паулина подошла к нему и присела на корточки.

– Ты что-то хотел? – спросила она ласково.

– Моя мама сегодня родила сестричку, – сказал он, хлопая длинными ресницами.

– Правда? – улыбнулась Паулина. – Это же здорово!

– Да, но папа не приедет их встречать. Он на небе.

Паулина, поднявшись, закусила губу, и на ее глазах выступили слёзы. Мальчик, потянувшись к хризантемам, накололся на шипы роз.

– Осторожно, – коснулась его руки Паулина и, показав на цветы с жёлтыми сердцевинами, спросила: – Они?

Тот первый раз улыбнулся. Девушка выбрала три кустовых хризантемы. Букет получился что надо. Мальчишка достал из кармана купюру, которую мама оставила ему на обед. Паулина спросила, умеет ли он хранить секреты, и тот закивал.

– Хорошо, тогда бери цветы и бегом к маме! – подмигнула она.

Паулина грустно улыбалась, провожая взглядом счастливого мальчишку, который махал ей с улицы. Тоска по родителям отзывалась острой болью в грудной клетке. Она безмерно по ним соскучилась и устала быть взрослой. Ей хотелось вернуться в детство и ездить с отцом на рыбалку, а после умолять его отпустить рыбку, потому как и у неё есть семья. Как-то, отправившись на озеро, отец выловил гольяна и представил его маленькой Паулине золотой рыбкой. За счёт размера и золотистого окраса он здорово похож на неё, и счастливая девчушка чего только не нашептала рыбке, а после воодушевлённо отпустила в озеро.

Паулина часто выбиралась с родителями на природу. Они лежали на мягкой траве и поедали сладкую вату. Паулина, формируя из неё облачко, показывала маме, а когда папа собирался выхватить его, находчивая и озорная девочка проглатывала лакомство и заливалась звонким смехом. Однажды, когда ей исполнилось семь, папа подарил велосипед, розовый, с сигнальным клаксоном. В тот же день Паулина расшибла коленки в кровь. Мама сказала, что нечего испытывать судьбу, и запретила дочери кататься без присмотра взрослых. А девчушка просыпалась рано утром и нарезала круги вокруг дома. Грохнувшись еще не меньше двух раз, она-таки научилась кататься и была довольна собой.

– Неплохо-неплохо, – одобрительно кивнул господин Беккер, заглянувший в магазин. – Сколько уже продано?

– Семь, – сообщила Паулина и принялась за свои обычные дела.

Мужчина, ставший свидетелем того, как у прилавка образовалась очередь, удовлетворённо потёр подбородок и ушёл.

Глава 2

Опрятная женщина лет шестидесяти, с седыми прядками в густой косе и безропотным выражением лица, постучалась в комнату.

– Госпожа Ингрид! Пришла госпожа Хелена, ждёт вас внизу.

– Иду, Ромина, – отозвалась та и захлопнула ноутбук.

Высокая стройная женщина лет сорока, с ухоженными чёрными волосами до плеч, убранными в хвост, и глазами аквамаринового цвета всегда задерживала на себе взгляды встречных людей, что ей не особо нравилось. Мужчины, завидев красивую женщину, преследовали лишь одну цель – завладеть ею. Ингрид же крайне избирательна. Ей не нужен мужчина, чтобы достичь чего-то с его помощью. Она была самодостаточная женщина.

Поприветствовав подругу, Ингрид уселась на диван, массируя виски.

– Будет очень неучтиво, если я не поеду? Эта одиозная Ева вызывает во мне только отторжение. Чтобы пожелать ей долгих лет, нужно найти силы перебороть себя!

– Инни, посмотри на это с другой стороны. Спустя столько времени ты увидишься с Августом. Ты и сама говорила, что вашей дружбе завидовали все.

– Да, в нём я видела своего брата. Корсин ведь забыл о моём существовании. Но после того, как Август познакомился с ней, каждый из нас пошёл своим путём.

– Всё так, как должно быть. Иначе мы с тобой, возможно, не познакомились бы, – Хелена всегда говорила очень убедительно.

Ингрид нехотя согласилась и дала Ромине поручение собрать её вещи. Прислонив ладонь ко лбу, она уже предвидела, каким будет этот вечер.

– И снова придётся слушать её сказки о том, как однажды она съела молодильное яблоко и навсегда осталась юной!

Ингрид, обреченно вздохнув, закинула голову назад.

В день, когда она потеряла дочь, а вместе с ней и смысл жизни, Хелена нашла её в ванной с лезвием в руке. Ингрид сидела на холодном кафеле, разговаривая с погибшей Сарой. «Скоро мы встретимся, родная» – говорила она сквозь слёзы. Вбежавшая подруга остановила убитую горем Ингрид, убеждая ее, что она нуждается в ней здесь, в этом мире. Ингрид, рыдавшая навзрыд, не сразу заметила, как вдавила в кожу ладони остриё лезвия, и на пол тонкой струйкой сочилась кровь. Перепугавшаяся Хелена наспех оторвала от рукава своей белой блузы ткань и перевязала рану.

– Такого больше не повторится, обещай мне, – Хелена заглянула в полные горя глаза подруги и ужаснулась, не увидев в них искры жизни.

– У меня никого не осталось, – говорила Ингрид, не моргая. – Но всё же есть один человек, которого я не могу подвести… И это ты.

С тех пор прошло три года, и Ингрид оградила себя от жизни, желая, чтобы Сара стала последней её потерей. Женщина никого к себе не подпускала, не посещала увеселительных мероприятий, а если и приходилось, то предпочитала растворяться в толпе. Она совсем не улыбалась и, даже когда шутила, оставалась непроницаемой.

Стоя у стойки регистрации в аэропорту, Ингрид просила подругу регулярно приезжать в оранжерею, чтобы работники не расслаблялись, и та успокоила её, пообещав, что сделает всё должным образом. Женщина, не любившая долгих прощаний, взялась за ручку чемодана и направилась к гейту. Самолёты взлетали и приземлялись, люди встречали друг друга и расставались.

Возвращаясь домой в такси, Хелена почувствовала себя дурно и попросила водителя остановить поблизости. Тошнота вскоре прошла, и женщина заглянула в круглосуточную аптеку.

За ужином ее муж Хьюго, мужчина лет сорока, с добрым взглядом, который не могли скрыть даже его всегдашние спутники – очки, не сразу понял неоднозначные намёки любимой. Но когда она не притронулась ни к одному блюду, временами зажимая рот ладонью и прикрывая нос, Хьюго осенило. Он взял руки жены в свои и сказал, что чувствует себя самым счастливым человеком на свете.

– Если будет девочка, назовём Паула, – улыбнулся он. – Пусть она будет похожа на тебя: такая же добрая и красивая.

– И как её папа: такая же умная и мягкая.

– Для девочки очень важно иметь характер, пусть его она возьмёт от Ингрид, – улыбнулся он, поцеловав руку любимой.

– Ну уж нет! – улыбнулась Хелена. – Я её знаю дольше, чем ты. Поверь мне, пусть уж лучше он будет мягким, как лебединые перья, нежели твёрдым, как закалённая сталь!

Они идеально подходили друг другу: оба – приятные люди с большими и щедрыми сердцами, заботящиеся и любящие, как две половины одного целого. Ингрид считала, что любой фрукт может с одной стороны быть свежим и привлекательным, а с другой скрывать гниль, так же и абсолютно всех людей считала многоликими. Хелена же была прекрасна в любом статусе. Ещё до замужества ею восхищались окружающие – юная девушка с проникновенными глазами, длинными чёрными ресницами и белыми, словно ландыши, локонами западала всем в душу. Став компаньоном Ингрид, она завоевала уважение в обществе, и люди приходили в восторг, когда видели в совете директоров такого открытого и сердечного человека. Ингрид любила её за честность и спокойствие. В присутствии подруги она обретала душевное равновесие.

Хьюго, будучи серьёзным и деловитым человеком, стремился развиваться в своей области – он приложил немало усилий, чтобы достичь профессиональных высот. Но и этим готов пожертвовать ради любимой, потому как лишь с ней видел своё будущее. Она стала для него важнее мечты. Но Хелена поддержала его, и тот стал профессором. К слову, Хьюго всегда интересовался инженерными дисциплинами и наукой, с ранних лет проводил время с пользой, в то время как другие мальчишки лазили по деревьям, а после – по кабакам. Хьюго был симпатичным парнем, за которым бегали девушки, но тот делился с родителями своими мыслями на этот счёт: «Всё должно быть с точностью до наоборот».

Самолёт Ингрид приземлился в Кёльне. Она остановилась в отеле. Покончив с деловой перепиской, открыла окно нараспашку. Весенний воздух, вихрем ворвавшийся в комнату и поднявший штору, словно шлейф, дарил надежды на светлое беззаботное будущее, но женщина никогда не позволяла себе витать в облаках.

Несокрушимая Ингрид стояла перед зеркалом, глядя на своё отражение, и её душа сочилась слезами.

Женщина, образ которой отражался в зеркале, весьма привлекательна – идеальные черты лица, выразительные глаза. Но она была очень самокритична. С детства старалась сделать всё идеально, но не в угоду другим, – её внутренний перфекционизм заставлял подходить к любому делу с особой внимательностью. Однако часто приходилось сталкиваться с непониманием и неодобрением окружающих. Повзрослевшая Ингрид перестала мириться с их мнением, укрепив в себе корень самостоятельности. Теперь девчонка, которую не слушали, в которую не верили, не принимали, известна и уважаема.

Она вспомнила детство. Жизнерадостная и задорная девчушка с двумя хвостиками поднимала всем настроение. Часто соседка, завидев её, зазывала к себе на обед: «Малышка Ингрид хочет кекс, который тётя Лара только-только испекла?» И малышка Ингрид кивала. Её семья едва сводила концы с концами. Отец бросил их, когда её мать носила дочь под сердцем. Женщина едва справлялась, и Корсин, желающий помочь матери, продавал цветы, которые выращивал со своей младшей сестрой перед своим домом…

«Ты выбрала плохого человека, мама, – взгромоздившись на табуретку, говорила пятилетняя Ингрид, – хороший бы с нами так не поступил».

И мама, кивая, молчала.

– Корсин, ты же не бросишь нас, как папа? Обещай, что не уедешь, когда вырастешь.

– Мы вместе вырастем, Ингрид. Я всегда буду тебя защищать.

И она верила.

Желваки на скулах напряглись. Схватив графин, она швырнула им в зеркало, и то разбилось вдребезги. Не желая жить прошлым, она, однако, никак не могла вырваться из его оков. Ненавидя себя за одиночество и слабость, отчаянно просила небеса даровать ей сил.

Вызвав горничную, она попросила прибраться и, возместив ущерб, отправилась подышать свежим воздухом, чтобы поскорее прийти в себя. Невыполненным остался один пункт – подарок для виновницы торжества. «Что купить женщине, у которой всё есть», – размышляла Ингрид, глядя на речную гладь. Пришедшая в голову мысль заставила её ухмыльнуться: что если она купит для Евы фруктовницу с вставками из агатов в виде яблочек, символизирующих молодильные?!

Глава 3

Паулина стояла на стремянке и расставляла между вазами фарфоровые фигурки зверушек, чтобы освободившееся место не пустовало. Вдруг дверь магазина распахнулась и на пороге появилась женщина в стильном брючном костюме цвета кофе, туфлях-лодочках в цвет костюма, коротких кружевных перчатках и изящной шляпе.

– Сара… – промолвила она, сделав несколько несмелых шагов.

Опешив, девушка не стала её поправлять, а лишь поинтересовалась, нужна ли той помощь. Женщина, откашлявшись, попросила букет на юбилей.

– Я сделаю всё в лучшем виде! – воодушевлённо сказала Паулина и обернулась. – Могу я узнать бюджет, на который вы рассчитываете?

– Деньги не имеют значения, – ответила женщина, с любопытством рассматривая ассортимент магазина, и не единожды бросила взгляд на талантливую мастерицу. – И ещё, пожалуйста, вот эту вазу, – вдруг сказала она, – упакуйте её. Мне для подарка.

– Конечно, одно мгновение!

Паулина радостно уложила вазу в подарочную коробку и, перевязав её атласной лентой, осторожно подала покупательнице:

– Спасибо за покупку. Будем рады видеть вас снова!

Собравшись домой, Паулина взглянула на три оставшиеся вазы. Бессонные ночи сказывались небывалой усталостью и некоторой апатией к нерешенным проблемам, но этот день закончился и закончился он прекрасно.

– В доме ничего нет, даже сахара! – проворчала бабушка, едва Паулина перешагнула порог.

– Бабушка, доктор сказал, что тебе противопоказано употребление сахара, вот его и нет. Я уже привыкла пить чай без него. Так тоже хорошо.

– Ну уж нет. В этом мире вредно всё! Ты пей свой чай без сахара, а я не буду!

– Хорошо, – не имея сил спорить, согласилась Паулина. – Я могу сходить в магазин.

– Сходишь, когда зарплату получишь.

Девушка, вздохнув, прошла в свою комнату. На столе уютно расположилась стопочка собственноручно собранных гербариев. Ей так нравилось бегать босой по траве, собирать редкие цветы, засушивать, навсегда сохраняя их, и любоваться эстетикой прекрасного творения.

Печаль океаном разлилась в душе Паулины. Порой ей так хотелось сбежать в самый тихий уголок земли и скрыться от осуждающих глаз бабушки. Раньше девушка выращивала на окне сансевиерию, но в один из дней бабушка, дабы проучить нерадивую внучку, швырнула горшечное растение вниз. На следующий день дала деньги на поход в кино, чтобы заставить совесть умолкнуть. На них Паулина купила несколько гиацинтов и посадила их в одну ёмкость, чтобы те не скучали. Они радовали глаз каждый раз, когда девушка возвращалась с работы: аромат в комнате стоял бесподобный, а их расцветка поднимала настроение.

Ингрид приехала по нужному адресу. Возле дома припарковано не менее дюжины дорогих автомобилей, и музыка доносилась из распахнутых окон. В гостиной толпились люди, официанты сновали с подносами, любезно предлагая выпить. Женщина не сразу заметила в толпе своего старого друга и хозяина дома Августа. В первую очередь ей бросилось в глаза обилие букетов – все вокруг было заставлено цветами, но при этом гостья не заметила ни единого цветка в горшке.

Оставив коробку с презентом в холле, Ингрид готовилась попасть в гущу праздника. Как вдруг кто-то ладонями закрыл ей глаза.

– Что за красота навестила нас? – услышала она за спиной и усмехнулась, узнав голос.

– Август! Только не смей этого говорить при Еве! – обернулась она, и мужчина, стоящий напротив, трижды поцеловал её в щёки.

– Ну, как ты поживаешь? – спросил он, и Ингрид приняла любимую позу – скрестила руки на груди. Так она выглядела ещё более деловой и статной, а этот жест проводил незримую черту между ней и остальным миром. Она не доверяла никому и даже самой себе.

– У меня ничего нового. Стараюсь больше времени проводить на работе, чтобы не стать заложницей тяжёлых душевных переживаний, как это уже было раньше.

В гостиной все стихло. Виновница торжества эффектно вошла в зал. Гости поочерёдно поздравляли именинницу, и когда очередь дошла до Ингрид, она выудила из клатча сертификат на косметические процедуры и вручила его Еве. Та поблагодарила, но заявила во всеуслышанье, что вовсе не нуждается в этом. Ухмыльнувшись, Ингрид кивнула. Взяв бокал вина, она отошла к окну, мечтая, чтобы вечер поскорее закончился.

– Кажется, мы не договорили, – вдруг возник перед ней Август. – Как поживает Хелена? Почему не взяла её с собой?

– Она в порядке. Меня тут особо не жалуют, а я ещё притащусь с кем-то. Нет, я просто выжду подходящее время и уеду.

– Дорогая, я смотрю, ты уловила момент и флиртуешь с моим супругом?

Ингрид обернулась и увидела перед собой Еву, лицо которой исказила недовольная гримаса.

– Ева, не придумывай, – вклинился Август, приобняв разозлившуюся женщину за талию.

– Если ты приехала сюда, изнемогая от одиночества и преследуя свои цели, ты очень пожалеешь об этом! – пригрозила она и вернулась к гостям, изображая радость и фальшиво смеясь.

Ингрид едва сдерживала себя, чтобы не плеснуть в неё бордовой жидкостью из бокала, который весь вечер держала в руках, ни разу не пригубив. Она раздраженно барабанила пальцами по подоконнику и почувствовала облегчение, когда увидела первых покинувших праздник двуличия гостей, и направилась к выходу. Не забыв про вазу, она подхватила коробку и покинула неуютный дом.

Вернувшись в отель, Ингрид, скинув туфли, плюхнулась на кровать и успокоенно вздохнула. По её мнению, праздники выглядят несколько иначе. Ева и Ингрид находились на одном социальном уровне, но не имели ничего общего. Первую заботил только лишь её внешний вид и материальные ценности. Ингрид же, напротив, приложив немало усилий, чтобы сделать прекрасной жизнь тех, кого бескрайне любит, в последнюю очередь думала, как она выглядит в глазах окружающих.

Паулина пришла на работу чуть раньше, чем обычно. Наливая свежую воду для цветов, она говорила с ними: «Вам тоже понравились вазы? – улыбаясь, спросила она. – Это стоило таких трудов, если осчастливило кого-то…»

Ворвавшийся в магазин господин Беккер не на шутку перепугал бедную девушку.

– Что происходит? – воскликнул он с порога. – Это прорыв! Мне поступил невероятных масштабов заказ! Я стану сказочно богат! – приплясывал он, кружась по кафельному полу салона, попутно любуясь на отражение своей персоны на стеклянном потолке и явно гордясь ею.

– А что насчёт моей премии? – спросила Паулина. – Не сочтите за дерзость, но вы обещали…

– Премия? Ах да, – мужчина демонстративно хлопнул себя по лбу. – Ну, разумеется! Только подождём до конца недели, я разберусь с новой партией, тогда займёмся финансами.

– Новая партия? – оглядевшись, Паулина сдвинула брови. – Цветы же начнут вянуть…

– Не-е-ет! – протянул тот, расплывшись в улыбке и мечтательно прищурил глаза. – Я заключил договор о поставке ваз на постоянной основе!

– Ну уж нет! – возмутилась девушка. – Если вы думаете, что я и дальше стану декорировать их в свое свободное время, то очень ошибаетесь!

– Ты только подумай! Наш доход увеличился вдвое за каких-то пару дней! Соответственно, твоя заработная плата тоже. Вскоре наш магазин станет очень популярным!

– Вы, наверное, меня не поняли… Моя работа заключается в другом, и я выполняю её как следует.

– Послушай, дорогая. Если ты дорожишь своим местом, то перестанешь спорить и будешь выполнять все, что я потребую.

Поразившись наглости хозяина, Паулина воскликнула:

– Я одинаково дорожу как рабочим местом, так и своим достоинством!

И одним движением смахнула на пол оставшиеся вазы. Осколки разлетелись во все стороны. В этот момент на пороге появилась женщина в белом брючном костюме. Машинально приподняв носок туфли и округлив глаза от неожиданности, она пыталась понять, что происходит. Владелец цветочного магазина с ужасом смотрел на пол.

– Ты что натворила? Совсем с ума сошла? Всё, что ты видишь у себя под ногами – деньги. Деньги! – кричал он, заикаясь.

– Самый распространенный порок большинства зажиточных людей – жадность. Как мне не видать премии, так и вам отныне – моих трудов!

Паулина, схватив свою сумку и извинившись перед вчерашней покупательницей, ушла прочь.

– Человеку неведомо такое понятие, как совесть! Кем бы ты была, если не я?! – в ярости восклицал мужчина и, откашлявшись, пробормотал: – Прошу прощения за недоразумение, но до завтра мы закрыты.

– Почему вы не выдали девушке премию? – женщина сверлила его взглядом.

– Что? – в растерянности обернулся тот, и щёки его залились краской.

– Послушайте, – таинственно сказала та, – у меня есть к вам одно предложение…

В глазах господина Беккера появилась искорка азарта.

Паулина весь день просидела на лавочке в парке и под вечер вернулась домой. Сделав бутерброд, она устало жевала его в кухне, не зажигая свет, и мечтала лишь об одном – чтобы бабушка не стала расспрашивать её о зарплате и снова не включила свою пластинку под названием «Вот бы никогда не подумала, что такая женщина, как я, будет вынуждена печься о чьих-то выродках!». Обида от несправедливости этого мира весенним ручьём текла по её щекам. Цветочный магазин стал для неё не местом заработка, а скорее отдушиной. В её окружении не было людей, с кем она могла бы поговорить по душам, лишь розы да флоксы, астры и георгины…

Паулина любила утро. Оно дарит надежду, так считала она. В спешке собираясь на работу, девушка надела белое платьице с яблоневым цветом, вязаный розовый кардиган и лакированные балетки. Не забыв попрощаться с гиацинтами, отправилась в магазин, моля небеса о счастливом разрешении конфликта.

– Здравствуйте, господин Беккер… – робко сказала Паулина, войдя в магазин, немного удивившись, что тот сидел за прилавком. – Прошу прощения, я немного задержалась…

Мужчина воинственно поднялся и сдвинул брови:

– Ты не опоздала, но только потому, что больше здесь не работаешь.

– Нет, вы не можете так жестоко со мной поступить! Я всё выплачу, обещаю!

Мужчина взглянул на Паулину из-под очков и протянул ей визитку: «Вот, возьми это. Одна госпожа просила передать».

Девушка не могла сдержать слёз. Больше всего ей хотелось сейчас закрыться в своей комнате и не видеть никого. Но она знала, что её ожидает. Упрёки бабушки постоянно на нее сыпались, как жемчуг со старых бус. Утерев слезы, она нехотя взяла визитку и, не сказав ни слова, ушла.

«Всё хорошо, и если не сейчас, то обязательно когда-нибудь будет», – уверенно произнесла Паулина. Ей совсем не хотелось возвращаться домой. Дом ведь, как объятия, – самое уютное место на свете, но не для неё: девушку некому было ждать. Когда на город опустилась тьма, она все же направилась домой. Ссылаясь на плохое самочувствие, которое, к слову, никогда не интересовало её бабушку, она заперлась в своей комнате. Её мир, полный ярких красок и ароматных цветов, теперь лишен света и ограничивается пространством комнаты. Паулина всегда считала, что у каждого человека есть свой мир, а если быть точнее, в каждом человеке он свой…