Под защитой монстра

Глава 7. Хантер

– Ты что-то почувствовала? Дар теперь твой? – не понимая, что происходит, я снова расспрашивал Хоуп, которая смотрела вслед мигающему огоньку и упорно молчала, обессиленно опустив руки вдоль тела.

Пространственно-временной разрыв успел закрыться прежде, чем в него залетел гражданский самолет с самым ценным пассажиром на борту. Для меня, конечно. Вот только тревога не отступала, я ощущал, с ней что-то не так. Может, испугалась? А как же иначе. У всех на этом летающем корыте по праву появился второй день рождения. Попади они через разрыв в открытый космос, от них бы уже ничего не осталось. Неповоротливую железную птицу и, не покидая атмосферы, потрепало по полной программе.

– Хант, – тихо отозвалась Букмус, уткнувшись холодным носом в мое плечо. Помнится, и гордая сестренка Гилея делала так же, когда нуждалась в поддержке. И я позволил себе приобнять хрупкую фигурку девушки, которая так стыдилась проявления собственной слабости. – Я не смогла. Ничего не смогла, слышишь! Ни спасти Мартина, ни перенять его силу! – маленькие кулачки, поочередно нанося удары, отчаянно врезались в мою грудь и тут же, словно обесточенные, сползли вниз. – Дар не выбрал меня. Он нашел кого-то более достойного.

– Как это возможно? Кого еще он мог найти?

Вся эта история с даром не укладывалась в голове. Как вообще можно передать такие способности, да еще на расстоянии? Для того, кто вырос в мире, где правят технологии, все это звучало, как полнейший бред. Отголосками таких чудес на моей планете были, разве что предания древних, населявших Эрабиус до нас. Они выбрали иной путь развития и казались для моих предков дикарями, но в тоже время, управляли такими материями, которые нам до сих пор были неподвластны.

Хоуп собралась и, последний раз шмыгнув носом, оторвалась от моей груди, заняв место рядом. Расправив плечи, она свела руки за спиной и высоко подняла подбородок, восстанавливая надломленный стальной стержень, в наличии которого где-то внутри этой удивительной земной девушки я даже не сомневался. Какое-то время мы так и стояли, молча уставившись в темное небо, сияющее неизвестными мне созвездиями, в том направлении, куда совсем недавно улетел самолет.

– С вероятностью в девяносто девять процентов дар выбрал кого-то на борту того гражданского судна, – с прежним спокойствием и уверенностью заявила Хоуп.

– А как понять, кого именно?

– Этим мы и займемся завтра же утром. Потому что, если сосальщики найдут его раньше, мы потеряем еще один козырь из колоды.

Мимо нас с Хоуп люди из ММК пронесли тело обездвиженного вакциной сосальщика, того самого, которого я подстрелил. Его все-таки удалось поймать на подходе к обрыву, чему все были несказанно рады. В руках этих крупных парней в спецформе тощий, обмякший парнишка в гражданском с приятными чертами лица и взъерошенной прической казался скорее жертвой, чем беспощадным врагом.

Букмус не разделяла моих двойственных чувств, а лишь довольно наблюдала за тем, как пленного связывают и засовывают в машину. Оно и понятно. Если этому парню удастся развязать язык, у нас появится реальная ниточка, ведущая к Мартину.

– Придется задержаться в Риме, не хочу пропустить допрос, – прокомментировала она, когда мы, попрощавшись с людьми из ММК, направились в сторону оставленного байка. – Но все это будет завтра, а сегодня нужно отдохнуть.

В этот раз Хоуп не спорила, без лишних слов уступив мне водительское место. И дело было не только в моем зрении, благодаря которому в темноте я видел так же хорошо, как и днем. Она реально выдохлась и уже не скрывала этого, прижавшись ко мне своим тоненьким телом и устало положив голову на мое плечо. Байк зарычал и набрал скорость, следуя по полям, горам, мостам и витиеватой трассе, ведущей обратно в Рим.

Я наслаждался ночью, как и любой эрабианец. Для меня это особенное время. Пока любители солнца сладко сопят в своих норках, просыпается совсем другой мир. На моей планете он удивительно яркий! В это время суток можно воочию налюбоваться сказочными пейзажами. В таинственной тишине среди темных силуэтов перешептывающихся деревьев там и тут фосфорическим светом зажигаются волшебные огоньки. Когда мы были детьми, самой веселой забавой было найти такое трухлявое дерево, которое достаточно ударить носком трансфобута и во все стороны, словно искры разлетятся огоньки-гнилушки. На Эрабиусе подобное свечение имеют многие грибы и травянистые растения. Невзрачные днем, в период цветения под покровом ночи они образуют целые поля с мириадами звезд, не уступая по красоте небу над головой. Может, и на Земле есть что-то похожее, просто я еще не знаю об этом. Было бы здорово, потому сейчас, глядя на темнеющие поля, я невероятно скучал по этому зрелищу.

В маленьком уютном отеле, где мы остановились, Хоуп оплатила два номера. Только оказалось, что зря. Я так и не понял, как земляне обходятся без восстанавливающей камеры для ионной очистки, а еще очень хотелось есть. Букмус, прежде чем закрыть дверь в свой номер перед моим носом, что-то сказала про доставку еды. Но портативного телепортатора в отведенном мне помещении я так и не обнаружил, а голодным все равно не смог бы уснуть. В общем, спустя каких-то пять минут пришлось снова атаковать Хоуп с вопросами.

– Прости, Хант, неважный из меня выходит наставник. Сейчас все исправим. Не стой в дверях, проходи, – извиняясь, оправдывалась мокрая напарница в одном полотенце, едва прикрывающем пятую точку и тут же скрылась в ванной комнате.

Вернулась она уже в огромном халате, но лучше уж так. Хоть мои мысли и заняты другой, но я мужчина, в конце концов, а у нас рабочие отношения и субординация. Не к чему мне пялиться на ее стройные ноги.

Экскурсия по ванной комнате прошла успешно и вскоре я тоже принял душ, наигравшись с пушистой пеной. Уже и не помню, когда последний раз купался под дождем? Странные эти земляне! У нас под водой плещутся, разве что дети ради развлечения, или в вынужденных условиях на природе. И в бассейнах, конечно, но это ради тренировок и поддержания формы. Воду мы стараемся беречь, а в домашних условиях и на кораблях восстанавливающие камеры прекрасно справляются со своей работой по очистке.

Когда по примеру Хоуп, обернувшись полотенцем, я вышел из ванной комнаты, она уже с аппетитом жевала что-то вкусное, но, заметив меня, отчего-то закашлялась и поспешно отвела взгляд.

– Напарник… Ты оделся бы что ли. А то все эти инопланетные идеальные формы неискушенных земных девушек вгоняют в комплексы, – смущенно пробубнила она, рассматривая свои крохотные пальчики на босых ногах с ярко-зелеными ноготками. Ну, точно, букашка! Интересно, у всех землянок так, или только у этой? – А вообще, присоединяйся. Заказала для тебя, но не смогла удержаться и один кусочек все-таки утащила. Что может быть лучше итальянской пиццы в Риме! Ммм… Объедение! – пролепетала Букмус, облизывая кончики пальцев, перемазанные каким-то соусом.

В этот раз долго уговаривать меня не пришлось. Это было в самом деле невероятно вкусно, а вот о том, насколько несбалансированно, я старался не думать. Планер и сам все подсчитает и отчитает за такую пищу, а пока будем наслаждаться.

Долго проговорив, уже под утро мы так и уснули в одной комнате: Хоуп на кровати, я – на полу, на расстеленной простыне. Как по мне, жесткая поверхность даже лучше, да и прохладнее.

Букмус разоткровенничалась, рассказав, что подростком осталась без родителей и сбежала из приюта, где над ней издевались старшие дети. Как попала в компанию мелких воришек и, чтобы прокормить себя, грабила дома, в чем была весьма успешна, и за что ей до сих пор было стыдно. А однажды она залезла в дом Мартина. Мужчина каким-то образом ее поймал, а затем удочерил и воспитал. Он называл ее очень способной и развивал в разных направлениях. Когда ей исполнилось двадцать, отец привел Хоуп в ММК, где она работала уже три года.

После откровенного рассказа девушка долго молчала, задумчиво глазела в темный потолок, сжимая свои маленькие кулачки до красных отметин от ногтей, которых в темноте никто не должен был разглядеть. Я тоже молчал, хоть и замечал больше положенного.

Всю ночь мозг пытался переварить полученную информацию и выдавал абсолютно безумные сны. В них я снова оказывался в родном доме на Эрабиусе и видел, как девушки вплетают жемчужные ленты в волосы моей рыдающей сестренке. Она была в платье, украшенном цветами для свадебной церемонии, а между нами возвышалась невидимая стена. Как бы я ни старался, так и не смог пробиться сквозь нее, обнять Гилею, защитить, увезти на другой конец света, где никогда не увижу ее слез. Когда-то я обещал родителям о ней позаботиться, но этой ссылкой меня лишили такой возможности.

Затем сон переносил меня на Землю и на моих руках снова оказывалась моя избранная. Растерянная и испуганная девушка прижималась к моей груди холодными ладонями, а стоило ей поднять ресницы и встретиться со мной взглядом, внутри разливалось настоящее тепло. Даже во сне в ее присутствии, кружа голову, легкие наполнял аромат санселий. Темные шелковистые волосы спадали волнами и струились в моих руках, соблазнительные губы, приоткрытые и сочные, как два ярких лепестка, становились все ближе. Интересно, какие они на вкус?

– Время не ждет, красавчик. Если не встанешь сам, мне придется вылить на тебя стакан воды! – внезапно заявила девушка вместо поцелуя и медленно растворилась в моих руках.

– Хант, ты собираешься просыпаться?! – открываю глаза, а надо мной стоит злющая Хоуп. Аккуратные брови сердито сдвинуты домиком, непослушная светлая челка то и дело спадает на лицо и моя букашка привычно сдувает ее, смешно скривив губы. – Там сосальщик очнулся, скоро начнется допрос, нам пора выдвигаться.

Не прошло и получаса, как мы прибыли в центральный офис ММК в Риме. Точнее, сначала Хоуп привела меня в обычное кафе с посетителями, где мы отведали вкуснейшей пасты с пармезаном и овощами, а затем здесь же нас встретил свой человек.

– Следуйте за мной, на минус третьем этаже вас ожидают, – произнес парень в поварском колпаке и провел через служебное помещение в пыльную кладовку, заставленную старыми стеллажами с хозтоварами и какими-то метелками.

– Чертова, швабра, чтоб тебя! – завопила Хоуп, споткнувшись, но я успел ее подхватить, поймав и сердитый непонимающий взгляд девушки. – Это что, такая шутка? Куда он нас привел?

Стоило парню закрыть дверь за нашими спинами, как впереди отъехала стена, приглашая пройти в лифт.

– Вот это конспирация у макаронников! – рассмеялась Букмус, нажимая кнопочку минус три. – В этом офисе я еще не была и, должно быть, там есть, что скрывать.

В тесном и душном помещении лифта не имелось зеркал, только надпись на стене, выведенная красивыми буквами: «Враг опасен, когда кажется побежденным».

Странное чувство пробежало по позвоночнику от этих слов, а перед глазами появился образ родителей. Сразу вспомнился тот день, когда отец положил тяжелые ладони на худые плечи стремительно вытянувшегося подростка и, глядя в глаза, пообещал, что они с мамой скоро вернутся. Планету, на которую они отправлялись с исследовательской миссией, заселяли лишь безобидные существа, с которыми был подписан мирный договор. Вот только мама с папой так и не вернулись. Никто не ожидал, что терпеливые примитивные гуманоиды воинственно настроены и могут оказаться очень жестокими.

Мудрая фраза, надо бы запомнить и не повторять чужих ошибок.

Двери распахнулись, а нас встретил один из тех людей, который был вчера ночью на операции.

– Директор подразделения Джино, – представился крупный мужчина с невероятно живыми глазами и глубоким шрамом на правой щеке, от чего его радушная улыбка была заметно кривой на одну сторону. – Добро пожаловать! – ответил на его рукопожатие. – Благодаря вам многие из нас этой ночью вернулись домой к женам и детям, а мы даже не успели сказать спасибо.

– Как и вы я всего лишь выполнял свою работу.

А ведь хорошая вещь этот ритор! Одно введение и ты на определенный период понимаешь любой земной язык. На Эрабиусе эту задачу прекрасно решал планер, но программы с земными языками для таких высокотехнологичных устройств, напрямую связанных с нейронной сетью носителя, здесь еще не разработали.

Допрос пойманного сосальщика проводился в небольшом светлом помещении. Заключенный сидел за столом, скованный наручниками, место напротив занял директор Джино. Мы с Хоуп наблюдали за происходящим в затемненной комнате за стеклом.

– Он нас тоже видит? – на всякий случай уточнил я.

– Нет, конечно. Это зеркало Гезелла. Благодаря титановому напылению часть света отражается, а часть проходит насквозь, делая одну сторону зеркальной, а другую полупрозрачным стеклом.

Вот только когда парнишка за столом с ехидным оскалом повернул голову в нашу сторону, было четкое ощущение, что видит он нас не хуже, чем мы его.

– Куда корабль увез наших людей? – в этой маленькой комнате от прежнего радушного Джино не осталось и следа. Едва сдерживаемая ненависть, так и витала в воздухе, перемешиваясь со стальными нотами его голоса. – Откуда вы прилетели? Кто у вас главный? Зачем вы убиваете людей? Есть ли антидот для тех, кто уже болен? – Джино методично продолжал задавать вопрос за вопросом, ожидая хоть какой-то реакции. Но ее не было, как если бы он обращался к неразумному ребенку, который при этом ковырялся в носу или с необъяснимым интересом следил за мухой, приземлившейся на стену. – Ты понимаешь, о чем тебя спрашивают?

Парень упорно молчал. Когда все приемы привлечь его внимание были исчерпаны, и мы уже не надеялись услышать ответов, он вдруг изменился в лице и выдал пару предложений на прекрасном итальянском.

– Мы не убиваем людей, а лишь выполняем свое предназначение. Только вам этого не понять. Те, кто умирают, должны умереть. Земля и наш дом тоже, большего я вам не скажу.

Хоуп, все это время терпеливо сдерживающая свои порывы, что-то прорычала и рванула к двери. Желание собственными руками придушить парнишку, пока тот не расколется, куда увезли Мартина, было понятным. Но на его счастье она врезалась в грудь разъяренного Джино, выходящего ей навстречу.

– Заприте где-нибудь этого подонка, пока я его не убил, – дал приказ он своим людям, эмоционально рассекая при этом руками воздух. – Оказывается, выкачивать из нас жизнь – это их предназначение. Чертовы ублюдки!

Хоуп быстро сориентировалась, что сегодня до сосальщика ей уже не добраться, и, сменив недовольное рычание на обаятельную ангельскую улыбку, обратилась к Джино с просьбой.

– Нам нужна информация о людях в том самолете, который едва не угодил в разрыв.

Спустя пять минут перед нами лежал список пассажиров того самого рейса «Рим – Москва».

– Русские… – обреченно вздохнула Хоуп и задумчиво запустила пятерню в волосы, взъерошив прическу до форменного безобразия. – Значит просто не будет. Пару раз я с ними уже работала. Ох уж эта их широкая душа и национальные традиции! У меня здоровья столько нет! – возмутилась Букмус и принялась перечислять, загибая пальцы на руке. – «За встречу», «за знакомство», «за любовь», «после третьей не закусывают», «на посошок». А еще они такие непредсказуемые и импульсивные, словно ими правят чувства, а не логика. Чуднее инопланетян!

Из ее слов я почти ничего не понял, особенно кто кого и зачем закусывает? И что за загадочный «посошок»? Лишь удивленно покосился на притихшую девушку, которую с головой накрыли воспоминания. Неужели в зависимости от места проживания земляне так отличаются между собой? С другой стороны, если она сравнивает их с пришельцами – мы должны сработаться.

– Ладно, проехали. Итак, кто у нас тут? – с экрана монитора со всей серьезностью во взглядах и полном отсутствии даже намека на улыбку на нас смотрели лица пассажиров, рядом высвечивалась краткая информация о каждом: серия и номер паспорта, когда и где родился, место проживания. – Пожилая пара… Точно нет, – не раздумывая заключила Хоуп, и переключилась на следующее фото.

– Почему ты так решила? – уточнил я, пытаясь уследить за ходом ее мыслей и понять, в чем здесь логика.

– Детей и стариков отсекаем. Мартин говорил, что в случае передачи дар выберет самого сильного духом, но и того, кто сможет вынести такую ношу физически. Чаще всего это здоровые молодые люди от шестнадцати до тридцати пяти. Вероятность того, что дар выбрал кого-то из этих пенсионеров не больше пяти процентов.

– Теперь ясно.

Хоуп анализировала пассажиров чрезвычайно быстро. На экране то и дело менялись картинки, а ее тоненькие пальчики порхали над клавиатурой, за считанные секунды собирая досье на каждого, включая забавные фото из соцсетей и личные данные.

– А вот это уже интересно! Смотри, здесь и вот здесь, – девушка навела стрелочку и выделила фамилии в один список. – Оплата прошла с одного счета, а значит, билеты были приобретены одним лицом.

– И что может объединять пятнадцать молодых здоровых парней и мужчину в возрасте?

– Сейчас узнаем. Виталий Емельянович Киселев, заслуженный тренер России по плаванию. Основатель и руководитель команды в одном из московских вузов. Конечно, а это его пятнадцать бойцов, которые летели с соревнований или куда там еще могли все вместе летать эти спортсмены.

– Смотри, а вот этот? Алексей Максимович Шторм того же года рождения. Почему у них такие странные имена? Что значит Максимович?

– Молодец, Хант. Точно, еще один студент из того же Вуза. Только билет куплен отдельно и позднее. Хотя, по датам пребывания в Риме, он был там вместе с остальными членами команды. Каждый из этих парней мог перенять дар и нам еще предстоит познакомиться с ними поближе, чтобы наверняка узнать это.

Подперев руками свою растрепанную белокурую голову Хоуп мечтательно задумалась, так и зависнув на фото из инстаграм того самого Шторма в кругу друзей-спортсменов в одних плавках. Конечно, можно было дать ей еще пару часов, но в какой-то момент я не выдержал и закашлялся, пытаясь вернуть ее внимание обратно.

– Ах, да, Максимович… Все думаю, как бы лучше тебе это объяснить, – поспешно сменив фото на экране, вернулась к нашему разговору Букмус. Точно, разглядывая все эти подтянутые мужские задницы, только об этом она и думала. – Понимаешь, Хант, у русских есть такое понятие, как отчество. Это просто. Вот, например, как зовут твоего отца?

– Его звали Терванрихзейл, – ответил я, не понимая, к чему она клонит.

Удивленные темные глазища в очередной раз округлились. Теперь, скрывая свою растерянность, Хоуп закашлялась.

– Красивое имя. Наверняка и значит что-то очень крутое. Но, знаешь, Хант, это хорошо, что у вас нет отчеств. Очень хорошо. А вот если, чисто гипотетически, ты был бы русским и твоего отца звали бы Иван, ты был бы Хантер Иванович. Как-то так. Ясно?

Я кивнул. Мы вернулись к списку, и на экране появилась фотография моей избранной.

– Вяземцева Надежда Николаевна, студентка из этого же университета.

Вот как тебя оказывается зовут! Сам удивился нахлынувшему волнению, на мгновение даже слух потерял оглушенный радостью снова видеть ее, мою Надежду. Волосы, спрятанные в прическу, открытый лоб, те самые очки, которые она искала тогда на дороге, упирающиеся в аккуратный носик, окруженный едва заметными веснушками, губы, к которым так и хочется прикоснуться.

Фотографии на экране менялись. Где-то девушка застенчиво улыбалась, где-то смущенно закрывалась руками от камеры. Вот только всюду ее изящно изогнутые брови и редкой красоты глаза, в которых живет целая вселенная, скрывали странные очки с толстыми линзами. И зачем она их носит? Уже тогда я решил, что, если на этой планете не могут исправить проблемы Нади со зрением, я отвезу ее на Эрабиус.

– С командой пловцов не связана, – заключила Хоуп. – С такими-то стремными очками на спортсменку не тянет, да и летела с пересадкой из Франции, а значит не с ними. Просто совпадение. Тихая домашняя девочка, нигде не замечена, особыми талантами не отмечена. Будем иметь ввиду, но шансы, что это может быть она, невелики. Дар выбирает здоровых и сильных духом. Оставим напоследок.

Пока Хоуп на пару секунд задержалась на личных данных Надежды Вяземцевой я успел запомнить ее адрес. Она уже для меня особенная и я на подсознательном уровне чувствую потребность быть с ней рядом, защищать от любой опасности, иметь возможность видеть ее, дышать ей, прикасаться.

– Снова билеты оплачены с одного счета, пять девушек от двадцати и старше. Это отлично! В группах выявить носителя дара гораздо проще, чем входить в доверие к каждому по одиночке, – комментировала Хоуп.

Та, чье фото появилось на экране, на девушку походила с трудом. Стрижка ежик, суровая квадратная физиономия, размер плеч не меньше моих, прокачанные мышцы. Непоколебимая скала, женщина-воин. Романтичная сережка сердечком в ухе никак не вязалась с образом. Невольно представилось, как она голыми руками вырывает сердце у жертвы своих симпатий и без лишних эмоций съедает на завтрак.

– Мила Петровна Нежная, лидер женской патриотической организации.

ЖПО «Чаща» – так и значилось в столбце рядом с фото «нежной» женской особи. Оставшиеся четверо по сравнению с их воинственной предводительницей казались вполне нормальными.

– И чем они занимаются в своей ЖПО? – поинтересовался я.

Пальчики Хоуп резво заплясали по клавиатуре.

– Поддерживают фонд развития русского языка «ЧА-ЩА», проект «Встречайтесь ЧАЩЕ» по организации различных спортивных мероприятий для населения, движение банщиц России «Будь ЧИЩЕ» и организацию «ЧУДИЩЕ», оказывающую помощь женщинам, попавшим в сложные жизненные ситуации. Вроде, все понятно. Девушки активные, сильные духом – наш клиент. Но как-то пугают меня эти пятьдесят оттенков ЧАЩИ, – усмехнулась Хоуп, задумчиво растирая мочку уха.

На Эрабиусе ничего подобного не существовало в помине. Все население планеты подчинялось установленным правилам и действовало строго в рамках закона. Зачем объединяться мелкими кучками, если ты всегда можешь поделиться своими идеями сразу с высшим руководством планеты?

– Ну что, я к пловцам, ты в ЖПО? – Хоуп по-дружески толкнула меня в плечо. На экране снова появилось то самое фото с загорелыми ребятами у бассейна, моя напарница мечтательно вздохнула, а я с ужасом вспомнил ту самую Милу Петровну. – Да шучу я, расслабься. Кто тебя примет в женскую организацию? Нежную беру на себя, а ты на время станешь студентом и вольешься в команду пловцов. Оформим документы, липовый перевод из Вашингтона.

Предвкушая все это, я лишь довольно улыбнулся. Надя учится в том же университете, а я стану к ней ближе, это меня более чем устраивало.

– Ты хоть плавать-то умеешь? – заботливо поинтересовалась Хоуп, будто скажи я «нет», это ее остановило бы.

– Немного, – отозвался я, занятый своими мыслями.

– Отлично! – возвестила воодушевленная Букмус, резво подскочив с места и активно закидывая все свои вещи, которыми она незаметно успела обложиться, обратно в сумку. – Круг подозреваемых определили. Возвращаемся в Вашингон на базу, отчитываемся боссу, собираем вещички и до обнаружения проявителя переезжаем в Москву.