Глава 17. Вадим
Отдохнул, блять. Решил все проблемы, наладил отношения с Сашей, поговорил с ней как нормальные люди… Ага, щаз. Уже второй час насилию беговую дорожку, потому что чуть не накинулся на неё на кухне. Довёл её своими тупыми чувствами, а ей ведь отдых нужен. Нет же. Вбил себе в голову, что если не скажу, то всё! Баста! Идиот! Кретин! Моя любовь ей нахер не сдалась сейчас, и так по уши в дерьме от переживаний, а тут я ещё со своими закидонами. Красавчик, блять, что тут скажешь? А ведь должен думать о другом сейчас, но в голове только это. И выкинуть не могу. Она нужна мне. Сейчас. Просто обнять. Просто почувствовать её тепло, а не этот холод безразличия.
С психу ударил по панели тренажёра, спрыгнул на пол и выключил его. Не помог даже душ. Стоял под ледяными струями и думал, думал, думал. Обо всём и не о чём. И нихрена не надумал. Во мне агрессии хоть жопой жри, и я не могу справиться и с этим. Сколько между нами ничего не было? Две недели? Три? Я сбился со счёта. И, опять же, думать могу только о её губах, о её поцелуях, о её грации и страсти, с которой она мне отдавалась. Не может она это забыть, не может. Она же моя девочка! Вот такая холодная, чёрствая, замкнутая. Такая же, как та леди из «Служебного романа», только чертовски красивая. Моя Снежная Королева. И мне её жутко не хватает.
Вышел в спальню, чтобы переодеться, а она стоит, солнцезащитные крема свои рассматривает на комоде. Я остановился как вкопанный, впился взглядом в её профиль. Этот спортивный костюм ей очень идёт. Подчеркивает цвет глаз и фигуру, хотя кофта больше напоминает мешок, но задница смотрится просто огонь. Так хочется подойти и сжать её, хлопнуть по этим ягодицам.
Чёрт, а я ведь в одном полотенце и мой стояк за версту видно. И вот она поднимает на меня взгляд светло-серых глаз с тёмным контуром, а он замирает на моей груди. О да, я знаю, как выгляжу сейчас, ей определённо нравится то, что она видит. Опёрся плечом о косяк и просунул большие пальцы под полотенце на поясе, чуть приспуская при этом махровую синюю ткань. Но моя девочка отлично поняла, что я соблазняю её. Чуть сжала губки и посмотрела на меня с нескрываемой злостью.
– Где моя комната? Я хочу принять душ.
Я усмехнулся. В голосе сталь, в позе мнимое превосходство надо мной, но меня уже этим не проймёшь. Я имел её во всех позах и на любых поверхностях как в этой квартире, так и в доме Захарова, и я знал, как преодолеть эту стену. Отлип от косяка, скрещивая руки на груди.
– Здесь твоя комната. Душ там, – указал на дверь из которой вышел, а затем на соседнюю, – а там твоя гардеробная.
Она кивнула и начала меня обходить, но я обхватил её за талию и прижал к себе. Не могу я больше вот так. Хочу хотя бы прикоснуться.
– Вадим!
– Знаю, знаю, малыш, что пугаю тебя сейчас, но, прошу тебя, дай мне просто тебя обнять. Мне нужно это, Ангел мой. Ты нужна мне.
Удивление сменилось пониманием на лице. Она кивнула и сама провела ладошками по моей груди, а затем обняла за шею. Я прижал её к себе, утыкаясь носом в шею и вдыхая родной аромат. Моя девочка. Это рвало мне душу. Чувствовать её рядом, видеть её здесь целой и невредимой, но не иметь возможности просто обнять. Не могу я так! Я нуждаюсь в этих прикосновениях и хотя бы такой близости с ней. Мы очень разные с Сашей, но в то же время она идеально меня дополняет. В её руках я чувствую тот самый покой, такую желанную умиротворённость, и будто напитываюсь уверенностью в нас. Я справлюсь. Я напомню своей малышке как сильно я её люблю. Наберусь терпения и сил, только чтобы вновь увидеть в её глазах любовь ко мне. Жаль, что тогда я не понимал ничего. Не видел перед самым носом, а забивал голову глупостями.
– Мне с тобой так спокойно.
Чёрт. Самые нужные слова на этот момент для меня. Она доверяет мне. Верит мне. Поцеловал её в висок, с благодарностью прикрыв глаза.
– Я всегда буду рядом, малыш. Что бы не случилось.
Она закивала, прижимаясь ко мне сильнее.
– Я знаю. Чувствую это. Не знаю, как это описать, но я будто знала это всегда.
Да, малыш, да! Ты всегда могла мне верить, я всегда думал только о твоей безопасности! Наконец-то, хоть какой-то просвет в этой тьме.
Чуть отстранился, заглядывая ей в глаза. И провёл пальцем по щеке. Во взгляде уже не было того холода, что раньше, в нём была надежда.
– Я люблю тебя, Саша. Безумно люблю. Я сделаю всё, чтобы вернуть тебе память, – поцеловал её в лоб, отпуская и делая шаг назад. – Ты хотела в душ. Иди. Или я не сдержусь.
Её взгляд упал на полотенце, и на щеках разлился лёгкий румянец. Коротко кивнув, шмыгнула мышкой за дверь, а я улыбнулся. Не упирается, не сопротивляется. Это уже какой-то, да прогресс.
Переоделся, спустился в гостиную и включил телевизор. На экране что-то вещает диктор новостей, а мои мысли в душе. Мне было легко представить её обнажённой под прохладными струями воды. Придурок. Член стоит ещё большим колом, в башке один секс, а сбросить пар негде. Где ж я так накосячил-то, а?
Раздался звонок от охраны, и мне доложили, что пришла няня Маринки по личному вопросу. Разрешил пропустить и дождался, пока зазвонит дверной звонок, но на пороге была мама.
– Привет, сынок. Сашенька дома?
Вот уж кому повезло со свекровью. Жаль свою будущую тещу не смогу узнать. Стас отзывался о матери чуть ли не с благоговением, а с отцом повздорили. Дело было, конечно, поправимо, но гордость парня загнала его в отряд Захарова, где мы пробыли до самого конца. Да, у нас были отпуска, но обида Стаса была слишком велика. О смерти отца он узнал только спустя год после того, как нас распустили. Долго мучился, что так и не поговорили, не выяснили всё до конца.
– Конечно, дома. Она в душе.
– Отлично. Тут столько документов, что хоть дома́ из них строй, а не из кирпичей. Ты готовил что-нибудь?
– Заказал…
Снова раздался звонок, и я опять открыл дверь. Чёрт, сегодня будет спокойствие? Алле-то что от меня надо? Пригласил рукой в дом и дождался пока войдёт.
– Аллочка?! А Маринка в гостях на неделю. Ты зачем приехала?
Мама как всегда на высоте. Истинная прямолинейность. Надежда Николаевна была шикарной женщиной. В свои пятьдесят пять она заставляла сворачивать головы ей вслед даже молодых парней, но в сердце мамы до сих пор жил только мой отец.
– Я к Вадиму, Надежда Николаевна, – ответила Алла, облизав полные губы.
Сама няня была ярким представителем «естественной» красоты. Силиконовые груди, накладные ресницы и волосы, хотя задница у неё была натуральная и отлично разработанная. Не то, чтобы мне нравился такой тип девушек, просто, ну, с ними не построишь ничего кроме быстрого перепиха. Собственно, для этого они только и годятся.
– К Вадиму Андреевичу, – поправила мама, сузив свои зелёные глаза.
Ох, ёк-макарёк! Надо это заканчивать, или маман сейчас пойдёт в разнос.
– Что тебе надо, Алла? Ты ж не просто так приехала.
Девушка закивала и набрала в рот побольше воздуха, но тут же его выпустила, сверкая глазами в сторону гостиной. А там стояла Саша! Мне даже поворачиваться не надо, чтобы этого понять. Я нахмурился, но ничего говорить не стал, от неё у меня нет секретов, а вот от Аллы можно ожидать что угодно, и мои опасения подтвердились.
– Я беременна, – выпалила девушка, смотря на Сашу, но что моя малышка лишь вскинула бровь и улыбнулась.
А вот я заржал. Это дурдом какой-то! Мама стоит вся белая, Саша насмехается над ревностью Аллы, а эта дура строит из себя пупа Земли. Теперь по законам жанра я должен на ней жениться, ведь так? А вот фигушки. Сказав, что сейчас подойду, ушёл в кабинет за нужными мне документами. Нет, я не бесплоден. Моя маленькая дочь тому подтверждение, а яйца, будь здоров, у меня в полном порядке, хоть донором становись, но был у меня такой маленький и чертовски важный козырь в рукаве! Я даже Бога поблагодарил за то, что толкнул меня на это.
Сунул бумаги воинственно настроенной девушки и склонил голову на бок.
– Одного не пойму, чего ты хотела добиться? Думала, я женюсь на тебе? Ребёнок не повод гробить свою жизнь на такую как ты, Алла. Я бы заставил тебя родить, а потом забрал бы его, лишив возможности с ним хотя бы увидеться.
– Я п-предохранялась, – пролепетала девушка, растерянно смотря на строчки, – Таблетки пила. Что это?
– Документ о стерилизации на пять лет. Окончив службу, солдатам предлагают на выбор пройти эту процедуру, чтобы ненароком с больной башкой не стать папашей и не угробить семью.
Она побледнела, а я покачал головой.
– А ты думала, я на войне крестиком вышивал? Ищи реального отца ребёнка, а сюда дорогу забудь.
– Но… но ребёнок твой…
Я сузил глаза.
– Хорошо. Поехали, сделаем тест на ДНК. Когда я в последний раз тебя трахал?
– Вадим! – ужаснулась мама.
– П-почти три месяца назад.
– Вот и славно! – слишком весело ответил, хлопнув в ладоши. – Я переоденусь, и мы поедим, а потом поищем твоего ебыря.
– Да пошёл ты, Чернов! – взвилась, наконец-то, девушка, кидая в меня мои же документы. – А ещё говорят служившие настоящие мужики! Ты убийца, вот ты кто! Мразь и убийца! За бабки людей убиваешь, а другие для тебя и не люди вовсе! Дыши спокойно это не твой ребёнок, слава богу! Я бы удавилась, будь он твоим!
Внутри всё похолодело. Она была права. В каждом слове. Мы убивали за бабки, и никто из нас не думал, хорошего мы человека лишили жизни или плохого. У нас был заказ, и мы его выполняли, лишив себя эмоций на долгие годы. Только потом кара была очень высока, когда никто из нас не смог стать прежним.
Девушка выскочила за дверь, хлопнув ею со всей силы. Я понимал, почему она так поступила. Время тикает, а папика нет, да ещё и залёт неизвестно от кого, но осадок остался. Большой такой осадок, и дыра, размером с кратер. Я ведь и сам так думал – иметь детей от такого как я, проклятье, а не радость.
– Сынок…
Развернулся, ушёл в свой кабинет, сел в кресло и, не включая свет, просидел так до самой полуночи. Лишь монитор компа был включен, и я сканировал не только территорию жилого комплекса, но и нашу квартиру. Мои женщины сидели на кухне. Сначала пили чай, разговаривая о чём-то, затем занялись бумагами. Мама уже ушла спать ближе к одиннадцати, а Орлова всё сидела, читала бумажки и ставила подписи.
Откинулся на спинку кресла и усмехнулся. Шаг вперёд и два назад. Именно это сегодня и было. Аллочка справилась на «ура» со своей задачей. Саша теперь и не посмотрит в мою сторону. А ведь пытался же разрулить с няней всё по хорошему. Даже сказал, что она вполне милая девушка, что встретит какого-нибудь лоха. Н-да, не получилось сгладить углы. Хотя… даже если бы и получилось, не факт, что этого бы не случилось. Но что теперь делать? Оставить Сашу в покое и отпустить для меня не вариант. Я эгоист. Ужасный эгоист с жаждой контроля и завышенным чувством собственничества. И я любил Сашу. Действительно сильно и безумно любил. Отказаться от неё для меня равносильно гибели. А слова Аллы… Я прекрасно знал кто я, что я такое, но «знать» и «слышать» разные вещи. Меня словно ткнули в моё же дерьмо, и достали из глаз целый «КАМАЗ» брёвен. Скольких я убил уже не счесть. Да, среди них были и полные отморозки, но точка лазерного прицела на твоём лбу тоже чья-то точка зрения. Южное Содружество хотело хорошей жизни, но вместо этого Русская Республика отвоевала себе земли и увеличила численность бойцов. Сейчас граница между нами и ними была рядом военных городов, где живут солдаты и бдят, чтобы наша территория не была нарушена. Такая своего рода стена из техники и вооруженных людей толщиной в несколько десятков километров.
Раздался стук в дверь, который вырвал меня из омута мыслей. Прошёлся взглядам по камерам и увидел, что там стоит Саша. Сердце сперва подпрыгнуло к потолку, а потом рухнуло на пол. Зная свою девочку, даже предположить боялся по какой причине этот визит.
Стук повторился, и я мотнул головой, выныривая из воспоминаний и раздумий.
– Войдите.
Тусклый луч света прорезал комнату, и Саша нырнула внутрь. Она остановилась, привыкая к темноте, а я поднялся и подошёл к ней. Утягивая за руку, усадил девушку в своё кресло, а сам сел на стол, вытянув ноги вперёд и скрестив руки на груди. После душа на ней были лосины и толстая широкая кофта, которая открывала ей плечи. Мне нравился их вид. Нравилась её белоснежная кожа с синими венами, которые выделялись гораздо ярче. Мне нравились её светло-розовые маленькие соски, и нравился вид ярко-алых губ на моём члене.
– И? Что тебя ко мне привело?
Она пожала одним плечом и упёрлась локтем в подлокотник, а подбородок поставила на кулачок этой же руки.
– Не знаю. Просто решила, что слишком долго ты один.
Тут? Или вообще?
– Было над чем подумать.
Она сцепила пальцы в замок и посмотрела в сторону, а потом снова на меня.
– Слова той девушки не должны тебя задевать.
Я усмехнулся.
– С чего бы? Она права. Убийство кого-либо это убийство…
Я так не думал. Я знал куда шёл, что должен был сделать, чтобы выжить. И я выживал. Как и противная сторона. Просто мы оказались удачливее.
– Это была твоя работа, основанная на долге и желании всё прекратить. Твоя мама мне многое рассказала. Что это ты убил главного зачинщика. Но так же это ты спас мирных граждан из оккупированного города, управляя вертолётом, пока за вами гнались ракеты. Так же я видела, что творил мой свёкр. Стас передавал мне его дело, – она поставила руки в виде весов и пробалансировала ими в воздухе. – Несколько сотен загубленных судеб невинных детей или одна жизнь, которая окончила тридцать лет кровопролития.
– Саша…
– Подожди. Я не оправдываю тебя. Но и винить тебя не в чем. А эта девушка… Знаешь, я всегда делила людей на три типа. Первый тип те, что решают проблемы, как ты или твоя мама. Второй тип те, кто просто пережидают эти проблемы, как я. А третий тип ищет первый тип, чтобы скинуть свои проблемы на них, как мой муж и эта девушка. Сначала я делила на эти классы только мужчин, но сегодня увидела, что и женщины соответствуют этим рамкам.
Она улыбнулась очень искренней улыбкой, от которой у меня у самого стало лучше на душе.
– А ещё я за свои тридцать лет, пять из которых я старше тебя, поняла, что нет идеальных людей. Каждый совершает что-то гнусное и отвратительное и имеет на это свои причины. Ты ушёл на войну, руководствуясь желанием защищать, но, наверное, что-то там пошло не так и твои взгляды изменились, а что-то исправить уже слишком поздно. Так зачем переживать о том прошлом, когда лучше думать о будущем, в котором ты можешь что-то изменить?
Она даже не представляет насколько она права.
– Обожаю умных женщин.
Она хмыкнула.
– Ты уже это говорил…
Она осеклась, а я понял, что именно Саша вспомнила, но не осознала этого до конца. Она потерла лоб пальцами и поднялась. Растерянная. Напуганная. Не стал её останавливать, видно, как ей стало не хорошо.
– Я пойду, прилягу. Хорошо?
– Конечно. Иди, отдохни.
А вот и ответ на все мои вопросы. Проводил Сашу взглядом, а сам уже знал, что нужно делать. Достаточно напомнить что-то, какой-то кусок, и нужное к ней вернётся. Единственное, что я не хотел, чтобы к ней возвращалось, это день аварии. Вера была важна для неё, и, скорее всего, именно смерть девочки стала потрясением для Орловой. Мне нужно действовать очень осторожно, обходя тему аварии, но ведь сообщение ей ни о чём не напомнило. Может, это зависит не от схожих действий или слов, а от самого её разума, который сам решает, когда она готова принять, то или иное воспоминание?
Спать я пошёл как всегда в свою комнату. Как раньше сгрёб Сашу в объятьях. Как раньше уткнулся в её волосы. И впервые за две недели уснул крепким нормальным сном. Как раньше.
Глава 18. Александра
Я вспомнила. Что-то, да вспомнила. Не было вспышки или озарения. Чувство дежавю породило картинку. Мы ехали в его автомобиле. На нём был смокинг, в котором Вадим выглядел потрясающе. Он так же, как и сегодня, вёл свой автомобиль по пустой улице, а во мне бушевали эмоции. Их я уловить, правда, не смогла, но что-то между опасением и восхищением.
Всё утро ходила как пришибленная. Было и радостно, и страшно. Не зря же я забыла аж целых полгода. Наверняка была причина. Но в течении нескольких дней память преподносила то тут, то там новые воспоминания. Какие-то из них были связаны с рабочим процессом, какие-то с Вадимом. Я вспомнила, как однажды он подарил мне цветок. Ромашка. Белая такая, большая. Сейчас это было приятным, а тогда восприняла это в штыки, потому что повздорила с Олегом. Он умел портить мне настроение. Потом вспомнила наш разговор по пути домой из ресторана. В тот вечер мы с ним переспали. Для меня это был просто секс с человеком, который мне очень нравился. Те чувства тоже вернулись ко мне. Я всё чаще начала замечать, что мне приятно засыпать с ним и просыпаться тоже с ним. Приятен его запах деревьев. Приятны объятья и его отношение ко мне.
Вадим не напирал. Мы спали в одной кровати в обнимку, но дальше дело не заходило. Как и в прошлый раз. И я была так благодарна ему за это. За его чуткость и заботу. И я вспомнила, что научилась готовить заново. Вспомнила и Малинку с её вопросом. Вспомнила, как она неслась ко мне со входа с громкими криками.
Иногда мне было грустно от этих воспоминаний, а иногда я чувствовала себя очень счастливой. Любимой. И это безумно приятно. Но память упорно не хотела возвращать мне последние два месяца. Меня это гложило, вдруг там что-то важное? В фильмах ведь так. Герой что-то узнал, а у него раз и амнезия, а потом вспоминает в нужный момент. Только у меня всё не как у людей, кажется. Амнезия не из-за удара по голове, а из-за какого-то препарата. Муж не простой актёр, а пособник наркодилера или кем там являлся его отец. Что самое противное из этого, если бы я не помогла тогда Вадиму, то меня бы тоже судили как соучастницу, потому что товар перевозился в моей мебели.
Отодвинув от себя кипу бумаг, повертела в руках ручку. В глазах уже двоиться от цифр и букв, а пальцы от боли сводит. Надежда Николаевна справляется отлично. Нашла как в обход налоговой закупать материалы для фабрик на время моего отсутствия, но пора и честь знать. Мы же законопослушные граждане и должны соблюдать правила.
«Таковы правила, Саша».
Вздрогнула от голоса в голове, и тут же всплыла картинка. Захаров со стаканом в руке, мы в кабинете, я расстроена. О чём был наш разговор, я не особо улавливаю, но это важно для меня. Какие дела нас могли связывать? Чёрт. Соединить бы ещё все воспоминания в одну последовательность. Они приходят в разброс, стоит мне подумать о чём-то или уловить какую-то эмоцию в себе. Вызывает раздрай в душе, но так я будто становлюсь собой.
Потёрла глаза и поднялась из-за стола. Вадим выделил мне свой кабинет, чтобы мне было удобнее работать, и, откинувшись на спинку кресла, огляделась вокруг. Хорошая мебель, но ничего лишнего, только то, что нужно хозяину. Провела пальцем по толстой крышке письменного стола и представила, как смотрелась бы тут с Черновым в пикантной позе. В последнее время всё чаще ловлю себя на мысли, что хочу этого, но сдерживаюсь. Я же женщина! Ведь так? Я не должна вешаться на шею мужчине, даже такому шикарному как Вадим.
Вадим. Мне нравилось его имя. Мягкое и тягучее. Как терпкий кофе с ванилью. Хорошая идея. Надо бы хлебнуть. Вышла из комнаты, чтобы пройти на кухню, и увидела парня выходящего из соседней двери. Он занимался на тренажёрах каждый день. Изводил себя физически днём и ходил вялым остаток вечера. Мне хотелось бы думать, что это из-за меня, но… Но Вадим майор в свои двадцать пять лет. Он является командиром нескольких отрядов силовиков и бойцом спецподразделения.
Вдруг дошло, насколько опасна его работа. Они ведь что в «ОМОНе», что в «С.Б.Р.Р» действительно не на салфетках вышивают. Хотя, вспоминая безумную улыбку Грешника, я начинаю подумывать, что раны он штопает именно крестиком.
Все эти мысли проскочили ураганом в голове, пока мои глаза внимательно следили за капелькой пота на шее парня. Он высок, что меня безумно радовало. С моим-то ростом в сто семьдесят пять трудно найти подходящего кавалера, но с Черновым мне приходиться запрокидывать голову. Он во всём другой, чем мои прежние мужчины. Моложе, красивее, шире, выше, умнее, мужественнее и один растит дочь. Ему точно двадцать пять?
– Саш!
Я моргнула, скидывая оцепенение. Чёрт, стою как дура малолетняя, пялюсь на него, а он ведь вопрос мне задал.
– Прости, что ты спросил?
Он улыбнулся.
– Я говорю, не хочешь отдохнуть от писанины?
Я закатила глаза.
– Ты даже не представляешь как! Меня скоро рвать начнёт всеми этими счетами и договорами.
Он хмыкнул, укоризненно смотря на меня.
– Тебя отдыхать нужно, а ты себя изводишь делами. Ладно, собирайся. Я в душ быстро и поедим.
Поедим?
– Куда?
– Я Маринке обещал парк аттракционов на следующей недели. Но мы слишком засиделись в квартире.
Парк аттракционов? Да это же… Так стоп!
– А это не опасно?
Он рассмеялся. Чисто так, открыто, заразительно.
– Я всё устроил, малыш. Максим, какая опасность нас там поджидает, это ангина.
Он чмокнул меня в висок и ушёл в нашу спальню, а я зависла. Наша спальня. Наш дом. Когда я начала так думать? Когда я настолько сильно привязалась к нему? Я привыкла к его «малыш» и «мой Ангел». Рядом с ним чувствовала себя живой и более молодой, а не престарелой старушкой с посохом в виде фабрик. Рядом с ним мне хотелось жить, хотелось питаться его энергией и наслаждаться каждым днём. Что же ты со мной сделал, Чернов? Я перестала быть собой.
Улыбнувшись, пошла в спальню и стала перебирать в уме, что на себя одеть. На улице вовсю палило солнце. Август месяц и не собирался сдавать свои позиции, но дома было прохладно благодаря шторам, теневой стороне здания и кондиционерам в комнатах. Наверное, большу́ю роль ещё играли толстые стены, но это только моё предположение.
Выбор пал на спортивный комбинезон из футера и белые кепку и кроссовки. С таким прикидом мне даже кремами пользоваться не надо, а хлопковая ткань одежды отлично пропускает воздух. Уже через пятнадцать минут я сидела в гостиной полностью собранная, когда Вадим вышел из спальни. Белая футболка отлично подчёркивала его накаченную грудь, а рукава обтягивали бицепсы рук. Серые спортивные штаны тоже из хлопка выделяли стройность тренированных ног, а чёрная сумка на поясе кричала, мол, смотри какие у меня узкие бёдра и шикарный зад, хочешь потрогать? И я мысленно пускаю слюну и киваю болванчиком – да, да мой господин… Господи, о чём только мои мысли?!
– Готова?
Я фыркнула, чтобы скрыть ту кашу, что в моей голове и встала.
– Я ж не ты, по три часа собираться. Носик, надеюсь, успел припудрить?
Вадим удивлённо замер, а я протопала на выход. Сегодня у меня было шикарное настроение. Я выглядела на все сто и была полна решимости отдохнуть. И я очень соскучилась по Малинке. Интересно, она меня хоть вспомнит? Детская память очень зыбкая. Стоит исчезнуть из жизни ребёнка на продолжительное время, как ты станешь блеклым пятном, а сколько мы не виделись, я и понятия не имела. Мне хотелось стать другом для этой шубутной и разговорчивой девочки, в первую очередь, потому что она мне безумно нравилась. Малинка отличалась от других детей, с которыми мне очень редко, но приходилось иметь дело. Она была пакостницей до мозга костей и такой открытой и честной, что это завораживало. А её улыбка? Да я за неё всё на свете отдам!
– Смотрю, ты сегодня в хорошем настроении, – отметил парень, закрывая двери и направляясь к лифту, где я его уже ждала. – Такой я тебя ещё не видел.
Я нахмурилась. Неужели я показывала себя только с наихудшей своей стороны?
– Ты удивишься, но я тоже умею быть веселой. Только вспомнить надо какого это.
– Сегодня вспомним, – пообещал Вадим, нажимая на кнопку подземной парковки.
Если бы меня попросили описать его парой фраз, то я знала что ответить. «Я всё устрою, я всё сделаю, я всё решу», а мне остается только хлопать глазками и принимать его заботу. Когда-то я мечтала о подобном. Мечтала, что встречу мужчину, за которым буду как за каменной стеной, и подарю ему уют и крепкую семью. Но судьба оказалась не шибко благосклонна ко мне. Я не смогла родить мужу детей и наврятли смогу вообще это сделать, но смотря на Вадима, мне хотелось, чтобы это он был моим мужем, а Малинка была моей дочерью. Я любила их. Каждого по своему, но любила. И мне так хотелось стать частью их семьи!
Я почувствовала прикосновение к своему хвосту, который был протиснут над застежкой бейсболки.
– У тебя мягкие волосы.
Снова чувство дежавю и перед взглядом уже лифт холдинга. Улыбнулась, подняв голову выше.
– Это ты тоже уже говорил.
– Да? Но тогда я не сделал этого.
Он развернул меня к себе, обхватив за талию, поднял кепку выше и… И я забыла, что нужно дышать. Губы жадно накрыли мои, руки стиснули в объятьях, а язык ворвался в мой рот. В то же мгновение внизу живота взорвалась атомная бомба и дамбу прорвало. Я застонала ему в рот, цепляясь за ткань футболки и прижимаясь ближе. Вернуться. Я так хочу вернуться обратно в квартиру, сорвать с нас всю одежду и отдаться этому мужчине со всеми своими потрохами.
Вадим прижал меня спиной к стене, усиливая поцелуй, и пальцы сжались на моих ягодицах.
– Саша… сладкая моя девочка… – прошептал, оторвавшись и прижавшись носом к моей щеке. – Как же я соскучился по тебе, малыш.
И я соскучилась. Очень соскучилась. Я помнила какой он в постели. Помнила про его уздечку. Помнила размер его члена, вкус его спермы, крепость его мышц. Я всё это помнила. И это сводило с ума.
Облизала губы, пытаясь справиться с бешеным темпом дыхания. Сердце гулко ухало в ушах, гоняя разгорячённую кожу по венам. Одежда стала такой неудобной, а швы раздражали кожу. Я хочу его. Я так сильно хочу его!
Нажимаю на кнопку «SТОР» и кусаю его нижнюю губу.
– Покажи насколько сильно.
Он втянул воздух, обрушиваясь на меня в обжигающем душу поцелуе, но снял лифт с блокировки.
– Тут камеры, любимая моя. Но сегодня вечером я обязательно тебе это покажу. Несколько раз.
Я улыбнулась в предвкушении, а двери лифта разъехались, явив нам бетонное пространство автомобильного царства. Вадим ещё раз коснулся моих губ и отстранился. Его глаза были такими тёмными и полны страсти и похоти, что это только усилило эффект. Закусив щеку, чтобы не улыбаться как полная кретинка, поправила кепку и вышла наружу. Этот мужчина из меня подростка делает! Я чуть не отдалась ему в лифте жилого дома! Куда делась моя чопорность?
Пока мы шли к его машине, Вадим обнял меня за плечи, а я обхватила его талию. Какие же у него классные мускулы! Я прям кайфую от ощущения их твёрдости! Мысленно окинула себя взглядом. Эти дни я только на беговую дорожку заходила, и то чтобы мысли прояснить от работы. Надо бы тоже заняться собой, пока не обвисло всё…
И игривого настроения как ни бывало. Я ведь старше его. На пять лет. Возраст рано или поздно возьмёт своё, а мне так не хотелось гоняться за красотой по клиникам, чтобы соответствовать своему молодому мужчине. Да и как долго это будет длиться? Год? Два? Когда он поймёт, что я ему не подхожу? И тут же эгоистично отвечаю самой себе – сколько бы это не продлилось, я буду пользоваться этим, потому что влюблена в этого парня. Влюблена как малолетка в своего кумира.
Улыбнулась этому заключению и опустила руку с его талии на задницу. Шикарные булки! Обожаю!
– Ещё немного, и мы не выберемся из квартиры в ближайшие пять дней.
Церемонно надула губы, возвращая ладонь на место, но он прав. Мы собирались отдохнуть с Малинкой, а значит, именно этим и надо заняться.
По пути в другой город, где жил друг Вадима со своей сестрой, поймала себя на мысли, что мандражу перед встречей с девочкой. Меня буквально начало колотить от сдерживаемых переживаний, что и заметил Чернов.
– Тебе не о чем переживать, Ангел мой. Маринка будет рада тебя видеть.
Я кивнула, но тут же накинулась на него с вопросами.
– Она меня ещё помнит? Сколько мы не виделись? Вдруг я стала ей не интересна? Она же ребёнок, а дети… они ведь непостоянны!
Парень тихо рассмеялся на мою нервозность.
– Она тебя помнит и ждёт. Каждый день о тебе спрашивала.
– Правда? Быстрей бы доехать!
Меня эмоционально кидало как в карусели. То было страшно от предстоящей встречи, то не могла усидеть на месте. Я была готова выбежать из машины и либо подталкивать машину, чтобы ехала быстрее, либо нестись сломя голову прочь от страха, что девочка примет меня враждебно. Впервые за всё это время после аварии я ненавидела свой провал в памяти. А вдруг я её чем-нибудь обидела? Вдруг мы не виделись те два месяца, и она обиделась на меня?
Когда мы подъехали к большому частному дому в хорошо охраняемом посёлке Гра́дсбурга, я уже искусала все пальцы, а Вадим лишь улыбался, отвечая на мои многочисленные вопросы и пытаясь успокоить. В конце концов, я через силу взяла себя в руки и заставила себя идти к воротам, повторяя, что назад дороги нет. Конечно же, она была, но так я пыталась обмануть себя и не дать повернуть назад. Я не понимала, почему так боюсь этой встречи, почему это так важно для меня, но это было очень нужно – знать, что малышка не воспринимает меня как врага.
Когда входная дверь дома открылась, к нам на встречу с визгом выбежала Малинка. Две косички, голубая футболка, белые шорты, белые сандальки. Не ребёнок, а куколка! Но увидев меня остановилась и выжидающе на меня посмотрела.
– Привет, Малинка, – улыбнулась я.
Новый визг, ручки в разные стороны и торнадо смело меня в объятьях, а я только присесть успела.
– Ты меня помнишь, помнишь! – кричала она мне на ухо, прыгая на одном месте. – Я так скучала!
– Конечно, я тебя помню, ягодка моя! Как же я рада тебя видеть.
Я обняла её, крепко зажмурив глаза, и так и поднялась на ноги.
– Вот видишь? – усмехнулся Вадим. – А ты переживала. Ей сейчас даже на меня по барабану.
Как оказалось, в парк аттракционов мы едим вместе с Владом, его сестрой и племянниками. Я была рада компании, хоть и чувствовала себя в обществе Волкова овцой рядом с волком. Он пугал меня. Не до чёртиков, конечно, но один взгляд этого верзилы с бочками вместо рук ввергал меня в, своего рода, трепетный страх. А его оскал, который оказался улыбкой? Да я чуть в штаны не описалась, когда он улыбнулся детям, а те потянулись к нему, будто он плюшевый мишка. Эти два мужчины были так похожи и так сильно отличались друг от друга одновременно, что было странно предположить, что у них такая крепкая дружба. Вадим был обаятельным и с виду милым парнем, если не знать его хорошо, а вот Влад всем своим видом излучал опасность, но среди своих родных становился мягким и чутким человеком.