Czytaj książkę: «Любовь в погоне за искусством», strona 4
Часть 11
После нашего поцелуя я никак не могу унять эмоции. Захожу в общагу, ноги у меня будто ватные. Поднимаюсь в свою комнату. Не представляю, как я сейчас выгляжу со стороны, но наверняка будет сложно не заметить довольную улыбку, играющую на лице. Я просто не могу её спрятать. Да и не хочу. Мне так хорошо. В теле приятное тепло. Внутри меня будто распускаются цветы, настолько прекрасной я себя чувствую. Я нравлюсь потрясающему мужчине. Самому необыкновенному в моей жизни. Мне кажется, что я стала сильнее. Будто теперь я могу всё на свете.
Захожу в комнату. Ира сидит за столом за домашкой. Прохожу мимо неё и падаю на кровать всё с той же глупой улыбкой и начинаю мычать какую-то мелодию себе под нос.
– Так-с, – поворачивается ко мне подруга. – Это кто у нас тут такой довольный?
– Я, – закрываю лицо руками, пытаясь спрятать эмоции.
– И что же случилось?
Нет. Не могу рассказать. Вдруг это обернётся против меня?
– Да ничего. Просто хороший день.
– Нифига себе! Да ты светишься, как новогодняя ёлка. Можно мне тоже такой «просто хороший день»? Виолетт, поделись с подругой, – подтрунивает надо мной Ира.
Улыбаюсь и мотаю головой.
– Просто хорошее настроение.
Ира недовольно выдыхает и поворачивается обратно к учебникам. Я переодеваюсь в домашнюю одежду и сбегаю на кухню готовить, пока подруга не спросила о чём-нибудь ещё.
Наутро Ира совсем без настроения. Ходит молчаливая, опустив нос.
– В чём дело?
– Да какая тебе разница? – безразлично отвечает она.
Меня будто ледяной водой обдаёт. По телу расходится неприятная дрожь. Ира никогда так со мной не разговаривала.
– Ты из-за вчерашнего обиделась? – Подхожу к ней и кладу руку на плечо, но Ира резко отстраняется.
– Нет. Представь себе, мир не только вокруг тебя вертится! У других тоже могут быть проблемы, Виолетта! – На последнем слове она будто выплёвывает моё имя.
– Ир, ты чего?
Подруга злобно на меня смотрит и молча выходит из комнаты. Я жду её десять минут, полчаса… Скоро нужно идти на пары. Наконец, Ира возвращается. Уже более спокойная, с заплаканными глазами. Подхожу и крепко её обнимаю. Пусть пытается оттолкнуть. Но я должна быть рядом.
– Я не со зла на тебя сорвалась, – жалобно протягивает она. – Какая-то совсем нервная в последние дни.
– Что случилось?
Ира отстраняется и серьёзно на меня смотрит.
– Скажи, а мы, вообще, подруги?
Мне кажется, у меня волосы начинают на голове шевелиться.
– Конечно.
– Я перед тобой душу выворачиваю наизнанку, а ты ничем не делишься.
Я опускаю плечи и поджимаю губы. В носу начинает щипать.
– Ну ты же знаешь, мне сложно. Проще всё самой пережить. Я тебя очень ценю, Ир. Не принимай на свой счёт. И ты всегда можешь поделиться со мной. Я же знаю, тебе это нужно.
– Но я хочу, чтобы ты мне тоже доверяла!
Подхожу к ней ближе.
– Я обязательно этому научусь.
Ира скептически на меня смотрит. Но её лицо заметно смягчается. Поджатые плечи расслабляются.
– Ладно!
– Ну?
Она опускается на кровать. Я сажусь рядом.
– Помнишь, мы болели, и Витя приходил?
– Да.
– Что я ему тогда наговорила?
– Вроде ничего такого. А что?
– Не знаю. Но он совсем перестал со мной общаться. Первым не пишет, не звонит. А если я пытаюсь с ним поговорить, то он либо занят, либо просто отвечает общими фразами и как будто пытается от меня отделаться.
Я хмыкаю и постукиваю ногтями по спинке кровати.
– Напрямую не хочешь спросить?
– Вот ещё!
– Давай, я с ним поговорю?
Ира резко вскакивает с кровати и встаёт напротив меня, будто я прямо сейчас собралась идти к нему.
– Нет, конечно! Не смей!
– Ладно, ладно. – Поднимаю руки в примирительном жесте. – У меня сегодня смена в баре. Может, придёте? Соберём всех наших, Катюху позовём. Аккуратно прощупаем, что не так с Витьком.
– Давай! – Ира кивает и наконец-то улыбается.
Поговорив, мы быстро собираемся и убегаем на занятия. Пары пролетают быстро. Я выхожу из аудитории, не прекращая размышлять о поцелуе с Романом Дмитриевичем. Интересно, что будет дальше? Мы станем парой? Другие о нас узнают? Как отреагируют? Будут обсуждать… Может, осуждать? Или он захочет вести отношения втайне ото всех? А мне хочется втайне или в открытую? Я не знаю. Неожиданно в сердце неприятным уколом отдаётся осознание: а вдруг он решил, что это ошибка? Что, если жалеет о случившемся? Я начинаю идти быстрее и теребить на себе одежду.
– Виолетта!
Оборачиваюсь. Меня догоняет Роман Дмитриевич.
Часть 12
В его присутствии сердце снова начинает быстро колотиться. Не знаю, как себя вести. От того, что он скажет, зависит всё. Я сбавляю шаг, теперь мы идём рядом к выходу. Он будто специально молчит. Ожидание невыносимо. Я поворачиваю голову и смотрю на него: лицо не выражает никаких эмоций – абсолютное спокойствие. С таким бесстрастным выражением он обычно смотрит на других студенток, когда те с ним флиртуют. Но он точно должен испытывать какие-то эмоции. Из чего делаю вывод, что Роман Дмитриевич очень хорошо умеет скрывать свои чувства.
Мне вспоминается случай, когда он говорил по телефону. Кого-то там переводили в другую больницу. Эта новость тогда выбила его из колеи. Он не смог сдержать раздражение, когда девчонки донимали его ненужными вопросами. Надо бы сделать из этого какие-то выводы, но сейчас голова занята совсем другим.
Мы выходим на улицу за территорию университета, и только тогда Роман Дмитриевич заговаривает со мной.
– Может, прогуляемся через парк?
Я киваю.
В парке тихо и ветрено. Деревья, уже сбросившие листву, одиноко стоят вдали друг от друга. Клумбы, ещё недавно пестрящие цветами, теперь пустуют, оголив чёрную землю. У меня по телу проходят неприятные мурашки. Роман Дмитриевич это замечает.
– Замёрзла?
Я теряюсь. Начинаю озираться по сторонам. Понимаю, что он впервые обратился ко мне на «ты».
– Нет. Всё в порядке.
Опускаю взгляд. В этот момент Роман Дмитриевич берёт меня за руку. Я смотрю на него непонимающими глазами.
– А руки ледяные.
Он берёт мою ладонь и подносит к своим губам.
– Роман Дмитриевич!
– Знаю. Мы должны поговорить. Только не будем оставаться на улице.
Он всё ещё держит меня за руку. Свободной рукой достаёт из кармана телефон и что-то в нём делает. Мы не идём через парк. Разворачиваемся в обратную сторону. У дороги нас ждёт машина… такси, видимо. Какая-то черная иномарка. Ещё бы я в них разбиралась. Роман Дмитриевич открывает передо мной дверцу. Я забираюсь на заднее сидение. Он садится рядом.
– Не хочу, чтобы ты снова заболела. Поговорим в другом месте.
Я откидываюсь на спинку сидения, погружаясь в ураган своих спутанных мыслей.
Мы почти час добираемся куда-то едем. Наконец, машина останавливается у небольшого, уютного двора с маленькими домиками-вигвамами. Несмотря на позднюю осень, вся территория заведения покрыта зеленью. На деревьях и домиках белыми огоньками мигают гирлянды. От такой красоты у меня перехватывает дыхание.
– Ух ты… Что это за место?
– Новое кафе. Подумал, тебе здесь понравится.
– Начало впечатляет. – Я прижимаю руки в груди.
Официант провожает нас к одному из вигвамов. Внутри только один стол, диванчики, живые цветы в горшках и панорамное окно с видом на двор. Официант оставляет меню и уходит, прикрыв за собой стеклянную дверь.
Мы с Романом Дмитриевичем сидим друг напротив друга. Он снова молчит и, чуть наклонив голову, рассматривает меня. Становится жарко. Столик очень узкий, так что наши колени едва не соприкасаются. Мужчина будто гипнотизирует меня.
– Мы поговорим?
– Да. – Он улыбается и опять замолкает.
Я не выдерживаю так долго смотреть ему в глаза. В них пляшут озорные огоньки, от чего я ужасно смущаюсь. Непривычно видеть Романа Дмитриевича в таком настроении. Кажется, он догадывается, что смутил меня. Садится поудобнее и начинает перелистывать меню. Теперь я наблюдаю за ним. Периодически он поднимает на меня слегка насмешливый взгляд, а потом снова смотрит в меню. Будто ему доставляет удовольствие смущать меня. Я вспоминаю, как вчера он провожал меня до общаги перед нашим поцелуем. Мы весь день говорили о какой-то ерунде. Но ведь я совсем ничего о нём не знаю.
– Сколько тебе лет? – немного неуверенно уточняю. Неловко впервые говорить с преподавателем на «ты». Хотя, когда он прижимал меня к себе и целовал, я не думала о неловкости.
Роман Дмитриевич мягко смеётся и убирает меню в сторону.
– Двадцать восемь. Ты определилась?
– С чем? – Непонимающе смотрю на него.
Он переводит взгляд на меню. Вижу в окно, что к нашему домику идёт официант.
– А-а… – Я смеюсь и прикрываю лицо руками. – Кажется, да.
Конечно я ничего не выбирала, сейчас мне точно не до этого. Поэтому тыкаю пальцем на первое, что попадается на глаза. Официант хвалит мой выбор, принимает заказ у Романа Дмитриевича и уходит.
– Ты мне очень нравишься, Виолетта. Ещё с нашей первой встречи в коридоре университета, я не мог перестать о тебе думать.
Моё сердце заходится в гулком ритме. Внутри нарастает настоящая буря эмоций. Боже! Он впервые сказал об этом вслух! Я и так это видела, но как же приятно услышать подтверждение своих мыслей.
– Почему тогда был так холоден?
Роман Дмитриевич отворачивается, подпирает рукой подбородок. Мы снова молчим. Я постукиваю пальцами по столу, он разглядывает стены.
– Думал, что это неправильно? Со студенткой? – пытаюсь ответить за него.
– Можно и так сказать. Как ни крути, это со всех сторон было неправильно. Я не могу так поступать…
Он не договаривает и смотрит в окно. В его глазах отражается неподдельная мука. Лицо мужчины напряжено, рука, лежащая на столе, сжата в кулак.
Я могу понять всё. В университете бы не одобрили роман со студенткой. Наверное, и уволить могли бы. Но почему он сейчас так мучается? Всё же уже случилось. Я же не побежала никому рассказывать. По универу не поползли слухи. Хотя… нас несколько раз видели вместе. Может, у нас уже есть проблемы, поэтому он так напряжён? Может, кто-то видел наш поцелуй и доложил декану? Меня пробирает холодной дрожью от ещё одного предположения. Или ректору?!
– Кто-то про нас рассказал? У тебя проблемы?
Роман Дмитриевич вдруг поворачивается. Его лицо смягчается, а во взгляде больше нет ни ледяной преграды, ни игривой насмешливости. Он смотрит на меня нежно и трепетно, как в нашу первую встречу. Будто впервые за это время сбросил все маски и показал себя, настоящего.
– Про нас… – мягко повторяет он. – Мне нравится, как это звучит.
Я неосознанно кладу руку на стол и тянусь к нему. Роман Дмитриевич тоже протягивает руку и сжимает мои пальцы, не отрывая тёплого взгляда. Кажется, я могу начинать считать моменты, когда чувствую себя, как в эйфории. И снова это происходит рядом с ним. Получится ли у нас? Я бы этого очень хотела. Я понимаю, что такому мужчине можно отдать всю себя без остатка, и всю жизнь быть счастливой, любимой, желанной. Оставаться под защитой, не опасаясь доверить ему даже собственную жизнь.
Я больше не в силах сдерживать чувства. Подхожу к Роману Дмитриевичу… Просто к Роме… и притягиваю его за пиджак. Он легко подаётся навстречу и усаживает меня к себе на колени. Зарывается рукой в мои волосы и целует в губы.
Воздух вокруг становится горячим. Я расстёгиваю на воротнике верхнюю пуговицу, чтобы хоть немного вдохнуть кислорода. Ослабляю галстук на его шее, слегка покусываю мужчину за нижнюю губу, не разрывая поцелуя. Он улыбается мне в губы. Потом целует всё моё лицо, оставляя каждую клеточку кожи пылать от желания. Три месяца одних только взглядов и, наконец, долгожданная возможность отдаться тем чувствам, что копились внутри всё это время.
Я понимаю, что сдерживаться, чтобы не перейти черту и не утонуть в этой сладкой неге всё сложнее. Именно в этот момент Роман отстраняется. Я сажусь на своё место. Мы поправляем на себе одежду и оба пытаемся унять возбуждённое дыхание. К нашему домику приближается официант с заказом.
Часть 13
Я замечаю, как умело официант балансирует с какой-то внушительной конструкцией на подносе. Он ставит перед Ромой тарелку, кажется, с лазаньей, а передо мной какую-то высокую, многоуровневую конструкцию с расплавленным шоколадом, который стекает с верхнего уровня на нижний и подогревается свечами у основания. Вокруг него ярким узором на тарелке уложены фрукты.
– Прошу. Лазанья и шоколадный фондю.
Руки парня едва заметно подрагивают, но он быстро прячет их за спиной. Осматриваю своё блюдо. Да уж. Выбрала наугад. Не представляю, сколько это стоит. Не хотелось бы, чтобы Рома подумал, что не успели мы сойтись, а я уже решила гулять за его счёт по полной.
– Приятного аппетита, – официант слегка наклоняет голову и уходит.
За громоздкой конструкцией фондю я практически не вижу своего спутника. Но Кольский быстро решает эту ситуацию, пододвинув свой стул ближе ко мне. Мы едим и снова разговариваем ни о чём. Будто это наш обычный поход в кафе. Мне хорошо и легко с Ромой. Хочется узнавать его лучше. У меня столько вопросов. Но, чтобы не рушить гармонию момента, понимаю, что любопытство стоит придержать. Личные вопросы – дело деликатное, задавать их нужно порционно и ненавязчиво. А сейчас я чувствую: время совсем для другого.
Я помню, что скоро у меня рабочая смена в баре. А ещё я обещала Ире разузнать, что не так с Витей. Поэтому, как ни грустно, через час говорю Роме, что мне нужно бежать. Он настойчиво просит меня не лишать его возможности сделать мне приятное и платит за меня сам.
Я пока ещё не знаю, как на это реагировать. Он будто пытается окутать меня заботой. Я ведь хочу этого? С Кириллом у нас всё было иначе. Если куда-то и ходили, то обычно платил тот, у кого были деньги. А поскольку мы оба были безработными, деньги водились далеко не всегда.
Но сейчас я взрослый, самостоятельный человек. Живу в новом городе, нашла работу. Всё так стремительно изменилось, что я даже не заметила, как это произошло. И пока ещё я до конца не понимаю, чего жду от отношений с мужчиной: заботы или возможности быть на равных?
Обратно мы уезжаем на такси. Оно останавливается у общежития. Я целую Рому на прощание и выхожу из машины. Когда он уезжает, становится чуточку тоскливо, будто часть цветов, что благоухали внутри меня, теперь сомкнули свои лепестки без солнышка. Они всё ещё со мной, всё так же хранят в душе весну, только наступила ночь в ожидании новой встречи с его светом. Как бы мне хотелось не расставаться с Ромой ни на минуту, но я не могу отодвинуть свою прежнюю жизнь на второй план. По крайней мере, не так сразу.
Я успеваю буквально на пару минут забежать в комнату, чтобы оставить тетради и переодеться и тут же улетаю на работу, успев практически впритык – за минуту до начала смены.
В семь часов за большим столом собираются мои друзья. Они заказывают напитки и закуски. Пьют, едят и громко смеются. А я жду окончания рабочего дня. Гостей, как всегда, много, поднос переполняется тяжёлыми кружками и так и норовит перекосить меня на левый бок. Официантки должны носить его на одной руке, так что я не всегда могу держать идеальную осанку, перемещаясь по залу. Я с уважением вспоминаю сегодняшнего парнишку, которому так стойко удавалось балансировать с громоздкой конструкцией моего фондю в руках. Мне бы его сноровку.
Пока хожу между столиками, не забываю поглядывать на друзей. Витя с Ирой сидят в разных концах стола. Она будто специально на него не смотрит, видимо, выказывая таким образом обиду за его поведение. А я замечаю, что друг как-то иначе стал поглядывать на Иру. С большей живостью во взгляде, что ли.
Часть 14
В восемь приходит моя сменщица, и я с облегчением выдыхаю. Закончив работу, присоединяюсь к друзьям за столом. Все уже порядком набрались, а мой разум чист, что очень мне на руку. В какой-то момент в заведении включается музыка, и я тяну Витька на танцпол. Мы выходим в свободную часть зала, где посетители ритмично двигаются под зажигательную мелодию. Ира не отрывает от нас внимательного взгляда, но уже через минуту свет приглушают ещё сильнее, и мы смешиваемся с толпой.
– Ты совсем пропал. Не выходишь на связь в последнее время, – завожу разговор с Витей, стараясь перекричать музыку.
– Да… Есть такое. Учёба, дела, замотался.
– Долгов навалилось?
– Да, вроде того. И отцу помогал. У нас ремонт дома.
– Понятно.
Вижу, что Витёк не поддаётся. Надо как-то по-другому подступиться.
– Ну, ты почаще объявляйся. Я-то ладно, а вон Ирка злобу затаит, вы же с ней больше общаетесь.
– А она что-то говорила? – Витя останавливается и серьёзно на меня смотрит.
– Да нет. Просто, тоже заметила, что ты пропал.
Друг начинает хмурить брови и смотреть куда-то в пустоту. Я не наседаю. Молча жду. Только почему-то чувствую себя как-то неуютно. Будто ледяной холодок по спине проходит. Оглядываюсь по сторонам и в подтверждение своим ощущениям замечаю за дальним столиком мужчину. Высокий, широкоплечий, он сидит в чёрном костюме, контрастируя на фоне остальных посетителей. Он слишком далеко, чтобы разглядеть, но нутром чую: мужик смотрит на меня. Волоски на моих руках встают дыбом. Я покрываюсь мурашками и обнимаю себя. Что за фигня? Отворачиваюсь и ищу поддержки в знакомом лице друга.
– Пойдём на улицу? Воздухом подышим, – наконец, заговаривает Витя.
Хватаюсь за его предложение, как за спасательный круг. И по-дружески беру парня под руку.
– Идём.
Оглядываюсь на странного типа, но дальний столик уже пуст. Дела… Выходим на улицу. Витя чиркает зажигалкой.
– Ира что-то тебе говорила? – начинает он.
– Не-ет… А должна?
Друг недовольно дёргает щекой.
– Скажи, что я совсем замотался. Скоро позвоню ей.
Я скептически поднимаю бровь.
– Что за бредни, Вить? Скажи сам. Её что, здесь нет?
На его лице начинают играть желваки. Он переминается с ноги на ногу.
– Не могу я сам! Правда нужно бежать.
– Ладно, – неуверенно протягиваю и похлопываю друга по плечу.
Витя выпускает несколько клубов дыма, бросает мусор в урну и уходит. Я возвращаюсь в бар одна. Рассказываю Ире в двух словах о том, что мне удалось узнать. Она благодарит меня за помощь и погружается в свои мысли до конца вечера. Ещё час мы с друзьями отдыхаем. В какой-то момент, голос подаёт Катя.
– Иришка, а ты чего такая грустная?
– Я в норме. – Натянуто улыбается Ира.
– А по тебе не скажешь.
Я чувствую, как внутри начинает клокотать злоба. Почему Катя навязывается, пытаясь поковыряться у человека в душе?
– Катя!
– Да?
– Даже не думай.
– Что?!
– Не лезь к ней.
Катя возмущённо бьёт по столу ладошкой.
– А ты сидишь, молчишь. Подруге, вон, плохо, а тебе плевать!
– Кать, ты когда выпьешь, с тобой разговаривать вообще невозможно.
– Да пошла ты!
Катя демонстративно отворачивается, показывая, что не собирается продолжать разговор.
– Чего вы, девчонки? – встревает Ира. – Всё отлично. – Она смотрит на часы. – Сколько времени? Нам в общагу не пора?
Когда до комендантского часа остаётся совсем немного, закругляемся и расходимся по домам. По дороге мы с Катей не разговариваем. Поднявшись в свою комнату, я стягиваю с себя одежду и падаю на кровать без сил.
Часть 15
Конец ноября. Зима ещё не вступила в свои права, а снега уже навалило с лихвой. Открываю форточку, и комнату моментально наполняет запах морозной свежести. Я кутаюсь в тёплый халат и думаю о Роме. На лице начинает играть довольная улыбка. Мы с Ромой вместе уже три недели. Видимся каждый день: либо на занятиях, либо после пар. Обычно мы гуляем в парке, сидим в кафе или идём в кино. Каждый вечер созваниваемся и говорим перед сном не меньше часа. Я больше не могу представить свою жизнь без этого человека. Конечно, такую связь невозможно скрыть от соседки по комнате. К тому же Ира – моя подруга. Поэтому она единственная, кто в курсе о моём романе с преподавателем. Когда я только решилась рассказать, подруга была в шоке. Но сейчас уже спокойно реагирует на наши с Ромой часовые разговоры и больше не подтрунивает… Если только совсем чуть-чуть.
Я взяла с Иришки слово, что дальше неё эта новость не пойдёт. Мы с Ромой не договаривались, но без слов поняли, что никому из нас не нужно внимание и шумиха вокруг. Поэтому теперь стараемся гулять подальше от университета и общежития. На парах ведём себя как ни в чём не бывало. Иногда он даже вызывает меня к доске, и я с серьёзным лицом читаю какой-нибудь доклад или выполняю задания. Рома по-прежнему интересует других студенток, но я больше не реагирую так вспыльчиво, как раньше. Понимаю, что любое моё действие может вызвать вопросы, а я не хочу подставлять Рому. Хотя в некоторые моменты мне кажется, что он совсем не боится, что нас раскроют.
Сегодня выходной. Рома пригласил меня в поездку, но куда не сказал. Только предупредил, чтобы оделась теплее. Я специально встала пораньше, чтобы было время нормально собраться. Кручусь перед зеркалом, меняя наряд за нарядом. Рядом Иришка, тоже одевается. У них с Витей сегодня встреча. После нашего разговора в баре он позвонил ей через два дня. Объяснил, что долго думал над тем, что произошло между ними, когда мы болели, и он навещал нас в общаге. Говорил, что сам того не ожидая, понял, что Ира ему небезразлична. И не просто, как друг. Дальше я в подробности не вдавалась и не лезла в их отношения, но последние недели Ира ходит счастливая, а значит у них всё хорошо. Я лишь немного переживаю за их будущее. Витя не умеет в серьёзные отношения, девчонок меняет одну за другой. Но Ира ведь другое дело. Они дружили ещё до моего приезда в Москву. И если он решился, значит, серьёзно всё обдумал. Надеюсь.
Мы встречаемся с Ромой за пару кварталов от общаги. И я впервые вижу его за рулём какого-то чёрного внедорожника, ещё бы я в них разбиралась. Сажусь на переднее сидение.
– Классная тачка.
– Спасибо! – Рома наклоняется и легко целует меня в губы. – Взял у друга.
– Хороший друг, раз машину не боится доверить.
– Да.
Мы выезжаем на главную дорогу. Я замечаю, как сосредоточенно Рома ведёт машину, не гоняет, не реагирует на нерасторопных пешеходов или наглых водителей.
– Я нечасто езжу за рулём. – Видимо он пытается объяснить свою осторожную езду.
– Не нравится?
– Пешком удобнее. Я живу недалеко от работы.
– Ну, ты же недавно здесь работаешь.
На долю секунды Рома как-то потерянно на меня смотрит и возвращает взгляд на дорогу.
– Да. Слушай, может заедем за кофе?
– Давай.
Мы останавливаемся у какой-то кофейни. Я выхожу из машины вместе с Ромой. Замечаю, что на нём тёплые чёрные штаны под стиль куртке. Начинаю примерно догадываться куда мы поедем.
В кофейне жарко, в воздухе стоит крепкий запах кофе и выпечки.
– Хочешь чего-нибудь сладенького?
Мотаю головой. Хватит с меня, а то скоро в джинсы не влезу.
Заказываю себе медовый раф. Рома подмигивает мне и заказывает то же самое. Забираем свои стаканчики и выходим на улицу. Ничто не предвещает беды, как вдруг по дороге к машине в нас на полном ходу влетает мальчик лет пяти. Всего секунда и кофе проливается на одежду Ромы.
