Легенда из подземелий

– Да уж…– я представила себе масштабы катастрофы, если бы каждый маг стал менять материи по своему усмотрению, и меня передернуло. – Но тебе повезло стать метамагом, так? И ведь ты не демон, ты обычный человек.

– Повезло – не подходящее слово, – кивнул Люциус. – Мои родители были темными, и я у них родился через девять месяцев после очередного запрещенного ритуала. Они хотели обучить меня и использовать, как опасное оружие, но… скажем так, у них ничего не вышло.

– Что же случилось? – полюбопытствовала я. Раньше я не слишком задумывалась о том, кто такой Люциус и откуда он вообще взялся, но сейчас, когда чародей с небывалой адекватностью вдруг стал рассказывать разные интересные вещи и даже упомянул своих родителей… это вызвало у меня огромный интерес к его персоне.

– Случились белые совы, тогда еще рукоположенные Клевора-громовержца, – поморщился маг. Видимо, ему было не очень приятно это вспоминать. – Они убили моих родителей, когда мне было пятнадцать. Меня бы тоже убили, но я по странному стечению обстоятельств родился не темным колдуном, а обыкновенным магом м гигантской асимметрией. Меня отдали на обучение в академию.

– Вот как… Я сожалею, – я хотела коснуться плеча мага в знак сочувствия, но потом передумала и отдернула руку.

– На самом деле не стоит, – заметил Люциус. – Они заслужили свою судьбу.

Он остановился возле чернокожего ланка, который со скучающим видом сидел за прилавком с магическими талисманами. Колдун спросил, где сейчас находится «Белый Куодан». Ланк, завидев Люциуса, радостно вскочил и распахнул объятия, тот, сдерживая брезгливость, обнял старого знакомого.

– Люциус Рыжий Черт, куда ты пропал на этот раз, дружище? – бормотал ланк осипшим голосом, о все глаза глядя на архимага. Услышав прозвище Люциуса, я поспешила спрятать в кулаке улыбку: вот это совпаденьице!

– Я не хотел бы распространяться об этом, – вежливо ответил колдун. Он ждал ответа на вопрос и, кажется, не имел никакого желания болтать со старым «приятелем».

– Не собираешься заняться прежними опытами? – спросил ланк, а потом заговорил совсем тихо, потянувшись к самому уху Люциуса. – Скажу по секрету, у меня через неделю поставка чешуи старшего дракона… тысяча золотых, и я придержу для тебя чешуйку!

Колдуна аж передернуло, – то ли от слов чернокожего чешуйчатого старика, то ли от запаха его дыхания.

– Жак, ты, я смотрю, последнего ума лишился. Кого ты пытаешься обмануть, старый червяк!?

– Я говорю правду, – ланк и не думал оскорбляться. – Теперь на рынке есть осколки рогов дракона, чешуя и даже кожа, а я – вторые руки! Лучше и не найдешь! Ты подумай.

– Обязательно, – надменно произнес чародей.

Ланк указал в сторону, где находился «Белый Куодан», и мы пошли туда.

– Возмутительно! – ворчал по дороге Люциус.

– Чешуя старшего дракона!? – воскликнула я. – И ты отказался!? За такую вещь можно добровольно отслужить пять лет в рабстве!

– Милая моя ведьмочка, старших драконов нет в этом мире уже триста лет! – объяснил мне колдун, словно умственно отсталой. – Они поумнели и слиняли куда подальше. Их рога, чешуя, кости – все это уже давно стерто в порошки, если и можно найти что-то, то лишь осколки. Целая чешуя, ха! Наверняка этот проходимец продает ошметки морской твари вроде того демона, которую вынесло на берег!

Я пожала плечами, и мы пошли дальше.

Черный Рынок был огромен, и я с удивлением обнаружила, что заблудилась.

– Так о чем мы?… Ах да, обо мне, – продолжил Люциус. – Когда инквизиторы забрали меня у родителей, мне открылась дорога мечты: дорога в академию. Студенческая жизнь, огромные успехи, неплохой заработок, лучшие девушки… все это быстро вскружило мне голову. И такая жизнь мне нравилась больше, чем жизнь в нищете среди кровавых оргий.

– Теперь понятно, почему ты… такой. Тяжелое детство, травмы юности?

– Пф! Нет, конечно! Проблемы у меня начались гораздо позже и совсем не из-за этого, – отмахнулся Люциус. – Из-за чего именно, я бы не хотел рассказывать.

– Как пожелаешь, – кивнула я. – Ты говорил, что научишь меня метамагии, но хватит ли мне для нее сил? Думаешь, мне правда хватит сил?…

– Послей той гнусности, который вы сотворили с тем демоном, еще как хватит, – мерзко ухмыльнулся колдун.

– Мы вообще-то его спасали! – напомнила я. – Он бы не вернул пламя!…

– Ну да, ну да, конечно, – Люциус поднял ладонь, сложенную как клюв птицы, и сделал характерный жест. – И все равно ты вполовину слабее меня, бесконечные емкости сделать не сможешь и золота из воздуха не вытащишь, но форму менять уже умеешь. Я научу тебя правильно смешивать материи и работать с мертвыми органическими материалами.

– Вы с Истэкой были знакомы до всей этой истории с единорогами?

– Я пытался найти его, когда был юнцом, чтобы напроситься в ученики, но это было не так-то просто, – пожал плечами колдун. – Потом мне он уже был без надобности: я сам достиг всего, чего хотел. Вот Рэмол… если бы он смог описать хоть половину того, что вытворяет, учиться у него было бы честью. Даже сейчас.

– Рэмол? – я усмехнулась. – Так он твой кумир, выходит?

– О чем ты!? – воскликнул колдун. – Рэмол пришел в этот мир из таких глубин вселенной, о которых еще никто ничего не знает! Это мы их тут всех под одно слово подгоняем – «демон», – но по сути эта душа пришла из очень, очень далекого места. И она не смогла уместиться в одном теле, потому разлилась сразу в двух близнецах. Можешь себе представить, что было бы, будь Рэмол таким, каким должен был быть? Он мог бы создать свое измерение, свои миры, свои формы жизни, новые расы, новый разум! Первое значительное изобретение Демонтина, с которого все началось, – бесконечная чернильница. Рэмол же просто сделал себе бессмертную подружку! Я его ненавижу за то, что он со мной сделал, но… если кто в этом мире и имел право на такое, то это он. Мне даже немного льстит, что именно его попросили со мной разобраться: если он единственный, кто мог меня одолеть, значит, я был близок к вершине!

– Бессмертную подружку… Ты про Юкку? – переспросила я.

– Да. Юкка родилась обычным ланком, но потом подвернулась Рэму: он тогда только был изгнан на землю и как никто нуждался в любви и поддержке… Прежде, чем люди из Церкви отыскали демона, каким-то непостижимым образом пробравшегося в тело небесного, Рэмол успел наградить Юкку бессмертием. Потом она его лет через семьдесят вытащили они стали долго и счастливо терроризировать этот мир в клане падших.

– Но теперь-то он… хороший? – неуверенно спросила я.

– А сама как думаешь? – он покосился на меня, улыбаясь. – Он следит за миром, чувствует себя его охранником: от него ничего не укроется. Если он сочтет тебя угрозой, хорошим его назвать у тебя язык не повернется… что до нас с тобой? На самом деле я уверен, не просто так он оставил меня в живых. Не просто так он приютил тебя у себя в доме. Мы еще с ним встретимся, это точно: у него есть на нас планы.

– О каких планах ты говоришь? – насторожено поворачиваюсь к Люциусу. По мере нашего разговора он говорил все тише и сейчас почти шептал, наклонившись к моему уху.

– Младшие нелюди – кентавры, сатиры, нимфы и прочие. Рэмол связан с ними, и ты тоже, и я… в особенности я. Но он ничего не говорит, ты ничего не помнишь, а я тринадцать лет был отрезан от мира и ничего не знаю. Но нам все равно нужно держаться вместе, понимаешь меня?

– На самом деле нет, – тон Люциуса начал пугать меня, и я отстранилась от чародея. Не очередной ли это припадок?

– А тебе оно и не надо. Просто не скрывай от меня ничего, хорошо? Ты, маленькая ведьмочка, теперь под моей опекой. Пусть твой инквизитор бегает на поверхности, а здесь, под землей, я твой единственный защитник!

Странные речи чародея меня смутили, но я не подала виду. Наверное, маг хочет напугать меня или просто похвастаться. В любом случае не стоило с ним спорить.

– А вот и «Белый Куодан»! – неожиданно воскликнул Люциус и потащил меня к магазину внутри огромного сталагмита.

На вывеске была нарисована странная птица, напоминающая смесь пеликана и попугая, в яркой бандане и с повязкой на левом глазу.

Внутри сталагмита находилось самое настоящее царство нелепых тряпок! Вверх, спиралью протягиваясь вдоль стен, поднималась лестница к небольшим отдельным платформам с одеждой. Но самые важные товары и прилавок находились внизу, где можно было заблудиться в лабиринтах из причудливых манекенов и невообразимых вешалок.

– Тингльтон Камень-Пальцы, где ты запропастился!? – позвал Люциус, с видимым удовольствием стягивая с головы нелепую шапку-ушанку и начиная самозабвенно чесаться.

– Не обманывают ли меня мои уши!? – раздался красивый зычный голос откуда-то из глубин магазинчика.

Вешалки стали как будто сами собой раздвигаться в стороны, и я приготовилась увидеть образ из головы наяву… но никого так и не увидела.

Недоуменно мигнув пару раз, я додумалась посмотреть чуть ниже и тогда все-таки заметила хозяина. Это был до неприличия низкий коренастый мужчина с чересчур большими для его бледного маленького лица голубыми глазами. Цвета слоновой кости борода, не очень длинная, но зато невероятно пушистая закрывала всю нижнюю часть лица по скулы, широкие мохнатые светлые брови нависали над глазами, как маска. Черты лица странного субъекта напомнили мне тесто, стекающее с головы мясистыми складками кожи. Этому лицу, казалось, не давала растечься только сила воли его обладателя. На голове у него был устроен громадный голубой тюрбан.

– Люциус! – воскликнул мужчина и помахал колдуну правой рукой. Резной, каменной.

– Ты все еще здесь: ничего не меняется, – философски изрек чародей.

– Совершенно верно, я здесь. Но ты… как ты выглядишь, старина! Как будто из пасти дракона вылез! – рассмеялся своими красивым смехом недоросток.

– Хуже, Тингльтон, гораздо хуже. Ты даже представить себе не можешь, откуда я вылез, – без тени насмешки ответил Люциус. – Мне нужна приличная одежда!

– Оу… Кое-что я берег специально для тебя с тех пор, как ты пропал! – закивал торговец и нырнул в бесконечное пестрое марево. Леопольд, наверное, здесь бы с ума сошел.

Когда он вылез, в его руках была до ужаса нелепая черная мантия с длинными коричневым перьями, свисающими с плеч. Наряд главного злодея фантастического фильма, не иначе.

– Ты что, будешь это носить!? – я недоуменно взглянула на колдуна.

– Нет, – ответил он. – Тингльтон, раньше я мог выделяться, а сейчас мне нужно что-то для простого смертного, горожанина. Подбери вещей на свой вкус, мой размер ты знаешь. Заплачу я как обычно.

– Твое желание, о великий, – приказ! – игриво кивнул торговец и принялся носиться между вешалок и по лестнице, срывая то одну, то другую тряпку.

– Что оно такое? – тихо спросила я у Люциуса.

– Это высокогорный слевит, Бэйр. Этим местом заправляют именно они. Неплохие торговцы, обладатели самых крупных шахт с драгоценными камнями, они под каждым крупным городом прорывают такое место, куда стекаются все нелегальные товары, – сеть Черных рынков.

– Чего нелегального в одежде? – еще тише спросила я.

– Это не просто одежда, Бэйр! Эти вещи агенты Тингльтона достают из гардеробов императоров, королей, старейшин, танов, лордов, вытаскивают из древних гробниц, реставрируют и привозят сюда… в общем, лучше, чем здесь, не найдешь нигде.

– Представляю, какие здесь цены…

– Огромные, – кивнул Люйиус. – Но для меня это никогда не было проблемой. Можешь посмотреть, если что-нибудь понравится, возьми. Возможно, я познакомлю тебя с уважаемыми магами, ты не должна выглядеть замарашкой.

– А на какие деньги мы гуляем? – на всякий случай спросила я.

– Деньги – не проблема, я уже сказал. Ни ты, ни твой ненаглядный инквизитор не разоритесь.

Я пожала печами и решила в самом деле посмотреть, что здесь есть.

Как только я начала всматриваться, пестрое марево стало разделяться на отдельные вещи, одни были по-настоящему красивыми, другие своей вычурностью и помпезностью вызывали улыбку: сразу представлялись клоуноподобные маркизы и принцессы с постными минами. Впрочем, среди роскошного блеска и запутанных фасонов находились вещи, которые я могла представить на себе. Пастельных тонов кофты, штаны, блузы, простые шерстяные платья в пол, продающиеся вместе с длинными по колени вязанным накидками с узорами и украшениями из нитей, бисера или меха…

– Что-то приглянулось? – спросил торговец, подбежав ко мне.

– Приглянулось-приглянулось, – крикнул Люцус, которого я уже не видела за бесконечными вешалками. – Посмотри, что именно, и свали то, что ей подойдет, в кучу к моим вещам.

– Всенепременно! – купец расцвел и, отведя меня в сторонку, попросил снять плащ и сапоги.

Посмотрев на мою фигуру и размер ноги, он вновь принялся носиться по своему магазину со скоростью электровеника. Я и не заметила, как он сдернул с меня мой плащ и накинул на мои плечи нечто теплое и пушистое, что-то среднее между плащом и шубой с огромным капюшоном. Это нечто было меховое, приятного кремового цвета.

Вскоре рядом с кучей тряпья, подобранного для Люциуса, выросла еще одна, для меня. Все это торговец заботливо сложил в несколько мешков, как я поняла, зачарованный на легкость.

Когда Люциус вернулся из примерочной, он выглядел… не знаю, как, но уж точно не как нищий бродяга, нацепивший вещи прадеда, каким он был, когда вошел сюда. Думаю, по местной моде он был одет великолепно, хотя его стиль был гораздо сдержаннее, чем у любящего яркие детали Лео.

Коричневый, фиолетовый, ржавый, в таких тонах был его костюм.

– Итак? – Люциус вопросительно посмотрел на Тингльтона. – Сколько?

– Как обычно? – уточнил торговец, сияя, как ребенок, которому покупают долгожданный подарок.

– Как обычно, – кивнул Люциус.

– Вот таких, – слевит показал ему мешок монет размером с мою голову, – два. А этих, – он показал огромный камень, похожий на изумруд, – пять.

– Не против, если я твой мешок возьму для себя за образец? – спросил Люциус.

– Тогда мне плюсом три мешка, – нашелся торговец.

– Все силы из меня вытянешь… – нахмурился Люциус, положив левую руку на мешок с деньгами, а правую подвесив в воздухе на той же высоте от стола, на которой находилась левая. Сперва он выглядел сосредоточенным, но потом после нескольких минут воздух между рукой и столом заискрилось и озарилось светом, я почувствовала прилив мощнейшей энергии – она стягивалась к рукам колдуна из пространства вокруг, я чувствовала, как она утекает, это ощущалось как сильный сквозняк. Я моргнула и в следующий миг под правый рукой Люциуса был точно такой же мешок золота, как и под левой, а на лице колдуна сияла безумная улыбка.

– Тринадцать лет… что такое для меня тринадцать лет? – проговорил он, с нежностью глядя на свои руки.

Подобную процедуру копирования Люциус провел три раза с мешком и пять раз с изумрудом. Взяв себе один мешок, а остальное оставив счастливому торговцу, мы пошли дальше бродить по рядам.

– Тебе идет твоя куцанея, – заметил колдун, когда мы вышли. Сказал он это с таким лицо, как будто это был комплимент.

– Куцанея?… – недоуменно спросила я.

– Твоя одежда, глупая. Это, – он коснулся моей обновки, то ли длинной широкой шубы без пуговиц, то ли плаща с рукавами, – куцанея.

– Ну да… удобная штука, – кивнула я, проведя рукой по мягкому светлому меху на оторочке. – Спасибо.

Спросив у проходящего мимо леннайя время и узнав, что пока еще только два часа дня, Люциус предложил продолжить гулять по Черному Рынку. Я согласилась, и мы отправились дальше по рядам.

Я по-прежнему не знала, что мне хочется рассматривать больше: товары или продавцов. Здесь был настоящий калейдоскоп рас, ланки, леннайи, слевиты, люди, полукровки, тролли, гоблины… не было только сенари.

Люциус, вооружившись мешком с золотом, подбегал то к одной, то к другой лавке, здороваясь со старым знакомыми и изредка покупая что-нибудь незначительное, но необходимое в городской жизни – домашние тапки из шкуры полярного волка, зубную щетку, инкрустированную драгоценными камнями, набор бритв, отлитых из металла, из которого обычно делают самое лучшее оружие этого мира – название я так и не смогла запомнить. Кроме того, колдун зачем-то купил красивый чайный сервиз и очень странный набор инструментов, то ли для маникюра, то ли для пыток. При всех этих тратах мешок с золотом нисколько не уменьшился.

Когда леннайи в свих национальных костюмах, гоблины в обносках, тролли в шубах, слевиты, напоминающие татарских вельмож, ланки, со скучающим видом играющие с грифонами, – когда все это перестало меня удивлять и даже поднадоело, я задумалась о том, что неплохо бы и самой купить что-нибудь на праздник. Например, подарки для Люськи, Лео и Арланда.

С Люсбкой было просто: коробка каких-то умопомрачительных конфет, редкий чай и роскошный шерстяной шарф от торговки-слевита.

Лео давно хотел попробовать одну приправу из ягод, которые есть только на севере Рашемии и называются «Лиловый огонь». Достать их он нигде не мог и очень расстраивался. Здесь же они наверняка есть, если тут даже горшки императоров и домашние тролли продаются!

Не прошло и получаса, как необходимые ягоды были у меня, а с ними еще несколько пахучих приправ, странные продавцы которых обещали тонкий замысловатый оттенок вкуса в блюде. На случай, если с приправами я ошиблась, я купила еще несколько метров трех разных видов тканей – две из Охмараги, одну из Финьи. Таким диковинкам Лео уж точно должен порадоваться!

Подарок для Арланда вызвал гораздо больше трудностей. Особых увлечений, кроме работы, у него не было, никаких привязанностей тоже не наблюдалось, и при этом мне хотелось подарить ему что-нибудь особенное, чтобы при виде этого у инквизитора на роже расплылась бы улыбка, а глаза засияли…

Два мучительных часа я таскала чародея по рядам, пытаясь найти что-нибудь подходящее. Люциус уже после первых десяти минут начал беситься, его мерзкая натура пробудилась и каждые пять минут низвергала на мою голову упреки. Но я держалась: Арланд того стоил.

После двух часов поисков я так и не нашла ничего подходящего и уже готова была сесть на ближайший сталагмит и заплакать от отчаяния. Наверное, так бы все и было, но я заметила в толпе своего учителя, Райнара, только закончившего говорить с сомнительного вида торговцем. Он тоже меня увидел и пошел навстречу.

– Бэйр! – воскликнул он, обрадовано улыбаясь, но при этом поспешно пряча свою покупку в мешок. – Не ожидал тебя здесь увидеть.

– Я тоже удивлена встрече, – кивнула я. – Что вы здесь делаете?

– Хлопочу по твоему заказу, только что отдал список одному проверенному человеку, – ответил он, покосившись в сторону. – А ты как тут оказалась? Одна здесь бродишь?

– Нет, со мной мой… знакомый, – я осмотрелась вокруг, Люциус уже должен был появиться, но его не было. – Видимо, он сейчас отошел куда-то.

– Что за знакомый? Я знаю всех магов, которые бывают на этом Черном Рынке, – Райнар развернулся ко мне вполоборота и кивком головы предложил пойти за ним. Подумав, я решила, что раз мешок с золотом все равно у меня, Люциус далеко не уйдет, и направилась за учителем.

– Он здесь недавно, вряд ли вы его знаете, – сказала я, продолжая печально осматривать товары вокруг.

– Что ж, а ты, я смотрю, быстро обрастаешь знакомствами, – заметил Райнар. – Я и в «Черной вдове» тебя видел, ты уже попала в список, теперь Черный рынок… ты тут недавно, я уже неплохо выросла. Скоро о тебе заговорят.

– Хах, надеюсь, в хорошем смысле, – я улыбнулась неожиданной похвале. Что ж, наверное, с такими учителями, какие были у меня, иначе произойти и не могло.

– Это все зависит от того, как ты себя подашь, – серьезно заметил учитель. – Я наблюдаю за тобой, как и многие из академии и… и не из академии. И я заметил, что ты держишься в стороне от остальных. Я бы хотел предупредить тебя, как… скажем так, как старший товарищ. Маги Трехполья, да и любые другие, считают себя в первую очередь братством, все проблемы решаются сообща, все друг за друга горой. Или ты с ними, или против. При всем моем уважении к тебе и твоим силам, против братства ты не выстоишь, кто бы ни был у тебя за спиной.

– К чему вы это говорите? Пока я не встала ни у кого на пути, никому ничего не сделала!

Слова Райнара взволновали меня не меньше, чем слова Люциуса. О какой-такой опасности они оба меня предупреждают, от кого предлагают свое покровительство? Все это как минимум странно, как будто я не продавала старушкам простые омолаживающие зелья, а пыталась лезть в совершенно незнакомую мне местную магическую политику…

– Группа темных магов, которую вчера утром нашла инквизиция. А ты ведь была у них после того, что наговорила о темных и совах во «Вдове»… Ты ведь понимаешь, чем это тебе грозит? Крыс никто не любит, – серьезно объяснил он.

– Что!? – я возмущенно посмотрела на него. – Как вы можете так говорить, если не знаете, что на самом деле было!? Эти пятеро подсунули мне проклятое золото, они пытались сделать что-то со мной! Тут любому станет ясно, что что-то нечисто, иначе зачем группе темных заманивать меня к себе, заказывая зелья!?

– Ты даже не говорила с ними, – возразил он. – Откуда ты знаешь, что они хотели сделать?

– По-вашему, золото они мне по ошибке подсунули, да?

– Байку про золото лучше оставь, тебе никто не поверит. Как же ты выжила после него? Все знают, что такое проклятые деньки, после столкновения с подобным никто не остается прежним… – заметив выражение моего лица, Райнар усмехнулся и поспешил объяснить свои слова. – Я не упрекаю и не подозреваю тебя во лжи, мне все равно, что там было, но тебе стоит подумать о том, что ты будешь говорить остальным.

– Остальным, как и вам, я буду говорить правду, – настороженно смотрю на учителя.

– Но в чем же правда?

– В том, что моих сил достаточно, чтобы противостоять проклятию.

– Но ни у кого нет таких сил. Только у белых сов.

– Меня опекает Орден.

– И как сильна его опека? – Райнар скользнул взглядом по моей левой руке в перчатке.

– Хватит допрашивать меня! – воскликнула я, не выдержав. – Если вы из тех, кто верит слухам про какие-то тайные эксперименты, то оставьте меня, будьте добры!

Окончательно возмутившись, я быстро пошла прочь от Райнара, надеясь, что он за мной не последует.

– Бэйр, постой! – мои надежды не оправдались, и странный преподаватель все-таки догнал меня. – Видимо, ты не так меня поняла.

– А как еще можно понять эти расспросы!? – раздраженно спросила я, выискивая глазами Люциуса. Но рыжий чародей как почувствовал, что в нем нуждаются, и назло испарился.

– Я хотел помочь тебе, так как сама ты можешь натворить глупостей.

Я задумалась, прежде чем оттолкнуть его и пойти своей дорогой.

И как мне надо было это воспринимать? С одной стороны, как минимум подозрительно, что Райнар так носится возле меня – на кой я ему далась, спрашивается? С другой, в чем-то он может быть прав. У здешних магов свои правила, и, если я буду держаться особняком, рано или поздно они встанут против меня. Тот же Кред, эти пятеро темных… вся эта ситуация почему-то кажется мне очень не простой. Возможно, я заразилась от Арланда, но проклятое золото, фраза Креда о том, что меня «ищут», предупреждения Люциуса и Райнара – все это не похоже на совпадения.

– Что ты ищешь здесь? – спросил преподаватель, прервав мои мысли. Задумавшись, я бездумно переводила взгляд с прилавка на прилавок, не замечая, куда смотрю. Видимо, Райнар подумал, что я ищу что-то.

– Подарок одному очень дорогому мне человеку, – ответила я. – Но ничего не могу придумать.

– Кому же? Может, я смогу помочь, если ты расскажешь о нем. Я все здесь знаю и никуда не спешу, так что можем поискать вместе, – он дружелюбно улыбнулся. – А чем он занимается?

– Эмм… юрист.

– Кто? – колдун определенно впервые слышал это слово.

– Он рассматривает обстоятельства преступлений, следит за подозреваемыми, шпионит, находит тайные факты, предоставляет точные данные на суде и все такое… увеличивает процент справедливого решения, – с умным видом наврала я. Такой ответ у меня был заранее заготовлен для подобных случаев.

– Когда меня последний раз судили, такого не было, – задумчиво заметил Райнар, глядя в пространство: – И хорошо, что не было.

– А за что вас судили? – рассеянно полюбопытствовала я, и только после того, как уже задала вопрос, вспомнила, что о таком обычно не спрашивают.

– Было дело по буйной молодости, – усмехнулся Райнар, простив мне забывчивость. – То ли за подстрекательство к мятежу, то ли за убийство… судьи сами толком не знали, поэтому и отпустили.

– Мятеж? Интересная была у вас молодость, – я взглянула на него, пытаясь понять, насколько безопасно с ним связываться. Мне терзали сомнения, в академии Райнара ценят, на темной стороне города он как у себя дома – знакомство полезное, но меня не отпускало смутное беспокойство.

И где этот чертов Люциус, который обещал помочь мне избежать подобных неприятностей!?

– О, да… хотя я не так уж стар, на самом деле. Мне и сорока-то нет.

– В самом деле? – я искренне удивилась. – Я думала среди преподавателей моложе семидесяти никого.

– Что ты, все ровно наоборот. Те из магов, кто выбирает работу на общество, а не на себя – лекари, учителя, – они чаще всего не продляют свою жизнь. Это тяжело, когда переживаешь родных, друзей, остаешься один в городе, для жителей которого столько сделал. Наемникам, ворожеям и ремесленникам, которые постоянно путешествуют, легче дается долголетие. Они ни к кому не привязаны.

– Так вы не собираетесь продлевать свою жизнь?…

Перескакивая с темы на тему, мы быстро разговорились. Хотя я не переставала высматривать подвох в происходящем, мне, как это ни странно, постепенно начало нравиться общество учителя, впечатление от неприятного разговора сглаживалось.

Пока Райнар добродушно зазывал меня к себе на красный ишимерский чай, на глаза мне неожиданно попалась группа торговцев, стоящих у прилавка. И сами торговцы, и их прилавок сильно выделялись даже на фоне пестрого Черного рынка.

Серая потертая шкура, натянутая пологом на несколько тяжелых сучьев, вставленных горизонтально в расщелину между сталагмитами – вот и вся лавка. Торговцы… один их вид вызвал у меня нервную дрожь в ногах.

Они напоминали леннайев, те же как будто оттянутые к затылку черты лица, вытянутые вперед прямые носы, яркие цвета глаз… Но только и отличий было не мало. Кожа у существ была серой у одного и угольно-черной у другого, на головах разлетающиеся во все стороны тонкие жесткие косицы, а виски и лбы были выбриты. Под носами – толстая щель, «заячья губа», которой они тыкались в сторону прохожих.

Двое из трех продавцов стояли сгорбившись, поджав руки к груди и хищно принюхивались, скалясь. Их острые желтые зубы смотрелись жутко, но, как я поняла, демонстрировали их существа не из злости, а потому что с открытыми ощеренными ртами улавливали больше запахов. Они были слепы, как подземные крысы.

Третий, со светлой серой кожей, стоял ровно и уверенно, сложив руки на груди. На нем была юбка из пятнистой шкуры и ожерелье из массивных клыков и когтей, на ногах – сандалии из кожаных полос. Прическа – длинные ровные, опускавшаяся до пояса волосы. Всей своей позой, внешностью, одеждой существо выражало отчужденность от окружающих, как будто было из другого мира и жизнью здешних не интересовалось вовсе, но только прикрытые веками красные глаза внимательно следили за каждым, кто проходил мимо.

– Кто они такие? – тихо спросила я у Райнара, не отрывая взгляда от ужасных нелюдей.

– Это темные леннайи. Жуткий народец, – ответил учитель.

– Что они могут тут продавать? – я пронаблюдала, как один из проходящих мимо, к которому слишком близко подлез незрячий псих с открытой пастью, подпрыгнул и бросился бежать со страху.

– Пойдем, посмотрим.

И Райнар направился прямо к ним. Не так быстро, чтобы я подивилась его бесстрашию, но и не так медленно, чтобы можно было бы думать о его трусости. Собравшись с духом, я последовала за ним.

– Что у вас тут? – поинтересовался маг у главного, зрячего красноглазого.

– Щенки пустынных гончих, – ответил тот с шипящим акцентом. – Уходи. Все равно не возьмешь: нерв слабый.

– Щенки пустынных гончих? – я осмотрелась вокруг, но никаких щенков не заметила.

– Охотничьих, – кивнул темный. Со мной он говорил более вежливо, что не могло не удивить.

– Можно взглянуть?

– Бэйр, ты ведь не станешь?… – пораженно спросил Райнар. Я, не поворачиваясь к нему, пожала плечами в ответ.

– Сюда, – красноглазый указал мне на полог, отделяющий нас от стен из сталагмитов. За ним я услышала возню и писк.

В огромной плетеной корзине кувыркались и грызлись щенки размером с мою голову.

– Это их мать, – темный указал на здоровенную псину, сидящую возле корзины. Сидя, она доходила мне до предплечья.

Она напомнила мне тех гончих, которыми управляла Анук… только эта была стройнее, ее глаза не святились бешенством и уши висели, что делало морду более добродушной. Она была белой в больших коричневых пятнах с крапинками.

Хотя собаками я никогда не увлекалась, насколько я могу помнить, эта показалась мне очень хорошей.

– Дрессируются? Могут быть охранниками?

– Охраняет, поводырь, – кивнул темный. – Может охотится.

Я посмотрела на щенков. Все они были разноцветные и… как и все щенки, чертовски милые. Просто до слез милые: с маленькими мокрыми носиками и мягкими висячими ушками! Один из них особенно мне понравился, с темно-коричневыми, почти черными пятнами на бархатных ушах и такими же крапинками по всему кремовому тельцу.

– Сколько? – просто спросила я, вытаскивая из корзины щенка. Я понимала всю величину своего безумия, но уже не могла остановиться! Я не управляла собой, как будто кто-то другой подселился в мое тело.

– Шестьсот золотом. Или двенадцать коров. Можно сто сорок пудов мяса.

– Золотом, – выбрала я и развязала одной рукой мешок Люциуса.

– О, нет! Ты все-таки сделала это! – воскликнул Райнар, когда увидел меня, выходящей из-за полога. – Зачем!?

– Это подарок, – объяснила я, улыбаясь и кутая щенка в кофту под названием «куцанеей». Малыш врывался, все пытался подлезть к мой шее и вылизать как следует. – Тот, кому я хочу подарить щенка, часто говорил, что увлекается охотой. Вот будет ему охотничий пес.

– Пустынная гончая!? Это самые опасные из одомашненных пород! – негодуя воскликнул учитель.

– Он? Самый опасный!? – я показала ему толстого щенка, напоминавшего мягкую шерстяную колбаску с розовым пузом и радостно виляющим хвостиком. – О, да, он всех порвет! Всех порвет, хороший мальчик!… – прижав щенка к груди, я подставила ему подбородок, который немедленно был вылизан. Я трепала щенка за ухом, едва не повизгивая вместе с ним от восторга.

– Из него вырастет смертоносное чудовище!