Фредерике. Морские рассказы

Глава третья
День третий. 26 декабря

После завтрака, переодевшись в робу, я спустился в ЦПУ.

Немногочисленная машинная команда уже ждала меня. Кермак заступал на вахту, Марк же сдавал её. Механики у причала несли суточные вахты и сегодня на вахте был третий механик. У электромеханика был обычный рабочий день.

Сегодня я не стал разводить демократию с индивидуальным пожиманием рук и поздоровался со всеми, приподняв руку:

– Доброе утро всем!

В ответ послышалось вразнобой:

– Доброе утро, сэр.

– Ну, тогда начнём наше утро с того, чтобы каждый из вас, – я внимательно посмотрел на наблюдавших за мной механиков и мотористов, – четко знал, что каждому предстоит сделать. К концу рабочего дня прошу всех докладывать мне, что он сегодня сделал, и тогда я буду знать, что мы сможем сделать завтра. У нас по машине почти тридцать замечаний от порт-контроля, и мы должны к третьему января все их устранить.

– Это нереально, – по-русски возразил мне третий механик.

– Ничего нет нереального, – уже по-английски ответил я ему. – Поэтому ты пойдешь настраивать котёл. Если понадобится помощь электромехаников, то подойдешь ко мне и я тебе их дам.

– А если он мне электромеханик нужен будет постоянно? – нагло воззрился на меня третий.

– Значит, грош тебе цена, – по-русски ответил я ему, а по-английски продолжил: – Вначале начни с механической настройки, а когда понадобится электришен, тогда и поговорим об этом.

– Ну, тогда мне будет нужен и моторист, – потребовал третий.

– Моторист пойдет со мной и вторым дергать масляный насос, поэтому он может помогать тебе только в крайнем случае. Работай сам. Посмотрим, на что ты способен. – Я насмешливо посмотрел в глаза третьему.

После такого объяснения он, скрипнув зубами, зло затушил в пепельнице сигарету и, хлопнув дверью, направился в сторону котла.

Все продолжали с вниманием смотреть на меня, ожидая, что же я приготовил для каждого из них.

– Четвертый, – обратился я к Дональду, – а ты продолжаешь с матросами убирать топливо с палубы. По окончании работ доложишь мне и старпому. Мы всё проверим. Не забудь, чтобы все бочки были закрыты и привязаны к леерам. Мы вызовем людей для чистки sludge-танка, вот они и заберут их вместе с грязной ветошью. Понятно?

– Всё ясно, сэр! – подскочил на месте четвертый механик. – Разрешите идти?

– Иди, – махнул я ему рукой. – Только не забудь доложить, что ты сделал за сегодня.

– Есть, сэр! – И он тут же вышел из ЦПУ.

Я оглядел оставшихся и выдал им информацию:

– А я со вторым механиком пойду разбирать главный масляный насос. Посмотрим, что с ним случилось и что мы сможем с ним сделать. Если ничего не сможем, то я доложу об этом суперинтенданту – и пусть он сдаёт его здесь в ремонт.

– Ты чё, Михалыч? – тут же возмутился второй механик. – Это не наше дело – колупаться с насосами. Добро бы, если это был гидрофорный насос, а тут главный масляный… – Он для придания значения своим словам даже приподнял над головой указательный палец. – Ты знаешь, сколько он весит и как его разбирать?

– Не переживай. – Я был удивлен настроением Евгенича: вроде бы мы с ним уже это обсуждали, а тут он что-то встал на дыбы. – Посмотрел я вчера инструкцию и чертежи насоса. Ничего в нём сложного нет. Обычный винтовой насос. Я таких за свою жизнь с десяток разобрал и собрал.

– Вот-вот, – продолжал в том же духе Евгенич, – разобрать-то мы его разберем, а вот как со сборкой быть? А если у нас ЗИПа для него не будет?

– Так сальник же есть? – Я посмотрел на второго. – Ты же мне сам об этом говорил вчера.

– Сальник-то есть, – уже на попятную пошёл второй. – А если вал задран и не подойдёт?

– Не переживай, Евгенич, – похлопал я второго по плечу. – Вот мы всё разберём, посмотрим, а потом я всё суперу опишу и обрисую. Приедет, сам посмотрит и тогда уже решит, что надо делать с этим насосом.

– Ну, если так, то давай, – неохотно согласился Евгенич и, почесав в затылке, посмотрел на меня и примирительно добавил: – Вскрытие покажет. Когда начинаем? – тут же задал он первый деловой вопрос.

– А сейчас и начнём, – пожал я плечами, и тут же обратился к электришену. – Так, Аунг, бери своих помощников, – я указал на Ромио и Марио, – идите и принесите вниз к насосу тáли, тросá, ключи, и будем снимать электромотор, а потом и насос разберём. Понял? – для убедительности спросил я электромеханика.

– Да, сэр. – Аунг с готовностью смотрел на меня, пытаясь глазами сожрать от усердия, которое он постарался изобразить у себя на лице. Невольно вспомнился указ Петра Первого: «Подчиненный перед лицом начальствующим должен иметь вид лихой и придурковатый, дабы разумением своим не смущать начальство».

– Идите, – улыбнувшись от вспомнившегося, махнул я ему рукой, и он с электриками вышел из ЦПУ.

– Ну, и мы с тобой, Евгенич, пошли. Попробуем разобраться, что он там гудит и маслом брызжет в разные стороны. Перчатки есть? – Это я уже добавил с просьбой, поглядывая на недовольного Евгенича.

– Были, – неохотно воспринял мой энтузиазм Евгенич и, как каждый экономный второй механик, которому жаль расставаться с каждым болтиком, нажитым непосильным трудом, кивнул головой. – Пошли, посмотрим тебе перчатки. – Хотя я был уверен, что этого барахла у него достаточно.

Зашли в токарку, а пока Евгенич из потаённых закромов доставал перчатки, я выбрал наборы головок и ключей и нашёл небольшую кувалдочку с короткой ручкой.

Когда мы спустились вниз, то электромеханики уже отдавали кабели в клеммной коробке, а электрик вешал тросик на рым над насосом. Второй электромеханик помог ему зацепить таль, и мы ждали, пока Аунг закончит работу с кабелями.

А там уже дело пошло по накатанной. Отдали гайки на электромоторе и сняли его. Затем отдали фонарь и тоже сняли. Электрика я отправил в льяла, чтобы он приспустил масло с корпуса насоса в ведро, а после этого сняли верхнюю плиту. Всё шло быстро и споро. Никто никого не гонял и не помыкал. Люди знали своё дело, так что особых команд и криков не было.

Так же спокойно вытащили винты и осмотрели их. На приводном валу обнаружили задир и повышенный износ упорного гребня.

Но тут с выпученными глазами прибежал третий.

– Михалыч! – чуть ли не кричал он, несмотря на то что внизу, в машине, было относительно тихо и шум работающего дизель-генератора не мешал разговаривать спокойно, не повышая голоса. – Все! Трындец! – трагично заявил он. – Котлу – хана! Без электришена я ничего дальше сделать не смогу.

– Очень плохо. – Я спокойно посмотрел на всклокоченного третьего механика. – А учиться всему и всегда надо. Но ладно, – успокоил я возбужденного Серегу, – бери Аунга с Марио и продолжайте разбираться с котлом дальше.

Удовлетворенный таким ответом на свою просьбу, Серега подхватил электромехаников, и они ушли к котлу.

Евгенич «сбегал» за штангенциркулем для обмера валов в токарку, а это надо подняться на пятую палубу. Обмерив валы и степень их износа, я решил:

– Давай попробуем зашлифовать вал, немного проточить гребень и на него выточить шайбу.

– Как ты её выточишь? – с непониманием воззрился на меня Евгенич. – Я такую выточить не смогу, да и фиттера сейчас нет, а когда он будет, одному богу известно. Да и что за фиттера пришлют, ещё непонятно.

– Да не переживай ты так, – попытался я успокоить Евгенича, – я выточу. Опыт есть.

– Да ну? – подозрительно посмотрел на меня Евгенич. – А где ты размеры этой шайбы возьмешь?

– Вот ты говорил, что это не первый задранный вал. – Я вопросительно посмотрел на Евгенича.

– Да, – согласился он со мной, – лежат там на стеллажах несколько бэушных валов.

– Вот мы их и померим, – попытался я спокойно объяснить Евгеничу ход своих мыслей, – и выточим эту шайбу, а потом напрессуем её на вал.

– Давай попробуем, – всё так же с недоверием смотрел на меня Евгенич, но чувствовалось, что я его в чём-то убедил.

Евгенич опустил гак тельфера до самого низа, и мы подняли вал в токарку, а то что-то не очень хотелось тащить на себе килограммов тридцать металла на пятый этаж.

Там Евгенич показал мне на старые валы, и, обмерив их, мы пришли выводу, какой высоты должен быть упорный гребень, размеры которого на румынских чертежах не были обозначены. Я встал к токарному станку, зашлифовал вал и выточил дополнительную шайбу.

Станок был мне знаком. На всех советских пароходах стояли такие же. Наверное, СССР распространял их в своё время по всему социалистическому лагерю.

Шайбу положили в масло и нагрели на плитке, а перед её посадкой на вал, обмотали вал телогрейкой, засунули туда шланг от углекислотного огнетушителя и выпустили почти половину заряда.

После таких манипуляций шайба легко села на место, а мы тем временем пошли перекурить в ЦПУ.

После перекура, убедившись, что шайба плотно сидит на валу, я вновь поставил вал в станок и, шлифанув и измерив его ещё раз, убедился, что всё сделано как надо. А потом опустили отремонтированный вал вниз.

Тут уже к нам подошёл электромеханик.

– Ну, как там дела с котлом? – поинтересовался я у него.

– Чего-то я не пойму, – начал мне нудно объяснять Аунг. – То он работает хорошо, а потом почему-то даёт сбой.

– Завтра попробуем разобраться, – успокоил я его, – а сейчас давай закончим с насосом.

Насос быстро собрали и запустили в работу. Вначале он гудел чуть громче рабочего насоса, но через час этот гул стал проходить, а через несколько часов вообще исчез. Сальник масло не пропускал. Угадал я с высотой упорного гребня. Повезло.

Второй механик остался в машине наводить порядок с вахтенными в сепараторной, а третьему я сказал, чтобы он в течение вахты наблюдал за котлом и продолжал наводить порядок в дизель-генераторной.

Тот опять был недоволен моим решением.

– Да я что, моторист, что ли? – был один из его главных аргументов.

– Понадобится – и будешь им. – Я фамильярно похлопал его по плечу. – А порядок с инструментом должен не моторист наводить, а ты сам. Так что всё перемыть, ящики отремонтировать и инструмент сложить в них и развесить по штатным местам. Понятно? – уже жестко закончил я беседу.

– Понятно, – недовольно протянул Серега, скрипя зубами.

На его лице было чуть ли не написано: «Ну и свалился же мне на голову этот зануда». Но я в ответ на его невысказанные эмоции только усмехнулся и пошёл ужинать.

Весь вечер я опять посвятил изучению документации. Часов в десять вечера прибежал четвертый механик и бодро доложил:

– Чиф, мы всё убрали, можешь идти проверять.

Я удивился, но виду не подал. Он называл меня не «сэр», а «чиф», видно уже записав в разряд «своих» механиков. Это было даже приятно.

Поднявшись из-за стола и накинув «аляску», я крикнул в коридор:

– Олег! Пошли палубу смотреть, – и, взяв фонарь, направился на палубу.

Вскоре туда вышел и старпом. Мы осмотрели загрязненную площадь и остались довольны. Порядок в этом районе был действительно идеальный. От химии, которой обрабатывали палубу, ещё немного пованивало, но всё блестело и придраться было уже не к чему. Тут даже не могло возникнуть и мысли, что пару дней назад здесь, за выгородкой из досок, находилось застывшее топливо.

Старпом отпустил команду отдыхать, а мы, встав у трапа, смотрели на берег и тихо переговаривались. Погода как раз и располагала к этому.

Вокруг была абсолютная тишина. Сюда не доносился шум большого города, сполохи света от которого возникали на горизонте то тут, то там, и только от работающего где-то внизу дизель-генератора ощущалась небольшая вибрация корпуса судна.

На причалах было пустынно, и только кое-где несколько фонарей раздвигали мрак ночи. Ни ветерка. Лужи на асфальте причала отражали свет фонарей надстройки, воздух был прохладным и чистым. И это всё в конце декабря! Мне даже не верилось, что такое вообще могло быть в Европе. Ведь когда меня несколько дней назад в аэропорту Владивостока провожала жена, то там на улице было минус девятнадцать и дул пронзительный ветер, от которого кровь стыла в жилах и хотелось побыстрее скрыться от этих прелестей приближающегося Нового года.

А тут можно было спокойно стоять, смотреть на берег, переговариваться и даже не ежиться и не накидывать на голову капюшон «аляски».

Напротив судна виднелись полуразрушенные пакгаузы, которые в темноте напоминали развалины какого-то загадочного старинного замка.

– Чего это они такие? – кивнул я на разломанные строения, закуривая очередную сигарету.

– Их ещё громили, когда нас только поставили к причалу, – принялся рассказывать Олег. – Их, как сказал мне агент, вообще хотят снести, да какой-то новый офис выстроить. Тут такой грохот стоял, когда кран стены крушил вот таким ядром, – показал он мне размеры ядра. – Но ни пыли, ни грязи не было. Тут же мусор собирался, и самосвалы один за другим его вывозили. Видишь, какой порядок они на Кристмас оставили? – Он указал на чистый причал.

Причал в этом районе и в самом деле был чистый. Никакой грязи и следов проделанной работы.

Постояв ещё немного и подышав свежим воздухом, мы поднялись к себе на палубу и разошлись по каютам. Было уже поздно, надо было готовиться ко сну.

Я перенёс вещи из лазарета в свою новую каюту и с удовольствием растянулся на свежих хрустящих простынях.

Вот и началась моя новая морская жизнь на ближайшие полгода.

Глава четвертая
День четвертый. 27 декабря

На завтраке ко мне подошёл мессбой и вежливо спросил:

– Чиф, а когда к вам можно будет зайти и сделать приборку в каюте?

«Нормально работает филиппинское радио, – подумалось мне. – Уже и тут все разнеслось. Уже не сэр, а чиф. Зауважали, что ли?»

– А когда ты обычно делаешь приборку? – поднял я на него глаза, потому что только что разглядывал на тарелке аккуратно обжаренный бекон, окруженный зеленым горошком и какими-то овощами.

– Обычно после кофе-тайма, – вежливо начал объяснять он.

– Ну, тогда приходи в ЦПУ после кофе-тайма и я дам тебе ключ, – потому что ключ был только один и в течение дня он мне мог понадобиться.

– Спасибо, чиф, – поклонился мессбой и скрылся у себе в буфетной.

Переодевшись в каюте, я спустился в ЦПУ. Разводка началась, как обычно, с пожелания доброго утра и хорошего настроения.

Первым делом я спросил у третьего механика:

– Как дела с котлом? Каких вы там с ним добились успехов? – и в ожидании подробного отчета уставился на Серегу, потому что он мне вчера не доложил о проделанной работе, и я был не в курсе о состоянии котла.

– Да задрал он меня! – раздраженно ответил третий. – Чуть ли не каждый час срабатывает, – и нервно затушил сигарету.

– Понял, – принял я его ответ. – Значит, сейчас пойдем и начнем его делать.

– А я после вахты, – нагло заявил третий. – Спать хочу.

– Вот когда у тебя всё будет работать, тогда ты будешь и спать, и есть, и стоять на голове, и всё что захочешь, – спокойно отреагировал я на его требования, – а сейчас, милый мой, пошли-ка к котлу, и будем выяснять, что же в нём не работает.

На такой ответ третий опять со злости проскрипел зубами, но подчинился. Мне даже стало интересно, насколько хватит крепости его зубов, если он будет ими так постоянно скрипеть.

Махнув рукой электромеханикам, я позвал их:

– Пошли со мной. – И мы все вместе вышли из ЦПУ.

Котел находился на той же палубе, что и токарка, так что, поднявшись на пару трапов, мы оказались возле него, любимого.

Он работал в ручном режиме, так что при поднятии пара до рабочего давления его приходилось выключать специальным тумблером, а когда давление опускалось до минимума – вновь запускать вручную, наблюдая за манометром, пламенем в топке и уровнем воды в стеклах.

***

Опыт работы с котлами у меня был. Когда я работал третьим механиком на ледоколе «Адмирал Макаров», то мне там пришлось здорово поработать над ними, чтобы довести их до ума. Благо учителя были хорошие. Советы старшего электромеханика и второго механика мне тогда здорово помогли, поэтому в памяти четко зафиксировались все нюансы настройки автоматики и работы котлов.

***

Осмотрев всё оборудование, я понял, что с самим котлом всё нормально, а неисправность кроется где-то в электрических схемах.

***

Когда мне пришлось работать на костере и я в машине был один во всех лицах, то с электричеством «бороться» мне помогал капитан. Это был веселый, общительный и не обделенный юмором парень. Одной из его любимых пословиц было: «А сейчас мы всё понюхаем и посмотрим, где же какая зараза имеет не тот цвет».

А один из моих вторых механиков даже телевизоры ремонтировал «методом трубопроводов». Он водил пальцем по электрической схеме и бубнил себе под нос: «А сюда оно затекает, полилось туда и притекло сюда, а вытекло отсюда».

***

Пользуясь такими «гениальными» способами, я проверил все щиты, электронные платы и пощелкал тумблерами. На одной из электронных плат в одном месте канавка между двумя какими-то вертикальными цилиндриками (если бы я ещё знал, как они называются) имела цвет побежалости, а сами они оплавились и как-то скособочились. Визуально было понятно, что они сгорели и плата из-за этого пришла в негодность.

Проверить её я не мог, но надо было что-то делать, чтобы запустить котел на автомате. Напрашивался однозначный ответ. Плату надо было чем-то заменить. Вопрос был только один: где её взять?

Я посмотрел на электромехаников, которые неотступно следовали за мной. У Аунга постоянно в руках был тестер, и он так же, как и я, внюхивался в каждый контактор в щитках управления котлом.

– А у тебя на него, – я указал ему на ящик, в котором находилась эта подозрительная плата, – есть какой-нибудь ЗИП?

– Нет, чиф, никакого ЗИПа нет, – разочарованно развел руками Аунг.

– А б/у ящик какой-нибудь есть? – попытался я выяснить, хватаясь за последнюю соломинку, которая могла бы помочь выбраться из создавшейся ситуации.

– На полках в кладовке много чего есть, – растерянно хлопая глазами, мямлил электришен, – но там всё поломанное, и я не знаю, можно ли что-нибудь выбрать.

– Пошли, – приказал я ему и направился в электротехническую кладовую.

В ней я ещё не был и поэтому, войдя туда, какое-то время был в шоке. В кладовой все полки были завалены горами барахла. Оно было не сложено, а кое-как навалено и было абсолютно непонятно, почему оно тут хранится, если негодное и никому не нужное.

С удивлением посмотрев на Аунга, я попытался хоть что-то прояснить для себя:

– А ты вообще знаешь, что тут лежит? – указал я ему на полки.

– Нет, чиф, не знаю. – У Аунга на всё был только один ответ, о чем бы я его ни спрашивал.

Пораженный его детской простотой, я все-таки, надеясь на чудо, спросил:

– А есть тут что-нибудь, что может подойти к котлу?

Уже в отчаянии, что с ремонтом котла ничего не получится, я смотрел на растерявшегося Аунга.

– Есть тут одна полка, на которой написано «КОТЕЛ», – растерянно промямлил он, – но что на ней лежит, я не знаю, – как всегда честно сознался он.

Аунг подвел меня к одной из полок, где я долго копался, вытаскивая барахло, сваленное там в кучу, и скидывая его на палубу.

Наконец-то я нашёл два старых ящика от автоматики котла, которые были кем-то когда-то сюда положены по неизвестной причине. Они были без бирок и дат, когда произошло их снятие.

Открыв их, я обнаружил, что в них находились электронные платы, похожие на те, что были установлены в наших ящиках, даже некоторые номера на них совпадали. Осторожно разобрав это «богатство», я выбрал всё, что подходило бы к нашим ящикам, и методом проб и ошибок, постоянно что-то меняя из найденного ЗИПа, пытался запустить котел.

За спиной чувствовался ироничный взгляд третьего механика. «Давай, давай… – показывал весь его надменный вид. – Посмотрим, что ты там за спец такой. Много мы вас таких тут видели, которые только и знают, что бегают и орут…».

Хорошо, что Аунг был рядом и беспрекословно помогал мне менять платы, да Ромио бегал по любому приказанию со скоростью молнии. Хоть это меня немного успокаивало и придавало уверенности в своих действиях.

И вот, после очередной замены одной из плат, котел запустился на автомате. Вначале он раза два-три срабатывал по срыву пламени, а когда я заменил фотоэлемент с более-менее чистым зеркалом, то начал работать без замечаний.

Радости не было предела. Ромио даже прыгал и громко, гортанными криками выражал свою радость. Аунг в недоумении от того, что всё получилось, растерянно улыбался. Даже третий механик, сменив скептицизм на милость, подошел ко мне:

– Ну вы даете, Михалыч! А то я уже думал, что опять придется от Бо́гдана всякую хрень выслушивать.

Да и мне самому было приятно, что всё так получилось. Вообще-то я мало надеялся на положительный результат своего, так называемого ремонта. В данной ситуации мне просто повезло. Пронаблюдав за парой успешных пусков котла, мы вернулись в ЦПУ попить чайку.

Незаметно в ЦПУ просочился Руперт, забрал ключ от каюты и так же по-шпионски исчез.

После кофе-тайма я спросил у четвертого механика:

– Как дела у тебя с сепаратором льяльных вод (СЛВ)?

– Всё готово, чиф, – четко отрапортовал он. – Трубы я сделал, штуцера и крепления приготовил, надо только всё это сварить. – Он выжидающе смотрел на меня.

– И что? Чего ждешь? Ты что, трубки сварить не можешь, что ли? – удивился я.

– Нет, чиф, не могу. Я не фиттер.

Я не понял, издевается он надо мной или корчит из себя дурака, поэтому внимательно продолжал смотреть на него, но, поняв, что взглядами тут ничего не добьешься, начал допытываться:

– А оборудование для сварки есть?

– Есть, сэр, – тут же последовал четкий ответ.

– И где оно? – меня данная ситуация уже стала напрягать.

– Там, чиф. – Дональд ткнул пальцем куда-то вверх.

– И там есть баллоны, шланги, горелки? – я пытался выяснить, что же мешает четвертому произвести сварку трубок.

– Всё есть, чиф, только я пользоваться этим не умею.

От такой наивной простоты, с которой уже неоднократно сталкивался сегодня, я был в недоумении. Ведь я тоже когда-то был четвертым механиком и тоже ничего не умел, даже несмотря на то, что у меня был диплом инженера-судомеханика, но я старался чему-то научиться, а тут – полнейшее отрицалово, которое выводило меня из себя. Но, зная, что бесполезные крики и возмущения ни к чему не приведут, я сдерживал переполняющие меня эмоции.

Вот Серега Быков, который первым учил меня сварке, – тот не стеснялся в выражениях. Он как только меня не поливал, придумывая мне самые непристойные названия, самыми мягкими из которых были «балбес», «тупица» и «рукожоп».

Мне этого сейчас делать было ни в коем случае нельзя, надо было держать себя в руках, поэтому я махнул рукой Дональду и электромеханикам:

– Пошли со мной, – и направился вверх по трапам к выходу на палубу, где располагалась сварочная мастерская.

Перед мастерской стояли в специальных, аккуратно покрашенных ящиках с обозначениями кислородные и ацетиленовые баллоны. Зато дверь в мастерскую была ржавой донельзя и едва открылась.

Внутри мастерской было ещё хуже. Света в ней не было. Пришлось электромеханикам его срочно восстанавливать. Хорошо, что они были под рукой. Везде всё было разбросано и навалено. К ящикам со шлангами невозможно было подойти, пришлось минут десять освобождать проход к ним.

Но ничего нет невозможного, если что-то очень сильно хочется сделать.

Настроив шланги, я выбрал горелку и быстро приварил приготовленные трубки к штуцерам. Вроде бы получилось ничего. Мне даже самому понравилась собственная работа. Осмотрев и покрутив сваренные трубки, я вручил их четвертому механику со словами:

– Иди ставь. Когда всё будет готово – позовёшь меня, проверим работу СЛВ. Понял?

– Есть, чиф! – Довольный Дональд схватил трубки и рванул вниз, но был остановлен мною.

Приближалось время обеда, и мне очень не хотелось заниматься проверками СЛВ сейчас, поэтому я предупредил Дональда:

– После обеда подготовь все и позови меня, попробуем покатать из льял в танк.

От такого приказа Дональд только расплылся в улыбке. Ему показалось, что я вместо обеда заставлю его испытывать СЛВ, а тут такая поблажка.

А электромеханику напомнил:

– По мастерской у нас тоже есть замечание от порт-контроля, поэтому начинай наводить там порядок, а когда приедет фиттер, то и его привлечем к этой работе, – на что Аунг только обреченно кивал головой.

Около двух часов дня Дональд позвонил мне в каюту и пригласил на испытание новой системы СЛВ.

Всё работало отлично и датчик, который сигнализировал о присутствии загрязнений, сработал несколько раз.

Отлично! Ещё одно замечание из списка порт-контроля было устранено.

Заглянув в льяла, я опять был неприятно удивлен. Они были полны воды.

– В льяльном танке сколько воды? – спросил я Дональда.

– Немного, – что-то прикинув, ответил он мне.

– Эта вода туда влезет? – уже настойчиво спрашивал я у четвертого.

– Должна… – как-то неуверенно промямлил тот.

– Значит, так, – вновь приказал я четвертому, – откатаешь туда воду из льял и осмотришь все трубы под плитами. Надо посмотреть, откуда там появляется вода, и если найдешь утечки, то ставь на эти трубы хомуты. Понял?

– Ясно, чиф. – У Дональда его прежний энтузиазм исчезал со скоростью выходящего из воздушного шара воздуха.

Но он беспрекословно начал откатку воды из льял, а потом с Хасаном (мотористом с Мальдив, который стоял вахту со вторым механиком) они вскрыли плиты и полезли в деку, где четвертый нашёл несколько дырявых труб и поставил на них хомуты.

После откатки воды в льялах можно было свободно бродить, высота их была около двух метров, да ещё там кое-где горели фонари для освещения этого «подземного» пространства.

Ради интереса я тоже полез туда, переодевшись в чью-то грязную робу и надев резиновые сапоги. Хасан стоял страхующим у открытых плит. Четвертый был занят поисками протечек воды, а я с фонарем совершал экскурсию не в очень приятном месте. Зато на самой деке я нашел пару десятков брошенных ключей, отверток и несколько молотков, которые в своё время кто-то уронил в льяла и поленился достать.

К ужину запланированные на сегодня работы были закончены. Помывшись и поужинав, мы долго болтали со старпомом о жизни, прогуливаясь по причалу и наслаждаясь тишиной и ночной прохладой, а вернувшись в каюту, оставшееся время до полуночи я листал документацию, стараясь изучить особенности этого нового для меня судна.