Ветер гонял по воздуху капли дождя и бросал их Андрею прямо в лицо. Руки его без перчаток деревенели от холода, а ноги промокли после первой пары луж. В этот холодный осенний вечер Андрей пробирался с работы домой по темным переулкам той части Петроградской стороны, что примыкает к Центру и является, по сути, самой старой частью города. Переулки эти славятся своей кривизной, дома на них глубоко ушли в землю, и среди громадин доходных домов здесь часто попадаются небольшие особнячки или купеческие домики, возраст которых вряд ли возможно достоверно определить.
Андрею было 28, и он был одинок. Идти ему предстояло совсем недолго, каких-нибудь пятнадцать минут, и за это время он должен был определиться с ужином. Сворачивать в такую погоду он был никуда не намерен, а заведений, где он мог бы поесть, прямо на его пути было немного. Невзрачное кафе узбекской кухни с липкими клеенками вместо скатертей на столах; суши на вынос; рюмочная и булочная – вот и весь небогатый выбор. Впрочем, было еще одно заведение, о котором он вспомнил только проходя мимо.
В полуподвале одного из небольших особняков располагался ресторан «По щучьему велению». Андрей хорошо знал его. Вернее, он знал о его существовании, но никогда там не был. Так уж получилось, что за несколько лет, что Андрей жил здесь, у него не было повода туда зайти. Ресторан этот не был ни модным, ни дешевым, ни, наоборот, дорогим, а известен был главным образом своим возрастом. Поговаривали, что находится он здесь чуть ли не с позапрошлого века, что для Петербурга, богатого на всякого рода бурные события, было весьма необычно. А еще слава эта была очень ограничена: ресторан знали местные жители, Андрей слышал о нем от пары старших коллег, но не более. Казалось бы, владельцы, используя столь почтенный возраст, могли сделать из ресторана весьма прибыльный аттракцион для многочисленных питерских туристов, но почему-то этого не делали.
Андрей остановился перед дверью, сжимая и разжимая совсем закоченевшие руки. Волосы его окончательно намокли, и вода начала уже затекать за шиворот, но он почему-то медлил.
– Да что это я! – сказал он сам себе вслух и толкнул дверь.
В небольшом помещении, где он оказался, горел неяркий свет, а стены были обиты деревом. Прямо напротив входа он увидел стойку, а за ней метрдотеля. Это был мужчина лет шестидесяти, аккуратно подстриженный и одетый в белую рубашку и черные брюки, жилет и галстук-бабочку. В ушах его Андрей заметил внушительные серьги-тоннели, которые, казалось, совсем не шли к образу опрятного немолодого мужчины.
– Добрый вечер! Рады приветствовать вас в нашем ресторане, – сказал он голосом полным почтения и достоинства одновременно.
– Здравствуйте! А поужинать у вас можно?
– Разумеется. Вы один будете?
– Да.
Метрдотель помог Андрею стянуть мокрый плащ, который никак не хотел поддаваться, и повел его по коридору. Стены здесь были украшены светильниками в виде канделябров и картинами с изображением различных кушаний. Скоро они оказались в небольшом зале. Мебель тут стояла самая простая: темные, будто отполированные тысячами касаний деревянные столы из неотесанного дерева и такие же лавки. На столах лежали расшитые салфетки и стояли свечи. Стены в помещении были как в избе, и Андрей даже потрогал одно из бревен, силясь понять, был ли это элемент декора или они действительно оказались в какой-то части особняка, сложенной из бревен. Окна в зале были плотно закрыты деревянными ставнями.
Посетителей было немного. В одном углу сидела пара, в другом – одинокий полный мужчина что-то сосредоточенно ел. Распорядитель усадил Андрея за соседний с толстяком стол и вручил меню.
– Может, вы мне что-нибудь порекомендуете? – спросил Андрей, не читая. – Чтобы ждать недолго.
– Уху нашу фирменную попробуйте! К ней, кстати, водочка идет в качестве комплемента!
– Спасибо, но я как-то не привык в одиночестве пить.
В этот момент толстый господин встал, с шумом отодвинув лавку. В одну руку он взял со своего стола графин с водкой, а в другую тарелку с пирожками. Поставив всё это на стол к Андрею, он, не дожидаясь приглашения, сел напротив него и произнес: