Скажи, что ты моя

© Александра Салиева, 2023

Глава 1

Этот вечер обернулся полнейшей катастрофой. За окном светило солнышко, цвели яблони, прогуливались влюблённые парочки, и я бы с удовольствием оказалась среди всего того, что находилось по ту сторону стекла. Но вместо того, чтобы выйти на воздух по окончанию рабочего дня, насладившись пятничным вечером, я застряла около своего рабочего стола, нервно кусая губы, то и дело поглядывая на висящие на стене часы.

– Ну же, ты сможешь… – прошептала самой себе.

Рабочее время и правда закончилось. Пятнадцать минут назад. Но это не значило, что я могла покинуть офис, как остальные сотрудники. Во-первых, потому что генеральный директор ждал финансовый анализ, который я должна была ему принести. Ему, как и мне, не привыкать работать допоздна, невзирая на стандартный рабочий график, выходные или праздничные даты, так что в целом ничего необычного. Он ведь заядлый трудоголик. И я – вынужденно, вместе с ним, как и положено прилежной помощнице. Документ в тонкой синей папке я забрала из бухгалтерии, вот только так и не передала, потому что… а это как раз – во-вторых. Отчёт являлся моим последним шансом на сегодня поставить начальство в известность о другом несомненно важном обстоятельстве. Если не решусь сегодня, то потом опять неизвестно когда вообще соберусь с духом. И без того тянула с этим всю прошедшую неделю. Константин Владимирович Агеев – не из тех, с кем можно легко и просто о чём-либо заговорить, особенно, если не он первый заинтересован в диалоге.

– Да, точно сможешь. Пять минут позора, и готово, ничего сложного, – приободрила саму себя, всё-таки схватившись за белый лист с печатным текстом и собственноручной подписью.

Взглянула на строки. В очередной раз пробежалась по буквам своего заявления. Заново удостоверилась, что лист выглядел достаточно достойно, чтобы предъявить его генеральному директору.

И всё равно не пошла…

Сперва приняла вторую за последний час спасительную пилюлю, призванную успокоить пошаливающие нервишки. Проглотила стакан воды.

Наконец, постучала.

– Да! – раздалось с той стороны двери.

Он всегда так говорил, когда можно было войти. Если б желал обратного, так бы и заявил: «Позже!».

Бывший пограничник – ныне владелец охранного предприятия, которое за последний год расширилось до нескольких филиалов, поскольку деятельность шла очень хорошо, в основном отличался краткостью и прямолинейностью. Про таких ещё говорят – рубит с плеча. Хотя в необдуманности и спонтанности его точно не уличишь. За это многие его очень ценили и уважали. Не меньшее количество знакомых с ним – откровенно побаивались. Я сама не относилась ни к числу первых, ни к числу последних. Старалась вообще никаких лишних эмоций не проявлять, соблюдая принятую в организации дисциплинарную этику. Наверное, именно поэтому продержалась на данном месте последние два года. Хотя нет, не поэтому. Ещё год назад, когда я закончила университет и рассчитывала на обещанное предыдущим хозяином предприятия повышение, неоднократно пыталась найти себе замену, но ни одна из подобранных мной кандидаток не сумела пройти испытательный срок. Кого-то он сам выгнал в первые же рабочие часы, а кто-то сбежал в банальном ужасе. И их всех было вполне возможно понять! Не каждая способна быть извечной неприметной тенью такого склонного к тотальному контролю шефа, с готовностью упорно работать и выкладываться двадцать четыре на семь.

Но что-то я опять пытаюсь отложить неизбежное…

Резко выдохнула. Прогнала все свои сопутствующие мысли. Дверь всё-таки открыла. Вошла.

– Ты задержалась, – первое, что услышала.

В отличие от кабинета того же финансового директора, рабочее место моего непосредственного работодателя не отличалось какими-либо особенностями или роскошью: обычный стол с широкой светлой столешницей на железной основе, кожаное кресло с высокой спинкой и встроенный шкаф на фоне точно такого же как у меня приоткрытого окна, за которым вовсю цвела весна. Разве что массивная фигура мужчины выделялась особенно ярко, меняя собой само пространство. Однажды я уже задумывалась об этом. Как и о том, что без его присутствия здесь кабинет выглядит пустым и безжизненным. Да, вновь не о том размышляла. А пока думала, не ответила. Ответ к отпущенной констатации факта был и не нужен. Невнятные оправдания моего босса лишь раздражали.

– Забрала отчёт, который вы просили, – вместо лишних распинаний перешла в более насущному.

Шагнула ближе к столу и положила на его край обозначенное. Сперва папку. Затем и прихваченный с собой лист бумаги. Положила сверху. Чтоб наверняка. Но Константин Владимирович, то ли не заметил, потому что в мою сторону не взглянул вовсе, всё своё внимание уделял чтению какой-то информации в стоящем перед его глазами макбуке, то ли заметил, но было безразлично.

Вот же…

Гадство!

Придётся ещё и вслух теперь говорить…

А язык будто к нёбу прилип. Как если бы горло пережало невидимой рукой, мешая выдавить из себя хоть один звук.

– Что-то ещё? – правильно расценил моё промедление генеральный.

– Угу, – согласилась, промямлив едва ли внятно.

Ведь дар красноречия ко мне так и не вернулся. Хотя и тогда отвлекаться от своего чтения сидящий передо мной не стал. Лишь вопросительно выгнул бровь в ожидании продолжения. Продолжение, между тем, всё никак не наступало. Я десятки раз представляла себе, как с самым решительным видом просто скажу ему: «Я увольняюсь!», а затем с самым независимым обликом уйду, оставив его переваривать данную новость в одиночестве. Так оно – самый верный и безопасный способ. Гневался Константин Владимирович крайне редко. Но очень ёмко и полномасштабно. Весь офис в такие моменты от него прятался, опасаясь попасть под горячую руку. Я ведь репетировала даже. Но на деле будто ноги в паркет вросли.

– Какая-то проблема с китайцами? – предположил мужчина, устав ждать, когда я отомру.

А я ведь всего секунды три или четыре медлила. Но и того оказалось достаточно, чтобы черты лица генерального озарила мрачность. Взгляд от экрана он всё же оторвал. Глаза цвета тёмной стали слегка прищурились, а мне ещё больше не по себе стало.

Вот как это ему вообще удаётся?

Всего одним взглядом практически уничтожить, заставить почувствовать себя виновной во всех самых тяжких грехах. Возможно, если бы я не работала на него столь плотно и такое количество времени, не воспринимала бы до такой степени остро. Знала ведь прекрасно, что за этим может последовать. И пусть многие женщины как раз считали Константина Владимировича очень даже привлекательным мужчиной, вечно млели перед ним, всячески пытаясь расположить его к себе, а чем явнее остановилась его отстраненность, тем отчаяннее они пытались завоевать возможное расположение, – лично я предпочитала, чтоб он о моём существовании вспоминал как можно реже, лишний раз вовсе не смотрел. Найдёт хоть один косяк, замучаешься потом расплачиваться и отрабатывать.

– Нет. Я всё уладила. Переводчик подтвердил, их самолёт сядет в семь утра, в понедельник. В офисе они будут в десять. Договор готов. Аркадий Александрович прислал мне утверждённый вами вариант, я продублировала его вам на почту, в районе обеда. Распечатанные экземпляры у меня столе. В понедельник к десяти будут перед вами в конференц-зале, – отчиталась скороговоркой. – Отель для них забронирован. Бронь оплачена, бухгалтерия подтвердила банковский перевод. Программа на оставшийся день их нахождения здесь тоже расписана, если вам интересно… – не договорила.

Заткнулась.

Судя по тому, что мрачности на его лице стало больше, ему это вовсе не интересно.

А я опять много болтаю!

– Что тогда? – прервал мои текущие страдания босс.

Жаль, не основные.

Ну и…

Хватит!

– Вот, – выдохнула шумно, придвинув к нему ближе лист с подписанным заявлением на увольнение.

Взглянул всего на мгновение. А повторно направленный на меня взгляд ощутился до такой степени тяжёлым, что аж колени подкосились. Если не удастся уйти из компании на мирной ноте, мне потом ни в жизнь нормальную работу с нормальной зарплатой не найти. На то, что он проявит великодушие и просто отпустит меня, рассчитывать тоже не приходилось. Я в прошлый раз три месяца страдала многочисленными собеседованиями в несколько этапов и проведением стажировок для его новых возможных помощниц, а в итоге замену себе так и не удалось подобрать.

Сейчас же…

– Я увольняюсь, – выпалила на новом выдохе.

Как выдохнула, так и не вдохнула больше. С замиранием сердца и полнейшей досаде услышала вкрадчивым и суровым в ответ то, что и так ожидала:

– В самом деле? – усмехнулся генеральный, откинувшись на спинку кресла, сцепив пальцы в замок, пройдясь по мне пристальным оценивающим взглядом с головы до ног и обратно, словно решал, в своём ли я уме, раз такую дичь тут несу. – И как ты себе это представляешь, Юлиана?

Плохо…

Очень-очень плохо!

Я это себе представляла…

Но не признаваться же ему ещё и в этом?

Как и сдаваться я тоже в любом случае не собиралась.

– Вы подпишете моё заявление, а потом… – вздохнула.

И опять заткнулась. Ведь он безжалостно перебил.

– А я его подпишу? – брезгливо уставился на бумагу.

Но ничего!

Это я тоже предвидела.

– Подпишете, или нет, ещё один экземпляр я официально зарегистрировала через секретаря в приёмной. А значит, вы будете обязаны меня уволить. Если не сегодня, так по истечению двух недель, как и положено по Трудовому кодексу, – выдала максимально ровным тоном.

Знала, что ступала на скользкую дорожку. Вероятность выставленного ультиматума босса раздражала ещё сильнее, чем невнятные оправдания. Недаром тяжесть его взгляда вновь сконцентрировалась на мне, а по губам скользнула хищная ухмылка.

– Хорошо подготовилась, – то ли похвалил, то ли обвинил.

По отстранённой тональности голоса не понять. Зато в глазах вспыхнуло чистейшее недовольство. Им он меня и сверлил, точно препарируя в своих мыслях за проявленное предательство, пока широкая мужская ладонь, дотянувшаяся до моего заявления, смяла его в комок. Кулак, как сжался, отчего на внешней стороне ладони отчётливо проступили вены, так и не разжался. А я на всякий случай отступила на полшага назад. Едва ли осознанно. Но и на выход из кабинета давно пора было.

– Нашла себе другую работу, Юлиана? – предположил генеральный, тем самым останавливая меня от возможного бегства.

Или же наоборот, побудил ускориться.

Ещё ведь раз по имени назвал!

И не просто назвал. Выделил. А это всё равно, что ругательство. Он ведь ко мне по имени очень редко обращался. В основном, лишь тогда, когда я в чём-то серьёзно провинилась. Мне всегда в таких случаях особенно неловко становилось. Слишком уж звучало оно из его уст… как приговор, который уже не исправишь.

– Нет, – ответила честно. – Пока нет, – поправила саму себя.

Если б в я самом деле искала себе другую работу, пока занята на этой, то выглядело бы ещё хуже, нежели уже есть. Да и он бы сам узнал без моего участия рано или поздно о чём-то подобном. А я себе не враг.

– Тогда к чему этот демарш? – выгнул бровь. – Давай ты просто скажешь мне, чего ты хочешь, и весь этот спектакль закончится, – предложил, вопреки всему предыдущему, вполне миролюбиво. – Что именно тебя не устраивает, раз уж ты реально вроде как увольняться собралась?

Вот так просто – взял и с лёгкостью успокоился.

Очень подозрительно легко и просто!

– Повышение? Прибавка к зарплате? Что? – добавил, придирчиво оценивая мою реакцию.

А я ещё на шаг назад отступила. На телефон пришло новое сообщение, и я невольно отвлеклась, читая напоминание о том, что меня этим вечером ждут в одной из ближайших к моему дому кофеен.

– Нет. Ничего такого. Я не пытаюсь с вами торговаться, – открестилась в священном ужасе, возвращая своё внимание к начальству, не забывая при этом продолжать двигаться на выход из кабинета. – Я просто хочу, чтоб вы меня отпустили, – отвернулась.

Если уж на то пошло, зарплата у меня и без того была вполне приличная. Намного выше, чем предлагали тем же кандидаткам мне на замену, хотя и для них цифра выглядела вполне себе достойно, особенно если сравнивать с оплатой за схожие вакансии на рынке биржи труда. Жадным наш босс точно не был. Но и требовал со своих служащих за такую щедрость тоже по полной. В моём случае – настолько, что я фактически жила на работе. В свою съёмную квартиру в основном только спать и переодеваться приходила. Уже не помнила, когда в последний раз полноценно отдыхала. Не только физически, но и морально. Вот и… банально устала. Хотелось той же весны, что за окном. Чтоб она жила во мне точно так же, как у тех парочек, что беззаботно прогуливались, держась за руки. Чтоб я могла с чистой совестью ответить на пришедшее сообщение, принимая приглашение, дав ответное обещание и потом его совершенно точно сдержать. Чтоб в моей голове было место хоть чему-то личному кроме бесконечных рабочих расписаний, списков немаловажных личностей и их контактных данных, а также связанных со всем этим поручений, которые никогда не заканчиваются, невзирая на время суток, погодные условия и даты на календаре.

А мой босс…

– …чтоб перестал уже иметь мой мозг, – закончила мысль ворчливо себе под нос.

Я это реально вслух произнесла?!

Как осознала, так и замерла, схватившись за дверную ручку, лишь наполовину надавив на неё. Сердце пропустило удар и забилось, как бешеное. Вероятно, чтоб успеть наверняка отбить все оставшиеся положенные в нашей с ним общей жизни удары, пока за спиной слышались тяжёлые шаги услышавшего такую мою опрометчивую неосторожность мужчины.

Я так и не сумела уйти. Стоило повернуть дверную ручку до конца с противоречивой мыслью о том, как лучше поступить дальше – извиниться, раскаяться, заверить, что имела ввиду совсем иное, он меня не так понял, или же позорно сбежать, как и собиралась до этого, уже потом корить себя и проклинать; а на деревянное полотно легла чужая ладонь. Придавила. Отрезала не только возможность открыть себе путь к бегству, но и подтвердила все мои самые худшие опасения. Не просто услышал. Сделал выводы. И тихим вкрадчивым тоном поведал:

– Когда я тебя действительно отымею, это будет выглядеть совсем иначе, и ты уже абсолютно точно никуда от меня не уйдёшь, Юлиана, – приблизился вплотную.

Настолько близко, что голос прозвучал рядом с моим виском. Обжёг. Не только кожу. Разум. Заставил сердце застучать ещё быстрее и громче. А меня саму – молить, чтоб отпущенные мне пять минут позора поскорее закончились. Желательно, без глобальных последствий.

Глава 2

Мой пульс сошёл с ума. Я и сама едва ли осталась в себе. Руки – и те предательски дрожали. А в голове не осталось ничего, кроме прозвучавшего обещания босса.

И ведь «когда» сказал, а не «если»!

Да с такой самоуверенностью, аж…

Жесть!

Неудивительно, что на пришедшее ранее сообщение я ответила слишком поздно, только после того, как заперлась в туалетной комнате и умылась ледяной водой.

«…тогда в другой раз» — прочитала из последнего написанного мне моим парнем.

Судя по содержанию, почти бывшим.

А мы ведь с ним и так только-только начали сближаться!

Да и «парнем» его назвать если и можно, то с большой натяжкой. Ему тридцать два, он возглавляет юридический отдел в страховой компании, и водит шикарный порш. Мужчина – в полном смысле этого слова, а не парень. Самодостаточный. Знающий себе цену. Едва ли обделённый женским вниманием. Состоявшийся в жизни. У него были бездонные карие глаза и мягкая улыбка, превосходное чувство юмора, а ещё бездна терпения, поэтому лучшего варианта для меня быть не могло. А мы с ним виделись едва ли раз или два в неделю, максимум на пару часов, с тех пор, как познакомились в кофейне неподалёку от здания, в котором я работала.

Какая уж тут личная жизнь с моим-то сомнительно бессмертным графиком вечной занятости?

Точно бросит, другую себе найдёт!

А генеральный…

Зачем он так со мной?

Разве что…

– Это был сарказм, – заключила, шумно выдохнув, критически разглядывая свою бледность в отражении зеркала. – Или просто месть, – прикрыла глаза, заново вспоминая свои самые позорные пять минут в кабинете непосредственного начальства. – Ничего такого.

Как я вообще умудрилась?!

Ляпнуть такой бред.

Самой же нарваться!

– Если действительно собираешься уйти, Юлиана, найди сперва себе замену, – проговорил Константин Владимирович, вернув себе привычно отстранённый вид, после того, как шокировал меня своим провокационным высказыванием на бездумно прозвучавшую оплошность. – А если хочешь сегодня попасть домой, сделай сперва кое-что ещё… или у тебя какие-то особые планы на вечер, и ты поэтому так торопишься от меня сбежать? – требовательно выгнул бровь в ожидании честного ответа.

Разумеется, у меня язык не повернулся сказать, что особые планы на вечер как раз были, и не просто планы, а запланированное три дня назад свидание, поэтому все эти его «кое-что ещё» в одном месте я видала, а он по сути очень даже прав. Да и знала ведь, если не сделаю, тогда придётся явиться в офис ранним утром, и без разницы ему, что будет суббота. Ожидаемо, полученное задание заняло ещё целых три с половиной часа.

В общем…

Если я собиралась действительно сохранить свои отношения, работу я обязана сменить!

Вот и последующий звонок от подруги по университету был примерно о том же.

– Ну что? – нетерпеливо заговорила Даша, не обременяя себя лишними приветствиями, мы ведь с ней утром уже общались. – Получилось? Что сказал твой шеф?

Я едва успела выйти на улицу, закончив с последними из данных моим злопамятным боссом поручениями, и, прежде чем ответить, глубоко вдохнула свежий весенний воздух, наполненный ароматом цветущих яблонь. Прогуливающиеся ранее парочки, за которыми я наблюдала из окна, давно разошлись, если и встречались снова, то намного реже. Окончательно стемнело.

Ну а то, о чём она у меня спрашивала…

– Я умру девственницей, – изрекла с грустью.

На том конце связи воцарилась небольшая пауза.

– Звучит… не очень, – отозвалась собеседница, помолчала ещё немного, а затем добавила ехидно: – Что, прям так и сказал?

Новым вдохом я подавилась.

– Не совсем, но смысл тот же, – обобщила, как сумела.

До станции метро отсюда не так уж и далеко, и это был мой обычный маршрут, но в конце рабочей недели ноги откровенно отваливались от усталости, поэтому решила воспользоваться такси. Не стала вызывать через приложение. Куда ближе, чем вход в подземку, располагалась мини-стоянка с такими, и я направилась к ней.

– А ты с ним реально поговорила? – засомневалась подруга. – Что сказала? Объяснила ему, что он тиран и деспот, а ты не ломовая лошадь, чтоб так дальше продолжать?

Вот тут тянула с продолжением разговора уже я сама.

– Не объяснила, – правильно расценила моё молчание Даша. – Серьёзно? Заявление-то хоть написала? Отдала? Или опять решила отложить до завтра? Или до понедельника? А может, на самом деле тебя всё устраивает, и ты просто самой себе не хочешь признаваться, что у тебя вместе с твоим шефом большая грязная любовь к великим трудовым будням, и уходить тебе вовсе не обязательно? – поддела язвительно.

– Написала. Отдала, – отозвалась я мрачно. – Просто… сказать ничего ему толком не получилось. Перенервничала. По крайней мере, сказала вовсе не то, что собиралась, – призналась с новым тоскливым вздохом.

Вместе со мной вздохнула и Даша.

– Успокоительное принимала, которое я тебе дала?

– Ага. Не помогло.

А если и сработало, то весьма сомнительно!

Руки, и те до сих пор дрожали.

– Главное, что заявление написала и отдала. Две недели отработки, и ты свободна, что бы тебе твой шеф не говорил, и как бы к этому не относился. Пусть сам себе новую помощницу ищет, это уже не твоя проблема, что он такой привереда и дотошный, – философским тоном протянула подруга, желая успокоить.

Ага, его проблема…

А потом я заманаюсь искать себе новую работу. Слишком влиятельный. И злопамятный.

Я должна его убедить!

По-хорошему.

Как?

Позже подумаю.

Но обязательно что-нибудь придумаю!

Не то…

– А что твой? – как мысли прочитала Даша.

– Обиделся, кажется, – отозвалась.

Не отвечает ведь больше.

– А вы что, сейчас не вместе? – возмутилась девушка. – Разве вы не должны были увидеться?

– Неа, не увиделись, я только с работы вышла. Пришлось задержаться, – сказала, как есть.

– То есть, опять ты его на своего Константина Владимировича променяла? – съехидничала подруга. – Продинамила. Или позже встретитесь? – понадеялась.

Мне б такую веру в лучшее и столько оптимизма!

– Не получилось, сказала же, – закрыла я тему. – А ты? Чем занимаешься? – перевела направление разговора.

– А мы с девчонками как раз в клуб собираемся. Раз уж ты свободна на сегодня, пойдёшь с нами? – предложила.

– Нет, не хочу. Устала, – отказалась. – Домой поеду. Отосплюсь. Три часа спала за последние сутки. Надо отдохнуть. Иначе я окончательно умом тронусь.

Настаивать Даша не стала. Она, как никто другой, знала не понаслышке, как сильно я выматываюсь на работе. Прежде мы с ней снимали одну комнату на двоих по окончанию учёбы, после переезда из общежития. Это потом, около года назад я смогла себе позволить отдельное жильё, после того, как выплатила все свои многочисленные студенческие кредиты с грабительскими процентами, словно виллу в Тайланде себе купила.

– Ну смотри. Если передумаешь, все будут тебе очень рады, – закруглилась с разговором бывшая соседка. – Звони, если что! Может, всё-таки придёшь, сто лет не встречались, хоть увидеть твою тощую задницу, наконец…

На том и распрощались. До стоянки такси я тоже дошла. Правда, домой всё же не поехала. Юра прислал сообщение с тем, что всё-таки ждёт меня в кофейне.

К нему я и помчалась…

Удивительно, как порой девушке требуется не так уж и много, чтобы открылось второе дыхание, появились новые силы, осталась позади вся былая усталость, позабылись все случившиеся мелкие неприятности, а настроение моментально взлетело до небывалых высот, стоит определённому мужчине ей улыбнуться. Вот и я точно так же на всех порах добежала до кофейни, в которой мы обычно встречались, запланировав на остаток этого вечера не только пару чашек кофе с вкуснейшими десертами, но и прогулку, а после неё – только чтоб мы вдвоём, и никого кроме. Тем ещё более удивительным стало то, что стоило усесться за свободный столик в ожидании своего спутника, вместо долгожданной улыбки я получила… стакан воды, выплеснутый мне в лицо!

Нет, даже не воды.

Хуже!

Сладкой газировки.

Она попала в глаза. В нос. Защипала. Сбила дыхание. Вынудила закашляться. И откровенно прифигеть. Не только от самого факта того, что меня только что облили. От последующего холодного и надменного:

– Так вот ты какая, дрянь!

Пришлось сперва проморгаться. Утереть влагу с лица. Сделать хотя бы один полноценный вдох.

С громадными усилиями!

– Даже без фильтров, – добавила она в досаде.

Передо мной стояла шатенка лет тридцати пяти, а может чуточку больше. Красивая. В дорогом дизайнерском платье, с роскошными украшениями, которые впрочем нисколько не смягчали злорадно мстительную ухмылку, исказившую полные губы, щедро покрытые алым цветом.

И я её знать не знала!

Но от порыва вскочить на ноги и ответить на такую бестактность чем-нибудь не менее веским я себя всё же остановила. Шёлковое платье ничуть не скрывало внушительно выпирающий животик. Она была беременна, и срок – явно немалый, а значит мне стоило в любом случае быть аккуратнее и мягче.

Может, это предродовой психоз так проявляется?

– Вы меня с кем-то перепутали, – только и сказала я.

От шока после содеянного так и не отошла. Но что ещё я могла сделать? Разве что смотреть на пустой стакан в её ладони и надеяться, что она сама образумится.

Жаль, не образумилась.

А дальше стало ещё хуже!

– Я-то? – надменно фыркнула незнакомка. – Нет, милочка, – выделила обращение, словно ядом полила. – Я-то как раз ничего не перепутала. Это ты все берега попутала, когда решила увести у меня мужа, дрянь такая! – обвинительно ткнула в меня пальцем.

Вышло настолько громко, что не одна я услышала. Расположившиеся за соседними столиками посетители кофейни обернулись в нашу сторону, заинтересовавшись прозвучавшим обвинением. Сладкая газировка продолжала капать с моих намокших волос, и я невольно пожалела, что распустила их перед выходом с работы.

Хоть отжимай…

– Вовсе я не уводила ничьего мужа, тем более вашего, – заверила тоскливо, всё ещё думая преимущественно о своих волосах, которые теперь промывать и промывать, с учётом их густоты и длины. – Вы точно меня с кем-то путаете. Я вашего мужа вообще не знаю. Как и вас впервые вижу, – возмутилась.

Незнакомка в положении мне определённо не поверила. Но скандалить дальше не стала. В очередной раз скривилась, глядя на меня, как на самое мерзкое создание на свете, а затем уселась в кресло напротив, как истинная светская дамочка. Пустой стакан оставила на краю стола.

– Чего уставились? – как и я, вспомнила о других гостях заведения. – Своей жизни что ли нет?

Подействовало. Хотя едва ли помогло лично мне. Как только почуявшие будущее представление посторонние сделали вид, что вернулись к тому, чем занимались до её появления, она вытащила из своей сумочки телефон. Очень даже знакомый, судя по модели и чехлу на нём.

– Юра. Беляев. Мой муж, – активировала экран и положила на столик, подсунув мне под нос. – А я – Инга. Беляева. Мы десять лет в браке. У нас, наконец, ребёнок скоро будет. Но ты… – протянула, а её лицо опять исказило злостью, – появилась ты. Разлучница!

На её безымянном пальце правой кисти действительно красовалось обручальное кольцо. А на светящемся экране телефона – мои совместные с моим же парнем фотографии. Телефон же именно ему принадлежал. Как и имя с фамилией, которые она назвала, тоже соответствовали тому, что мне было известно. Но вот обо всём остальном… он правда женат?! На ней?!

А я, получается… реально разлучница?

– Я… я не знала, что он женат, – нахмурилась.

Ну, как так-то?!

У Юры обручального кольца как раз-таки не было. И в его телефон я тоже ползала не раз. Не то, чтоб прям с проверкой, скорее по необходимости и только потому, что он сам меня о чём-нибудь просил, но обязательно бы заметила что-либо подозрительное на подобный счёт. Те же фото – они ж только со мной. Никаких других женщин там не было.

Я и не заметила.

А он…

Обручальное, если и носил – снять недолго. Как и завести себе второй телефон. Именно им гаджет, судя по всему и являлся. Сидящая напротив напоминала истинную фурию, такая уж точно чуть что – заподозрит.

Зато теперь понятно, почему он меня сам раньше не бросил! Ему ж было удобно! Только на руку. Иметь такую, как я. Бестолковую! Из-за своей вечно не заканчивающейся работы не замечающую элементарного!

Полнейшая дура…

– Я не знала, что он женат, – повторила.

Получилось гораздо увереннее, чем в предыдущий раз. Хотя это нисколько не преуменьшало застрявшее в груди остро колючее чувство, мешающее дышать.

– Не знала она, – фыркнула Инга. – Может, ещё прощения попросишь? – уставилась на меня с недоверием. – Расскажешь, как раскаиваешься, и больше так не будешь, а мне понять и простить вас обоих?

Ну да, с чего бы ей мне верить?

– Нет, не буду, – отозвалась, плохо разбирая собственный голос. – Я же не знала. Не нарочно. Если бы знала, ни за что бы не стала.

Остро колючее чувство, поселившееся внутри, становилось всё ярче, постепенно превращаясь в поток чистейшей боли, а сердце колотилось всё чаще и громче, будто собиралось сойти с ума вместе со мной. Держать лицо становилось всё сложнее.

– Строй из себя невинную овечку, сколько влезет. Но знай, попробуешь в самом деле увести у меня мужа, я тебя уничтожу. Ты хоть представляешь, с кем связалась, и кто мой отец? Для моей семьи это ничего не стоит. А ты себя потом уже никогда не соберешь, – ядовито усмехнулась собеседница. – Забудь про моего мужа. И на глаза ему больше не появляйся. Я тебе не позволю разрушить то, чем я жила столько лет. Такие одноразовые, как ты, приходят и уходят, а я – его жена. Законная. Он всегда ко мне возвращается!

Прозвучало так, словно не впервые ей…

Стало ещё противнее прежнего!

– То есть, я тут одна виновата, по-вашему? – откровенно ошалела от услышанного.

А она ведь красивая. Видно, что обеспеченная. И старше него. Возможно, именно благодаря ей, Юра и сам не бедствовал, если вспомнить прозвучавшие угрозы.

Тогда почему такие, как она, столь упорно и отчаянно держатся за таких, как он? Невзирая ни на что.

Такая она – любовь?

Злополучная.

Если так, я не хочу любить…

– Кто ж ещё? – выгнула бровь Инга. – Только не начинай мне тут снова заливать о том, что ты не знала, – театрально закатила глаза. – Ты виделась с моим мужем на протяжении нескольких месяцев! Как ты могла не понять, что он женат?! – выкрикнула в обвинении, на эмоциях подскакивая с места.

И мне бы продолжать помнить, что она беременна. Да и в целом – жертва ситуации. Но…

– Вы на протяжении этих месяцев тоже ничего не знали, и что с того?! – не выдержала и я. – Если уж просматривали этот телефон, – махнула на средство связи, – то должны были и сами понять! Там есть хоть одно сообщение о вас? Или о том, как утаивать эти наши встречи?! Хоть что-нибудь о том, что могло бы сделать меня действительно виновной?! Я же не сама с собой встречалась, в конце концов, нас двое в этом замешано!

Почему я оправдывалась?

Да ещё столь громко…

– Хотя знаете, мне всё равно. Поступайте, как хотите, – продолжила. – Вините меня, считая что я вас всех обманула? Да, пожалуйста. Такая я вот аморальная, совратила вашего очевидно невинного мужа! Возьмите психолога и пройдите совместную терапию, а потом и дальше живите вместе счастливо много-много лет! Всего хорошего!

Наверное, это всё подкатывающая истерика. День и без того выдался тяжёлым. Прямое тому подтверждение – скатившиеся по моим щекам слёзы, которые я обнаружила слишком поздно, чтоб их предотвратить.

Очень уж больно!

Лучше уйти…

Хотя мне и то не удалось. По крайней мере, не сразу. Она ведь уже стояла на ногах, когда я поднялась с кресла.

– Куда это ты собралась? – гневно прищурилась Инга. – Мы не закончили! Вернись! – добавила прямым приказом, поймав меня за руку.

Приказы я могла терпеть лишь от одного-единственного человека. И то исключительно потому, что он платил мне зарплату, и вообще у него талант к командному тону. Так с чего мне что-то менять?

– Закончили, – отозвалась, отодвигаясь от женщины, освобождая свой локоть от её хватки.

Разумеется, ей это не понравилось. Если бы не поддалась своему гневу, возможно, тоже бы заметила, как и я, что окружающие не только вернулись к созерцанию разворачивающегося скандала, но ещё и телефоны повытаскивали, нагло снимая происходящее на свои камеры. Не удивилась бы, если и прямую трансляцию врубили. Да только позволять всем развлекаться за свой счёт и дальше я больше не позволю.