Наука побеждать (сборник)

Экспедиция на Константинополь

Было уже сказано, что наш флот должен с самого начала войны добиться перевеса на Черном море, разбивая вражеский флот всякий раз, как он появится; по мере продвижения сухопутных войск к сто лице наши флоты будут наблюдать за берегами, овладевая важными пунк тами, остающимися еще между Варной и выходом из Константинопольского пролива, как например: Месембрия, Бургас, Сизеполис, и закрепятся в подходящем пункте как можно ближе к устью Константинопольского пролива для организации новых магазинов, выгрузки боеприпасов, пополнения осадной артиллерии, которую невозможно будет везти в полном составе в хвосте наших сухопутных войск ввиду длительности и трудности пути, а также запасных лафетов и другого оборудования, необходимого для проведения намеченного предприятия. Если не представится пункта, более близкого к входу в пролив и отвечающего требованиям, нужно укрепиться в Деркосе. Транспортные суда будут следовать за нашим гребным флотом для снабжения этого последнего всем необходимым и будут поддерживать непрерывную коммуникацию с магазинами в Варне, которые будут снабжаться нашими складами на Днестре и на Днепре.

Между тем более чем вероятно, что остатки армий, разбитых нашими войсками, отступая, будут стягиваться и вновь формироваться под стенами Константинополя или в другом удобном пункте в его окрестностях (знающие местность указывают на удобную позицию между городом и пунктом Домусдоре на Черном море, удобную для защиты столицы и входа в пролив без разделения сил) и будут усилены свежими войсками из Азии, откуда путь остается все время открытым. Первой задачей наших войск будет истребление по мере возможности этой новой гидры раньше, чем предпринимать этот последний удар; будет своевременно привлечь на свою сторону восставших христиан в Греции, Болгарии и Румелии и создать из них отборные корпуса, способные действовать согласованно с нашими сухопутными войсками. После завершения этого решающего боя оба наши флота приблизятся к Константинопольскому проливу. Совершенно очевидно, что большая часть турецкого флота будет расположена в выходе из пролива, между Дарданеллами у Карапче и Пориасом, укреплениями, являющимися существенными опорными пунктами для данной позиции. Поэтому эти пункты должны быть сразу захвачены в первую очередь, и особенно замок Карапче, как наиболее важный, взятие которого должно последовать немедленно после вышеупомянутого сражения.

Со стороны Азии замок Пориас должен быть взят нашими десантными войсками обоих флотов, которые будут сформированы к моменту их отплытия. Разумеется, что это должно произойти на рассвете; надо иметь в составе этого десанта 10–11 тыс. человек, так как это число приблизительно составляет количество десантных войск, которое может быть придано гребному флоту, а именно 5–6 тыс. солдат регулярных войск и около 5 тыс. черноморских казаков. В то время как в течение ночи будет осуществляться предприятие на замки Карапче и Пориас, наши флоты предпримут попытку направить свои брандеры против вражеского флота: данные о быстром течении в этой горловине обещают нам полный успех. Выполнив эти задачи, оба наши флота, поддержанные огнем из укреплений, захваченных нами, прорвут ряды турецкого флота, который не выдержит этого соединенного удара. Овладев входом в пролив, наш флот будет продвигаться осторожно, чтобы не попасть под обстрел других наземных батарей, установленных по берегам внутри пролива, пока наши войска не овладеют ими; эти пункты, расположенные вдоль берега и могущие причинить наибольший урон, находятся на европейской стороне: за замком Карапче батареи Карадениса и Румели-Гиссар, Форапии, Еникени; на азиатской стороне: после Пориаса и «горизонтальной» батареи^[97] Тота, замок Анатоли-Гиссар и батареи горы Гигантов. Только при условии, если наши сухопутные и десантные войска, разведав берега пролива, захватят вышеуказанные пунк ты, наш флот сможет легко приблизиться к городу вплоть до пункта Ортакени, чтобы избежать риска подвергнуть себя слишком рано ударам грозных «горизонтальных» батарей Сераля и прежде чем будут даны последние диспозиции для нанесения последнего и сильного удара чудовищу, которое более трех столетий тиранило всю Европу.

Если бы наш Балтийский флот смог участвовать в операции, он предпринял бы попытку войти в Дарданелльский пролив и Босфор Фракийский, войдя в воды Мраморного моря; тогда можно было бы начать действия против самой столицы путем блокады, сломив ее сопротивление голодом.

Если было бы замечено, что жители города ищут возможности переправиться через Босфор, чтобы укрыться в Анатолии, им будет построен золотой мост^[98].

Если же они будут ожесточенно сопротивляться, нужно в этот момент нанести главный удар и приступить к штурму. Этот последний может оказаться трудным и опасным для наших войск вследствие чумы, которая, так сказать, постоянно обитает в некоторых частях города, а наш солдат, разъяренный после штурма, не преминет броситься за добычей. Вот почему, будучи вынужденными к этой крайней мере, надо суметь удержать солдат у взятых стен и закрепиться, расстреливая противника из наших пушек и этим способом принуждая турок к капитуляции на благоприятных условиях для тех, кто захотел бы удалиться в Азию со своим движимым имуществом, за исключением металлов, которые, впрочем, могли бы быть выкуплены за хорошую контрибуцию. Но если жители будут продолжать отчаянно обороняться, город будет обращен в пепел, причем предварительно будут уничтожены жилища, ближайшие к стене и нашим постам. Если это мероприятие не будет проведено сразу, мы должны будем осуществить его по частям, продвигаясь по развалинам и уничтожая без пощады все, что будет оказывать сопротивление, вплоть до Сераля и Семи Башен и т. п., которые будут осаждены и взяты приступом.

Случай, когда мы окажемся вынужденными сжечь город, мог бы, из соображений опасения чумы, оказаться наиболее выгодным. Таким путем зачумленные постройки, превращенные в пепел, освободят место для построения нового, более красивого и правильно распланированного города.

Но общий штурм города должен быть осуществлен лишь в самом крайнем случае. Жители – христиане различных исповеданий, если они в это время будут искать защиты, должны ее получить, так же как и евреи.

В Константинополе, кроме сильного гарнизона, который мог бы там оказаться, будучи собран из остатков разбитых армий и новых подкреплений, которые могут прибыть из Азии, можно считать в наличии: магометан 500 тыс., среди которых 100–120 тыс. способных носить оружие; христиан: греков – 25 тыс.; армян – 15 тыс.; франков – 6 тыс. К этому нужно прибавить всяких; случайных лиц всех национальностей, как: татар, грузин, валахов, сербов, жителей Архипелага, греков-матросов до 120 тыс., способных носить оружие. Эти христиане в большинстве своем будут за нас, но у них нет оружия, разве только у некоторых из них есть припрятанное. При общем штурме они могли бы быть очень полезны. Евреев там имеется около 20 тыс., но они ни к чему не пригодны.

Переход через Альпы русских войск под командованием Суворова. Раскрашенная гравюра И. Вендрамини по оригиналу Р. Кера Портера. 1805

Согласно воле, выраженной Вашим величеством, план рассчитан на две или три кампании, но более осторожно подготовиться к двойному сроку, хотя совершенно очевидно, что мы прибудем в Константинополь значительно раньше и присоединим к обширной Империи, которая имеет счастье жить под милостивым покровительством Вашего величества, провинции Европы, которые стонут под варварскими законами врага Христова имени и веры.

Эти приготовления необходимы не столько против этих неверных, сколько для того, чтобы обуздать и подавить зависть и ненависть, которые славные деяния Вашего величества могли возбудить у наших соседей, коим есть над чем призадуматься, глядя на многочисленные армии и обширные магазины на наших границах. Будучи хорошо снабженными и хорошо приготовленными не только для обороны, но и для наступательных действий, нам нечего опасаться их проектов. Но предусмотрительность требует от нас этих мероприятий. Впрочем, мы должны следовать великому принципу, которому следовали все полководцы от Александра до наших дней: никогда не надо слишком удаляться от своих ресурсов. Что же касается точности расчетов, они зависят исключительно от провидения.

Перевод с копии французского текста, представленного 20 сентября 1800 г. из Вены участником Русско-турецкой войны 1787–1791 гг. Маллиа для опубликования. С незначительными расхождениями французский текст был опубликован в книге А. Петрушевского «Генералиссимус князь Суворов». СПб., 1884

Заметки, продиктованные А. В. Суворовым генерал-майору И. И. Прево де Люмиану с оценкой международной военно-политической обстановки и стратегическим планом войны против Франции

1798 г. сентября 5.

Австрийцы должны держаться, не опасаясь за Рагузу, ни даже за Триест, даже в том случае, если бы и был поставлен вопрос о 30-летней войне. Обстоятельства меняются, так же как меняется и оружие, что я не могу сказать про себя, будучи сторонником холодного оружия.

Англичане слабы на суше, но не слабы в отношении обороны своих берегов. Но какой перевес на море! Не высаживая десанта во Франции, они не должны прекращать занятий колоний. Они слишком распыляют свои силы на канале и на Средиземном море, действуя оборонительно, между тем как их силы обязывают к наступательной тактике. Они должны действовать настойчиво.

Саксония должна оставаться нейтральной, чего нельзя сказать про Баварию и прочих принцев империи до Ганновера.

Даже турки, теряя Грецию, будут тем самым еще более вынуждены вступить в войну, под призрачными обещаниями возврата Крыма и прочего, что лишь явится объектом для освобождения в дальнейшем.

Россия встретится с некоторыми затруднениями со стороны Персии, но эта последняя слаба. Постараются поднять против нее Кабарду, а также и черкесов.

Против Швеции она должна иметь 24 тыс. человек хорошо вооруженных и подвижных. На море она гораздо более сильна, сокрушит шведский флот и передаст излишки судов англичанам. Дания более выиграет, схватившись со шведами, чем если будет рисковать в другом месте. Самым же лучшим для нее будет нейтралитет, и если она не будет помогать англичанам. В интересах прусского кабинета усилить ослабление Австрии и повергнуть русскую гидру. Король будет с французами. Обе державы на него легко нападут с 10 тыс. человек каждая, если он не будет на их стороне или если останется нейтральным.

Со времени последней войны у турок не хватает людей, и, если только их не поддержит Франция, Россия победит их с 60 тыс. или 30 тыс. резерва. Ее флот имеет стоянкой Севастополь.

Австрийцы и русские будут действовать против Франции со 100 тыс. человек каждые, имея в принципе:

Только наступление.

Быстрота в походе, горячность в атаках холодным оружием.

Никакой методичности при хорошем глазомере.

Полная власть генерал-аншефу.

Атаковать и бить противника в открытом поле.

Не терять времени на осаду, за исключением, например, Майнца, как основного пункта; иногда действовать обсервационным корпусом, блокадой, брать скорее крепости штурмом и сразу живой силой; так имеешь меньше потерь.

Никогда не распылять силы для сохранения различных пунктов. В случае если противник их минует, это тем лучше, ибо он приближается, чтоб быть битым.

Итак, нужен только обсервационный корпус на Страсбург, еще подвижный корпус на Люксембург; его острие продвинуть с беспрерывными боями до самого Парижа, как главного пункта, не останавливаясь в Лодане, если не считать установления наблюдения за ним при помощи некоторого количества войск, чтобы иметь свободным тыл, но не для отступления, о чем никогда не думать, но для обозов. И никогда не следует перегружаться тщетными комбинациями для контрмаршей и для так называемых военных хитростей, которые хороши только лишь для академика (мыслимы лишь только в теории), Италия, Нидерланды легко последуют за Парижем; король сардинский выскажется; имеется еще достаточно горячих голов в Италии, а остальное на благо общества.

Неаполитанский король воспрянет, англичане очистят Средиземное море, никаких отсрочек, ложной предосторожности и зависти – головы Медеи, а в Министерстве Евгений Мальборо на положении Суворова и Кобурга.

Суворов А. В. Документы, т. III. M., 1952

Забота Суворова о солдате

Приказ Суворова войскам Кубанского корпуса об улучшении материально-бытового и санитарного состояния… (16 мая 1778 года)

Полковым, баталионным и их команд лекарям и подлекарям иметь ежевремянное попечение о соблюдении паче здоровья здоровых, всегдашними обзорами в касающемся до них содержания каждого вообще, до их пищи и питья. Последнему принадлежит, где лучшая вода, таковая отварная и отстоянная, а слабым сухарная или с уксусом; к пище ж выпеченной хлеб, исправные сухари, теплое варево и крепко полуженные котлы.

Застоянную олуделую пищу отнюдь не употреблять, но надлежаще варить, а по употреблении вымывать и вытирать котлы сухо. Обуви и мундирам быть не весьма тесным, дабы и в обуви постилка употреблятца могла.

Наблюдать весьма чистоту в белье, целоностным вымыванием оного. Строго остерегатца вредного изнурения, но тем паче к трудолюбию приучать, убегая крайне праздностей, в противном случае господин лекарь или подлекарь представляет тотчас господину эскадронному или ротному командиру. В случае неудовлетворения от сего, доносит о том полковому, баталионному или того отделения начальнику; далее ж относитца уведомлением о том, хотя письменно, господину командующему тою частью, а потом и тою ж бригадою. В крайности ж имеет право о сем непорядке немедленно сообщать старшему при корпусе господину лекарю для донесения корпусному генералу, но таковые приключения никогда не ожидаемы.

Случайно больных и слабых в лазаретах при войсках строгим наблюдением обыкновенных порядков в лечении и содержании неутомленно приводить в прежнее состояние их здоровья. В каком и малом [случае] в предвидимом умножении оных, господин бригадный командир имеет долг, при самоличном в том месте обозрении, исследовавши причину зла, неослабно взыскать на начальнике, ибо иначе ответствует он одною своею особою начальнику корпуса.

Довольно надзиратели в лазаретах при слабых и больных должны быть люди честные, попечительные, трудолюбивые и бескорыстные и лекарем или подлекарем таковой усмотренной переменяетца с доклада ближнего начальника на месте.

Ротным фельдшерам быть в их должностях исправнейшим и строго ко оным от лекарей и подлекарей приобученным. Благоучреждение исправных артелей в корпоральствах под разумными и попечительными артельными старостами наистрожайше соблюдать с примечательным в том надсмотрением высших начальников над нижними, как то следует, до взыскания от корпусного командира.

Суворов А. В. Документы, т. II, с. 58–59.

1792 год

Приказ Суворова по Финляндскому корпусу о мерах по сохранению здоровья солдат

Кюменгород

Как фортов Ликодло и Утти начальники без моего ведома безобразно отсылали в Фридрихсгамский госпиталь нижних чинов, небережливо приводя оных в слабость, убегая должности своей несоблюдением их здоровья, или отчаянно в малочисленности больных, поправ лении оного, то 1-е: как артиллерийских, так работных команд офицерам и прочим отнюдь того чинить не дерзать, ибо чрез один неближний перевоз такой слабый приходит в горшее состояние; 2-е: давать слабым льготу и пользование в одной из казарм или поблизости в крестьянской избе; 3-е: при соблюдении крайней чистоты, до средств, ныне часто упоминаемых, больного нигде быть не может, кроме редкой чрезвычайности, по какому-либо случаю. Почему за нерадение в точном блюдении солдатского здоровья начальник строго наказан будет. Старший офицер в том временно над прочими начальник, каждую почту в дивизионное дежурство присылает цыдулы о здоровье солдат и о благопоспешном взыскании с нерадивых при них обер- и унтер-офицеров.

Правила

1-е). Разуваться, раздеваться.

2-е). Одежду, обувь просушивать; оные довольно были б просторны и вычинены.

3-е). Потному не садиться за кашу; особливо не ложиться отдыхать, а прежде разгуляться и просохнуть.

4-е). Отдыхать на сухом месте.

5-е). Рубах и портяного довольно.

6-е). Во всем крайняя чистота.

7-е). Кто не поспел за кашу, тому хлеб.

8-е). Как скоро варево поспело, ту же минуту в пищу; ленивого гнать.

9-е). Ленивого лежачку палкой, особливо его урядника.

10-е). Слабого лежачку – хлыстом.

11-е). На лихорадку, понос и горячку – голод, на цынгу – табак. Кто чистит желудок рвотным, слабительным, проносным, тому день – голод.

12-е). Солдатское слабительное – ревень и корень конского щавелю то же.

13-е). Непрестанное движение на досуге, марш, скорый заряд, повороты, атака.

14-е). Кто не блюдет своего здоровья, тому палки, морским – линёк, с начальников строже.

15-е). На голову от росы колпак, на холодную ночь плащ.

16-е). Для чистоты ж баня, купанье, умыванье, ногти стричь, волосы чесать.

17-е). Крайняя чистота ружья, мундира, амуниции; стрелять в мишень.

18-е). Для здоровья основательные наблюдения три: питье, пища, воздух.

19-е). Предосторожности по климату: капуста, хрен, табак, летние травы; ягоды же в свое время, спелые, в умеренности, кому здоровы.

20-е). Медицинские чины, от вышнего до нижнего, имеют право каждый мне доносить на неберегущих солдатское здоровье разного звания начальников, кои его наставлениям послушны не будут, и в таком случае тот за нерадение подвергнется моему взысканию.

Суворов А. В. Документы, т. III. с. 74–75.

16 июля 1793 года

Приказ А. В. Суворова с благодарностью полковнику Ф. И. Маркову, подполковнику П. Г. Корицкому и штаб-лекарю Е. Белопольскому за улучшение санитарного состояния в Полоцком пехотном полку

Херсон

Попечением господ полковника и кавалера Маркова, подполковника Корицкого, а паче искусством штаб-лекаря Белопольского Полоцкой пехотной полк приведен в совершенное благосостояние, поелику с прибытия их к оному мая с 17-го состояло больных 77, слабых 20, хворых 17, льготных 61, всего 175. Оные осталось больных 14, слабых 46, хворых 22, льготных три, всех 85 человек и с самого того числа по 9-е сего июня умерло только три человека. Таковому попечению и трудам господ полковника Маркова, подполковника Корицкого и штаб-лекаря Белопольского отдав справедливость, нахожу обязанностию свидетельствовать мою признательную благодарность. Усердие сие останетца примером противу всякого нерадения. Препровождаю у сего правила для медицинских чинов, оставленные в Полоцком полку штаб-лекарем Белопольским, по которым и во всех полках начальства моего поступать неупустительно.

Подлинный подписал граф Александр Суворов-Рымникский

Правила медицинским чинам^[99]

1-е. Иметь всем непременно предписания его сиятельства господина генерал-аншефа и разных орденов кавалера графа Александра Васильевича Суворова-Рымникского и по оным чинить точные выполнения, отделивши от здоровых больных, слабых, хворых и льготных, всех особо.

2-е. Причины умножающихся болезней ведать непременно, а изыскивать оные не в лазаретах между больными, но между здоровыми в полках, баталионах, ротах, карпоральствах и разных отделенных командах, исследовав их пищу, питье, строение казарм и землянок, вред от их построения, пространство и тесноту, чистоту, поварную посуду, все содержание, разные изнурения, о чем доносить полковому или другому командиру, а в другой раз уже в главное дежурство.

3-е. Стараться, чтобы домашними простыми лекарствами запасены были все артели, которые и описаны в предписаниях его сиятельства, да еще и сверх оных, где можно, иметь корку молодой ракиты на место хины, дрок-траву, цветы донничные, подоперечник татарский (hydropiper tataricum), корень чистотела или омана (helenius), корень мыльной травы шандру, дикую мяту, корень ирной и другие.

4-е. Приводимых с маловажными, ничего не значащими болезньми, как то малыми вередами, малыми цынготными ранами и пятнами, дав им пластырь или другое лекарство, обратно отправлять в команды, невзирая ни на какие против сего роптания, ибо малая болезнь от обленения в лазарете превращается в ужасную и иногда самую смертоносную. Другим по рассмотрению назначать на два-три дни роздых, приказав им каждой день приходить в лазарет за лекарством. Ленивцев выписывать из числа больных насильно и доносить о их притворстве начальству. Лихорадки исследовать в пароксизмах. Падучею болезнию одержимых изыскивав точность, не употребляя на сие давних мучительных способов, но только посыпать в нос немного вшивого порошка (Semen sabadilli) или невзначай облить холодною водою, то имеющий точно сию болезнь от порошка чихать не станет, а от облития водою не вскочит, в противном же случае он чихает и вскакивает.

Офицер. Иоганн Лоренц Ругендас. 1770

 

5-е. Днестровская вода, хотя и нe совершенной доброты, однако и не так худа, как с первого взгляда кажется, ибо она всегда быстрое течение имеет; весь же происходящий от оной вред состоит в мутности иловатой, которая садится на желудке тяжело и производит разные болезни. Почему и нужно оную отстаивать в чанах с чопом, на 7 вершков сделанным, по опыту господина полковника и кавалера Маркова. В сии чаны воду вливать ввечеру, которая чрез ночь совершенно отстаивается и поутру на варение и питье годною становится. Но в питье оную употреблять только в случае нужды и во время похода, размочив еще в ней хлеб или сухари. В другое же время нужен хороший квас во всех артелях и в лазарете.

6-е. Здоровым рыбу днестровскую употреблять в пищу без всякого сомнения, но только чтоб она была свежая, либо приколотая, присоленная и хорошо уторенная.

7-е. Цынготная болезнь в сей стране более всего опасною оказалась и берет на себя маски разных других болезней, которую лечить наиболее чистотою, соблюдаемою во всем благовременным истреблением всех причин, оную производящих, которые, усилившись, делаются иногда наконец непреоборимыми; свежею кислою пищею и питьем, с движением и иногда переменою лагерного места и ежедневным купаньем в быстро текучей реке; прострельным расположением всех здоровых, больных, слабых, хворых, льготных – всех особо; потом кислою капустою, хреном, катраком, горчицею, водяным трилистником, дикою жерухою (erysimus), табаком, полынем, кровавиком, холодными ваннами, уксусом, которым, смешавши с водою, тереться и рот полоскать; дегтяным квасом и водою; водою, напоенною постоянным воздухом (aqua aeris f xi), и лимонами по возможности. Курить казармы смолою и стружками дегтяных бочек. Купанье в морской воде, где можно, исцеляет от цынги и чесотки. Гуща квасная из муки в сих болезнях весьма полезна. Лихорадки лечить, кроме слабительных, рвотных, горьких, соленых, наконец крепительных лекарств, наипаче воздержанием от пищи и пития и употреблением сначала распущенной в воде сибирской соли с сурмяным тартаром, положа оного на прием ¹/₄ долю граны не для рвоты, но для разжижения густой желчно-клейкой лихорадочной материи. На другие болезни данные от меня формулы Полоцкого пехотного полку г. лекарю Тиницкому всем списать оные в пользу больных по рассмотрению причин, времени, сложении, степени болезней, лет больного употреблять.

Суклея, 7 июня 1793 года. Штаб-лекарь Ефим Белопольский

Суворов А. В. Документы, т. III, с. 222–224

31 октября 1793 года