После занятий в школе Витька обязательно должен был, как он сам выражался, проветриться, причём, независимо от погоды и времени года, тем более что мама, – педагог по профессии, – тоже рекомендовала делать это. Вот и сегодня после не слишком обильного обеда – тарелки борща с пампушками, – он, выкатив из сарайки велосипед, проверил колеса, немного подкачал шины, затем оседлал его и выехал со двора. Обычно Витька гонял на велике где угодно, включая запретные места. И это несмотря на строжайший запрет матери. А этих запретных мест в краях, удаленных от Чернобыля всего на шестьдесят километров, было полно; а если уж точнее, их было больше, чем мест нормальных, то есть годных для проживания и пользования. Путь его прогулок всякий раз был другим, Витька не любил однообразных маршрутов. Вот и сегодня он вначале пересек запущенное колхозное поле, затем свернул к речке и поехал вдоль леса. Лес в их местах был богатый и разнообразный. Тут росли дуб, клен, явор, тополь черный, ива, сосна, ель, береза, липа, вяз, ясень, орех грецкий, ольха, осина, а еще боярышник, а также рябина обыкновенная и скандинавская. Названий всех эти растений Витька в жизни бы не запомнил, но, нередко гуляя по лесу с отцом и мамой – биологом по специальности, ему приходилось слышать, как она каждое из них называла, после чего как-то так само собой запомнилось.

Проскочив небольшой участок леса, он выехал на берег речки и поехал вдоль неё по извилистой тропке. А вот и их с отцом излюбленные рыбные места прямо около излучины. Всего несколько лет назад, когда папа Рома еще жил с ними, они с Витькой, тогда он был совсем еще пацан, ходили, а иногда ездили на великах сюда на рыбалку. Рыба тут водилась почти сплошь мелкая, односельчане, проходившие мимо, добродушно посмеивались над ними, но Витька с отцом никогда без улова не оставались. Плотва, елец, язь, верховодка, окунь, голец, карась – вот такие рыбки и рыбины попадали, хотя и нечасто, на крючок терпеливых рыболовов.

Да, хорошие были времена, но многое с тех пор изменилось, и, увы, только в худшую сторону. Сначала случился Чернобыль. Витька, тогда первоклассник, не очень понимал, что всё это означало, несмотря на объяснения родителей и учителей в школе, а также приезжих лекторов, однако старался папу с мамой не огорчать и по возможности слушался, то есть перестал лазить в сады, огороды и в лес по грибы да по ягоды, хотя эти ограничения весьма расстраивали Витьку и его приятелей. Спустя полгода после аварии на АЭС отец выехал в Москву на заработки, так как работы в их селе, как и во всем районе, ему не было. Отец по специальности был агрономом, а тут как раз все работы на земле были приостановлены на неопределенный срок. Мама же продолжала трудиться в сельской школе учительницей химии и биологии, а недавно ей добавили еще уроки математики, так как учитель математики уехал из их села. Местное население, – и их село не исключение, – в связи с экологической катастрофой уменьшилось почти вдвое, количество учеников в школе тоже поубавилось, как и учителей. Впрочем, очень многие выехали кто куда, а вот родителям Витьки ехать было некуда и не к кому… Отец писал из столицы письма, изредка звонил, высылал с любой оказией деньги, и как-то раз сам смог приехать на недельку, так что они с мамой жили неплохо. Но спустя примерно год после отъезда, от папы перестали приходить письма и переводы; Роман также больше не звонил. Мама Витьки, Ирина Николаевна, была очень встревожена, она даже собралась было ехать в Москву, чтобы разыскать там любимого мужа, Витькиного отца, но ее двоюродный брат Сергей, вскоре приехавший с заработков из тех же мест, пришел к ним домой и сообщил, что Роман не спился, не ушел к другой женщине, и все прочее, что обыкновенно случается с такими как он, гастарбайтерами, а попросту исчез. Он, мол, Сергей, который встречался в Москве с Романом несколько раз и дважды привозил от него деньги Ирине, так как работал вахтовым методом, пришел к нему на строительный объект в очередной раз, – это было как раз в канун 1 мая, – а того на стройке не оказалось; бригадир и несколько работников, оказавшихся на местах, то есть трудившихся на объекте, в один голос сообщили, что Роман и еще двое рабочих, молдаван по национальности, получили деньги за апрель месяц как раз накануне праздника, после чего втроем исчезли. То ли запили и натворили каких-то дел по пьянке, после чего уехали от греха подальше, то ли их ограбили местные бандиты, то ли еще чего похуже.

– Такая вот петрушка получается, – развел руками Сергей. Затем отвел Ирину в сторону, и протянул ей деньги, но она не взяла, а упала ему на плечо и горько заплакала.

– Ну ты, дура что ли? – возмутился Сергей. – Живого человека хоронишь… Ты мне это… перестань.

– Плохое у меня предчувствие, Сережа, ты пойми меня. Ромка ведь не пьет, не пил ведь? Ну разве совсем чуть-чуть… Вот… Так что же могло с ним такое произойти?..

Но Сергей не стал ее слушать и ушел.

Глава 2

С тех пор прошло уже пять лет, а от папы вестей так и не было. Мама подавала запросы во всякие разные инстанции, но тут в стране, распавшейся на отдельные республики, начало происходить такое… люди, если верить прессе, стали пропадать десятками тысяч и никому уже не было дела до обычного агронома из Украины, работавшего в Москве на стройках – ни милиции, ни всяким прочим органам и службам.

Витька же за эти годы подрос, заметно окреп и нередко говорил маме Ирине, что он теперь уже почти взрослый мужчина и готов помогать матери в любом деле.

– Ты и так мне очень помогаешь, Вить, – серьезно отвечала ему мама. – Вот и дрова ты научился колоть, воду носишь. Даже готовить кое-что умеешь, кашу варишь, картошку умеешь поджарить. Да и вообще… – мама незаметно вытерла слезу, но Витька увидел ее жест и ему стало маму очень жалко. Но как и чем он еще мог помочь маме, Витька не знал, поэтому только подошел и обнял ее.

Вот такие мысли крутились у Витьки в голове, когда он, яростно крутя педали, вошел в очередной вираж. Но не закончил его, а по какому-то внутреннему позыву резко свернув к воде, остановился. На самом берегу, на мелководье, в трех десятках шагов от него, виднелся какой-то шар. Во всяком случае, с того места, где Витька находился, этот предмет казался шаром. Причем довольно большим в диаметре, около двух метров и на вид почти прозрачным. Но не шар удивил Витьку, а то, что находилось рядом, вернее, кто, – так как это был человек, похоже что мальчишка, лежавший навзничь. Витьке была видна лишь голова подростка. Уронив велосипед на песок, Витька бросился к этому человеку, неосознанно ощутив, что тот нуждается в помощи.

Опустившись возле лежащего на колени, он бережно прикоснулся к голове парня и вдруг понял, что перед ним девушка. Да, девушка, или девочка, примерно его возраста, необыкновенно красивая лицом, но практически без волос на голове. Девочка была без сознания, глаза ее были закрыты. «Ну и что, без волос так без волос, – подумал он, подавляя в себе растерянность. – Теперь в этих местах и не такое увидишь: то теленок родится с двумя головами, то выловишь в реке зубастую рыбину, очень похожую на акулу, только размерами гораздо поменьше, а то встретится младенец шестипалый, он сам его недавно в местном медпункте на руках у матери видел».

Витька на минуту задумался. Как именно он может помочь этой девочке? Надо бы привести ее в сознание, а затем посадить на велосипед и отвезти до сельского медпункта. Ничего, что уже вечерело, там работает тетка Мария, она всегда, в любое время из дому выйдет и примет нуждающегося в помощи. Витька неумело похлопал девочку по щекам, и, к его удивлению, это возымело свои плоды – ресницы девочки шевельнулись и она открыла глаза.

– Ты как, в порядке? – спросил ее Витька. И увидев в её глазах недоумение и испуг, сказал: – Да не бойся ты, я тебе сейчас помогу. Вот только попытаемся встать, а после поедем в село, – Витька указал рукой на велосипед.

Но девочка почему-то повернула голову к лежащему в трех шагах от них шару и что-то произнесла.

Витька не понял, что она сказала, так как услышал лишь свист, похожий на птичий, но подумал, что девочке что-то нужно в шаре и, возможно, ей это может помочь.

«Да, видать здорово она головой ударилась, раз разговаривать ей тяжело», – подумал он. И тоже поглядел на шар. Тот неожиданно для него засветился изнутри разноцветными огоньками, затем из шара послышался сложный переливчатый свист, очень похожий на тот, который накануне произвела девочка. В этот момент девочка указала Витьке на шар. Он понял, помог ей подняться, подставив свое плечо, и повел девочку к шару. Сделать им надо было всего несколько шагов, но эти движения дались ей с огромным трудом, отняли у девочки остатки сил, и она, едва добравшись до шара, упала перед ним на колени, сунула внутрь шара руку, нажала какую-то штучку, после чего вновь потеряла сознание. Витька в растерянности огляделся по сторонам, но помощи ожидать было не от кого. Теперь он и вовсе не знал, что делать: то ли вновь приводить девочку в чувство, то ли мчаться в село за помощью. Это могло занять минут десять, если в одну сторону, да еще пока он с кем-нибудь вернется, а в итоге пройдет не менее получаса. А пока Витька вновь наклонился к девочке и взял ее за кисть руки. Кисть её была необычной, хотя внешне выглядела нормально, потому что, что очень удивило Витьку, могла изгибаться в любую сторону. Он зачарованно глядел на руку незнакомки, затем вновь глянул на саму девочку, как вдруг все это место, где они находились, осветилось ярким зеленоватым светом. Спустя несколько секунд легкий туман окружил его. Витька перестал понимать, что с ним происходит, затем перед ним открылась какая-то дверь, странная, круглая, пластинчатая, которая звала и манила его. И тогда Витька уверенно шагнул внутрь. После этого он уже ничего не помнил.

Глава 3

Очнулся Витька в каком-то овальном помещении со светящимися стенами, он лежал на холодном металлическом столе и перед ним стоял человек. В сплошном сером комбинезоне без карманов и пуговиц. То есть, при ближайшем рассмотрении это был не совсем человек: роста он был малого, ниже самого Витьки, огромная голова без волос и рта, а глаза у него были пугающе большие, черные, выпуклые. Еще имелся маленький, едва заметный нос и что-то наподобие ушей. Рот отсутствовал. Странно, но Витька этого человека не испугался, хотя, конечно, малость струхнул. С тех пор, как его папка пропал, он воспитывал в себе Мужчину, да, именно так, с большой буквы. И заставлял себя ничего и никого не бояться. Он даже на кладбище два раза ходил, причем ночью и, находясь там, совсем не боялся. Ну, почти не боялся. Человек смотрел прямо ему в глаза и тут Витька услышал его голос. Внутри своей головы. Человек стал задавать вопросы, а Витька на них отвечал. Ему неудобно было разговаривать с этим человеком лежа и он попытался встать. Отступив на шаг, серый человек жестом показал, что он может это сделать.

Беседовали они довольно долго. Витька потом помнил только, что рассказал этому человеку, как помогал девочке подняться, боясь, что ее зальет речной водой, и как отвел ее к шару. А потом он стал рассказывать о себе.

– Ой! – воскликнул он, когда они закончили разговор, и Витька даже поморщился от досады, – а как же там мой велосипед? Пропадет ведь, а у мамки денег нет на другой, а я сам когда еще заработаю… И еще этот шар… Неужели это… транспорт той девушки?

– Не беспокойся, – сказал ему серый человек, – твой велосипед не пропал, ты его найдешь около своего дома. А шар… да, действительно, это средство передвижения. Но, как видишь, даже наш транспорт иногда подводит, что и случилось с И. Кстати, И – это имя девушки, которую ты спас.

– Я? Спас? – Витьке стало неловко за то, что он не сумел девочке помочь, поэтому эти незаслуженные слова его удивили.

– Да, именно так, спас, – завершил их разговор серый человек. – Если захочешь, мы с тобой еще как-нибудь пообщаемся. В другой раз. Когда И будет способна разговаривать. Она умеет разговаривать по-вашему, в отличие от других.

– Да, конечно! – воскликнул Витька, и ему показалось, что серый человек улыбнулся.

После чего сознание его вновь затуманилось и он уснул.

Глава 4

Проснулся Витька на этот раз в своей постели; на часах, висевших на стене, было 8 утра. Что это, он проспал школу и мама его не разбудила? Да нет, вспомнил он, сегодня ведь выходной день, воскресенье. И Витьке от этого стало радостно на душе. Быстро натянув спортивные штаны и рубашку, он сунул ноги в тапки и вышел в коридор. И тут услышал мамин голос. Она разговаривала по телефону со своей сестрой, живущей в Киеве, он понял это из маминых слов. Подслушивать было нехорошо, и Витька хотел было толкнуться к ней в комнату, чтобы мама его увидела, когда вдруг услышал о чем именно она говорит.

– Клава, послушай, но ведь врачи установили, что у меня уже третья стадия. А это, как ты знаешь, конец. Ну сколько мне осталось? Полгода. От силы год. И всё. А Витька с кем останется? В интернат заберут? Надо же мне такую судьбу: сначала Рома пропал, теперь эта безжалостная болезнь…

Мамин голос дрожал, казалось она вот-вот заплачет.

Витька замер. Да, он знал, что мама лечится от какой-то болезни, глотает всякие таблетки из разноцветных пачек, весьма недешевых, кстати; а еще она нередко ездила в район и дважды даже в Киев, всё анализы какие-то сдавала… Но что эта болезнь такая серьезная, что мама может в самое ближайшее время умереть, он даже представить себе не мог. Да, он замечал, что мама с некоторых пор сильно похудела, стала бледной, но что это означало, он не осознавал. А ведь их разговор с теткой Клавой шел о том, чтобы он, Витька, отправился жить к тетке… Или же действительно в интернат? А мама? Его родная мама? Что будет с ней? Она умрет? Витька не представлял себе что это значит. Он в задумчивости вышел на улицу. И увидел стоящий около дома велосипед. И в одну минуту всё, что с ним вчера произошло, вспомнил.

Ну да… Он у речки. А у самой воды лежит девочка без сознания. У нее нет волос. Рядом с ней большой светящийся шар. А после… Потом у него был разговор с каким-то серым человеком. Значит, это был не сон? Нет, он ведь от того места у реки так и не поехал домой, кто-то привез его сюда. И еще уложил в постель, чего он совсем не помнит. И велосипед каким-то образом домой попал.

Витька, переобувшись из тапочек в кеды, вскочил на велик и понесся по вчерашнему маршруту. А вот и речка, место, где он затормозил, вон, даже след от колеса остался. А шара никакого тут нет. Зато сильно натоптано. Он сам не мог так натоптать, у него на ногах были кеды, а тут явно обувь с протектором. И размер не меньше 43, а то и весь 45. Такие следы мог оставить только очень тяжелый человек. Или же не человек. (Его спина непроизвольно покрылась мурашками). А вот тут на песке отпечатался след от шара. Ага, значит, шар действительно был. И весил он немало, наверное, действительно транспорт; возможно, даже летающий. Витька сам себе боялся сказать это слово: НЛО. Да, он читал в газетах, что эти самые НЛО теперь чуть ли не ежедневно появляются то здесь, то там, почти что на головы людям садятся, и вообще инопланетяне, мол, уже свободно среди людей рыщут… Он не верил этим россказням. Но ведь девушка была… И шар… И серый человек…

Особенно, писалось в газетах, много этих самых НЛО видят теперь в районе Чернобыля, где они наблюдают, мол, за происходящим. Говорили даже, что инопланетяне каким-то образом помогают людям устранять страшные последствия катастрофы. А может, это так и есть? Ведь не приснились же ему девочка и тот самый серый человек. Кстати, серый пообещал ему, что они еще встретятся. И что тогда? Рассказать бы пацанам, так не поверят же. А если еще кому, из взрослых, тогда ведь сумасшедшим объявят.

Но тут он вспомнил о болезни мамы, и эта мысль далеко отодвинула все остальные; к горлу подступил комок, да такой, что было тяжело глотнуть.

Получасом позже, немного успокоившись, Витька вернулся домой, умылся, почистил зубы, и, улавливая вкусные запахи, доносившиеся из кухни, направился туда. Мама пекла блины. Увидев его, ласково потрепала его кудри и позвала за стол. Он поел блинов с творогом и медом, выпил целых две кружки чаю, после чего подошел к маме и обнял ее.

– Ма, я тебя очень-очень люблю, – сказал он. – Мы с тобой будем жить вместе еще много-много лет и я тебя никогда не брошу.

– Хорошо, мой замечательный защитник, – закивала мама. – А теперь, милый мой, садись-ка за уроки. Ты в последнее время запустил математику, английский, да и любимую тобой историю тоже. А ведь настоящий мужчина должен быть грамотен, то есть силен в науках, тебе ли этого не знать.

– Хорошо, мама, – покорно согласился Витька и отправился в свою комнату, где засел за уроки.

Глава 5

Прошел месяц. Был уже поздний вечер, когда Витька, закончив делать уроки, взял в руки учебник астрономии. Так, из любопытства. Благо, в их доме были учебники за все классы и по всем предметам. Он полистал книгу и скоро почувствовал, что глаза его слипаются. Но едва Витька отставил книгу в сторону, как за окном возникло какое-то зеленоватое свечение. Витька мгновенно взбодрился, будто ждал этой минуты; даже наверняка ждал, но это было на уровне подсознания. Потому что подобное свечение он уже наблюдал раньше, там, у реки, где он обнаружил ту самую девушку, как он теперь уже понимал, неземную. Она, кстати, ему за это время уже два раза снилась, и во второй раз они – ой! – даже поцеловались…

Он встал, открыл окно и без сомнения и боязни, послушный неслышному зову, шагнул на зеленый луч. Сознание его вновь затуманилось. Очнулся он в том самом округлом помещении, что и в прошлый раз.

На этот раз беседовавших с ним было двое: тот самый серый человек и девушка по имени И. Увидев ее, Витька протянул было ей руку, но, вспомнив что она…, ну, неземная, убрал ее обратно. Тогда И подошла и сама взяла его за руку.

– Ну, здравствуй, Виктор! – сказала она очень серьезно. Витька смотрел на нее во все глаза. Она говорила так же как он, губы ее двигались, звучал приятный бархатистый голосок. Рука ее не была теплой, но не была и холодной. Ощущение было, словно она в перчатке. Да, И не была похожа на серого, но и на человека в полном смысле этого слова тоже нет… Хотя в журналах мод, что иногда появляются у мамы на столе, порой встречаются такие лица, особенно женские, вроде как не от мира сего. У И было удлиненное лицо, огромные миндалевидные глаза, брови, ресницы, нос, рот, подбородок с симпатичной ямочкой… А на голове какое-то подобие волос, как будто их аккуратно уложили и спрятали под сетку. Впрочем, Витька обо всем этом не задумывался.

– Я должна тебя поблагодарить за помощь в тот день, вечер, когда я неловко управляла своим кораблем… И потерпела аварию. Кстати, я чуть не погибла. Если бы ты не помог мне добраться до него, я не могла бы сообщить на базу об аварии. Хотя, конечно, они бы сами вскоре узнали, автомат отправил бы сообщение. Но важно время, ведь самое ценное в этом мире, нашем, да и в вашем тоже, это время.

Витька, прежде как-то не задумывавшийся об этом, кивнул согласно. Но уже в следующую минуту вспомнил, что мама его тяжело больна…

– Ты чем-то опечален? – спросила его И.

– Да… – запнулся Витька. – Моя мама… Она болеет. Очень плохая болезнь и вылечиться от нее нельзя. Рак. Время… Времени осталось очень мало. Извини…

– Мы поможем тебе, и твоей маме тоже, – услышал он в своем мозгу голос серого, который вмешался в их разговор. – Если ты не против, мы ее немедленно обследуем. Прямо у вас дома, при этом она ничего не почувствует, и ни о чем не догадается.

– Я не против, – твердо сказал Витька, почему-то сразу поверив серому, решив называть его и в дальнейшем «Серый».

– И еще одно, Виктор. Я хочу, просто обязана помочь тебе с учебой, – вдруг сказала И. – Давай-ка ты посидишь здесь со мной вот в этом шлеме. – Девушка достала откуда-то блестящий серебристый шлем, похожий на мотоциклетный и протянула ему: – Надень. Надо будет провести всего несколько таких сеансов, как это у вас называется.

– Да, конечно, – улыбнулся Витька, надевая шлем, потом добавил: – Я готов.

Следущие полчаса они, оставшись вдвоем, говорили обо всем на свете. И, казалась, была готова говорить на все темы, существующие на Земле, что было невероятно. По сравнению с его знаниями она была, по его мнению ну, гением, что ли… Нет, Витька не считал себя умным или особенно грамотным, но он увлекался чтением, плюс очень много давала ему мама, с которой он мог говорить на какие угодно темы. Да, у него не хватало терпения сидеть часами над уроками, к тому же это было не весть как интересно, но в беседах с мамой, с ее помощью, он легко и радостно познавал мир. Плюс телевизор, который раскрывал перед людьми все новые горизонты; еще он в последнее время стал читать газеты. Но, общаясь с И, в некоторые минуты в ходе разговора с ней он начинал себя чувствовать несмышленышем, ему даже хотелось бежать от столь умной собеседницы без оглядки, но он напомнил себе, что И по всей вероятности и не человек вовсе, а инопланетянка, у которой мозг устроен совершенно по другому, чем у него, и это его немного успокаивало.

Впрочем, их разговор вскоре иссяк, И с улыбкой сообщила ему, что сеанс закончен, и что Витька будет доставлен домой тем же способом, как и в прошлый раз.

– Ничего не бойся, – на прощание проговорила И, – и не беспокойся. Если заметишь в своем доме кого-то из нас, не пугайся, все что мы будем там делать, пойдет вашей семье во благо. Мы постараемся помочь твоей маме справиться с болезнью, это столь же важно, как и твоя учеба. Учиться ты теперь будешь по специальной программе, которая у тебя уже здесь, – она указала на голову. – Если заметишь что-то новое в своем доме, вроде бытовой техники или еще чего, скажи маме, что это ты в дом принес, поменялся с кем-то из ребят на что-то, короче, придумай что-нибудь.

Витьке только и оставалось, что кивнуть.