Костяная корона

– Мало, – покачал головой Мерк, самый молодой из советников, занявший место Гроука. – Вряд ли хватит и на месяц. Если мы не будем ее закупать, то в следующий раз Тени найдут только наши сушеные тела.

Остарион вновь закрыл глаза. В этот момент он хотел никого не слышать и не видеть. Все его планы шли наперекосяк; если он разрешит людям выходить, то его снова могут предать. Если не выпускать их – весь орден погибнет от голода.

– Если все время сидеть здесь – то мы будем, как слепые котята, – сказал Остарион. – В самой красной пустыне собираются пустынные народы со своими животными. С другой стороны за нами будут охотиться тени и Некромант, и если мы будем сидеть только здесь, останется гадать, от чего мы сдохнем в первую очередь – от пустынников, Теней, голода или Некроманта. Хотя, маг наверняка хотел бы видеть нас живыми, чтобы послать в бой, как мясо. Если мы не будем посылать разведчиков из замка, то вскоре окажемся в добротных смертельных клещах. Что ж, завтра я и лорд Гирияр скажем о своих решениях. Вы можете быть свободны.

Советники встали и вышли, забрав с собой последний горящий подсвечник. Остарион остался в полной темноте. Руки его болели от тяжелой работы в шахтах, где он, как и остальные братья, добывал железо. Это был тяжелый труд, выпивающий все силы из послушников и мужчин ордена, и нобилилл понимал, что должен работать вместе со всеми, ведь от этого зависело будущее ордена, а от этого зависело будущее его народа. Он разделял с ними пищу, которая уже начинала портиться, сидел с ними за одним столом и слушал их разговоры. Сам он в них не участвовал, он слушал лишь для того, чтобы стать ближе к ним. И чем больше Остарион узнавал о своих братьях и сестрах, тем больше он понимал, что они просто люди, ищущие кров, бегущие от внутренних распрей и жуткой жертвы богам. Кто—то верил в великое будущее ордена, но это наивное чувство лишь претило его главе.

Нобилилл не знал, доверять им или нет. Но, встав во главе ордена, спонтанно и быстро, он назвал их братьями и сестрами. Это не понравилось никому из нобилиллов – и если молодые нобилиллы отнеслись к этому спокойно, веря в своего короля. Старик Хейн и остальные старики открыто выражали недовольство, но стариков было мало. Остарион редко прислушивался к ним. Эти люди в большинстве своем были лишь крестьянами, редко приходили наемники и странствующие воины.

Конечно, чтобы стать птицей, нужно было пройти послушничество. Все оставались птицами до своей смерти. Слава об этом ордене доходила до самых уголков земли, но стоило королю не оставить наследников, орден словно исчез. Слухи утекли и лазурные плащи с серебряной птицей пропали полвека назад. Все их забыли, никто не знал, куда они ушли. Лишь древние старики в башне Знаний помнили о них, но и они не знали о подземном замке ордена. Замок этот был надежно спрятан в песках, скрытый от любопытных глаз и в тоже время находившийся рядом с ними. Никто не знал, что под большими красными барханами скрывается подземная крепость, коридоры которой растянулись, словно паутина на деревьях в Черном лесу.

Были времена, когда некоторые правители пытались уничтожить орден – но проще было стереть свой город до пыли, чем убить лучших защитников короля. Остарион слышал их рассказы о том, как они отгоняли глупых пустынников – птицы выкапывали ловушки в песке и сами прятались в нем, словно скорпионы. Как только народы подходили к ним, часть погибала в ловушках, еще часть убивали неожиданно появляющиеся братья, а остальные убегали в страхе, бросая свое оружие. Среди них было и довольно специфическое, например палка, к которой был привязан большой хвост скорпиона с жалом, из которого еще сочился яд, дубина, сделанная из костей диковинных животных и их зубов, луки из костей и жил других животных. Такого оружия Остарион ни разу не видел в своей жизни. Все оно было сброшено в арсенале, и нобилилл изредка упражнялся с ними.

Странный страх обуял его столь неожиданно, что Остарион чуть не упал с трона, вздрогнув и открыв глаза. В заде никого не было кроме него и духов. Возможно, это был страх того будущего, что уготовано ему и его народу? Остарион не понимал, почему он так быстро стал командующим в ордене и ему настолько безропотно отдали это место, почему нобилиллы выбрали его, именно его своим правителем? Вокруг него столько постаревших и мудрых людей и нобилиллов, но все приходится решать именно ему – молодому и неопытному? Он задавал себе этот вопрос каждый раз, когда оставался один.

Вдруг в двери постучали. С позволения Остариона, зашел послушник:

– Ужин, ваша милость.

– Поставь его на стол, – медленно отозвался Остарион, вновь закрывая глаза. Страх начал постепенно исчезать.

Когда нобилилл приступил к еде, в зал вошла Лианин. Она робко оглядывалась по сторонам, словно боясь потревожить Остариона. Эльфийка выглядела немного испуганной. Когда нобилилл указал ей на скамью, она села и вновь взглянула на него, тут же отводя свой взгляд.

– Многие не хотят видеть меня в совете, – собираясь с силами, наконец, сказала она.

– Это мой приказ, – ответил Остарион, выбрасывая в сторону огрызки. – Ты не молчишь, как большинство советников, иногда поднимающих свои руки, чтобы проголосовать за что—то. Эльфы немногословны, тем более с нобилиллами, но для тебя, принцессы Синего леса…

– Прошу, не называйте меня так, – Лианин опустила взгляд.

– И все же. Ты умнее многих дурней, что посмели предать орден. Люди тебя больше желают, а нобилиллы недолюбливают. И все же, тебя слушаются. Ты лекарь и лекарь хороший.

Лианин слегка улыбнулась, но тут же стала еще больше серьезной:

– Люди не понимают вас. Они живут своей жизнью, зарабатывая на хлеб убийствами и дела города, закрытого горами, стеной и Иссатрисом их не интересует. Вам не доверяли и не будут доверять, Остарион. Вы не ведете себя, как главный, выдавая себя за таких же братьев, как и они, но это не так. Вы – другой. Вы выглядите, как настоящий правитель. Мне довелось увидеть их однажды, еще совсем недавно. Я была в Лорхейме, покупала целебные травы, когда перед замком появились они – правители. Они были одеты подобающе – в мантиях и с обручами правителей на головах. Кто—то был высок и тощ, кто—то был низок и жирен. Они все были богаты одето, были и те, чьи лица были обезображены. Мне они показались жестокими, восполняющими свою уродливость казнями и убийствами.

К эльфийкам всегда относились предвзято и я случайно обронила свои травы – корнеплоды покатились по площади. Они подкатились к правителям. Я испугалась и с извинениями подбежала к ним чтобы поднять их и убраться, но не успела. Меня остановили стражники одного из правителей, но один правитель отстранил их и подал мне мои вещи. Он был добр ко мне, несмотря на то, что я эльфийка.

– Возможно, он узнал в тебе принцессу.

– Меня никто не знает. Это был правитель Ниессар – старый, слепой на один глаз. Надеюсь, мне такой не быть…

– Внешние уродства – это всего лишь внешние уродства и если они травмируют душу человека, эльфа, нобилилла или оролинга – тот он слаб и немощен, – жестко произнес Остарион. – Те, кто считают, что уродства лица или тела – это признак того, что обладатель уродств хуже них – еще более слабы и немощны.

– А те, кто не способен меняться? – спросила Лианин, с любопытством глядя на него. – Менять свои предпочтения, убеждения и мировоззрение, если они оказались ложными – кто они?

– Трусы, – не задумываясь, откликнулся Остарион. – Ничего не будет по—старому. Ветра не подуют так, как раньше. Сын не станет в точности таким, как его отец. Орден больше не будет убивать. Он будет сражаться, – он встал из—за стола и подошел к камину. Он разжигал его быстро и умело, словно костер в лесу. – Позови Гирияра. Мне нужно с ним поговорить. Срочно.

Эльфийка поклонилась и выбежала из зала. Остарион долго смотрел ей вслед, искренне недоумевая. Эльфы холодно относились к нобилиллам и даже разговор с народом черносердечных вызывал у них отвращение еще пару сотен лет назад. Но, видимо теперь, времена поменялись. Орден отправил птиц к эльфам несколько недель назад, но ответа все не было. И Лианин молчала, когда ее спрашивали о родне – видимо, не очень хотела об этом говорить.

Гирияр заставил, погрузившегося в мысли, Остариона вздрогнуть.

– Ваша милость, – он склонил голову и прошел вперед, к столу.

– «Ваша милость» – Остарион фыркнул. – Король умирающего народа, который даже не видел своего трона.

– Много королей сидело на своих тронах, но сделали меньше за годы правлений, чем вы за пару месяцев. Вы вывели свой народ из Черного леса, смогли привести их сюда и стать главой совета и одним из глав ордена.

– Главой ордена меня сделали вы, – Остарион усмехнулся вновь и оценивающе взглянул на Гирияра. – Почему?

– В пророчестве сказано…

– Да забудьте вы про пророчества! Ни один дурак не даст управлять орденом какому—то там выскочке, который кроме деревьев ничего в жизни своей не видел!

– За вашей спиной парят два божественных существа. Не вам, ваша милость, говорить про пророчества. Тем более, вы – король нобилиллов, а по традиции король занимал место в совете ордена, который создали нобилиллы. Если бы я посмел нарушить традиции, кем бы я был в глазах ордена? Клятвопреступником? Я давал клятву, что не нарушу традиции ордена и я их не нарушил. Тем более орден вам должен – вы нашли предателей.

Остарион недоверчиво разглядывал воина, считая, что он что—то да укрывает. Но не решился высказать свое недоверие.

– Гирияр, нам нужен провиант. Стоит отправить людей ордена за ним. Трех недель хватит?

– Хватит вполне, но я не уверен, что доверяю всем людям ордена. Я бы поехал с ними, но разведчики… – Гирияр нервно поглаживал свою секиру.

– Ни люди, ни нобилиллы больше не будут ходить в разведку.

Гирияр удивленно поднял свои глаза.

– Что?

– Мои духи пойдут в разведку. Людям вы не доверяете, моим нобилиллам – тоже. Тем более, если нас стерегут Тени, то их тем более нельзя отправлять. Одно дело – большой отряд, другое – все пара человек. Отдайте указания. Если вам так будет проще – отправляйтесь сами.

Гирияр поклонился и вышел, удивленно покачивая головой. Сами духи, даже не задавая вопросов, испарились из тронного зала. Теперь Остарион точно остался один. Нобилилл решил, что сидеть без дела нельзя и спустился в шахты. Он проходил мимо казненных и спокойно разглядывал их трупы, и в тот момент до него донесся стон главного жреца. Он был подвешен на крюк над пропастью и просил сжалиться над ним и убить его.

– Убей меня! – стонал он, обращаясь к каждому проходившему мимо него человеку. Послушники испуганно отбегали от него, уносясь по своим делам, а люди постарше говорили, что так ему и надо и иногда даже издевались над несчастным стариком. Когда он увидел Остариона, его боль словно прошла, и жрец Моуронга разразился ругательствами.

– Ты будешь висеть здесь, пока не сдохнешь, – улыбнулся ему Остарион. Сначала он хотел помочь ему, но услышав столько ненависти от него, нобилилл передумал. – А я надеюсь, что сдохнешь ты нескоро.

Старик плюнул ему вслед и разразился руганью. Остарион вошел на платформу и приказал опустить ее. Шаткое сооружение, сделанное все теми же стариками, медленно опускалась вниз, в старые шахты. Нобилиллы возвращались в замок, но немногие могли что—то сказать о его отце или деде. Все они были наемниками, но едва услышали о своем народе, бросили все свои дела и ушли в пустыню.

Остарион шел по шахте и кивал остальным работающим в ней. Нобилилл работал вместе с ними, не позволяя себе отдыхать. Обычно он уходил в конец, где почти никого не было, и под мерные удары кирки размышлял о своем.

В этот раз на его привычном месте стоял послушник и, обливаясь потом, с трудом ударял старым орудием по стене.

– Иди отдохни, – велел ему Остарион и забрал кирку. Послушник поблагодарил его и заковылял к месту отдыха – там были поставлены столы и даже кровати.

Вскоре после того, как Остарион начал работу, к нему подбежал другой послушник. Он выглядел напуганным и не мог выговорить ни слова, лишь указывая пальцем куда—то вглубь шахты. Отбросив кирку, Остарион схватил свой меч и побежал за мальчишкой, который все пытался что—то ему сказать, но нобилилл никак не мог разобрать, что.

На пути ему попадались другие послушники, так же, как и он, спешащие к таинственному месту. Как только они приблизились, Остарион услышал журчание воды.

Перед ним разверзлось ущелье, куда провалилось двое рабочих. Их уже вытащили и они ошарашено смотрели на темную воду, в которой виднелись серебряные чешуи рыб.

– Поразительно, – пробормотал Остарион, засовывая свой меч обратно в ножны. – Подводная река. И откуда она только взялась под красными песками?

Нобилилл свесился с обрыва и посмотрел внутрь. Гладкие стены были наполнены десятками больших круглых дыр! Эта река десятки лет подмывала пески под замком, но кто мог оставить такие дыры?!

Глава 29

Рагнар

Оролинг сидел в своих покоях и задумчиво перебирал золотые монеты в своих руках. В глазах стояло поражение Оргара на турнире. Удивление Кистана, вскочившего со своего места, выпавший из его рук кубок. Тогда принц почувствовал страх и облегчение одновременно. Он пытался уговорить своего брата тайно уехать обратно в земли оролингов к отцу, но Оргар лишь отмахивался от него.

– Я не обещал Кистану, что выиграю этот турнир. Даже если я и проиграл Россу, правитель Лорхейма вряд ли посмеет вновь на меня напасть. За мной итак ведут охоту Тени, Кистан надеется, что меня убьют они и поскупится на других убийц.

– Лучше бы сражался я. Я бы с легкостью одолел каждого из них, даже победителя. Драконоборец дрался достойно, но ему не хватает скорости.

– Слава о твоих воинских подвигах гремит по всему миру, братец, – улыбнулся Оргар. – Тебя не выбрали лишь по одной причине – мы так решили. Ты слишком заметен. Мы уже говорили об этом. Если наш отец узнает, что я дрался за людей на турнире, а не на войне, он откажется от меня и заодно поведет армию на Кистана, сжигая деревни и леса на своем пути. Он наплюет на эллов, которые без проблем возьмут все наши города и уничтожат наш народ. И тогда нам никогда не вернуться на наш остров, Рагнар. Путь на наши земли будет закрыт. Предсказание, о котором бредит каждый оролинг не сбудется и тогда…

– Предсказания – это глупые байки пьяных стариков, рассказанные ими в деревенских кабаках грудастым шлюхам вместо уплаты. Но все верят этим россказням, ибо их рассказали могучие ящерицы, – Рагнар хмыкнул и украдкой выглянул в окно. На улице было пустынно.

– Я смирился с тем, что мне никто не верит, – пожал плечами Оргар. – Все страшатся предсказания.

– Я докажу, что бояться не стоит.

Рагнар поставил на кубок на перила и глянул вниз. Он приказал удвоить стражу возле их покоев и теперь все время ожидал увидеть знакомые черные плащи. Он вспоминал о Тенях каждый день, но все равно, чаще он вспоминал именно турнир. Когда принц услышал, как объявляют Дэйвиона, Рагнар неописуемо удивился. Молодой Росс не походил на своего знаменитого отца, он был его полной противоположностью – лишь рост был у них почти одинаков, отец был ненамного выше сына. Рагнар не ожидал от Дэйвиона такой прыти и умения драться – его противники были и сильнее и мощнее, но он смог победить их. Когда Оргар упал перед юнцом, Рагнар вскочил со своего места, не веря своим глазам. Его брат никогда не проигрывал битвы на мечах. Он видел лицо Кистана, ошарашено смотрящего на своих стражников, ликующего хитреца Гетриса, от радости разбившего бокал об помост и остальных лордов и правителей. Лишь эмоций эльфийской принцессы он не видел, она отвернулась, пряча улыбку. В их первую встречу, Рагнар хотел зарубить каждого эльфа, которого он увидел, но сначала ему не позволили стражники, вечно снующие рядом с ними, потом Оргар, а потом и его совесть. Эльфы Синего леса не сделали им ничего плохого. Лезть в чужие дела они бы никогда не посмели.

– Как ты думаешь, наши стражники сдадут меня? – спросил Оргар, выходя к нему.

– Они знают, кто я, и что я могу сделать с ними, если кто—то проговорится, – вздохнул Рагнар, сжимая в руках кинжал. Он окунул лезвие в кубок и осторожно вытащил его. Красные капли мерно капали в кубок, пока Рагнар не поднес лезвие ко рту и не порезал себе язык. После этого, когда он почувствовал солоноватый вкус крови, Рагнар махом допил вино. Оргар рассеянно наблюдал за ним, положив руки на белые мраморные перила. Смысла скрываться в гостином доме, набитом лишь оролингами, служащими им, не было, поэтому Оргар был одет в свои привычные одежды.

– Тебя все боятся, – сказал он, доставая из кармана свой кинжал. На его эфесе был вырезан глаз. Он получил его в башне Знаний. Такие знаки давались лишь тем, кто имел обширные познания в алхимии. – Тот воин, Дэйвион Росс… он действительно сильный воин. Вот уж не знал, что отпрыск драконьего лорда будет таким способным.

– Верховный жрец Дмитрас сказал, что травма, полученная им в финале опасна, но при должном уходе, он выживет. Если честно, то мне казалось, что Дэйвион победит Драконоборца. Но, Рейнар доказал, что он может драться с драконами, и не важно, как они выглядят.

– Парень сильный, выкарабкается, если, конечно, лорд Гетрис не захочет его убить. Он кажется мне безумцем, такой может выйти и против Россов, – произнес Оргар. – Я передал лекарям пару своих настоек. Такие воины нужны острову, когда над ним нависла тьма. А Тьма наступает.

Рагнар молча слушал своего брата и смотрел на небо – над городом вновь собирались тучи, и они были даже темнее, чем те, что были накануне. Надвигалась гроза.

– Сегодня я не буду спать, Оргар. Что—то мне подсказывает, что именно в эту ночь тебя снова попытаются убить. Только одного я никак не могу взять в толк – почему хотят убить только тебя? Этот Дойл удивился, увидев меня, значит, и я должен умереть. Но нападают они только на тебя.

– Когда—нибудь мы это узнаем, – проговорил Оргар, уходя обратно в свои покои.

– А еще тот маг… он меня не пугает, конечно, но что—то древнее и страшное в нем все—таки есть. Но, меня удивило то, что такой древний человек, как он, совершенно не обладает знаниями в алхимии, – сказал Рагнар, оборачиваясь.

Рагнар обернулся к нему как раз в тот момент, когда в двери вновь постучали. Оргар тут же надел на себя шлем и ушел вглубь комнаты, пока Рагнар медленно и осторожно подходил к двери. На пороге стоял Энвор – он был одет в праздничные одежды, а его лицо, как всегда, скрывал капюшон из под которого выбивались белые волосы.

– Добрый вечер, – дружелюбно сказал он, легко оттесняя Рагнара и входя в покои. – Я лишь хотел поблагодарить вас, господа, за помощь. Вы помогли правителю Номмаринна, уже нынешнему королю, наверно, лучшему королю из всех правителей, что были на турнире. Люди вам признательны, и я тоже. Оргар, выходите, не прячьтесь. От меня не спрятаться. Да и тайну я вашу знаю. Поверьте, я умею хранить тайны, так что опасаться вам нечего.

– Говорят, что вы сами – ходячая тайна. У вас наверняка имеется сундучок с тайнами других, вы ведь их любите коллекционировать, – сказал Оргар, выходя навстречу магу. Он был без шлема и перчаток, смысла скрываться не было. Маг знал все. – И все же, зачем вы здесь?

– Вам уже предлагали тайно уехать из города? – спросил Энвор. В его руках появился хрустальный бокал, наполненный бесцветной жидкостью. Оргар подметил, что Энвор пил не воду, вещество в его бокале было слишком вязкими.

– Да, но я никуда не уеду отсюда, – твердо сказал Оргар. – Никто не сохранит мне жизнь в пути одному больше, чем здесь, в окружении моих стражей и городских стражников.

– Здесь у вас тоже шансов немного, – Энвор криво усмехнулся. – За вас взялся сам лидер ордена Теней – Рэйвен Темный. Кто—то хочет разориться, если хочет заставить убивать одного из лучших бывших телохранителей Хоушелла Росса.

– Темный? И что же в нем такого темного? – улыбаясь, спросил Оргар.

– Все, начиная от души и заканчивая черными волосами, – отозвался Энвор. – Даже его глаза полны черноты.

– Я думал, что глава Теней – это лорд Дойл, – задумчиво проговорил Рагнар, наблюдая, как по краю его кубка ползет капля его крови.

– Лорд Дойл владеет этим орденом, словно землей. Он финансирует их и, получает с их дел процент, знает обо всех заказах и разбирается с бумагами, вроде писем, заказов и прочего. Сам он вряд ли меч держал в руках. А его, в свою очередь, подгоняет сам Росс. Иметь такую мощную организацию под боком хотел бы каждый лорд или правитель. Он в курсе лишь о самых знаменитых жертвах организации, не более того. Ему главное – иметь мощных союзников, которые смогут выйти вместе с ним на войну, в случае чего. Пока что ее ничего не предвещает, но все же, лучше быть готовым сейчас.

– Готовым к чему? К войне? – Рагнар встал, гневно прожигая мага своим взглядом. Его глаза налились кровью и стали красными, отчего даже Оргару стало не по себе. – Войны не будет, маг. Люди не будут рушить свой остров сами, если это могут сделать эллы, народы Красной пустыни и народы Ледяной пустыни! Ничто не заставит вас слезть со своих задниц, чтобы защитить свой же остров! Я слышал, что в крепости Хаарфингал засел Некромант вместе с нобилиллами и готовит свое войско. Люди не станут разрушать свои дома, противостоя другим людям, таким же, как и они!

– Если бы я знал, что ты так гневно отстаиваешь свои позиции, я бы не говорил этого, – вздохнул Энвор. Рагнар не произнес на него должного впечатления. – Ты плохо знаешь людей, Рагнар. Но, не будем об этом. Кистан порывается натравить своих людей против вас в городе твоего отца, а Диниан всячески мешает ему это сделать, видимо, боится оказаться под ударом эллов. Похоже, он единственный правитель, что ни разу не желал вам зла.

Рагнар промолчал и резко отвернулся. Его красные глаза вновь становились обычными, а во рту он ощутил вкус крови. Она стекала по его подбородку и капала на грудь и на пол, оставляя после себя небольшие пятна на дорогом ковре. Оролинг порывался схватить свои топоры и превратить наглого мага в рубленое мясо, но держал себя в руках до последнего, то сжимая, то разжимая кулаки.

– Рэйвен ваш самый злейший враг здесь. Он носит широкий капюшон, скрывая лицо маской. Ужасающая штука, такую не перепутать ни с масками эллийских рабов, ни с масками воинов острова Масок. Но он необычный убийца. Он превосходно владеет коротким мечом, но так же знает некоторые… магические способности.

– Мы еще посмотрим, каков он из себя, – усмехнулся Рагнар. – Боюсь, что я смогу с ним справиться.

– Что ж, одной тайной меньше. Но все, же вам следует быть более… осторожными.

– Мы это знаем, – ответил ему Рагнар. – И потому ты привел нам теперешнего короля, чтобы тот проникся к нам, верно?

– Пожалуй, нет, – покачал головой маг. – Я мало знаком с алхимией, а именно – с ядами. А твой брат – знаком. Я не хочу, чтобы Ниессара убили, Рагнар. А теперь у него врагов больше, чем у вас.

Кивнув принцам, Энвор вышел из их покоев. Он оставил дверь открытой и в покои оролингов пробрался ветер. Загремел гром, и первые капли дождя вновь упали на землю столицы. Оргар ушел в свой угол и взял в руки вино.

– Пока маг здесь – мне ничего не угрожает, – сказал он, переливая вино в кубок.

– Это мы еще увидим, – недоверчиво пробормотал Рагнар и закрыл дверь. Близилась ночь – очередная бессонная ночь для принца.

Оролинг просидел без сна всю ночь. Дождь и гром сопровождали его, не давая сомкнуть глаз, и даже к утру тучи не собирались уходить. Рагнар слушал приглушенные разговоры стражников, которые так же не смыкали глаз, шепчущихся между собой, чтобы не заснуть. Он не слышал, о чем они говорили, но сквозь барабанную дробь разбивавшегося об крышу дождя, до оролинга доносились слова об убийцах.

В предрассветное время, такое приятно для сна, Рагнар пытался не заснуть. Он сидел на крепком резном стуле и смотрел в темное небо, но ничего подозрительного так и не произошло. Казалось, что Тени просто забыли про Оргара, или же он был прав, говоря, что когда маг в городе – его не убьют.

Как только Оролинг закрыл глаза, сквозь дождь и гром, он услышал, как по крыше что—то стучит, словно кто—то бегает по ней легчайшими шагами. Сначала принц подумал, что это птица, но какая птица будет летать под таким ливнем?! Рагнар вздрогнул и открыл глаза. На перила балкона ступила нога в черном сапоге. Оролинг притворился спящим. Это снова был сам Рэйвен Темный, и Рагнар понял, почему его звали именно так, ибо он был тенью во всех смыслах этого слова: Рэйвен был одет во все черное – от сапог до плаща. На его лице висела ужасающая маска из темного металла. Маска была словно слеплена из кусков железа, в которых вырезали дыры для глаз и рта.

Рэйвен смотрел на Рагнара, не смея ступить на пол. В его руке покоился длинный кинжал, длиной от ладони до локтя. Он был украшен резьбой, и когда на небе появлялась молния, лезвие начинало ярко светиться, всего на мгновение, но этого было достаточно, чтобы на секунду ослепить оролинга. Рагнар дернулся и убийца через мгновение уже был перед ним и заносил свое оружие над его головой.

Как только Оролинг почувствовал дыхание врага перед собой, он резко ударил его кулаком в грудь. Рэйвен отлетел от него, сбив своим телом вазу, с треском разбившуюся о пол. В покои тут же ворвались стражники, а Оргар уже вытаскивал меч из ножен, но ближе всего к врагу был Рагнар. Схватив топоры, он бросился вперед, намереваясь убить его, но Рэйвен вскочил на ноги и сам пошел в атаку. Он успел ударить трижды – легкими, почти изящными ударами, но все три удара Рагнар с легкостью отбил. Рэйвен отстранился от него и попятился назад, пытаясь отбиться от оролинга. Все это происходило так быстро, что стражники и Оргар успели лишь подбежать к ним.

Принц увернулся от выпада и, кружась, словно лист на ветру, нанес серию ударов по врагу; Рэйвен отбил три, а четвертый вскользь задел его по лицу, отчего его ужасная маска слетела и упала на пол. Рэйвен сверкнул зелеными глазами и, развернувшись, спрыгнул с балкона. Даже не долетев до земли, убийца оказался на крыше соседнего здания, откуда и сбежал из поля зрения Оролингов.

– Ты в порядке? – спросил Оргар, выходя на балкон и смотря на то место, где оказался убийца, спрыгнув с балкона. Рагнар коротко кивнул и, в сердцах, гневно сплюнул с балкона.

– Найдите его! – Резко сказал он стражникам. – Найдите его и приведите ко мне!

– Нет, – Оргар повернулся к страже. – Стойте здесь и несите свою стражу. Искать Тень в городе, полном людей так же глупо, как искать монету на дне океана. Я и Рагнар навестим одного человека, которого я собирался навестить еще давным—давно. Собирайся, – сказал он Рагнару. – Мы идем к королю.

Нынешнего короля Ниессара, готовившегося к коронации, переместили из гостиного двора в один из небольших замков, что находился близ дворца. Он был наполнен стражей и рабочими людьми, убирающимися и стригущими пышный сад возле дворца. Сам дворец был большим и величественным: вход украшали белоснежные колонны, расписанные голубыми красками, а сам дворец возвышался над деревьями. Три башни, на которых были изображены поверженные драконы, возвышались и над самим замком. Самая дальняя из них и самая высокая, возвышалась даже над скалой. Крыша этой башни была хрустальной, это была специальная комната для отдыха.

Рагнар одел свой костюм в виде длинного балахона, а Оргар был при полном вооружении – такими они и вступили на двор дворца, в сопровождении еще двух стражников. Их встретил Неир Боррос – нынешний советник Ниессара и будущий казначей страны. Он был неприятен принцу, высокий, с козлиной бородкой и неспокойными глазами, Неир Боррос производил впечатление человека суетливого и нетерпеливого.

– Доброе утро, – учтиво поклонился он. – Чем могу помочь вам, принц Рагнар?

– Я хочу увидеть твоего правителя, – холодно ответил Рагнар, сверкая глазами. – У меня к нему дело.

– Прошу меня простить, почтенный принц, но, боюсь, вынужден вам отказать – правитель готовиться к коронации, переписывает бумаги на своего сына. Теперь он принц.

– Меня не волнует, кем стал его сын, – бросил Рагнар. – Мне нужно видеть твоего правителя немедленно. Дело чрезвычайной важности. Или ты пропускаешь нас с миром – или мы пройдем силой. Я не привык ждать.

Из дворца вышел Рейнар Коустли и, мельком глянув на Оролингов, буркнул Борросу:

– Пропусти их. Третий этаж, самая дальняя дверь, милорды. Простите его, – Драконоборец кивнул в сторону Борроса, – он не смыслит, о чем говорит. Он советник будущего короля, а не его телохранитель.

Хитро улыбнувшись, Боррос с поклонами пропустил Оролингов вперед. Едва заметно кивнув Драконоборцу, Рагнар вошел в дворец.

Внутри дворца было необычайно красиво… и темно. Перед ними стояла большая и широкая мраморная лестница, застеленная ковром. На серых стенах, украшенных гобеленами с видами гор и сражений, висело всего пара зажженных факелов. Слева от лестницы находились кухня и комнаты слуг, а справа – комнаты стражи короля.

Поднимаясь по лестнице, Рагнар задумчиво разглядывал гобелены, в то время как его брат и стражники смотрели только вперед. На втором этаже принцу на глаза попалась милая девчушка – дочь Ниессара, Сиэлла. Она сидела возле двери в свою комнату и уговаривала стражника, охранявшего ее, уйти всего на пять минут. Как только девочка увидела Рагнара, она испуганно отвернулась и быстро вбежала в свою комнату. Покачав головой, принц продолжил свой путь.

Третий этаж был освещен лучше всех – на голых глиняных стенах висело множество факелов, освещающих его. Здесь было множество дверей, сделанных из темного дерева, но Рагнар уверенно пошел в самый конец длинного коридора. Он не обращал внимания на небольшие окна, в которые все еще бил дождь, на стражников, что косо на него поглядывали. Оролингов нигде не любят.

Остановившись перед дверью в кабинет Ниессара, Рагнар кивнул стражникам и легонько постучал. Спустя минуту ее открыл будущий король, устало глядящий мимо своих посетителей. Казалось, что он вот—вот упадет и заснет здесь же, но старик собрался с силами и обратил свой взор на Рагнара.

– Чем обязан? – коротко спросил он.

– У меня к вам неотложное дело, – ответил Рагнар, проходя в небольшой кабинет, где было только окно, стол, заваленный бумагами и стул, на котором правитель и спал, до прихода оролингов.

– И какое дело вас привело ко мне?

– Я прошу у вас защиты, как у действующего правителя Арториума, Номмаринна и будущего короля Сиинира. Мне и моим солдатам угрожает опасность.

– Вам?! – удивился Ниессар. – Лучшим воинам, способным победить армию, в три раза превосходящую вашу, угрожает опасность?