Костяная корона

– Не стоит оскорблять никого из моего окружения, – холодно заметил Ниессар. – Теперь и ты, Неир, часть моего окружения, так что будь добр, говори по делу.

– Казна города пустеет, мой правитель, – тут же начал Боррос. – Я уверен, что ваш сын способен управиться с некоторыми проблемами…но подход к ним требует более опытного человека.

– Вы поедете со мной. Велит справится и без вашей помощи, Боррос, – раздраженно ответил Ниессар.

– Но…

– Это приказ, болван! – сорвался Ниессар, но тут же успокоился. – Мне понадобится двое советников, а Велит остается здесь со своей семьей. Он меня попросил. Ну, а раз вы мой советник, то посоветуйте мне что—нибудь!

– Не сдаваться раньше времени и быть начеку, – пожав плечами, ответил Неир. – Большего я и посоветовать не могу. Я умею обращаться с деньгами, но в политике я не достаточно силен.

– О, тут вы сильно неправы, Неир. Торговля есть неотъемлемая часть политики и кому, как не вам, этого не знать?

– Разумеется, мой правитель, вы правы. – Боррос склонился в поклоне. – Что—нибудь еще?

Ниессар промолчал. Боррос, извинившись, ушел отдавать поручения своим слугам. Правитель наблюдал за каждым человеком, что поднимался на корабль. Стражники, простые матросы, слуги, лорды, служанки – каждый из них интересовал Ниессара куда больше, чем то, что находилось впереди. Впереди была тьма.

Последним на корабль вошел Рейнар. Он был во всеоружии и с подозрением смотрел на незнакомых ему людей. Едва завидев своего правителя, Рейнар подошел к нему и теперь не отступал ни на шаг.

– Я никогда не чувствовал себя таким одиноким, – сказал ему Ниессар, когда они уже были внутри корабля. – Мне так часто не хватает Синны, Рейнар. Без нее моя жизнь почти потеряла свои краски. Только мои дети еще скрашивают мое существование.

– Я понимаю вас, мой правитель, – осторожно ответил Рейнар. – Моя любовь никогда не станет моей. Я буду любить ее, а она будет любить другого. Детей у меня нет, поэтому моя жизнь окрашена лишь в один цвет – красный.

–Ты не лорд, но славный рыцарь, – медленно проговорил Ниессар. – Конечно, твоя любовь недоступна для тебя, Рейнар. Пока что. Это какая—нибудь дочка лорда?

– Вы правы, мой правитель, – кивнул Рейнар. – Но я не скажу вам ее имя. Мне приятно знать, что только я знаю ее имя.

– У тебя могут быть тайны, – улыбнулся Ниессар. – Только если это тайна не грозит мне и моим родным жизнью.

Правитель открыл дверь в свои покои и скрылся во мраке. Там горело всего лишь две свечи, которые тут же Ниессар задул. Приказав страже никого не впускать, он лег на большую кровать и закрыл глаза. Через четыре дня они приплывут в Арториум, уже не пустынный, а вполне населенный людьми. Многие люди решили переселиться в столицу, как только узнали, что там теперь будет править новый король. Эти войны вдохнули в остров новую жизнь.

Глава 23

Дэйвион

Корабли Гетриса Роутрока плыли длинной вереницей по зеленым водам реки Хитрис. Дэйвиону уже надоело за те дни, что они плыли к Арториуму, смотреть на мутно—зеленую воду. Скука съедала его и чтобы развлечься, он бесцельно бродил по палубе, изредка тренируясь с Иффином. Гетрис же даже не выходил из своих покоев, предпочитая пить вино в компании девок.

Через четыре после отплытия дня на горизонте наконец—то показалось Круглое озеро. Дэйвиону приходилось видеть его мельком – когда он проходил через земли Двина. И тогда он уже многое знал о священном озере Сиинира с идеально круглыми берегами. Оно было необычайно красивым и сейчас, издалека, озеро напоминало собой огромное зеркало, в котором отражалось небо. Но воды озера не были ни голубыми, ни синими, ни черными. Они меняли свой цвет, но как только кто—то вглядывался в него, он не мог различить ни один из них. Некоторые верили, что если залезть на самую высокую гору Арториума, то один край озера будет отражать утреннее солнце, а другой – ночное небо. Дэйвион не верил этому, но долгое время хотел проверить, правда ли это. И именно сейчас ему выдался такой момент, но почему—то Дэйвиону было слишком скучно.

На кораблях Гетриса плыло много народа. Только стражников было под пятьсот человек, хотя Дэйвион ожидал от своего правителя, что тот возьмет самый быстроходный корабль, чтобы оказаться в столице первым, но Гетрис набрал слуг, охраны, лекарей, советников, кузнецов, всех, кого он считал полезным увидеть в столице. Дэйвиона он заставлял драться у всех на виду с новыми и новыми стражниками, желающими опробоваться свои силы с лучшим воином Ниста. Сам Гетрис не расставался с вином, видимо, празднуя победу, думал Дэйвион. Драконорожденный не сомневался в своей победе, мало кто мог сравниться с ним силой или умением держаться за меч. Но так ли он хотел отдать этому одутловатому старику свою корону? Разумеется, Дэйвион думал, как уйти от турнира или проиграть его. Посреди этого корабля он не мог нормально подумать, все время мимо него проходили то стражники, то моряки, истошно ругаясь или веселясь чьей—то удачной шутке.Притом, некоторые стражники спьяну пытались подраться с ним. Драконорожденный, за четыре дня пути уже успел возненавидеть каждую живую душу на этом корабле. Но едва на горизонте показались воды озера, он позабыл обо всем и просто глядел на них издалека. Дэйвион стоял в тени, на палубе корабля, скрытый от любопытных глаз пустыми ящиками и в полуха слушал разговоры стражников:

– Лучший воин? – смеялись стражники. – Да я лучше этого воина в десятки раз! Выйду против него вечерком, а он уйдет, сказав, что устал. Как вчера с Марком.

– Сначала он ему сломал нос и выбил все зубы, даже меча не вытаскивая, – заметил второй, более старший стражник. – Вы слишком тупы и пьяны, чтобы понимать, что лучший воин Ниста – это не шутки. Услышь он вас, сразу же проломил бы вам черепа, а я бы ему и мешать не стал.

– Не заговаривайся, старик, иначе и ты получишь по зубам!

Драконорожденный шумно втянул носом воздух. Что поделать, он не любил бессмысленной ругани.

– А что, кто-то из вас сможет ему что-то сделать? – Дэйвион вышел из тени, в которой стоял все это время. Едва он вышел на свет, как пьяные стражники стушевались, и стали медленно от него отходить, пряча свои лица. – Я бы, будь я на вашем месте, не стал бы пить совсем рядом с покоями правителя. Это может плохо сказаться на вашем здоровье. Я уже не ваш капитан, отчего вам только лучше, но правитель недалеко. Лично мне еще не доводилось видеть, как головы летят с корабля, идущего полным ходом. Наверняка это весьма поучительное зрелище.

Стражники испуганно подобрали свое оружие и быстро ушли, оставив после себя тяжелый аромат дешевого вина. До Круглого озера надо было плыть еще несколько часов, а там несколько дней до столицы. Дэйвион втянул носом приятный свежий воздух, тут же заменивший запах вина и закрыл глаза.

К озеру они приблизились уже ближе к вечеру. Солнце уже почти исчезло за горизонтом, когда корабль Ниста вступил в зеркальную гладь Круглого озера. Дэйвион тут же начал наблюдать за цветами вод. Но как бы он не старался, его глаза видели только лишь странные водные блики, красящие воду то в синий, то в зеленый, то в красный цвета.

Вдали он видел несколько кораблей, пропадающих в вечернем тумане – они виднелись лишь из—за больших горящих факелов.

Лишь к утру, когда Драконорожденный вышел на палубу, он изумленно смотрел, как к Арториуму плыли десятки кораблей, если не целые сотни. Казалось, что столицу будут брать штурмом. Но самые разнообразные флаги претили его мыслям. Здесь были корабли с Дарвы, здесь гордо реяли флаги Аспериона, Двина, Миир—Эртила, Аспериона, Лорхейма, даже синие, с тремя золотыми стрелами на фоне дерева, флаги эльфов были здесь. Дэйвион долго вглядывался в них, пока вдруг не осознал, что там, вдали, плыли корабли его отца – черно—красные, с золотым драконом посередине.

Едва различив флаги своей семьи, Дэйвион тут же ушел в свою каюту, обставленную достаточно скромно: кровать, тумба и два подсвечника.

– Если отец узнает, в какой каюте я плыву, он никогда не отойдет от шока, – ухмыльнулся Дэйвион и растянулся на кровати. Его отец, Хоушелл Росс, был очень властным и могучим человеком. Он пытался воспитывать детей такими же властными, как и он, жестокими, как и он. Он редко проявлял свою любовь к детям, но если и хвалил кого—то, то только Рейира. Младший брат Дэйвиона был любимчиком его отца, вряд ли Хоушелл раздумывал, кого отдать в услужение к драконам: восьмилетнего Дэйвиона или шестилетнего Рейира. С того момента Дэйвион не видел своего отца. Наверняка с ним плыла и его мать – Анна Росс и его две сестры – маленькие Алия и Иннария. Конечно, маленькими для него они были в последний раз, когда он видел их, а это было три года назад – и всего несколько часов, прямо перед отбытием на Сиинир.

Дэйвион хранил письма своих сестер и матери, которые они посылали не так часто, как им того хотелось – отец не позволял слишком часто напоминать, что родня до сих пор его любит и ждет. Письма, сложенные пополам, в старой желтоватой бумаге без гербов, ему передавали Тени. Но и они уже давно перестали появляться в его поле зрения. Драконорожденный лег на свою старую кровать и начал вспоминать все те прекрасные моменты, которые люди зовут детством. Вспомнил тихий и вкрадчивый голос матери, говорящий ему, что ему можно делать, а что нельзя. Вспомнил смех своих маленьких сестер и их плачь, когда он уходил. Вспомнил младшего брата, что вечно его ненавидел, вспомнил отца, вечно укоризненно и зло смотрящего на него.

Именно под эти противоречивые воспоминания Дэйвион и заснул. Они должны прибыть в Арториум ближе к вечеру, а сейчас еще только утро, так что он решил отдохнуть.

Дэйвион досматривал очередной сон, когда в дверь его каюты сильно забарабанили.

– Убери руки от моей двери! – спросонья крикнул Дэйвион, но терпеливо встал и открыл дверь. На пороге стоял Гетрис, держа в руках большую бутыль вина. – Мой правитель, – Дэйвион склонил голову.

– Будем считать, что я этого не слышал, – улыбнулся Гетрис, обдав Дэйвиона винными парами. Правитель прошел в каюту и фамильярно опустился на кровать. – Я видел корабли твоего отца, – продолжил он. – Ждешь встречи с ними?

– Не особо, – осторожно ответил Дэйвион, искоса глянув на меч. В его душе на секунду возникло желание схватить его и порубить наглого правителя на куски, но он тут же перевел взгляд на правителя и оперся спиной о стену.

– Я знаю твоего отца, – говорил Гетрис. – Хоушелл Росс, Бездна его раздери, весьма жестокий правитель. Даже жестче чем я, представляешь?

– Я знаю про него достаточно, – холодно произнес Дэйвион. – Однако он не приколачивал собственных сыновей к трону.

– Люди не меняются, меняются только интересы, – хмыкнул Гетрис и отпил вина. – Думаю, Хоушелл сделал бы это, посмей ты восстать против него. Ах, чудесно! Хочешь? – он протянул бутыль Драконорожденному.

Дэйвион отрицательно помотал головой. Он не понимал, почему Гетрис пришел к нему. Разумеется, на языке у правителя вертелись только один слова: победи и ты будешь богат. Но Гетрис говорил то одно, то другое, словно пришел не к своему воину, а к старому другу.

– А где твой слуга—оруженосец?

– Он обычно сидит и помогает на кухне, там же и спит. На этом корабле мало места для слуг, а слуг много.

– Понятно, – Гетрис огляделся и поставил бутыль на тумбу. Вздохнув и собравшись с мыслями, он продолжил. – Вот что, Дэйвион Росс. Не знаю, нравится тебе это или нет, но я очень на тебя надеюсь. Мне известна реакция твоего отца на твое положение дел, уж поверь, он о тебе уже наверняка знает. Выиграешь турнир – я сделаю тебя правителем Ниста. Если же нет – оставлю тебя в подарок будущему королю, как отличного капитана стражи.

– Я не в вашей власти, Гетрис, чтобы вы так легко распоряжались мной, – вдруг жестко произнес Дэйвион. Его рука потянулась к кинжалу, но Гетрис лишь свистнул, и возле дверей показалось трое закованных в латы воинов.

– Пока еще в моей. Ты дал мне клятву, Дэйвион Росс, так что не забывай об этом. Судя по твоему желанию, драться ты не хочешь. Надеюсь, это немного тебя подбодрит, – Гетрис бросил Дэйвиону увесистый кошель и поднялся с кровати, жестом прогоняя воинов. – Не вздумай поддаваться, Росс. Поверь мне, я это узнаю.

Гетрис вышел из каюты Дэйвиона и пошел на палубу, где легким жестом выкинул вино в воду.

– Прокисшая бурда, – буркнул он и сел возле одного из моряков. Тот почтительно склонился перед правителем и начал медленно отходить к простым людям, все своим видом показывая, что ему нужно работать.

Корабль начал заходить в гавань Арториума вечером.Дэйвион уже битый час смотрел на огромный город. Он был разделен на три части, словно три ступени: на первой находились порты, рыбацкие ряды, недорогие таверны и постоялые дворы, торговые лавки и дома крестьян. На второй стояли большие дома зажиточных торговцев и горожан, дорогие таверны и постоялые дворы, прекрасные сады и древние храмы. Что было на третьей, он не видел, но знал из тысяч рассказов и писаний: в центре стоял королевский дворец, и к нему вела огромная площадь, по краям которой были установлены статуи всех богов и великих королей, что только правили Сииниром. Справа стоял Храм Всех Богов. Окруженный поистине великолепными священными садами, растущими там уже третью Тысячу лет, а слева от дворца уже готовили арену для турнира. Там же находились здания Малого совета и малый Охотничий замок. Все три «ступени» соединялись огромной лестнице прямо посередине и великим множеством небольших лестниц где—то в глубине города.

Корабль Гетриса нашел себе место среди огромного количества других кораблей. Рядом пришвартовались корабли Россов, с них уже сошли все, кроме моряков, следивших за судном. Первый ярус города был наполнен людьми сверху донизу: многие суда не были разгружены и рабочие таскали сундуки и телеги с товарами наверх, к рынку. Дэйвион сошел с корабля первым и, следя за Иффином, который старался от него не отставать, пошел искать себе место для ночлега. Гетрис не поскупился и выдал Дэйвиону сто золотых монет – на эти деньги можно было жить пару месяцев как король, если не больше.

Драконорожденный и его слуга заняли место в одной из самых дорогих гостиниц города, совсем недалеко от большой лестницы, благо Гетрис не скупился. Здесь их окружали исключительно люди благородных кровей, почтительно расступаясь перед ним, ибо эмблему на щите они прекрасно знали.

Солнце уже почти зашло за горизонт, а Дэйвион только смог выбраться из постоялого двора в город, с целью погулять по улицам именитой столицы. Несмотря на позднее время, улицы были забиты людьми. Повсюду слышался смех и крики, но Драконорожденный не обращал на них внимания. Высокие сады Арториума изнутри были еще лучше, чем снаружи. На диковинных деревьях росли красные, синие, желтые и фиолетовые фрукты, они только наливались соком, казалось, что зима никогда не трогает этот город, и здесь всегда было тепло.

Дэйвион медленно прохаживался между деревьев, медленно вдыхая аромат цветов. Он не сразу заметил, как подошел к небольшой опушке, где расположилась видная дама, в окружении слуг. Драконорожденный подошел слишком близко, и хотел было уйти, как вдруг услышал тихий и вкрадчивый женский голос.

– Вы можете сесть.

Дэйвион развернулся и посмотрел на них. Служанки сели возле госпожи и смущенно смотрели в землю, теребя руками свои платки, в которые они были укутаны. Их госпожа скрывала свое лицо. На ее голове покоился венец с множеством драгоценных камней, а волосы были светлы, словно лучи утреннего солнца. Почему—то эта женщина казалось ему знакомой. Он осторожно сделал шаг вперед и дрожащим голосом спросил:

– Мама?!

Женщина обернулась. Едва увидев его, она вскочила на ноги и крепко его обняла.

– Дэйвион… сколько лет я тебя не видела… – всхлипывая, говорила она. – Три года от тебя не было ни единой весточки, тебя не смогли найти даже шпионы твоего отца…

– Со мной все хорошо. Никто не посмеет тронуть Росса, мама, – виновато улыбаясь, ответил Дэйвион.

– Твои сестры очень волнуются за тебя. Они так часто спрашивали о тебе у отца, что тот не выдержал и пообещал им найти тебя. Как видишь, у них это не получилось.

– С ними все хорошо?

– Слава богам! Но я ехала сюда с тяжелым сердцем. Твоего брата… убили.

Дэйвион посуровел.

– Кто?

– После твоего отъезда он отправился в орден Серебряной птицы. Он собирался стать их главой, но его место занял какой—то мальчишка… тогда Рейир бросил ему вызов и… проиграл. – В глазах его матери стояли слезы. – Мы были убиты горем… твоей отец послал Теней убить их, убить их всех!

– Теней? Он заказал главу братства бывших защитников короля братству убийц? – Дэйвион улыбнулся. Смерть брата почти никак не тронула его, он даже удивился тому, что ему было наплевать на него. – Отец умеет развлекаться, ничего не скажешь. На фоне наступающих войн между расами, мы увидим войну двух братств. Остров сгорит в огне даже раньше, чем я думал.

– Что? – Анна подняла заплаканные глаза на сына и наконец отпустила его руки. – Как же ты здесь оказался?

– Это самое громкое событие этого острова, мама. – Дэйвион натянуто улыбнулся. Сказать, что он будет выступать на турнире от имени Роутрока, он не мог. – Я не мог его пропустить. Здесь я могу показать себя, наконец—то доказать отцу, что я многого стою.

– Он итак это знает, Дэйвион. Ты –лучший их воин Блуждающих островов. Он знает, что ты можешь.

– Госпожа, госпожа! – к ним подбежала запыхавшаяся служанка. – Ваш муж прибыл, госпожа! Он требует вас к себе!

– Дэйвион, мне пора. Но… Обещай, что ты нигде не погибнешь! – она еще раз обняла его и заглянула в его глаза.

– Я обещаю, мама.

Дэйвион покинул сады бегом. Уже было близко к полуночи, а народ все так и не собирался расходиться. Драконорожденный бежал без оглядки и остановился лишь тогда, когда двери его покоев закрылись за ним.

На следующее утро объявили, как будет проходить турнир королей. Сначала пройдет турнир для простых рыцарей и наемников, в честь выборов короля. Потом пройдет сам турнир королей, а закончится все еще одним турниром, уже во время празднования коронации.

– Подраться успеют все, – подметил Дэйвион, утром узнав, как будут проходить выборы короля. – И на трон сядет самый здоровый, судя по всему. Иффин, узнай, какие правители приплыли сегодня.

Мальчик вскочил на ноги и выбежал на улицу. Самый первый турнир намечен на послезавтра, так что Дэйвион разлегся в удобной кровати и взял в руки бокал вина. Здешние вина были куда лучше той подкрашенной воды, что давали в Нисте.

Дэйвион лежал и вспоминал вчерашний вечер. Разумеется, его мать рассказала отцу, что их сын здесь и Хоушелл наверняка послал шпионов проследить за ним. Дэйвион с теплотой вспоминал нежные мамины руки и большие добрые глаза. Он забылся и очень хотел увидеть своих сестер.

Дэйвион все так же лежал, когда Иффин просто вбежал в его комнату.

– Все уже прибыли, мой господин! – пробубнил он и встал рядом, ожидая указаний.

– Скоро все начнется… что ж, бери свой меч, Иффин, давно я тебя ничему не учил.

Они вышли во внутренний двор гостиницы, где двое рабочих рубили дрова. Он был скрыт высоким плотным забором и, чтобы увидеть, кто находится внутри двора, нужно было залезть прямо на забор, так что драконорожденный не боялся шпионов здесь. Дэйвион бросил меч Иффину и встал в стойку. Мальчик поймал его и повернулся в Дэйвиону.

– Нападай, – велел Дэйвион.

Иффин неуверенно пошел вперед, словно боясь своего противника. Каждый шаг давался ему с трудом, он увязал в песке и рыхлой земле.

– Нет, так не пойдет, – разочарованно сказал Дэйвион. – Встань ровно! Меч вперед себя! Острие выше, ты же не хочешь остаться без головы? Такое ощущение, что все, чему тебя учили, ты забываешь тут же. Поверь мне, враг не будет с тобой церемониться.

Иффин встал в боевую стойку. В его глазах все равно читался страх, но он без колебаний пошел вперед, уже не обращая внимания на увязание в земле. Дэйвион же двигался легко, почти не проваливаясь в землю и песок. Мальчик пытался достать мечом до драконорожденного, но он стоял слишком далеко от него, и меч мелькал перед ним.

– Не очень честно использовать это преимущество, – раздался голос сверху. Меч Иффина почти достал до Дэйвиона, но тот поймал лезвие рукой и поглядел наверх.

– Я практически не использую преимущество, – откликнулся Дэйвион, разглядывая собеседника, насмешливый взгляд которого начал раздражать воина. – Если я умею стоять твердо на земле – это не преимущество, а умение.

– Да. Конечно, – спокойно ответил рыцарь и исчез из окна. Через пару минут он уже стоял перед Дэйвионом. Он был выше его на пол головы, черноволосый, обросший недельной щетиной, он был одет в обычную рубаху и штаны. – Дай—ка меч, парень, – обратился он к Иффину. Мальчик осторожно взглянул на Дэйвиона и после его кивка быстро вложил меч в его руку, выбрался из земли и встал возле забора.

Воин повертел меч в руках, привыкая к нему. Дэйвион с холодным любопытством смотрел на него, на его лице блуждала небольшая улыбка. Воин принял стойку и выставил меч перед собой. Дэйвион улыбнулся еще шире и ударил. Противник с легкостью отбил удар, за которым последовала серия ударов: Дэйвион бил быстро и уверенно, меч в его руках напоминал иглу в руках опытной вышивальщицы, но и воин был не промах – каждый удар противника он с легкостью отбивал, не забывая при этом отпускать шутки по поводу неуверенности Иффина.

– Смотри, парень, как надо драться! – воин спокойно ходил по рыхлой земле, не проваливаясь ни на сантиметр, словно он ходил по воздуху, а не по земле. Дэйвион неустанно следил за ним, но действовал не хуже. Казалось, что они сейчас поднимутся в воздух и продолжат битву там. Мечи, ударяясь об друг друга, высекали искры. Противники друг друга стоили.

– Рейнар!

Со стороны выхода появился высокий седой мужчина. Он был одет в богатые одежды с вышитым медведем на груди. На его лице красовался длинный шрам, а один глаз был слеп. Без сомнения, это был Ниессар, правитель Номмаринна, самый запоминающийся человек Сиинира, как и из—за своей истории, так и из—за своих шрамов.

– Да, мой правитель? – Рейнар поклонился.

– Ты мне нужен. Я прошу прощения у вашего противника, – с почтением сказал Ниессар, – но я вынужден прекратить ваш бой.

Рейнар шутливо поклонился и бросил меч Дэйвиону, который тот с легкостью поймал. Драконорожденный так же склонил голову в знак уважения и отправился в свои покои. В его голове было много мыслей и главная из них – этот Рейнар станет его противником на турнире. Его умение обращаться с оружием велико, значит, старец, что его звал был правителем. Иффин медленно побрел за ним, в душе радуясь, что тренировка окончена.

– Узнай, что там с обедом, – велел ему Дэйвион.

Когда мальчик убежал, воин задумчиво посмотрел на закутанный в тряпки щит. Края были одернуты, и часть щита выходила наружу, обнажая морду дракона.

– Странно, – пробормотал Дэйвион, – Иффин не трогал щит. Он был рядом… и окон не открывал.

Дэйвион оглянулся. Возможно, в его комнате кто—то побывал. Когда он заходил, все было на месте, кроме щита. Щит был наклонен вправо, словно он упал и неизвестный попытался его поднять, но не успел. Дэйвион заглянул под кровать – там было пусто, лишь пара старых монет закатилась под кровать. Вздохнув, воин поднялся и его взгляд упал на шкаф с приоткрытой дверцей. Обычный глухой шкаф, в который Иффин положил парадную и походную одежды. Дэйвион осторожно подошел к нему и резко открыл дверцу – там было пусто.

Воин обыскал всю комнату, но не нашел незваного гостя. И когда ему показалось, что здесь, кроме него, никого нет, он наткнулся на кусок вываливающейся ткани из занавески, расшитой красными павлинам. Странно, но шторы висели, как обычно, словно за ними никого не было.

Отдернув занавеску, Дэйвион увидел маленького уродливого мужчину, полы мантии которого застряли между окном и подоконником. Воин открыл окно и с легкостью достал маленького человечка и поставил его перед собой.

– Как поживает мой отец? – улыбнувшись, спросил Дэйвион.

– У него все хорошо, – тихо буркнул карлик.

– Замечательно. А теперь смотри, у тебя есть отличный выбор. Либо ты говоришь моему отцу, что пока меня не нашел еще пару дней, либо у местных собак сегодня появится достаточно мяса и костей. Ну, как, я понятно говорю?

Карлик бешено закивал головой, косясь на меч в руке воина, и как только Дэйвион разжал пальцы, шпион выбежал из его покоев и бросился наружу. Дверь осталась открытой, и сразу после него, в покои зашел маг.

– Не ожидал тебя здесь увидеть так рано, – произнес он.

– Тоже самое относится и к тебе, – откликнулся Дэйвион и взял в руки бутылку вина. – Но, раз уж мы здесь… Все пьют вино, – сказал он и разлил фиолетовую жидкость по бокалам. – Кто—то пьет эль, но не на этом острове. Кто—то пьет пиво, но только самые нищие люди и оролинги. Воду здесь пьют только по утрам.

– Ты не любишь вино, я знаю, – шутливым тоном произнес Энвор и сел в кресло. – И за это, в этом мире, в этом городе, тебя наверняка побьют. Конечно, толпой, даже с пятью пьяными рубаками ты справишься одной левой, верно?

– Для этого мне даже не придется вставать со стула, – улыбнулся Дэйвион, пробуя вино. Оно отдавало яблоками и цветами, запах которых он уловил в одном из садов Арториума. – Как ты меня нашел?

– Ну же, Дэйвион, я могу найти что угодно, – Энвор рассмеялся.

– И зачем ты здесь? Вновь читать мне нотации?

– Чтобы проследить за коронацией, – ответил Энвор. – Как ты можешь помнить, король призовет драконов, разумеется, не разумных, уж привык я их так называть. Бедные драконьи отпрыски, их так не любят… словно детей от нобилилла и эльфа. Я буду следить за ящерами, чтобы они исполняли приказания и не спалили будущего короля и его свиту и полгорода в придачу. Как ты мог слышать, в Номмаринне снова убили драккена. Разумеется, не за просто так, это крылатое чудовище спалило не одну деревню и терпение правителя лопнуло.

– Драккен получил по заслугам, – вздрогнув, сказал Дэйвион. – Стань я королем вовремя – этого бы больше не происходило.

– Люди сами спалят свои города и деревни, если ты позовешь своих повелителей сюда, – строго сказал Энвор. – Они будут это делать со вкусом, поверь мне, ты наверняка читал, как люди спалили Лорхейм, лишь бы не отдать его врагу. Драконы больше не будут властвовать над людьми, Дэйвион. Их имена канули в лету и мало кто помнит о них. Самый грозный дракон сейчас у тебя на щите. Время детей Тииартала ушло, Дэйвион. И никому не под силу вернуть его.

Дэйвион устало посмотрел на Энвора и резко кинул вино ему в голову. Бутылка разбилась точно между ними, словно мага окружала невидимая стена. Маг с интересом наблюдал за ним, словно ожидая увидеть перед собой обнаженный меч, но Дэйвион сдержался и сел обратно в кресло.

– Помни, друг мой… прилетят твои хозяева – погибнут миллионы, но ящеры не встанут у власти. Останови войны с помощью своих хозяев, и к тебе начнут прислушиваться. Возможно, что ты сможешь вернуть драконам власть над людьми в их последний век. Дней на пять.

Дэйвион закрыл глаза и молча слушал Энвора, борясь с желанием стать драконом. Когда он их открыл, мага уже не было.