Костяная корона

Глава 21

Энион

Нобилилл с трудом открыл глаза. Он до сих пор лежал на куче прелой соломы, а над его головой висели куски гнилых досок. Пейзаж вокруг Эниона не менялся. Плечо до сих пор сильно болело, начиная распухать. Маг сидел неподалеку от него и курил трубку. Его коса покоилась рядом с ним, а воздух пропитался трупным запахом, плотно исходившем от Некроманта.

– Может, ты уже сам вправишь себе руку? – спросил он, выпуская колечки дыма. – Ты проспал два дня, и наверняка захочешь поспать еще. Я не спорю, сон – штука отличная, особенно когда ты не сидишь в плену.

– Почему бы тебе самому не взять и не вправить мне плечо? Одному это сделать практически невозможно, – морщась от боли, сказал Энион. – Или магов не учат таким примитивным вещам, как вправка сустава?

– Драконы просто не знают, как это сделать, – улыбнулся маг, обнажая гнилые зубы. – И я сам не видел ни одного дракона, который знал бы, как вправлять суставы людям. Проще откусить половину человека, чем слушать его вопли.

Нобилилл вгляделся в пустые глаза мага и попытался сесть, но боль в плече ему сильно мешала. Он вдохнул, пытаясь унять боль. Вокруг него не было ни единой тряпки, даже самой гнилой, чтобы попытаться зафиксировать руку.

– С такой рукой я даже встать не смогу, – пожаловался он, но встать попытался, используя ржавый меч, как палку. Пошатываясь, он поковылял к старому окну в надежде почувствовать на лице свежий воздух. Но вместо свежего утреннего ветерка он почувствовал запах гнили. Вместо теплых лучей солнца – закрытое ветками деревьев небо. Пол под его ногами трещал, грозясь сломаться, а оконная рама уже разваливалась под его крепкой рукой, труха сваливалась вниз, прямо в гнилую воду. Нобилилл глянул вперед, ища глазами знакомую тропинку, но и она пропала в утреннем тумане, который здесь появлялся часто, и тьме.

– И, тем не менее, ты смог подняться, – иронично подметил маг, следя за каждым его движением из темного угла.

– Скоро я упаду от бессилия, – отозвался нобилилл. – Кстати, ты обещал заняться моим плечом. Поверь мне, я жду этой помощи больше, чем твои тупые солдаты ждут твоего возвращения, дрожа, как листья на ветру. Ну, а если ты не желаешь выполнять свои обещания, то о какой моей власти над островом вообще может идти речь?

Маг вздохнул и встал, опираясь на свою косу. Медленно подойдя к нобилиллу, он положил свою холодную руку на его плечо. Правитель почувствовал, как странная холодная энергия потекла по его мышцам и боль в плече начала успокаиваться. Вдруг он услышал плач. Обычный детский плач. Некромант взглянул на него и отпустил его плечо.

Энион выглянул в окно, и его сердце екнуло. Он задрожал, то ли от страха, то ли от волнения, сейчас он этого понять не мог.

По тропинке шла девушка. В руках она держала сверток, в котором, без сомнения, лежал младенец. Нобилилл с болью смотрел на них, им суждено стать мертвыми прислужниками мага. Он вряд ли чем—то мог ей помочь. Она шла навстречу смерти. Даже сквозь туман он увидел тускло светящиеся голубые глаза и девушки и ребенка. Маг с интересом наблюдал за ними. Он беззвучно щелкнул пальцами, и его кони тут же исчезли, даже не оставляя следов.

– Ни звука, – приложив палец к губам, сказал Некромант. Он медленно подошел к окну и выглянул в него, но вдруг пол провалился и маг сиганул вниз. Его коса упала следом за ним, и Энион попросту не успел подхватить ее, и едва древко оружия мага исчезло во тьме, нобилилл тут же бросился к окну и завопил:

– Бегите!!!

И сам побежал вниз, намереваясь убежать сам. Боль в плече вновь появилась, но нобилилл перестал обращать внимание на нее. Как только он открыл дверь, нога его поскользнулась, и он упал вниз. К счастью, он упал в грязь, поэтому сумел быстро встать и приметить застывшую в страхе девушку.

– Беги! – прохрипел он.

Но, когда он поднялся, перед ним уже стоял маг. В его тело были воткнуты ржавые железные прутья и множество гнилых дощечек, в руке он держал косу, на которую тяжело опирался. Нобилилл встал перед ним, выставляя перед собой ржавый меч. Девушка с ребенком не могла никуда бежать, но теперь нобилиллу было нечего терять. Он понимал, что его месть никогда не сбудется, но если он может умереть за жизнь этих нобилиллов, то он с радостью отдаст ее и отправится в вечную Тьму.

– Ты глупец, – хрипло рассмеялся маг. – Тебя надо проучить. Ты не можешь помочь ни им, ни себе, никому из своего народа. Я научу тебя смирению, я сделаю из тебя послушного нобилилла…

Пока он это говорил, девушка могла бежать, но словно ее что—то держало. У мага изо рта вываливались гнилые зубы, куски протухшего мяса с кровью и черная желчь. Маг словно разваливался на глазах. Энион решил, что сейчас ему нечего терять и пошел вперед. Он попытался ударить его в голову, но вдруг Некромант отмахнулся и нобилилла откинуло назад, прямо в болото. Энион, кое—как выбравшись из грязи, вновь пошел вперед. Его тело ныло от сильной, отупляющей боли, в глазах темнело, но нобилилл шел и шел.

Энион поднял меч над головой и ударил со всей силы. Послышался хруст костей, меч пробил гнилую скулу, оставляя на лице мага ужасную дыру. Нобилилл нанес еще один удар, метя врагу в головы, но тут маг сделал шаг назад и крутанул косу в руке. Описав окружность, лезвие косы воткнулось нобилиллу прямо в живот, проткнув нобилилла насквозь. Маг начал резать тело правителя, пока тот еще был жив, пока не дошел до его предплечья. Теперь он вынул косу, оставив в теле нобилилла длинную рану.

Правитель в последний раз взглянул на застывшую девушку и повалился в воду. Последнее, что он увидел – тонкий луч, проникающий сквозь гнилую воду к нему.

В его глаза бил белый свет, но звуки доносились оттуда, с деревни нобилиллов. Энион слышал, как Некромант подошел к девушке с ребенком. Почему—то ему казалось, что он ехидно улыбается при этом.

– Ну здравствуй, милая моя, – раздался его голос. Звуки доходили до Эниона сквозь воду с трудом, поэтому он их весьма плохо слышал. – Ты очень хорошо послужишь своему народу, если выслушаешь меня. Я не буду убивать тебя, нет—нет. Не бойся. Я лишь хочу помочь. Я сделаю твоего сына королем, королем мира, а ты, ты станешь королевой—матерью

Девушка не могла произнести ни слова. Она вся дрожала, не понимала, что происходит, и Энион знал это. Маг не давал ей сказать ни слова, откидывая от себя куски своего тела. Нобилилл слушал их разговор и не понимал, почему он до сих пор не умер. Он не чувствовал боли, но знал, что не живет. Словно он уже стал мертвецом.

– Весь твой народ оживет вновь. А что касается его… – маг повернул голову и посмотрел на то место, где лежал Энион. Последние слова мага впечатались ему в голову, словно маг говорил это ему на ухо. – Ему нужно отдохнуть.

Глава 22

Ниессар

Пустынные дороги близ Номмаринна были исполосованы телегами. Мир готовился к турниру королей: кто—то плыл в столицу на кораблях, кто—то пересел на телеги уже по прибытию в портовые города Сиинира. Ниессар был этому рад, словно вновь вернулись старые времена, когда Сиинир все еще наводняли торговцы, проезжая даже через захолустные деревеньки.

Отряд Ниессара ехал медленно, и высокие знамена Тоуллов, развевающиеся на ветру, заставляли других съезжать с дороги, уступая место правителю. За ним ехали его дочь, Рейнар, Боррос и десять гвардейцев, хмуро бросающих взгляды на переполненные товарами телеги.

Ниессар так и не понял, как согласился взять свою дочь с собой. У Сиэллы был дар убеждения и она все чаще им пользовалась. Она часто сбегала от Оссы, чтобы посмотреть на тренировки Рейнара и тайком, пару раз, хваталась за тренировочные мечи у стойки. Теперь ей очень захотелось взглянуть на то, как Рейнар будет уничтожать драккена.

Ее брат Донал попытался ее отговорить, ссылаясь на то, что это не совсем зрелище для леди, но Сиэлла лишь отмахнулась от него. Донал остался ни с чем и исчез. Сын Ниессара все реже попадался на глаза своему же отцу, пропадая на охотах и выездах. Ниессар позволял ему это, зная, что в будущем у него вряд ли будет такая возможность.

Сейчас же Сиэлла о чем—то переговаривалась с Рейнаром, а возле правителя ехал Боррос и часто вздрагивал от громких шумов.

– Вы чего—то боитесь, Неир? – спросил Ниессар у будущего казначея. Тот все время оглядывался на стражников, ни пока еще одиноких путников, все время щупая свой кошель.

– Боюсь, что у меня украдут деньги, в первую очередь, – отозвался Неир. – А драккенов я не боюсь. Они лишь тупые ящеры… только и всего.

– Эти тупые ящеры любят глупых людей, – крикнул Рейнар, отъехав от них. – А еще они любят бегающие и кричащие огни.

Боррос зло посмотрел на него, но не сказал ни слова. Будущий казначей явно недолюбливал Рейнара за его гордость и абсолютное неумение врать, и Ниессар заметил это сразу. Он знал все о них. Он подготовился. Рейнар всегда был честен со всеми, в то время как Боррос наверняка любил приврать ради выгоды.

– Смотри, как бы ты не стал кормом для драккена! – рассмеялся один из стражников, говоря другому, молодому и пугливому, сжимающему поводья так сильно, что его лошадь все время закусывала удила и пыталась сбросить незадачливого наездника.

Сиэлла поморщилась и отъехала от гогочущих стражников и вновь подъехала поближе к Рейнару.

– Скажите мне, Рейнар, – начала Сиэлла, – вы же будете убивать драконов, верно?

– Да, миледи, именно из—за них мы и едем, – почтительно кивнул Драконоборец.

– И вы убьете всех драконов, что там будут?

– Нет, миледи. Достаточно убить самого большого из них и остальные улетят, стараясь никогда не возвращаться в эти земли. Эти драконы хоть и глупы, но понимают, что если самый большой дракон погибает, то надо улетать, – улыбаясь, произнес Рейнар.

– Мы здесь уже второй день, – капризно сказала Сиэлла, – а никаких драконов нет! Что они, погибли все, что ли?!

– Нет, дочка, – откликнулся Ниессар. – Дело близится к вечеру, драконы только спрятались в своей пещере. Пожалуйста, не отъезжай далеко от меня. Обещаю, скоро все начнется. И, надеюсь, быстро кончится.

Правитель не знал, корить себя за то, что он взял с собой свою дочь, или же оставить все, как есть. Сиэлла была очень рада тому, что ей придется покинуть серые стены замка и хоть немного развеяться. Всю зиму она сидела в своей комнате и очень редко выходила оттуда. Но с другой стороны, встреча с такими существами, как драккены, может привести к ужасным последствиям, и никто из них не был в безопасности. Ниессар доверял Рейнару и способностям, но сам не спускал глаз со своей дочери.

Через еще один час они приехали к тому месту, откуда драккены напали на деревню. Теперь там было пепелище. Все дома и пастбища были сожжены. Вместо домов теперь лежали обгорелые бревна, да слипшиеся комки глины, которые когда—то были печьми. Останки людей валялись прямо на земле, вперемешку с грязью. У большинства из них на теле были видны рваные раны, ошметки человеческого мяса валялись по всей округе. Сиэллу чуть не вырвало и она отъехала назад в сопровождении двух гвардейцев. Здесь недавно прошел дождь, и все следы драконов смыла вода. Рейнар медленно проехал каждую улочку бывшей деревни, разглядывая сожженные дома и сараи. Он слез с коня и взял в руки частично уцелевшую доску и отломал от нее сгоревшую часть. Размолов в руке черные угли, он понюхал их и тихо сказал:

– Они были здесь еще недавно. Судя по всему, доедали оставшиеся трупы, – выбросив угли в сторону, он повернулся к Ниессару. – Мой правитель, мы совсем близко. Нам нужно удвоить осторожность.

– Разумеется, – кивнул Ниессар. – Теперь командование на тебе. Но разделяться мы не будем – мало ли, кто сейчас может бродить в округе.

Рейнар вновь сел на коня, не смея спорить, и медленно поехал вперед. Одна его рука уже лежала на мече, а глаза выглядывали огромных чешуйчатых тварей. Драккены умели прятаться даже в степях и пустынях, нужно всегда быть начеку, когда имеешь дело с ними. Ниессар вспомнил, как однажды нарвался на драккена в полях рядом с башней Знаний – тварь спряталась ввысокой траве и напала неожиданно – Ниессар свалился с коня, а когда вскочил на ноги, его конь уже был изодран голодным драккеном. Молодой правитель тогда был готов к бою, но драккен улетел, оставив куски коня на земле, испугавшись стали в руках Ниессара.

Как только они выехали из сожженной деревни, вдалеке, возле небольшого нагорья, послышался жуткий пронзительный вопль. Из далекой расщелины показалась тонкая струйка дыма. Подъехав поближе, Ниессар увидел двух драккенов, пытающихся поделить между собой большую тушу черного быка. Его внутренности и голова валялись рядом, а серые камни уже были опалены огнем и залиты животной кровью. Один драккен был зеленым, а второй – красным. Их чешуя сверкала на солнце, словно драгоценные камни, а желтые глаза таили в себе вековую злобу. Перепончатые крылья у них были тонкими, в некоторых местах уже пробитыми, видимо крестьяне пытались хоть как—то защититься.

– Назад, – шепнул им Рейнар. Драккены были так увлечены своей добычей, что не заметили возвышавшихся над ними людей. Запах крови быка перебивал запах лошадей, которые уже начинали биться под всадниками. Ниессар отвел своих людей назад. Только Сиэлла долго смотрела на драккенов, не желая отъезжать. Ей уже было лучше, но в ее глазах отчетливо виднелся страх. Она подъехала к ним последней, крепко держась за поводья. Ниессар хотел утешить дочь, но та отъехала дальше всех и развернулась, только лишь тогда, когда конь встал за спинами гвардейцев.

Рейнар слез со своего коня и тот тихо ускакал обратно к людям. Драконоборец медлил и не спешил вступать в бой, даже меч еще не вытащил из ножен. В руках он держал рог, готовясь подуть в него. Как только он насладился боем драккенов, он поднес рог к губам и подул в него: раздался протяжный и красивый звук, который отвлек драккенов от их добычи. Ниессар и его люди смотрели издалека, как над одинокой фигурой возвышаются два драккена. Они не спешили нападать, хотя все ожидали, что драккены накинутся на Рейнара, или хотя бы плюнут в его сторону огнем, но ящеры парили над Драконоборцем, словно чего—то ждали.

И вот, из пещеры вновь раздался рев. Он был сильнее, чем предыдущий и оглушал людей, заткнувших уши, из которых вполне могла пойти кровь. Рейнар стоял, не шелохнувшись, словно скала, ни один мускул не дрогнул на его лице. Сиэлла прижалась к холке своей лошади и зажмурилась. Ниессар подвел коня ближе к ней и положил ей руку на плечо.

– Все будет хорошо. – Сказал он, на всякий случай готовясь и сам вступить в бой.

Из пещеры начал выползать большой драккен с коричневой чешуей. Он был больше остальных драккенов в два раза, и если первые два были размером с сарай, то этот был размером с большой дом. Как только коричневый драккен вылез полностью, Рейнар вновь подул в рог, отчего маленькие драккены отлетели подальше, а большой навис над Драконоборцем. Спустя мгновение, коричневый драккен пошел в атаку. Сначала он выдохнул длинную струю огня, от которой Рейнар с легкостью увернулся, длинным прыжком уходя в бок. Ниессара обдало жаром. Правитель прикрылся рукой и отвел коня назад. Ему было невдомек, что два других драккена могли напасть на них, но почему—то они висели в воздухе, словно зрители. Их совершенно не интересовали другие люди. Видимо, они наелись и следили за своим старшим собратом. Другого объяснения этому Ниессар найти не мог. За весь его опыт сражения с драккенами, такое он видел в первый раз в своей жизни, хоть и много раз слышал о подобных боях Черно—Белого братства, воинов, поклявшихся истребить всех драккенов. Рейнар уверенно избегал атак противника, а драккен пытался достать противника огнем, но никак не мог по нему попасть. Он ревел, плевал огнем и снова ревел, но Рейнар был цел и невредим. Если огонь и доставал до него, то вряд ли оставлял ожог – броня из драконьей кости держала и не такие температуры.

– Может, ему стоит помочь? – боязливо спросила Сиэлла, пряча глаза, как только драккен выдыхал пламя. – Их же трое, а он один!

– На него напал лишь один дракон, самый большой, остальные просто наблюдают за боем, – утешил ее Ниессар. – Только вот почему, я не пойму…

Ниессар отвел свиту в перелесок и за еще стоящими деревьямиони наблюдали за схваткой, а еще висящая пожухлая листва скрывала их от драккенов. Конечно, это было небезопасно, стоять почти у них на виду, но Ниессар не мог пропустить этот бой.

– Лично я сомневаюсь в Рейнаре, мой правитель, – шепотом сказал Неир Ниессару. – Я думаю, нам стоит либо помочь ему, либо уезжать отсюда. Лучше уезжать. Здесь небезопасно.

– Мне лучше знать, где безопасно, а где нет, Неир. Вы можете уезжать, пока что вас никто не держит, – ответил ему Ниессар, с презрением глядя на него. – Но тогда вам не видать поста казначея и моего советника, как своих ушей, которые я могу вам отрубить за вашу трусость.

Боррос неприязненно и медленно отодвинулся от Ниессара и устремил свой взгляд на Рейнара, который снова и снова уворачивался от плевков драккена. У ящера не получалось выдать длинную струю пламени, поэтому Рейнар с легкостью уходил от его атак. Ящер ревел, выпускал из ноздрей горячий пар, но достать до противника не мог, и поэтому сел на землю. Едва его лапы коснулись земли, Рейнар бросился к нему, но мощный удар хвостом отбросил его назад. Перевернувшись в воздухе и упав на спину, Драконоборец тут же вскочил на ноги и выставил перед собой щит, куда и влетел очередной плевок драккена. Ниессар и остальные люди ахнули, но костяной щит выдержал, лишь начав гореть по краям.

Драккен, стоя на земле, плевал куда точнее, но все его атаки принимал щит воина, который медленно, но верно подходил к нему. Как только Рейнар подошел к нему на длину вытянутой лапы драккена, ящер замахнулся на него, намереваясь ударить, но воин бросил щит в морду дракону, сам бросился вперед и мощным ударом воткнул меч в глаз твари. Лезвие полностью ушло в глазницу, и драккен повалился на бок, оглушая людей чудовищным визгом. Рейнар смотрел, как ящер бьется в конвульсиях, как из его пасти идет красно—белая пена, а единственный янтарно—желтый глаз с ненавистью смотрит на него. Через минуту драккен умер.

Два маленьких ящера, увидев смерть своего главаря, с криками улетели вдаль. Ниессар и остальные тут же тронули поводья и выехали навстречу Рейнару, который вытащил меч из головы поверженного драккена и начал отрезать ее.

– Великолепная победа! – воскликнул Ниессар, подъехав к своему телохранителю. – Этот бой будет воспевать в песнях долгие годы!

– Благодарю вас, мой правитель, – пыхтя, сказал Рейнар. – Но, если вы позволите, я закончу свое дело. Видите, Боррос, как эти твари любят огонь?

– Да—да, мы заметили, – ответил ему Неир Боррос, с отвращением смотря на то, как драконоборец отрезает голову ящеру. – Надеюсь, вы не будете везти этот трофей в город, Рейнар?

– Как раз в город мы его и повезем, – откликнулся Рейнар. – Его черепу самое место над входом в тронный зал, если правитель позволит повесить ее там.

– Разумеется, – кивнул Ниессар, улыбаясь. – Каждой вещи нужно свое место. Эта голова будет отлично смотреться над дверьми. Но теперь настало время для просьбы. Мне некому больше это говорить, ибо остальные не так хороши, как ты, Рейнар. Я прошу тебя выступить от моего имени на турнире королей.

Рейнар, едва услышав то, что сказал ему правитель, тут же выпустил меч из рук и встал на одно колено перед Ниессаром.

– Почту за честь, мой правитель.

– Замечательно. Теперь мы возвращаемся обратно в город. Неир Боррос, отныне, и до того момента, пока я не прогоню тебя, ты будешь служить моему городу и владениям, прилегающим к нему, на должности казначея и моего советника. Тебе дозволено оставить при себе дом, твои сбережения и товары. Отныне ты будешь стоять за моей спиной на советах, как и Герес и Велит.

– Благодарю вас, – Неир склонил свою голову, в знак уважения. В этот момент, на его лице появилась улыбка.

Позже, по дороге в Номмаринн, Ниессара не интересовало, что использовал Рейнар в бою с драккеном, почему на него напал только один, а не все три. Но только стены города появились на горизонте, правителем завладело любопытство:

– Как ты смог заставить драккена драться с тобой? Почему на тебя не напали те, маленькие драккены? – спросил он у Рейнара, как только темные башни Номмаринна показались на горизонте.

– Все дело в роге, мой правитель, – пожал плечами Рейнар. – Он имитирует клич драккена, который хочет завладеть территорией. А в любом стаде, даже у драккенов, есть свой главарь, готовый порвать другому драккену глотку, лишь бы не отдавать своего.

– Даже у них есть свои правители, – вздохнул Ниессар и в его голову снова закрались моменты из памяти: Давным—давно, когда он был ребенком, драккены ему казались самыми свободными существами мира. Им точно не приходилось учить правила этикета и выслушивать мольбы крестьян, так часто приходившие к его отцу. Знай себе, лети куда хочешь, делай, что хочешь, сражайся, с кем хочешь. Но чем взрослее Ниессар становился, тем больше он понимал, что общество драконов мало чем отличается от общества людей. Оно было лишь более жестоким.

– Практически у всего есть тот, кто является главным, – сказал Рейнар. – И не важно, правитель он или просто самый сильный драккен.

Дорога, по которой они ехали обратно, все так же полнилась людьми. Сотни караванов, груженые различными товарами, направлялась в Арториум. Люди со всего света собирались увидеть нового короля Сиинира. И суровые торговцы оружием с острова Масок, и темнокожие керийцы, славящиеся своим вином, и гворны, везущие свои металлические изобретения сиинирцам. Среди них можно было даже заметить эллов, везущих свои полотна и ткани.

– В городе будет невозможно выдохнуть, – проворчал Ниессар и пришпорил коня.

И правитель оказался прав: город словно преобразился. Теперь на улицах сновали торговцы, громко зазывая людей к своим товарам, отовсюду слышался гвалт, вперемешку с радостными криками скоморохов. Но как только отряд правителя ехал в Номмаринн, гвалт начал угасать. Все настороженно смотрели на огромную голову ящера и шарахались, когда повозка с ней вздрагивала на камнях.

Неир Боррос жадно вглядывался в набитые телеги, Рейнар уверенно расчищал дорогу для правителя, а Сиэлла все никак не могла оторвать своего взгляда от обезображенной головы драккена. Она не сказала ни слова во время обратного пути, все время изучая глаза поверженного зверя.

Вокруг них уже собралась толпа. Они возбужденно перешептывались между собой и с одобрением смотрели на своего правителя. Едва отряд выехал к главной площади, как толпа заорала:

– Слава правителю!!!

Вдруг, Ниессару стало стыдно. Что он сделал для них, что они простили его за ту жертву? Ничего. Его верный защитник Рейнар сделал гораздо больше для этих людей, чем он сам.

Правитель сгорбился и молча проехал свой путь до замка. Лишь когда ворота за ними закрылись, он смог свободно вздохнуть и слез со своего коня. И только сейчас заметил бледную Сиэллу. Он подошел к ней и помог ей слезть с лошади. Его дочь все еще не отрывала глаз от головы драккена. Ниессар приобнял ее за плечи и отвел к дверям.

– С тобой все хорошо, милая? – нервно спросил он.

– Д—да… я думаю, да, – медленно, словно сомневаясь, произнесла она.

– Иди к Оссе, – велел ей отец, и бледная Сиэлла, словно первый снег, еще не смешавшийся с грязью, отправилась к своей няньке.

Старая Осса сидела там же, где и обычно – она учила служанок Сиэллы вязать и вышивать. Заметив Сиэллу, Осса озабоченно спросила у нее:

– Что с тобой, милая моя? Тебе хорошо?

– Со мной… со мной все в порядке, – медленно произнесла Сиэлла, а перед ее глазами проносилась та битва. Она уже тысячу и тысячу раз прокляла себя за те моменты, когда она упрашивала отца взять ее с собой. Она становилась перед ним на колени, умоляя его разрешить ей ехать с ними. Она видела, как отрубают головы изменникам, смотрела, как вешают воров и убийц, она думала, что видела жестокость и готова к ней. Это оказалось неправдой. Ужасные драккены, которых она увидела, начали сниться ей в кошмарах. Они терзали людей в ее снах, рвали их на части. Сиэлла больше не могла даже читать про них, настолько они испугали ее. Служанки не понимали всего страха их госпожи и лишь тихо посмеивались у нее за спиной, но когда свежий череп дракона повесили над дверью в тронный зал, служанки прижались к друг дружке и зажмурили глаза, а Сиэлла спокойно глядела в пустые глазницы дракона. Она видела вещи и похуже этого. В тот момент, когда она увидела белые кости того существа, что наводил на нее страх, Сиэлла ощутила странное спокойствие внутри себя, словно драккены были ее фантазией, только и всего. Тут нечего бояться, сказала она себе. Это всего лишь череп, череп мертвого ящера, Сиэлла.

Вечерами она подходила к черепу, и смотрела на его острые и длинные, словно кинжалы, зубы. Скоро она уедет отсюда с отцом, будет смотреть, как дерутся другие люди, чтобы посадить на королевский трон своего правителя. Там нет драккенов, только другие леди, другие люди.

Когда Сиэлла узнала, что они поплывут на корабле, она обняла своего отца так крепко, насколько могла. Ниессар еще не видел свою дочь настолько счастливой и был рад, что она отошла от шока. Лекари лишь дивились ее крепкому характеру.Сиэлла еще ни разу не каталась на кораблях и мечтала увидеть реку с палубы корабля, а не с берега, где она кажется обычной. Юной леди казалось, что вода с корабля видится совершенно другой, более чарующей и заманчивой, более темной и красивой. Отчасти она была права, некоторые торговцы и моряки говорили ей, что если посмотреть на воду с корабля, то она сразу же захочет прыгнуть в нее, чтобы почувствовать ее холодные объятья.

К Круглому озеру ведет множество рек, включая пять главных: Си—инай, Туан, Иссатрис, Айнас и Хитрис, но рядом с Номмаринном текла только одна река – Беглянка. Она была широкой и по ней то и дело проплывали торговые суда. В реке было много рыбы и Номмаринн отчасти жил рыбным продовольствием. У порта был пришвартован только один корабль, маленький и невзрачный. Когда Сиэлла в первый раз увидела его, то подниматься на него ей не хотелось совершенно.

– Ты поплывешь не на этом корабле, – сказал ей Осса. – Ты дочь правителя, ты поплывешь на большом корабле.

– А когда он приплывет, этот большой корабль? – вздыхая, спрашивала Сиэлла.

– Через пару дней и приплывет. Ты увидишь его первой, – обещала ей Осса. – Большой корабль при белых парусах. Он будет огромен и красив, а стоя на нем, ты будешь чувствовать себя королевой!

– Королевой… – вздохнула Сиэлла. – Королевы, они высокие и гордые, словно скалы. И бесчувственные. Я в книгах читала. Не хочу быть королевой!

– Любая королева отличается от тебя только лишь возрастом, милая моя, – поучительно сказала ей Осса. – Королева, как и любая женщина, чувствует, любит и ненавидит, пугается и радуется. Она такая же женщина, как ты, как и я.

Сиэлла промолчала и углубилась в вышивание. Она читала много книг, и во многих историях мелькали королевы: высокие и статные, сильные и бесчувственные, без промедления отправляющие изменников на плаху, и спокойно смотревших на ужасные зверства. Сиэлла то восхищалась ими, то ненавидела их за то, что пока не может быть такой же, как и они.

– Расскажи, почему эту реку назвали Беглянкой? – спросила она.

– В очень давние времена, когда драконы еще только начали вылупляться из первых яиц, а Титаны еще правили этим миром, в одном большом и красивом городе жила девушка по имена Хотта. Она была искусной волшебницей и травницей, собирая в здешних местах редкие травы для своих лекарств. Многие статные мужчины приезжали к ней за тысячи миль, пробираясь через бушующие моря, лишь мечтая о ней. Они просили ее руки и сердца, но каждому она отказывала, пока однажды темной ночью в ее дверь не постучал раненый нобилилл. Хотта выходила его, с каждым днем все больше и больше влюбляясь в него, как и нобилилл с каждым днем все больше влюблялся в нее.

Они жили счастливо, пока в небе не показался силуэт великого дракона Тииартала Пожирателя. Он объявил войну всему живому и нобилилл ушел на войну.

Прошли годы, но никто из них никогда не забывал друг о друге. Но Тииартал и его верные слуги побеждали в войне.

И однажды нобилилл вернулся к Хотте. Он пришел, весь израненный и измученный, но Хотта не бросила его умирать. С каждым днем Тииартал Пожиратель наступал и оставлял после себя лишь выжженные поля, да разрушенные города. И тогда влюбленные решили защитить свои родные земли. Нобилилл отдал себе великой Бездне – матери всего живого. А Хотта бросилась в небольшую, юркую речку, отдав свою силу земле и водам. И потекли воды реки так быстро, что воды ее стали прозрачными, словно ветер. И поднялось против дракона все живое, и тогда он отступил. В тот же год Тииартал остановил свою войну и пропал на десятилетия, а река все так же бурно текла, образовывая вместе с великими реками тех земель, что и сейчас текут на Сиинире, Круглое море, что лишь две тысячи назад стало Круглым озером. За свою скорость люди прозвали реку Беглянкой, а нобилиллы – Онн, что значит «быстрая».

– Красивая история, хоть и грустная – мечтательно произнесла Сиэлла. Ей представилсь Хотта – сильная и могучая девушка, способная защитить себя и свой народ. Сиэлле захотелось стать такой же.

За день до выезда Ниессара в Арториум, на горизонте действительно показался корабль. Он был огромен и могуч, как и говорила Осса. Его белоснежные паруса развевались по ветру, и все горожане вышли посмотреть на это чудо кораблестроения.

Вблизи он оказался куда больше, и Сиэлла с упоением бегала по кораблю со своими служанками, радостно смеясь и веселясь.

Ниессар, с отцовской любовью глядя на свою дочь, не хотел отрываться от этого дела, но впереди, в столице, его не ждало ничего хорошего. Турнир королей будет честным, как сказал Энвор. Но кто—то наверняка захочет схитрить. Костяная корона была самым желанным, о чем только мог мечтать каждый из восьми правителей.

– Теперь вы боитесь чего—то, мой правитель? – участливо спросил Боррос, поднимаясь на корабль. – Теперь страх гложет вас.

– То, что ждет нас впереди должно пугать не только меня, – заметил Ниессар. – На турнир королей потратили много денег, и каждый из правителей считает, что именно он достоин сесть на костяной трон. Каждый из восьмерых правителей подбирает лучшего воина, способного голыми руками смять чужую голову.

– Но у вас же есть Драконоборец, – иронично подметил Боррос. – Он может представить, что его противник – это очень маленький дракон и победа обеспечена. Или он никогда не дрался с людьми?