Костяная корона

– Нужно еще сотню, ваша милость, – осторожно сказал жрец. Толстяк никак не мог отдышаться, его руки дрожали, как у мальчика на первой битве.

Гетрис вздохнул и кивнул страже. Внизу, они начали вытаскивать из толпы первых попавшихся. Часть из них не сопротивлялась, а часть пыталась затеять драку, но закованные в латы воины быстро утихомирили их. Кто—то из командиров бросал монеты в толпу и все бросились их поднимать, уже не слушая визгов и криков бывших товарищей.

Как просто управлять толпой, когда у них нет ничего, подумал Дэйвион. Люди уже дрались между собой за монеты, били и убивали друг друга.

– Людей достаточно. Будет даже больше, чем нужно. Собирайте свою кровь, жрец, и не пролейте ни капли, не то твоя кровь добавится к общей!

Правитель развернулся и зашагал прочь. Ему не хотелось видеть, как жрецы будут собирать свою кровавую дань. Энвор усмехнулся, посмотрев на жрецов, режущих еще живых людей. Гетрис шел медленно, словно ожидая вопросов.

– И ты надеешься, что тебя не предадут? – Громко спросил маг.

– С этим я разберусь сам, – раздался ответ.

Глава 14

Остарион

Нобилиллы медленно шли за ведущим их стариком. Остарион то и дело оглядывался назад, на спешно оставленную ими деревню и все никак не мог понять, что с этими людьми было не так. Нобилиллы для них были чуть ли не божественными существами, что немного пугало юного короля. Старик то и дело пытался ему угодить, все время бормоча про какие—то пророчества, но за свою жизнь Остарион услышал много всяких пророчеств и правдивых среди них еще не было.Возможно, что старик хотел, чтобы его отпустили, и это было куда более вероятным вариантом. За большими песчаными холмами за нобилиллами и их пленниками наблюдали десятки пар глаз и где бы нb стоял замок ордена, о приближающихся гостях уже знали.

– Он может вести нас в ловушку, – тихо сказал Кип, не опуская своего оружия. – Остарион, мы все можем погибнуть!

– Мы все могли погибнуть еще в лесу. У нас нет выбора, Кип. – Остарион так же не опускал меча, но чувствовал себя гораздо спокойнее своего собрата. – Если бы они хотели нас убить, они бы повылезали из своих укрытий и перестреляли нас, словно тупых кроликов.

Кип упрямо покачал головой, но спорить не стал.

Замок ордена Серебряной птицы был надежно скрыт от лишних глаз. Вход в него находился под старым каменным мостом, соединявшим два больших песчаных холма. Когда—то здесь текла река, но это было давно, еще когда драконы владели миром. И сам мост и ворота были словно занесены песком, но приглядевшись, Остарион смог заметить красного цвета ворота, ведущие в замок.

– Это здесь, – благоговейным шепотом произнес старик, указывая Остариону и остальным нобилиллам на ворота, не различимые издалека. Они находилась как будто в самом песке. Божественные духи висели в воздухе позади Остариона, не обращая внимания на старика, и глядели вперед своими синими глазами. Сам юный король едва стоял на ногах от усталости, но разум его еще не затуманился.

– Ты все еще наш пленник, старик, – напомнил ему Остарион. – Открывай свои ворота, но помни, что луки нацелены на вас.

– Конечно, ваша милость, – старик склонил голову и пошел к большой черной двери в одиночку. Остарион внимательно смотрел ему вслед, подняв руку; если что—то ему бы не понравилось, в старика бы полетело с десяток стрел.

Нобилиллы неуверенно оглядывались по сторонам. Стоящие над ними люди настораживали их, но даже не держали в руках оружия. Остарион тоже на секунду отвлекся от пошатывающейся спины старика и огляделся. Здесь не было ничего такого, кроме пустой, давно засыпанной песком дороги.

По ней уже много лет не проезжало ни одного торгового каравана. Изредка в песке удавалось увидеть обрывок сгнившей ткани или железного гвоздя, когда—то скреплявшего телегу, но больше ничего, что могло бы указывать на людей, здесь не было.

– Почему здесь нет ни одного каравана? – спросил Остарион у одного из пленных.

– В пустыне развелось много живности, ваша милость, – живо откликнулся тот. Он говорил с акцентом, наверняка прибыл с островов Дарвы. – Эта живность желает вкусить крови людей. Из—за этого караваны стали редко ходить, боясь смерти и разорения.Да и все деревни, что уходили вглубь, давно разорены пустынниками.

– А вы разоряете караваны?

– Нет, господин, мы еще не так низко пали.

Старик уже успел подойти к воротам. Те неслышно отворились и к нобилиллам вышли десять воинов. Впереди них шел старик в белых одеждах, а плененного старика они вели за собой. Вдруг те, кто стоял над нобилиллами, повытаскивали короткие луки и начали выцеливать черносердечный народ

– Я же говорил, ловушка, – процедил Кип и хотел уже выстрелить, но Остарион остановил его.

– Пока рано! – прошипел он и отпустил его руку.

Старик в белых одеждах поднял руки, приказывая воинам опустить оружие. Те подчинились беспрекословно, но сами нобилиллы опускать оружие не спешили. Старик отстранился от своих стражей и подошел к нобилиллам, встав перед Остарионом на длину копья.

– Долгие годы мы не видели ваш народ на острове, – начал он. – Меня зовут Эдар и я первый врачеватель ордена Серебряной птицы. Пожалуйста, опустите свое оружие, я и мои люди не представляем для вас опасности. Мы можем предоставить вам кров и еду, вылечить раненых. Вы сможете отдохнуть и направиться туда, куда вели свой путь. Я приглашаю вас войти в замок и встретиться с главой нашего ордена – лордом Гирияром.

– Почему же он сам не вышел нас встречать? – спросил Остарион.

– Сейчас проходит важный совет ордена и с него нельзя уйти.

Остарион неуверенно усмехнулся и оглянулся. Нобилиллы так же неуверенно смотрели на стариков, не спеша опускать оружия, а духи спокойно взирали на людей. Остарион медленно опустил руку и поманил свой народ за собой. Сначала они неуверенно стояли на месте, но когда Малт пошел вперед, вперед пошли и остальные. Путники вошли в просторную залу, откуда пахло плесенью и сыростью. Факелов на стенах не было, но народ в них и не нуждался, нобилиллы умели обращаться с темнотой, словно со светом.

– Просим прощения, благородный народ, но мы здесь живем просто, – говорил Эдар. – Факелов у нас немного, как и свечей. Но это временно, конечно же. Однако жилые помещения прекрасно освещены и отоплены, вам не надо опасаться болезней в этом месте.

Вскоре они вышли к огромным железным воротам. Темный и низкий коридор вновь сменился на просторное помещение. На стенах висели факелы, освещавшие его, отчего коридор казался еще темнее, когда нобилиллы оглядывались назад.

Старики подошли к еще одним воротам и постучали огромным кованым кольцом, прикрепленным к ним, три раза. Нобилиллы обнажили оружие, опасаясь, что на них сейчас нападут, но этого не произошло: из медленно открывающихся ворот к ним вышли слуги.

– У вас здесь и слуги есть, – Остарион рассмеялся.

– Послушники, господин. Выполняют всю работу, ожидая своей очереди, – ответилЭдар. – Скоро их примут в орден. Их немного, но молодые люди старательно и усердно помогают ордену.

Как только они вошли в сердце дома Серебрянной птицы, ворота закрылись. Сами жилые помещения представляли собой большие комнаты, с круглыми потолками, возле стен стояли койки, с сундуками перед ними. Некоторые из них были раскрыты, а вещи на койках – нетронутыми. Комнаты были соединены между собой круглыми арками, обделенными дверями. В некоторых комнатах, удалявшихся от главного коридора, Остарион заметил людей в темных одеждах. Они с интересом смотрели на нобилиллов, не стесняясь показать свое оружие. Здесь Остарион оставил раненых, стариков, женщин и детей, указав охранять их воинам. Пленные тоже остались с ними. За королем же пошли Кип, Малт, Гарн, Келл, Хейн и еще три старых советника старейшины.

Плененный старик сел с остальными пленными и оперся о стену.

– Помни, что я тебе сказал, – негромко проговорил Остарион.

– Помню, ваша милость, – ответил он и жестом осадил воинов ордена, окружающих нобилиллов.

Эдар же вел их дальше.

Их путь быть недолгим, через десять минут они вышли в самый просторный зал, в конце которого стоял большой деревянный трон, на котором восседал огромный воин, облаченный в шкуры. Он держал перед собой секиру и задумчиво поглаживал лезвие большим пальцем. В центре зала стоял длинный стол, с которого послушники убирали бутыли с вином и грубые деревянные тарелки. На стенах висели гобелены, на которых был изображен герб ордена – Серебряная птица на лазурном фоне. Его лицо, грубое, как у человека с гор, с короткой каштановой бородой и усами, задергалось, когда он услышал шаги. Он встал, как только завидел Остариона. Рядом с ним стояло еще трое: один молодой длинный мужчина в сером плаще, на глаза его был надвинут капюшон, почти скрывающий его лицо – был виден лишь нос и тонкие губы. Позади него стояло двое послушников с подносами, на которых стояли большие серебряные чаши. Все они смотрели на вошедших приветливо, но в воздухе чувствовался легкий страх.

– Я рад приветствовать вас в замке ордена Серебряной птицы! – Лорд Гирияр улыбнулся вошедшим нобилиллам. – Вам нет нужды держаться за свое оружие. Здесь вам ничего не угрожает. С кем я имею честь разговаривать?

– Перед вами Остарион, сын Эниона, король нобилиллов и правитель Сиинаила, защитник черносердечных, отмеченный богами, – вперед вышел Кип. – Кто говорит с ним?

– Лорд Гирияр, по прозвищу Безумный, предводитель ордена Серебряной птицы.

– Лорд Гирияр, – начал Остарион с легкой улыбкой, однако не опустив руки с эфеса. – Конечно, вам легко говорить, что нам здесь ничего не угрожает, однако ваши люди напали на нас несколько часов назад.

– Они действовали по моему приказу. Та деревня, или, скорее то, что от нее осталось, находится под нашим контролем, так что присутствие чужаков там было недопустимо. Вы и сами видели пустынников и понимаете, почему там нельзя находиться. И все же, я надеюсь, вы прислушаетесь к голосу разума и преломите с нами хлеб.

Высокий человек в капюшоне поклонился нобилиллам и отошел в сторону, пропуская послушников. Двое послушников выступили вперед и протянули подносы к Остариону, стараясь не приближаться к нему, насколько это было возможно. Нобилилл даже не взглянул на кубки, все время смотря на Гирияра.

– Мы ожидаем, что вы выпьете Лунного вина, господин, – шепнул ему Эдар. Остарион оглянулся на бездействующих духов и медленно протянул руку к кубку, взяв его. Второй мальчишка бросился к Гирияру и протянул поднос ему. Тот схватил кубок и поднял его вверх и махом выпил все вино. Остарион же медлил. Он не чувствовал опасности, да и духи никак не реагировали на происходящее. Они смотрели на людей, а те даже не смели поднять на них свои глаза – они смотрели либо в пол, либо на нобилиллов, настороженно оглядывающих зал.

Вино оказалось легким и прекрасным, но одновременно и вскруживающим голову. Явно лучше, чем то пойло, которое некоторые гнали в Черном лесу из горького ореха. Остарион так же махом выпил вино и поставил кубок на поднос, который вовремя подставил мальчишка. Он взглянул на Гирияра и криво улыбнулся.

– К чему такая встреча? – спросил Остарион, небрежно вытирая руки о плащ. – Мы ведь все еще держим в плену ваших людей.

– И все же, вы пришли сюда безо всяких требований и угроз. Будем реалистами – вы не представляете опасности для нас так же, как и мы не представляем опасности для вас. Мы помним, кто участвовал в создании этого ордена и никогда не забудем. Нобилиллы дали нам Серебряных птиц.

– Что с ними случилось?

– Исчезли сотни лет назад.

– Помимо вас, на деревню напали люди с красной кожей. Кто они?

– Это народы Красной пустыни, песчаные народы, дети песков. Люди называют их по—разному: мы же защищаем городп от них, как можем. Это было предначертано пророчеством так же, как и ваш приход.

– Что за пророчество? – продолжал выпытывать Остарион.

Но Гирияр промолчал. К нему на помощь пришел Эдар, сделав шаг вперед и, встав в полоборота к нобилиллам, громко произнес:

– И было сказано драконом, что изрыгает лед и пламя; Когда Черный лес разомкнет свои оковы, явится миру воин, за спиной которого будут слуги бога; встанет воин во главе своего народа и восстановит он его былое величие! И будет он повелевать людьми и нобилиллами, но путь его будет тернист и полон крови. Сначала он войдет во тьму; затем он войдет в лунный свет; затем войдет он и свергнет престол!

– Пророчества лживы, – высокомерно ответилему Хейн, наконец позволив себе вступить в разговор. – Драконы предрекали себе вечную жизнь – и теперь их нет. А слуги бога и у вас за спиной.

– Пророчества – правда. – Спокойно сказал Эдар, слегка вздрогнув в ответ на его слова. – Только они могут исполняться не так, как все могут думать.

Хейн высокомерно посмотрел на него и отвернулся.

– Верите вы в них, или нет, ваше дело, – ответил Гирияр Остариону. –Я уже не первый десяток лет стою во главе ордена и каждый год слышу, что нобилиллы придут и вот, вы пришли. Не в тот период моей жизни, когда этого больше всего хотелось, но что есть – то есть. Вы – король. Я прошу вас и ваш народ остаться здесь. Хотя бы, чтобы восстановить свои силы. Черный лес измотал не одно живое существо. Вам же лично я могу предложить главное место в совете ордена. Я даю вам власть, в которой вы нуждаетесь.

– Власть? – недоуменно переспросил Остарион. За его спиной роптали нобилиллы, настороженно оглядывая людей. Он был готов к чему угодно, но только не к власти. Его левая рука сжимала рукоять меча, но не вытаскивала его. За ним пристально смотрели люди подле Гирияра, готовые ко всему.

– Власть, – кивнул Гирияр. – Но с некоторыми условиями.

Воцарилась неловкая тишина. Юный король обдумывал слова, вспоминая, какую ненависть его народ испытывает к людям на протяжении поледних двадцати лет. Нобилиллы, стоявшие позади, тихо ворчали, явно недовольные такими словами, оскорблявшими их.

– Назовите их, – потребовал Остарион. Он решил сначала все узнать, прежде чем что—то делать.

– Нобилиллы будут помогать ордену, – медленно начал Гирияр. –Нам нужны кузнецы и лекари. Сами видите, о нашем могуществе напоминает лишь история. Нам, как и вам, стоит объединить силы, чтобы противостоять внешним врагам, коих мы набрали довольно много.

Остарион усмехнулся про себя. Эти люди даже в самых страшных снах не могли увидеть то, что увидел каждый нобилилл, существовавший в лесу, ибо жизнью это было назвать весьма трудно.

– Я должен обсудить это предложение с моим народом, – задумчиво проговорил Остарион. Легкая власть сама шла к нему в руки, и Остарион боялся ее, но нобилиллам, а особенно раненым, нужен отдых и нужна помощь. – Прошу дать мне пару минут.

– Как вам будет угодно.

Остарион отвернулся от него и посмотрел на нобилиллов. Те смотрели на своего короля, некоторые совершенно ничего не понимали, но в их глазах читалась злость, а нобилиллы постарше пытались вспомнить пророчества из книг, которые им пришлось когда—то сжечь, чтобы согреться холодными ночами.

– Соглашайся, юноша, – тихо сказал слепой старик, лекарь нобилиллов Крен. – Здесь тепло, есть горячая еда и можно отдохнуть. Ты итак выше всех нас, так почему нам надо бегать из угла в угол, пока смерть не заберет нас под свое крыло? Здесь можно отдохнуть, набраться сил, даже спокойно умереть некоторым. Ты можешь и отказаться от места в совете, попросив лишь крова, но тогда никто из нас не будет доверять этим людям. Люди лишили нас нашего дома, а эти отберут последнее, что у нас есть – наши жизни, если ты не займешь место в совете. Они предлагают тебе власть, место первого советника…

– Я все же король, – недоверчиво пробормотал Остарион. – Это…

– Без королевства, – сказал Хейн. –Твое положение весьма посредственное, за тобой не стоит ни армия, ни народ, перед тобой нет высоких стен… только мы рядом с тобой. Твой голос будет наравне с голосом этого лорда Гирияра. Короли никогда не управляли орденами, но часто имели место в совете, номинально, конечно.

– Если бы они хотели убить нас, то уже бы убили, ты сам это сказал – влез Малт. – Нам нет нужды бежать именно сейчас. Здесь будет время и подумать и составить план и, если это возможно, обрести союзников. Соглашайся, Остарион.

Остальные начали с ним соглашаться. Всем хотелось отдыха, горячей еды и возможности видеть яркий солнечный свет по утрам. Взглянув на их усталые и серые лица, Остарион понял, что отказать им не сможет. Он повернулся к Гирияру, который настороженно наблюдал за ними и сказал:

– Я согласен. Но помните, Гирияр, мой народ должен быть в безопасности. Прошу вас дать им крова и пищи, а мы поможем вам в восстановлении репутации вашего ордена, – Остарион, снял себя плащ. Нобилиллы радостно зароптали, и юный король понял, что все делает правильно.

– Проводите короля в его покои. Накормите его народ и покажите им их комнаты. Эдар, осмотрите раненых, мне доложили, что их много. Потом, до завтрашнего дня все могут отдыхать. С завтрашнего дня у нас будет много работы.

Нобилиллы отпустили пленников, но осторожности не убавили ни на каплю. Они, с одной стороны, были рады, что им можно отдохнуть, а с другой – они все равно не доверяли людям. И Остарион понимал их. Он сам недоверчиво оглядывался на каждый шорох, хоть и имел за спиной двух духов—защитников.

Остариона привели в большие покои. На мгновение он встал, как вкопанный, изумленно оглядываясь, но быстро пришел в себя. Здесь было очень светло: на стенах висело много факелов, а на круглом столе стояло с десяток свечей. Около стены была застелена огромная кровать – на ней могло спать человек десять. Вместо одеял были большие медвежьи шкуры. На стенах, помимо факелов висели шелковые занавески, прикрывающие собой уборную и ванную. Холодный земляной пол был застелен как раз шкурами невиданных зверей, которых Остарион не видел, даже не читал и не слышал о них. Лишь потолок был пуст и гол, но новоиспеченный лорд и не собирался все время смотреть на него.

Остарион недоумевал. Он ничего не знал про этот орден, а уж то, что ему так просто отдали главное место в совете, настораживало еще больше. Они ссылались на пророчества, но уже никто не верит в пророчества, потому что они лживы. Он знал это с малых лет, но, видимо эти люди думали иначе. Но более того он не понимал, почему за его спиной стоят божественные существа. Их мог послать только один нобилилл – его отец. Остарион знал, он чувствовал, что он жив. Конечно, юношеская кровь бурлила в нем, и он хотел сейчас же броситься на его поиски, но не мог. Теперь на его плечах покоилась судьба его народа, и он не мог бросить его в тяжелый момент. Они его выбрали, и он сделает все возможное, чтобы увести свой народ со смертельного пути и вновь возродить его величие.

– Прошу прощения, – обратился он к витающим в воздухе духам. Они обратили свой безжизненный и глубокий взор к нему, всем своим видом показывая, что они готовы его слушать. – Я собираюсь поспать, но хочу попросить вас об одной вещи – проследите, чтобы никто из нобилиллов здесь не пострадал. Но вас не должны заметить.

Духи растворились в воздухе, оставив после себя холодный воздух. Новоиспеченный глава совета ордена Серебряной птицы поежился и вздрогнул. Он боялся их, как пауки Черного леса боятся стали. Но Остарион не сомневался, что его указания выполнят в точности. На всякие случай, он припер закрытую на ключ дверь комодом, который так удачно расположился рядом со входом. Старинная утварь была достаточно тяжела, чтобы услышать, что кто—то вламывается. Остарион поставил на комод еще и старый стул, стоявший возле кровати.

Тело Остариона ныло после долгой прогулки, на плечи словно положили камень. Глаза, вдруг, начал заливать пот, стекавший по спине, рукам и ногам, заставляя Остариона сбросить себя одежду и залезть под одеяло. Меч он положил рядом с собой – нобилилл не был готов расстаться с ним даже во сне.

Король Остарион долго не мог уйти в сон из—за тяжелых мыслей, преследовавших его. Его мышцы начали отдыхать на мягких одеялах, но вот голова и не думала уходить на покой. Его руки сжимали меч, холодный и прекрасный, как звездное небо. Вскоре он, обессилевший, заснул.

Сначала его не преследовал ни один из снов, которые ему часто снились. Он спал крепко, словно младенец. Лишь однажды он проснулся от дикой жажды. Возле кровати стоял кувшин с водой, уже успевшей потеплеть, но Остариону хватило и этого. Жадно глотая воду, он пытался унять в себе жажду, которая вскоре оставила его. Он снова лег в кровать, снова сжал меч руками, ощущая всю его прохладу.

В этот раз, Остариону приснился сон. Юный король нобилиллов оказался на пустынной серой дороге, но кроме нее ничего не было. Кроме серой дороги и тьмы, наступающей со всех сторон – не было ничего. Остарион оглянулся, чтобы убедиться, что и позади ничего нет. И позади действительно ничего не было. Нобилилл оглянулся вновь и ущипнул себя. Он находился во сне, Остарион знал это, но проснуться не мог. Где—то там он чувствовал жар и дышал прелым воздухом, но не здесь. Здесь же он не дышал вообще.

Нобилиллу ничего не оставалось делать, кроме как идти вперед. Дорога не менялась, оставаясь такой же серой и блеклой, а тьма и не думала отступать. Остарион упорно шел вперед. Остарион был совершенно один, СОВСЕМ один. Не было ничего, кроме дороги и нобилилла, лишь тьма.

Вдруг, из тьмы выступила серая скала. Она возвышалась до небес, пропадая в серых облаках, появившихся вместе с ней. На дороге стало светлее, словно сквозь облака пытались пробиться солнечные лучи.

В скале виднелась пещера. Но, когда Остарион подошел ближе, он понял, что ошибался – в скале было множество пещер, выдолбленных выше и выше. Скала напоминала собой сыр, старый и покрытый серой пылью.

К скале был прикован… великан. Огромный человек, одетый лишь в набедренную повязку, старую, драную, и серую. Его руки и ноги были прибиты к скале огромными гвоздями. Длинные черные спутанные волосы закрывали лицо великана, который был выше Остариона раз в пять. Юный король остановился перед ним, не скрывая своего удивления. Тело великана было изрезано, огромные и страшные шрамы, некоторые еще не зажившие, из которых лился гной и кровь, покрывали живот, грудь, руки и ноги.

– Я ждал тебя, – раздался тихий, но вкрадчивый голос. Это говорил великан. Он поднял свою голову, чтобы рассмотреть Остариона. Его глаза светились синим светом, так же, как и у духов. Лицо его так же было изрезано, как и тело.

– Ты – бог, – ошарашено сказал Остарион. В книгах он видел его – огромного, облаченного в доспехи воина, сидящего на троне, сделанном из крови тех, кого убивали во имя бога. Нобилиллы считали Киастра, бога Тьмы, тем могуществом, которое удерживало мир в равновесии.

– Не каждый день можно видеть бога, – усмехнулся Киастр, содрогаясь всем телом. Капли крови и гноя упали рядом с Остарионом. – И не каждый день можно его спасти.

– Спасти? – спросил Остарион. Он ничего не понимал, абсолютно ничего. – Как я могу тебя спасти? Ты – бог, я лишь нобилилл. У меня нет сил, чтобы вызволить тебя из этой тюрьмы.

– Мне не нужно, чтобы ты вытаскивал эти гвозди. Мне нужно, чтобы ты поделился своим телом со мной, только и всего, – медленно произнес Киастр, выплевывая кровь. Он начал кашлять и кашлял долго, выплевывая гной, кровь и желчь. – Мое тело умирает, но не мой дух. Я лишь хочу попросить тебя поделиться твоим телом… прошу…

– Но… но как я это сделаю?! – вновь спросил Остарион, глядя вверх, прямо в глаза бога.

– Мои проводники у тебя есть. Тебе нужно лишь дать им своей крови… немного… – бог снова закашлялся. На этот раз, из него выходил черный дым, который изнутри светился вспышками белого цвета, словно в дыму били маленькие молнии. – И тогда я приду, – продолжил он. – Я возьму твое тело, стану тобой… вместе с тобой.

Остарион изумленно смотрел на бога. Он не мог ничего понять из его слов, но понял лишь одно: отказать он не сможет.

– И не пугайся пророчеств, Остарион, – вдруг сказал Киастр. – Пророчества сбываются лишь тогда, когда богам это угодно… все может повернуться в другую сторону. Будущее можно менять и никто не говорил, что вы живете, идя по прямому пути. Ваша дорога извивается, словно змея, петляя и уходя то ввысь, то вниз, разветляясь и уходя в тупики. Но, неизменно одно – обратного пути нет.

Под эти слова Остарион и проснулся. Окон в его покоях не было, поэтому он не знал, который сейчас час. Духи не вернулись, а Остарион чувствовал себя выспавшимся и отдохнувшим. Мышцы его все еще болели, но эта боль была легкая и приятная, и Остарион обрадовался ей. Взяв с подноса, который стоял возле кровати, яблоко, он с рвением начал его есть. Голод глодал его желудок, как он сейчас глодал зеленый плод.

Остарион помнил свой сон от начала и до конца. Ощущение того, что он говорил с самим богом, возвышало его, и юный лорд был готов взлететь. Конечно, он забыл спросить, кто послал его слуг к нему, но ответ напрашивался сам собой – сам бог и отправил.

Пока он ел, рядом с ним образовались духи. Они безучастно смотрели в стену, словно надеясь сломать ее взглядом. Остарион, ощутив их рядом с собой, тут же оставил еду и сказал:

– Мне был сон, где я видел бога. Он сказал мне, зачем вы здесь, зачем нужен я.

– Вы готовы отдать вашу кровь? – хором спросили духи. Их голосом был очень громкий шепот, от которого кровь застывала в жилах. Остарион вновь вздрогнул, но теперь, когда он за свою жизнь увидел так много, ему нельзя было показывать страх.

– Я готов, – кивнул Остарион, вытаскивая меч. Он встал с кровати и собирался нанести первый порез, но духи забрали его меч.

– Позвольте нам это сделать, – сказали они и закружили вокруг Остариона. В их руках замелькали кинжалы. Остарион заворожено следил за их танцем. Спустя мгновение, он уже был окружен черным туманом. Кинжалы наносили мелкие порезы по всему телу, но юный король совершенно не чувствовал боли. Кровь, маленькими ручейками, вытекала из ран, покрывая собой худое тело Остариона.

Через некоторое время юный нобилилл был весь в крови. Его шатало, но он все еще крепко стоял на ногах.

Туман, окружавший Остариона, начал рассеиваться, а кровь начала испарятся. Юному лорду стало жарко, и он облокотился рукой о стол, скинув кувшин и поднос с фруктами.

– Все.

– Услышав это, Остарион упал на кровать. Свежие порезы по всему телу начинали болеть, но ему было наплевать на боль, усталость закрывала его глаза. Но спать было нельзя.

Медленно поднявшись, Остарион начал одеваться. Это было совсем нелегко, одежда цеплялась за порезы, делая ему еще больнее, но нобилилл терпел. Он знал, что совершает великое дело, знал, что это серьезный шаг на пути к восстановлению величия нобилиллов.

В дверь постучали.

– Минуту, – почти простонал Остарион, вставая. Отодвигать комод ему помогли духи, одним касанием передвинув его обратно на место.

За дверью стоял послушник.

– Лорд Гирияр п—просит, чтобы вы присоединились к пиру, господин, – дрожа, пролепетал мальчишка.

– Передай ему, что я сейчас буду, – приказал Остарион, беря меч.

Поход через комнаты, в которых никого не было, был тяжел. Остарион опирался на меч, медленно передвигая ноги, в глазах все расплывалось, и лорд не понимал, зачем он туда идет. Он мог сослаться на свое состояние и остаться в постели, но гордость заставила его исполнить свое слово.

Он появился в дверях в самый разгар пира. Рядом, на скамейках сидели бок о бок и люди и нобилиллы, распевая песни, хохоча и поедая разнообразные блюда. Как только Остарион появился в дверях, все смолкло. Гирияр Безумный перестал рассказывать очередную историю о кровавых боях, в которых он принимал участие, и поднялся со своего места.

– Я приветствую вас, ваша милость! – воскликнул он и осушил свою чашу. Так же сделали все остальные.

– Дело близится к полуночи, – тихо произнес Кип, ставя свою простую деревянную чашу на стол.

– Сегодня под тень наших стен ступил народ нобилиллов. Их король, Остарион, по праву станет первым советником ордена! – громко сказал Гирияр, вытаскивая свою секиру. Люди, сидевшие в зале, начали неуверенно переглядываться.

– Но первый советник имеет голос, равный главе ордена! – произнес кто—то из толпы. Остарион устало рассматривал людей и нобилиллов и приметил того самого долговязого, который встречал его в этом самом зале вместе с Гирияром.

– Остарион – король.

– Есть обычай, что глава ордена должен сразиться с первым советником, чтобы тот доказал право своего голоса и что он равен главе по силе!

Гирияр изменился в лице. Оно стал злобным, брови насупились, взгляд стал искать того, кто это сказал.

– Верно, – процедил Гирияр ипосмотрел на свою секиру. – Верно.

Он взял е в руки и отбросил ее в сторону. Сталь звякнула о каменный пол. Все взгляды устремились на нее, и никто не произнес ни слова. Гирияр обвел присутствующих спокойным взглядом и произнес:

– Я проиграл.

– Тогда я брошу вызов новому главе, – раздалось из—за стола. Это был тот самый долговязый, стоявший утром возле Гирияра в окружении двух послушников. – Я претендую на место главнокомандующего, вождя ордена Серебрянной птицы.

– Ты хочешь бросить вызов не только ему, но и им, – грозно сказал ему Гирияр, указывая на духов. – Ты точно сможешь с ними сразиться?!

Остарион не поднимал глаз. По голосу он слышал заносчивость и наглость своего противника. Тот явно был уверен в своих силах, но и Остарион был не хужшим учеником Кииссата. Этот бой мог доказать оставшимся недоверчивым нобилиллам, что они дали власть кому следовало.

– Я ослаб, – сказал Остарион, поднимая голову. – Долгий поход выбил меня из сил. Раны мои кровоточат. Но я принимаю твой вызов. Расчистите нам место.

Братья встряхнулись и быстро перенесли столы и скамейки в угол зала. Остарион жестом остановил духов, подавшихся было вперед и сделал несколько неуверенных шагов вперед. Нобилиллы неодобрительно смотрели на своего короля, но Кип и Малт быстро их успокоили.

Долговязый вышел в центр и вытащил свой клинок. Его меч не был обычным – богатая сталь и гордый дракон на рукояти – долговязый юнец был сыном лорда или даже правителя, но нобилиллам было плевать, как и остальным. Остарион не спешил вытаскивать свой меч, потому как опирался на него.

Долговязый с криком бросился вперед, надеясь одним ударом снести Остариону голову, но тот нырнул под его удар и ушел вправо, клинок человека рассек воздух. Долговязый занес меч над головой и снова ударил. Остарион сделал резкий шаг вправо и клинок лишь коснулся его плеча, оставляя на теле длинную царапину. Долговязый снова начал нападать, а у Остариона не было сил, чтобы поднять клинок. Он слабел с каждым шагом, но клинок долговязого так и не достал цели.