Третий берег. Книга первая

Глава 2

Возвратившись с работы домой – всего лишь третий раз за последние две недели, Николай взял из холодильника банку пива, включил телевизор и плюхнулся в кресло. Потягивая пивко, и рассеяно наблюдая за картинками на экране, Аринов ещё раз прокрутил в голове свой разговор с Андреем. Вроде бы ничего существенного упущено не было. Как говориться, всё, что знали, рассказали.

После их беседы Тараборов заставил Аринова пойти отдыхать. Сам Андрей захотел остаться в офисе.

– Покопаюсь в деле, поразмышляю. Может, замечу детали, которым вы не придали значения, – объяснил он Николаю своё решение.

Аринов, конечно же, порывался остаться, но Тараборов категорично заявил, что крёстный должен немедленно отправиться к себе, принять душ, плотно поужинать и проспать в нормальной постели не менее семи часов.

– Здесь ты мне только мешать будешь, – добавил Андрей. – А завтра от тебя, выспавшегося, будет гораздо больше пользы.

По глазам крестника Аринов понял, что дальнейшие споры с ним совершенно бесполезны.

Так Николай и оказался в своей квартире, перед телевизором, с банкой «Сибирского светлого» в руке.

Аринов откинулся в кресле и постарался расслабиться. «Как он там?», – подумал Николай, нисколечко не сомневаясь, что Тараборов уже с головой погрузился в новую головоломку. Тайны всегда заставляли этого мальчишку бурлить как паровой котёл.

Мысли об Андрее невольно увели Николая в прошлое. Он прикрыл глаза и погрузился в глубины воспоминаний. События почти шестнадцатилетней давности начали всё отчётливее проступать в его голове. Шум улицы за окном сменился совсем другими звуками. Московский вечер отступил, ему на смену пришло африканское утро…

***

– Отходим, командир, отходим, здесь больше нечего ловить! Кругом одни мертвецы! – голос сержанта молотом стучал в висках, грохот несущего винта «Белого Кита» едва перекрывал этот стук.

Сожжённая деревня, развалины сельской школы, на улицах – тела людей. Аринова, тогда старшего лейтенанта спецназа, командира группы быстрого реагирования забросили с его подразделением в этот забытый Богом и людьми уголок Африки выручать учёных, захваченных террористами. Русские геологи помогали дружески настроенному правительству маленькой Африканской республики в разведке месторождений полезных ископаемых. Что там произошло на самом деле, так и осталось загадкой. Начальник экспедиции успел передать в Москву шифрованную радиограмму, в которой сообщалось о нападении на деревню отряда вооружённых людей. Группа Аринова оказалась ближе всех к месту трагедии. По тревоге с авианосца «Иван Грозный», находившегося в одиночном плавании в Индийском океане, в воздух был поднят десантный борт. Через сорок минут после приёма шифрограммы от геологов отряд Николая высадился в заданном районе. Однако спасать уже было некого. Только изувеченные трупы и обгоревшие остовы хижин. Причём все трупы, похоже, принадлежали террористам, а вот мирных жителей в деревне не оказалось. Как и русских учёных. Аринов вышел на связь и доложил обстановку. После пятнадцатиминутного анализа ситуации Москва приказала эвакуироваться. Аринов порывался рвануть в джунгли: «Если их увели, может, хоть кого-нибудь отобьём». Но командование повторило приказ – покинуть деревню. При том Аринову пригрозили трибуналом, если он не выполнит команду достаточно резво.

Николай стоял возле висящего в метре от земли «Кита» и никак не мог заставить себя прыгнуть в люк турбовертолёта. Что-то останавливало его, какая-то мысль всё сверлила и сверлила мозг.

– Надо бы ещё раз посмотреть в подвале, сержант, вдруг кто-то уцелел, спрятался? Мы же не нашли тела геологов! – Николай повёл стволом автомата в направлении того, что осталось от школы.

– Подвал уже проверен, командир, пора улетать. Нам приказано возвращаться!

– Могли что-то пропустить в этой суматохе… две минуты, Вася! – Аринов бросился к разрушенному строению. Сержант, чертыхнувшись, последовал за ним.

В подвале школы, в самом дальнем углу он нашёл оглушённого восьмилетнего пацана, заваленного старыми циновками и пустыми коробками из-под учебников. Это и был Андрей Тараборов. Его родители, учёные-геологи взяли сына с собой в Африку, не предполагая такого страшного исхода. Ну, в самом деле, разве что-нибудь плохое могло случиться в мирной научной экспедиции в середине XXI века? Но жизнь распорядилась иначе. И если бы не Аринов с его ничем не объяснимым предчувствием, кто знает, что стало бы с Андреем? Скорее всего, он бы погиб, навсегда оставшись в сожжённой деревне посреди африканских джунглей.

Тот случай круто изменил жизнь Николая. Хотя Аринов объективно и не был виноват в провале операции, его военная карьера с тех пор пошла, что называется, наперекосяк. В конце концов, ему пришлось уйти из армии.

Осиротевшего Андрея Тараборова взяла на воспитание тётя. Николай же по-настоящему привязался к своему «крестнику», как он стал называть спасённого мальчика. С годами их дружба становилась всё крепче. Рано потерявший родителей Андрей, невольно отводил Аринову роль отца. В ответ Николай, так и не обзаведшийся собственной семьёй, относился к нему, как к родному сыну.

***

Случаются ситуации, когда весь жизненный опыт и все знания не могут помочь человеку решить поставленную перед ним задачу. Это вовсе не означает, что опыт и знания бесполезны – просто иногда возникают вопросы, которые слишком далеко уводят нас от привычного и понятного. Люди же в массе своей практичны и рациональны. И что ещё хуже – инертны. Выбраться за рамки обыденных представлений о мире им часто бывает не под силу. Однако ещё встречаются на свете индивиды, для которых широко распространённая аксиома о существовании Великого и Непогрешимого МПВ (Мирового Порядка Вещей), не более чем пустой звук. Для таких нигилистов не существует никаких сдерживающих факторов. Как в плане широты мыслительного процесса, так и в плане трепетного отношения к седым авторитетам. И хотя неуважительность трудно причислить к человеческим добродетелям, именно подобного рода «якобинцы от философии» зачастую становятся единственными, кто способен отыскать драгоценные зёрна истины в грудах шелухи общепринятых заблуждений.

Тараборов взглянул на настенные часы. Стрелки приближались к двенадцати. «Ну, часик-другой можно ещё посидеть, не доконает это меня», – подумал он.

Андрей щелчком отшвырнул лист бумаги с какими-то замысловатыми каракулями и снова открыл текстовый файл на компьютере Аринова. «Пробегусь-ка ещё разок по официальной информации, не помешает». Собственно, ничего нового в отчёте оперативного отдела Андрей обнаружить не надеялся – документ этот был изучен им за последние часы вдоль и поперёк. Однако чтение живого текста всегда помогало Тараборову глубже погрузиться в проблему, коснуться её, как он сам любил говаривать, «послюнявленным пальцем».

«Дело №…

11 мая 207… года куратором службы информационной безопасности Каргиным О.Н. в отдел технического обеспечения был направлен запрос на выполнение тщательной проверки работы программного обеспечения вспомогательного компьютера на предмет наличия в последнем сбоев и системных ошибок. Поводом для данного рапорта послужило некое сообщение в отчёте об использовании ресурсов ГИТ (Главного информационного терминала). В перечне пользователей, наряду с остальными был указан старший научный сотрудник Храмов А.В., статус «Б-1». Способ подключения означался как «удалённый», точка подключения – пункт компьютерной связи филиала Корпорации в городе Екатеринбург. Недоверие куратора вызвала информация о текущем состоянии абонента. Данный сотрудник значился как «исключённый из активного списка по причине собственной смерти». Куратору Каргину подобная формулировка показалась несостоятельной, и он решил, что вспомогательный компьютер требует срочной профилактики…»

«Ну а что вы хотели от несчастного нейробота? – Андрей мысленно улыбнулся. – К терминалу подключается пользователь, имеющий полные права, но считающийся по данным отдела персонала умершим. Как смог, так и сформулировал. Хорошо хоть быстро во всём разобрались и реабилитировали бедный компьютер».

Андрей вернулся к чтению.

«Алексей Храмов, ведущий специалист в области исследования альтернативных источников энергии работал над новым, сверхсекретным проектом, целью которого было создание энергетической установки принципиально нового типа. Ввиду высокой перспективности проект был отнесён к списку «Золотая сеть», что означает привилегированное финансирование и техническую поддержку по высшему приоритету…»

Исходя из информации, содержащейся в отчёте отдела Аринова, Храмов пользовался у научного руководства «Технологий» весьма высоким авторитетом. Шесть лет назад он предложил оригинальную идею утилизации вторичного тепла, снимаемого с плазмонакопителей термоядерных реакторов. Эта разработка если и не совершила революцию в отрасли, то серьёзно продвинула вперёд термоядерную энергетику, сделав её более безопасной и эффективной. Корпорация получила громадную прибыль от внедрения новой технологии. Вероятно поэтому, когда Алексей выдвинул новую идею, ему безоговорочно дали зелёный свет. Вернее, внесли его проект в «золотой» список.

Это грандиозное начинание в случае его успешной реализации обещало исполнить давнюю мечту человечества – навсегда покончить с энергетическим голодом. Храмов уверял, что сможет «досыта накормить» мир дешёвой и чистой энергией. Но что-то пошло не так. Экспериментальный образец гипергенератора во время одного из пробных пусков взорвался. Лабораторию, в которой Храмов, к счастью, находился в тот момент один, буквально разворотило. Установка стоимостью не в одну сотню миллионов оказалась разрушенной.

Расследование катастрофы толком ничего не прояснило. Официальной причиной взрыва решено было считать «ошибку в научных расчётах». И хотя все, кто работал с Храмовым, категорически не соглашались с такой формулировкой, найти другое объяснение случившемуся следователям не удалось. В конце концов, секьюрити и учёные пришли к компромиссу – расследование не закрывать, а просто приостановить. До появления новых данных.

Что же касается самого проекта, то Корпорация, конечно же, не собиралась отказываться от него вот так, запросто. Истраченные время и деньги, а главное, заманчивые перспективы громко кричали и требовали продолжения. Была создана группа по изучению «наследия Храмова». Используя материалы его исследований и рабочие чертежи установки, прототип восстановили. Однако все попытки заставить это чудо-устройство заработать оказались безуспешными. Руководитель группы физик И. А. Яковлев открыто заявил, что без самого Храмова продолжать работу не имеет смысла. Проект заморозили. А потом случилось событие, ожидать которого не мог никто.

Через три с половиной месяца после своей гибели Алексей Храмов объявился. Воплоти. Получив доступ к терминалу компьютерной связи одного из удалённых филиалов, он вошёл в сеть Корпорации. Сеанс подключения продолжался около сорока минут. Что конкретно интересовало Храмова, и какие файлы он выкачал из системы, осталось не установленным. Все записи в журналах на этот счёт оказались стёртыми, однако счётчик трафика сообщал, что в Глобальную Сеть было передано несколько десятков терабайтов данных. После часов споров и обсуждений, специалисты сошлись во мнении, что Храмов применил сложноорганизованный нейровирус, который по неустановленному алгоритму произвёл копирование большого объёма информации, затем очистил системные журналы и самоуничтожился.

Справедливости ради надо отметить, что поначалу сообщение о подключении Храмова к ГИТ сочли простым техническим сбоем. Не зря же Каргин О.Н. в своём рапорте требовал полной ревизии сервисных программ. Однако потом Николая Аринова осенила простая в своей гениальности мысль. Поскольку Храмову при жизни вживлялся Идентификатор, решено было проверить, не задействовался ли в соответствующий период времени протокол Идентификации по Радову. Хранилище Матриц имеет изолированный от остальной системы аппаратный контроллер, и воздействовать на него с помощью вируса, даже самого совершенного, попросту невозможно. Лог этого контроллера и стал первым убедительным доказательством того, что Алексей Храмов вроде как воскрес. И что он действительно входил в компьютерную сеть Корпорации. И интересовался там базами, маркированными двумя нулями.

Вот тогда всё завертелось по-настоящему. Вот тут уже подтянулись и показания охранников, дежуривших в то утро в Екатеринбурге, и записи с камер видеонаблюдения, и карты биометрической проверки.

Инцидент с Храмовым произвёл эффект разорвавшейся бомбы. Нет, никто всерьёз не полагал, что Алексей вернулся из царства Аида. Однако факт несанкционированного проникновения в святая святых «Технологий» никаких сомнений не вызывал. Руководство Корпорации забило тревогу. Если некто каким-то непостижимым образом получил возможность обходить самую совершенную в мире систему безопасности, это могло привести к катастрофическим последствиям. Только способность надёжно охранять секреты от конкурентов позволяла гигантам вроде «Технологий» лидировать в своих областях. Шеф СБ Танеев получил указание от Станислава Радова, действующего Владельца, в кратчайшие сроки провести самое тщательное расследование и установить картину произошедшего. Однако двухнедельная работа опытнейших сотрудников в авральном режиме никаких результатов не принесла. Всё упёрлось в неразрешимую дилемму – Храмов, вне всяких сомнений, мёртв, но никто, кроме Храмова, опять же – вне всяких сомнений – этого совершить не мог.

Андрей щёлкнул клавишей и выключил компьютер. «А ведь информации вполне достаточно, чтобы разобраться в деле. Ну, или хотя бы, чтобы начать разбираться, – безо всякого ехидства подумал он. – Просто иногда стоит попробовать взглянуть на вещи под новым углом».

Глава 3

Придя на следующий день на работу чуть раньше обычного, Аринов не без удивления обнаружил Андрея не на диване под пледом, а за столом у компьютера. Причём выглядел его крестник так, словно это не он провёл добрую половину ночи за разбором документов. «Захватило парня дельце, с головой захватило», – подумал Николай.

– Привет, дядя Коля, извини, что хозяйничаю. Кофе наливай, пока горячий, – Тараборов указал на почти полный кофейник.

– Спасибо. Не спится?

– Да как тут уснёшь? А вообще-то, появилась пара мыслей. Хочу поделиться.

– Давай, мне очень интересно, – Аринов придвинул к столу всё тот же неказистый стул.

– Ты бы притаранил сюда ещё пару табуреток, могут скоро понадобиться, – Тараборов скорчил весёлую гримаску.

Аринов кивнул:

– Найдём.

– Я тут покумекал с вечера, – Андрей взял в руки вчерашний листок со своей непонятной диаграммой. – И вот что понял: вы чертовски умные ребята, леший вас подери! Грамотные. Отличные специалисты. Беда в том, что вы при этом абсолютно нормальные.

– Что ты имеешь в виду? – удивлённо спросил Аринов. – Хочешь сказать, чтобы разобраться в этой бодяге, нужно быть ненормальным? Психом?

– Здравый смысл. Вот, что я хочу сказать, – Андрей взял чашку, стоявшую перед ним, но обнаружив, что она пуста, поставил обратно на стол. – Помнишь свой вчерашний вопрос? Считаю ли я проблемой вашу приверженность версии взлома, как единственно возможной? Так вот, в этом нет проблемы. Это обычная логическая вилка. Вы захотели понять, каким образом кому-то удалось обмануть технологию Радова. Но по вашему же глубокому убеждению, технология Идентификации безупречна, её невозможно взломать или обойти. Никоим образом. Полвека информационной неприступности Корпорации тому порукой.

– То есть, вилка?

– Вилка, вилка, – закивал Андрей. – Но вернёмся к здравому смыслу. Нормальные люди, а вы, как я уже сказал, абсолютно нормальные, всегда стремятся руководствоваться здравым смыслом. Вот и вы стремились. Но в деле Храмова явно чувствуется некий иррациональный подтекст. И здравый смысл тут может оказаться плохим помощником.

Андрей пристально посмотрел на Аринова. Николай сначала как-то стушевался под этим взглядом, но тут же распрямился:

– Легко тебе рассуждать, всему такому одарённому! А мы кто? По сути – менты, ищейки, охрана. Люди от всех этих атомов и суперскалярных полей далёкие.

– Да ладно, ладно, я же ничего никому не предъявляю, – Тараборов даже опешил от подобного напора. – И всё-таки… если бы вы хотя бы на мгновение отбросили в сторону свою рациональность…

– Что бы тогда?

– При такой непоколебимой вере в несокрушимость технологии Леонида Радова, чётком понимании сути инцидента в Екатеринбурге и отсутствии шор здравого смысла на глазах, вы смогли бы сделать одно очень интересное предположение.

– И какое же?

– А вот какое. Что если в реальности имели место оба базовых события? Что если Храмов ДЕЙСТВИТЕЛЬНО погиб – окончательно, бесповоротно – при взрыве? И что если Храмов ДЕЙСТВИТЕЛЬНО был в Екатеринбурге – самолично, без подвоха – и входил в корпоративную сеть? Ведь и то и другое подтверждено с помощью технологии Идентификации, самой надёжной и совершенной в мире. Ты понимаешь, о чём я, дядя Коля?

– Но ведь…

– Вот-вот. На сцену выходит… нет, прямо-таки выпрыгивает из-за кулис этот паскудный мальчишка. Встречаем – ЗДРАВЫЙ СМЫСЛ. И теперь вы трясёте головой и блеете, что одно может быть истиной, только если другое – ложь. Как я уже и сказал, вы угодили в логическую вилку. А выбраться из неё, ой, как не просто.

– Значит, нужно искать другой подход?

Андрей засмеялся:

– Ну а я про что? Вам бы вообще послать этого Храмова куда подальше и придумать такую версию, в которой технологию не взламывали, но систему каким-то образом обманули. Знаешь, на что это похоже?

– На что?

– На попытку соединить противоположные вершины четырёхугольника с помощью непересекающихся прямых линий.

Аринов попытался мысленно представить себе то, о чём сказал Андрей.

– Никак невозможно, – Николай покачал головой.

– Конечно, невозможно.

– Хорошо, сдаюсь. Ты меня убедил – мы бараны. Но ведь, де факто я это уже признал, когда позвонил тебе. Сам-то вечор хорошо посидел? Как там насчёт света в конце туннеля? Решил уже, куда двигать дальше?

– Ну… – Андрей поднял глаза к потолку, – для начала хочу сознаться. Теперь я тоже принадлежу к вашему тёмному братству. Иными словами, я полностью принимаю корпоративную догму «О непробиваемой надёжности технологии Леонида Радова».

– И что заставило тебя стать её адептом? Какие-нибудь ускользнувшие от нас факты? – Николай с лёгким подозрением посмотрел на Андрея. Может его крестник продолжает свой стёб?

Но Тараборов выглядел абсолютно серьёзным.

– Ничего подобного, – сказал он. – Фактор времени меня убедил.

– В смысле? Поясни.

– Охотно. После инцидента в Екатеринбурге… никто же не совершал никаких злодейств?

– Никто. И никаких, – согласился Аринов. – Правда, как я уже тебе сказал, мы приняли определённые меры. Сейчас каждый эпизод прохождения Идентификации по Радову отслеживается в режиме реального времени. С помощью дополнительного оборудования и под контролем специалиста.

– И всё чисто? Попыток не было?

– Всё чисто, как первый снег. Никаких левых авторизаций. За последние две недели процедуру Идентификации проходили восемнадцать сотрудников, обладающих спецдопуском. Некоторые – не по одному разу. Во всех случаях – полный порядок.

– Что и требовалось доказать.

– Ты хочешь сказать…

– Если бы имел место взлом, злоумышленники наверняка уже попытались бы воспользоваться полученными возможностями.

– А вдруг они планируют что-нибудь в отдалённом времени?

– Ага. Сидят, ждут и верят в ваше доброе отношение к похитителям корпоративных тайн. Ведь вы же такие белые и пушистые – зачем вам что-то предпринимать и латать обнаруженные бреши в системе безопасности?

– Резонно, – Аринов наклонил голову.

– Поэтому я практически уверен, что никто не взламывал технологию Радова. А по сему, нет никаких причин сомневаться в её сверхнадёжности.

Андрей потёр ладони друг о дружку.

– И раз так, – весело произнёс он, – только что озвученная мною версия, в которой оба утверждения о деяниях Храмова признаются истинными, остаётся единственно годной к употреблению.

Аринов даже икнул.

– Это и есть твой «Нелинейный анализ»?

Андрей пожал плечами.

– Ты ведь сам меня позвал. А вообще знаешь, я всегда увлекался детективными сюжетами. В детстве даже мечтал открыть частное сыскное агентство. И я твёрдо верил, что каждый сыщик, который хочет добиться хоть каких-нибудь успехов, должен иметь свою систему.

– Как Шерлок Холмс, например? – Аринов взял кофейник и налил кофе в чашку Андрея. Потом достал из тумбочки ещё одну и плеснул себе.

– А ты не прикалывайся! – ответил Тараборов. – Метод дедукции, описанный сэром Дойлом в его рассказах, вещь, которая в реальности работает. И весьма эффективно. Но у Холмса была не только дедукция, хотя она, конечно, лежала в основе. Конан Дойл показал своим читателям настоящую сыскную систему – со сбором и обработкой улик, слежкой за подозреваемыми, изучением фактов их биографии, короче, всем. Я тоже пытаюсь создать систему. Систему сбора и обработки информации. Систему, которая исключала бы саму возможность влияния так называемого «авторитетного мнения» на процесс поиска истины. Вот скажи, что ты подумал, когда узнал о происшествии в Екатеринбурге? Можешь не отвечать, я и так знаю. Ты подумал: «Этого не может быть, потому что не может быть никогда». А что если может? Вот то-то и оно. А что касаемо «Нелинейного анализа»… мне просто хотелось название покрасивее придумать. Такое, чтоб запоминалось. Хотя в чём-то ты прав. Нелинейность в моём случае – то же самое, что и нестандартность, непривычность, несоответствие канонам.

Андрей сделал глоток из чашки и удовлетворённо кивнул – кофе у крёстного был что надо.

– Давай вернёмся к Храмову. Лично я легко смогу отбросить в сторону весь предыдущий опыт Человечества и допустить, что какой-нибудь отдельно взятый представитель славного рода хомо сапиенс оказался способен уподобиться Шредингерову коту. При этом учти, я не верю в магию, в воскрешение мёртвых и в существование зомби… тебя что-то смутило?

– Чьего кота ты сейчас вспомнил? – осторожно спросил Аринов.

– А, кот Шредингера! Не напрягай извилины. Просто из-за фантазий одного головастого дядьки, жившего лет сто пятьдесят тому назад, некоторые люди до сих пор верят, что эти мягкие на ощупь домашние хищники умеют прикидываться мёртвыми, будучи на самом деле совсем наоборот.

– Так оно так и есть. У меня же в детстве был собственный кот. Для этой скотины притвориться трупом было плёвое дело, особенно если нагадил куда не следовало, а удрать не успел. Думаешь, Храмов тоже притворялся? Где? В морге? Или в Екатеринбурге?

Андрей с лёгкой досадой посмотрел на Аринова:

– Вообще-то, когда говорят про кота Шредингера, имеют ввиду совсем другое. Суперпозиция, понимаешь? Ну, типа, одновременность состояний и всё такое…

– Я морпех, Андрюха. Для меня суперпозиция, это грамотно отрытый окоп, – Аринов весело осклабился. – Рассчитывай на меня во весь рост, но не заставляй прыгать выше головы.

– Мы должны понять, как Храмову удалось провернуть свой фокус, – Андрей снисходительно улыбнулся в ответ. – В магию, как уже было сказано, я не верю, остаётся наука. А это великая сила, несомненно.

– Думаешь, наш Алексис изобрёл что-нибудь этакое, пока джоули в своей лаборатории подсчитывал?

– А почему бы и нет? Но чтобы ответить наверняка, нужно понять, чем занимался Храмов в Корпорации на самом деле, – Тараборов вздохнул. – Очень может быть, что Алексей получил в своё распоряжение какие-то особые возможности, совершив… некое невероятное открытие.

– То есть?

– Что если… ну, к примеру, он научился путешествовать во Времени? Вдруг в Екатеринбурге побывал Храмов, прибывший из Прошлого? Из того момента, когда он был ещё жив?

– Ну и фантазия у тебя, Андрюха, – покачал головой Аринов. – Он же вроде энергию искал… причём тут путешествия во Времени?

– А кто это может подтвердить? Насколько я понял, работа Храмова была засекречена по самые уши, и он никому ничего в подробностях не докладывал. «Золотая сеть», так, кажется, это у вас называется?

– Так-то оно так, но как в таком случае нам что-то узнать?

– Ну… можно спросить у самого Храмова. Да ладно, не делай обиженное лицо. Я ведь уже сказал, что допускаю существование Алексея в нашей реальности.

– Ага, если он опять не шмыгнул сквозь Время.

Андрей рассмеялся.

– Экий ты неповоротливый, дядя Коля! Про путешествия во Времени я упомянул только для примера, это, во-первых. А во-вторых, о работе Храмова можно узнать и из других источников.

Дверь распахнулась, и в кабинет Аринова вошёл Танеев. Вживую Андрей видел шефа СБ впервые. Николай заранее договорился с Танеевым, что первая их встреча с Тараборовым произойдёт у него. Чтобы не привлекать излишнего внимания к персоне Андрея.

– Присаживайся, Петрович, – пригласил Аринов, и Танеев буквально плюхнулся на диван. Жалобно скрипнули пружины. Но в целом этот не слишком массивный предмет мебели достойно выдержал выпавшее на его долю испытание.

Лицо Танеева ничего не выражало. О бушующих в его голове мыслях можно было лишь догадываться – по изредка ходившим на скулах желвакам. Владимир Петрович взглянул на Тараборова.

– Что скажешь, Андрей? – тихим голосом спросил он. – Сможешь разобраться в этой чертовщине?

Тараборов пожал плечами:

– Разобраться можно во всём. Многое будет зависеть от ресурсов и полноты информации.

– Ты получишь максимальную поддержку. Мою и всех тех, кому я имею возможность приказывать. Но ты должен понимать, что от твоего успеха теперь зависит очень многое. И не только моя дальнейшая судьба. Но и его, – Танеев кивнул на Аринова, – и твоя. Я пошёл ва-банк, когда согласился поставить на тебя. Теперь, как говорили какие-то древние ребята, или со щитом, или на щите.

– Спартанцы…

– Что?

– Я сделаю всё, что в моих силах. И даже больше, Владимир Петрович.

– Тогда поступим так, – Танеев поднялся с дивана. – Работать будете в паре, это понятно. Все оперативные действия – через Николая. Коля, ежедневный доклад в 20-00. Но, если вдруг случится что-нибудь из ряда вон, сразу звони по защищённой… а, лучше лично ко мне. Бегом. В любое время, хоть днём, хоть ночью. Андрей, легенда у тебя надёжная. Для всех, ты просто стажёр. Но поскольку имеешь красный диплом РосГУ и подаёшь надежды – стажируешься непосредственно у начальника оперативного отдела. Так ни у кого не возникнет лишних вопросов. Плюс, если просочатся слухи о вашем давнем знакомстве, ничего отрицать не надо. Специально не афишируй, но и не отрицай, если что.

– А это… – начал, было, Андрей, но его перебил Аринов.

– В Корпорации негласно поощряется протекционизм на родственной или дружеской основе. Но только в том случае, если это приносит пользу делу. Взгляды основателя «Технологий», да и его потомков несколько отличаются от общепринятых. Радовы считают, что родственники и друзья, работая вместе, могут взаимодействовать друг с другом гораздо эффективнее, чем чужие люди, – пояснил Николай.

– А, ну тогда понятно, – кивнул Андрей.

Танеев встал и подошёл к двери. Но прежде чем выйти, шеф СБ ещё раз взглянул на Андрея.

– Удачи тебе, парень, – сказал он, и в его глазах промелькнула усталость.

После ухода Танеева Тараборов повернулся к Аринову.

– На чём мы там остановились? – спросил он, слегка прищурив левый глаз.

– Ты хотел объяснить, как собираешься действовать дальше. Разузнать о работе Храмова, вникнуть в суть его исследований, нет?

– Да… верно, – Тараборов несколько раз хлопнул ладонью по подлокотнику. – Я действительно думаю, что всё завязано на его работе. По крайней мере, многое. И понять, чем он тут у вас занимался… чем он РЕАЛЬНО занимался, жизненно необходимо. И не смотри на меня, как на ужаленного. То, что Лёха писал в официальных отчётах, может оказаться обыкновенным фуфлом. Вполне возможно, Храмов с самого начала вёл свою игру. Либо параллельно, либо и вовсе, забив на обозначенную в трек-листе тему. Возможности для этого у него были, – Андрей шмыгнул носом. – Начать, думаю, стоит с тех, кто был к Храмову ближе всего. Я тут подобрал несколько кандидатур, побеседовать хочу, – Тараборов потянулся к компьютеру и клацнул по клавиатуре. – Посмотри…