Их разговор был прерван телефонным звонком. Цой снял трубку. Звонило руководство Управления. Усов напрягся, стараясь расслышать разговор. Цой, молча, выслушал, положил трубку и смахнув со лба пот, облегченно вздохнул:
– Телесные повреждения получены при жизни и не могли привести к летальному исходу. Фролов скончался от удушья. В его легких обнаружен газ и эксперт не исключает, что он мог просто задохнуться угарным газом, греясь у печки. Поэтому Константин давай, напишем, что он получил телесные повреждения при жизни в результате падения на работе в забое. Надеюсь, такое объяснение избавит нас от проверки. Найди людей, которые могут это подтвердить, что Фролов упал в забое и сильно разбил лицо. Свидетели за тобой, за мной, все остальное!
Константин Петрович разлил остатки водки в стаканы, и они выпили за столь удачный расклад этого дела.
***
Усов зашел кабинет и с облегчением плюхнулся в кресло.
«Пронесло», – радостно подумал он.
Раздался телефонный звонок, он снял трубку и услышал голос Светланы.
– Как у вас дела, Константин Петрович? Что нового?
Константин Петрович вспомнил, что обещал ей устроить свидание, и что уже взял с нее аванс.
«Связался, дурачок! – про себя выругался он. – А, вдруг комиссия или проверка?»
Он посоветовал женщине, как можно быстрее приехать в колонию, так как потом он не сможет выполнить ее просьбу. Не прошло и часа, как она была уже в административном здании, в кабинете Усова. Тот поднял трубку и пригласил дежурного помощника начальника колонии, которому дал команду доставить осужденного Маркова к нему в кабинет. Светлана передала ему остатки денег и бутылку армянского коньяка. Усов открыл сейф, спрятал в него бутылку, подошел к Светлане и попытался ее обнять.
– Что вы делаете, Константин Петрович? – воскликнула Светлана. – А, вдруг кто войдет. Я человек посторонний, сегодня здесь, а завтра меня, нет. А, вам нужны эти сплетни? Держите себя в руках.
От Усова сильно пахло водкой, и Света поняла, что он не только опохмелился, но и успел уже изрядно набраться. Вошел ДПНК и доложил, что осужденный Марков доставлен. Константин Петрович вышел из кабинета и запер дверь на ключ.
Светлана, оставшись одна наедине с Максимом, стала выкладывать из сумки продукты. Потом она достала школьную тетрадь и шариковую ручку.
Максим поцеловал ее в губы и кивком подтвердил, что все понял.
– Все, что я тебе обещала, сделала. Новый паспорт есть. Я приехала с твоими вещами. Деньги и ценности тоже со мной. Все дело в нашем солдате. С ним встречаюсь через два дня, – написала она.
Максим взял ручку и размашистым почерком написал.
–Все понял. У нас «шмон». Не думаю, что он рискнет сделать это сейчас.
– Я с ним встречаюсь в воскресенье. Дальнейшая связь через него, – Максим прочитал и молча, кивнул.
Светлана приготовила чай, и они вдвоем, уселись за стол. Им казалось, что они, как и прежде у Светланы дома, что жизнь еще не внесла свои непоправимые коррективы в их мир. Женщина смотрела на любимого и она, невольно отметила про себя, что лицо его изменилось, черты стали грубыми и жесткими, он совсем перестал улыбаться.
«Да, здесь не курорт», – подумала Света.
И, словно угадав ее мысли, Марков, улыбнулся привычной, лучезарной улыбкой.
– Что, стал другим? Ничего не поделаешь, Света. Здесь жизнь другая и законы злые. Не переживай, все будет нормально, – успокоил он ее и вновь улыбнулся.
В дверь постучали, и появился Усов. Отведенное им время для свидания истекло. Света сгребла продукты в сумку и отдала их Максиму. Напоследок она потянулась поцеловать его. Максим внимательно посмотрел ей в глаза. Они были полны слез.
Ему тоже до слез стало жалко ее. Кем была для него эта женщина? Проводником в свободный мир, в мир без конвоя, собак и колючей проволоки. То, что он никогда, и ни за что больше не вернется в тюрьму, Максим решил давно. И сейчас, в момент расставания, может быть, впервые по-настоящему он ощутил разницу в свободе и неволе. Раньше ему было почти все равно. А, сейчас он понял, что все это время делал и думал неправильно, и за все счастье, которое еще было возможно в его жизни, он обязан только ей одной и единственной.
Максим видел, как за Светой закрылась дверь, он все стоял и смотрел ей в след.
– Пошел! – услышал он окрик конвоира и направился в другой, уже чуждый ему мир.
***
Наступило воскресенье. Светлана с утра готовилась к встрече с Шамилем. Она еще накануне накупила кучу деликатесов и сейчас ставила их на стол. Тарелки с копченой колбасой, окороком, сыром и рыбой украсили этот не большой стол. Жирный палтус так и просился в рот, но Светлана ждала Шамиля и не хотела без него прикасаться к еде.
В номере работал телевизор, шла трансляция концерта, на котором выступали звезды советской эстрады. Вдруг ее будто током прострелило. Она взглянула на часы. Они показывали десять минут первого! Она стрелой вылетела из номера и устремилась в холл гостиницы. Спустившись вниз, она с облегчением увидела Шамиля, который, несмотря на сильный мороз, был одет в шинель.
В номере она заботливо помогла парню раздеться и пригласила к столу. То, что увидел он, он не ел даже дома, поэтому он сидел и не знал с чего начать. От смущения он даже попытался отказаться от еды.
– Шамиль! Давай, договоримся, что ты не будешь кокетничать, и будешь есть все, что находиться на этом столе. Я просто хочу порадовать тебя.
Он вымыл руки и присел за стол. Светлана достала бутылку водки и предложила выпить. От рюмки солдат не отказался и выпил ее залпом. Он с большим удовольствием приступил к уничтожению закуски. Когда с едой было покончено, Светлана присела в кресло и приготовилась слушать, что он ей скажет.
– Я заступаю в наряд в эту среду. В мою задачу будет входить проверка внешнего периметра зоны. Вам необходимо захватить с собой гражданскую одежду и положить ее в определенном месте, которое я сегодня покажу вам. Я передам ее в зону, а затем, когда он переоденется, я выведу его к тому же месту, где вы оставляли его одежду. Все остальное – ваше дело. Думаю, его не хватятся до вечерней проверки, то есть до двадцати часов вечера. В случае чего, я вас не знаю и никогда не видел. А, сейчас поехали к колонии, я вам покажу это место. Светлана хотела его отблагодарить и попыталась сунуть ему тысячу рублей. Однако, Шамиль от денег отказался и заявил, что его семья и так должна ей. Светлана оделась, и они вышли из гостиницы. На улице было совсем темно.
«Вот она, полярная ночь, – вдохнув морозного воздуха, подумала Светлана. —Надо спешить. Это хорошо, что все произойдет в эту среду. Кстати, надо купить билеты на самолет. Чем дальше мы будем от этого места к двадцати часам, тем больше шансов затеряться».
Они доехали до колонии, вышли из машины. Шамиль показал условное место. Они еще раз обговорили время, когда Светлана должна будет ждать Максима. Попрощавшись с ней, он пошел пешком в сторону воинской части, а Светлана поехала обратно в город. Ей необходимо было приобрести два билета на самолет на ближайшую среду. Приехав в гостиницу, Светлана достала новый паспорт Максима и направилась в кассу предварительной продажи авиабилетов.
Там она уверенно протянула паспорта и попросила оформить два билета до Ленинграда. Заплатив за билеты, она поинтересовалась о возможности приобретения билета из Ленинграда до Москвы. Из Воркуты до Москвы летал самолет всего два раза в неделю – во вторник и субботу, и добраться до столицы было проще через Ленинград.
Кассир оформила ей еще два билета на этот раз из Ленинграда до Москвы.
***
Ситуация в колонии продолжала накаляться. Осужденные недовольные действиями администрации, демонстративно отказались спускаться в забой. Многие стали отказываться от пищи, требуя освобождения товарищей, помещенных в камеры штрафного изолятора. То там, то здесь происходили стычки между активистами и блатными. Администрация была вынуждена пойти на некоторые уступки и смягчить режим. Они вывели армейский спецназ с территории колонии и стали потихоньку освобождать осужденных из штрафного изолятора.
Максим шел в строю, впереди него шагал осужденный Казаков, который никак не мог попасть в ногу с шеренгой. Он постоянно подпрыгивал, меняя ногу. Максим в очередной раз наступил ему на пятку, в результате чего Казаков споткнулся и упал.
– Ты что, хмырь, ходить нормально разучился? – прошипел сквозь зубы Казаков. Что блатуешь? Я тебе «башку» отобью, еще раз наступишь!
Максим не стал связываться с ним, решив про себя, что Казаков специально провоцирует его на скандал. Их отряд направлялся в столовую. Перед зданием общепита отряд остановился. Начальник отряда побежал в здание администрации. Было очень холодно и пронизывающий ветер свободно проникал сквозь тонкие телогрейки осужденных. Минут через пять заключенные стали роптать, а уже через десять, из строя стали раздаваться выкрики протеста.
– Козлы! Суки! Специально морозите зэка! – неслось из строя.
Услышав недовольные крики, к столовой подтянулись свободные от наряда военнослужащие. Максим увидел своего земляка, который условными знаками показывал ему, что надо встретиться.
Наконец-то вышел начальник отряда и дал команду заходить. Максим специально замешкался и оказался одним из последних. Пока он плелся по коридору к нему подошел солдат и шепнул, что будет ждать завтра утром за зданием отряда. Максим кивнул головой.
Он до сих пор не мог поверить, что завтра в это время он будет далеко от колонии и больше никогда не услышит вой конвойных собак и клацанье затворов автоматов. Все в нем пело, и он с усилием делал серьезное лицо, чтобы не выдать безграничную радость.
Их вели обратно в барак и Максим на редкость внимательно вглядывался в очертания бараков, административных корпусов, как бы запоминая этот пейзаж на всю жизнь. Наученный горьким опытом, он не имел близких друзей в колонии и это позволяло ему отвечать только за себя и не вписываться за других осужденных, которые часто были неправы. Это освобождало его от желания поделиться своей радостью с кем бы то ни было.
Максим верил в удачу, знал, что удача любила его и поэтому, ни на минуту не сомневался в задуманном. Он лег на койку и, закрыв глаза, погрузился в свои мысли. Но недолго ему мечталось, в помещение вошло подразделение спецназа и приступило к очередному «шмону».
На пол летели вещи заключенных, вызывая глухое недовольство. Койку Максима осматривал прапорщик и двое бойцов. Прапорщик сорвал со стены фотографию Светланы и бросил ее на пол. Ничего не найдя в личных вещах Максима, они приступили к осмотру кровати и тумбочки соседа. Прапорщик взглянул на Маркова и демонстративно наступил на фотографию.
– Гражданин прапорщик, разрешите мне поднять фотографию? – обратился к нему Максим.
– Что ты сказал, засранец? – грозно спросил прапорщик и с разворота ударил дубинкой его по правому плечу.
Максим сдержался, он верил, что этот обыск был последним в его жизни. Подняв с пола фотографию, он положил ее во внутренний карман. Вечером, после «шмона» он подошел к одному из осужденных по имени Валера и попросил его подстричь. Валерий недолго торговался и согласился это сделать за десять сигарет.
Марков присел на табурет, и Валера начал осторожно поправлять его незамысловатую прическу. До зоны он работал стилистом в одном из салонов красоты в Ленинграде и очень любил свою специальность. Когда он закончил стричь, он отошел в сторону и как бы извиняясь, развел руки в стороны.
– Прости, все, что мог.
Максим расплатился с ним, отправился в туалет, где побрился. За этим занятием его застал старший отряда:
– Слушай, Марков! Ты, как француз бреешься на ночь? А, может ты собрался в ресторан или еще куда? А, может, ты просто пидор?
– Я тебя, Василий, не задеваю, ну и ты не лезь ко мне в задницу! Где лучше педерасты, тебе лучше знать, это ты туда ныряешь через ночь. Мне ведь с ними общаться, ты знаешь, «западло». Это вам, активистам, что ни пидор, то товарищ и брат! – произнес Максим.
Старший не ожидал отпора и слегка опешил:
– Ты Марков, фильтруй базар! Не видишь, с кем говоришь? Смотри, Макс, нагнем и «опустим» и будешь спать с петухами у параши.
– А, ты вот возьми сейчас, нагни и опусти! – ответил Максим – Что молчишь? Языком ты, Вася, все можешь, а по жизни ты трус. Не думал, что с тобой будет, если с тебя снимут твою красную повязку? Вот тогда мальчишки и «девчонки» натянут тебя по самое не хочу. А, сейчас гони отсюда, борец с преступностью.
Старший помощник начальника отряда Василий Веселов, сплюнув через зубы и сверкнув недобрым взглядом, вышел из туалета. За последний год его еще никто так не унижал и он, затаив обиду, решил разобраться с ним в ближайшее время.
Он прошел в свою маленькую комнатку и, достав лист серой бумаги, начал старательно выводить на ней шариковой ручкой.
Заместителю начальника ИТК- 10
полковнику внутренней службы
тов. Белову А.Л.
Довожу до Вашего сведения, что осужденный шестого отряда, Марков Максим группирует вокруг себя осужденных, недовольных режимом колонии. При этом Марков всячески убеждает их не подчиняться начальнику отряда, саботировать работу в забое и расправляться с активистами и осужденными, вставшими на путь исправления.
Вчера Маркову, несмотря на то, что он злостно нарушает дисциплину, было предоставлено краткосрочное свидание. Кто предоставил это свидание, я не знаю. После свидания Марков повел себя странным образом, чего ранее за ним не наблюдалась, а именно – постригся и побрился, словно куда-то собрался.
Марков стал раздавать свои личные вещи товарищам по отряду. Не исключаю, что Марков хочет свести счеты с жизнью или совершить побег.
Старший помощник начальника отряда №6
Осужденный Веселов В.
Перечитав написанное несколько раз, и исправив ошибки, он свернул лист пополам и положил в карман рабочей куртки. Завтра он передаст эту записку руководству через начальника отряда и будет следить за развитием событий. Только от одной мысли, что Маркову будет очень плохо, на душе Веселова стало так тепло и хорошо, что он улыбнулся. Он был осужден за спекуляцию цветами, которые скупал в ближайшем совхозе и продавал на рынке в два раза дороже. Его осудили на три года, и он пока ждал этап, в камере избил старика старше его почти в три раза. Драка произошла из-за того, что старик стащил у него из-под подушки одну сигарету. Все были на прогулке и в камере оставались лишь они со стариком. За эту раскрутку ему добавили еще три года.
В этой колонии он находился уже пятый год и рассчитывал на досрочное освобождение. Его желание быстрее выйти на волю заставило его записаться в активисты и с этого момента, он с неподдельным рвением исполнял свою работу.
Веселову очень нравилось чувство власти и превосходства над людьми. Лишь один не ломал перед ним шапку, этим человеком был – Марков. Его независимость раздражала Веселова. Попытка переманить Максима на свою сторону у активиста не получилась, и он решил его просто уничтожить, уничтожить в назидание другим.
В том, что Марков поддерживал Могилу, он даже не сомневался, но писать об этом в записке не стал, потому что знал, что администрации не удается до конца сломать блатных. Он помнил кончину своего предшественника, после которого ему досталась эта повязка, его ночью, как свинью зарезал блатной, проигравшийся в карты Могиле.
Играли они на него или нет следствию доказать не удалось. Блатной переехал на другую зону, а его предшественник на местное кладбище. Помня это, он не стал писать о Могиле и решил сначала разобраться с Марковым.
Веселов вышел из своей комнатки и направился в отряд. Часы на стене показывали время отбоя, однако осужденные, не обращая внимания на время, продолжали играть в карты. Активист и двое его помощников заставили всех прекратить игру и разойтись по местам. Он обошел спящих зека, и на время остановился у койки Маркова, близящаяся расправа над ним успокаивала его.
*****
На улице было темно, стоял мороз под сорок градусов, и снег скрипел под ногами осужденных. Где-то едва слышно доносилась команда конвоя. Собаки забились в будки и не высовывали носа из-за лютого холода. Марков с нетерпением наблюдал за медленно идущими стрелками часов. Время тянулось до того медленно, что ему казалось, что оно просто остановилось. Он снова взглянул на часы и заметил, что прошла лишь минута.
К нему подошел Веселов и, не скрывая радости, сообщил, что его вызывает начальник отряда. Максиму ничего не оставалось, как направиться туда. Он подошел к двери и постучал. Начальник отряда, парень с лейтенантскими погонами на плечах, сидел за столом. Марков представился, как положено, и посмотрел на начальника. Тот работал в колонии совсем недавно и поэтому не знал в лицо всех своих подопечных.
– Слушайте Марков, я хотел с вами поговорить, – начал он. – Мне, как начальнику отряда не нравится ваше отношение к установленным правилам поведения и труда. Вы что, решили в одиночку воевать против государственной машины, которая специально создана для перевоспитания подобных вам людей? Нет, Марков, эта машина сломает вас, как сломала десятки тысяч таких, как вы и даже не заметит этого! Я читал ваше личное дело. Вы воспитанный в культурной семье человек, решили поиграть с государством и ради интереса окрасились в краску блатных. Вам видимо нравится эта игра, но вы забываете, что так можно и жизнь потерять. Скажите мне, зачем вам это? Объясните, и я может, смогу понять. Молчите, ну хорошо, вечером приедет начальник колонии, и я обязательно доложу ему о вашем настроении. Он заставит вас, поверьте мне, поменять свое отношение к колонии, которая не только перевоспитывает оступившегося человека, но и наказывает его. Идите и подумайте! У вас еще есть время исправить вашу судьбу.
Марков вышел от него и увидел, что за ним наблюдает Веселов. Максим подошел поближе и прошептал:
– Убью сука, если встанешь у меня на пути!
Глаза Веселова выпучились от страха. Он не сомневался, что Марков не шутит, а он для него – враг номер один. Активист решил, что два медведя в одной берлоге не живут, а поэтому или он в зоне, или Марков. Большая колония моментально стала тесной для двоих. Для убедительности Максим провел ребром ладони по горлу и ушел.
Веселов еще долго стоял в оцепенении. В его голове, сменяя одна другую роем неслись мысли о вариантах мести, но все они были нереальными в условиях колонии, и он направился в кабинет начальника отряда.
***
Марков мерил шагами локальную зону вокруг здания отряда. Холод и движение хорошо успокаивали его. Вдруг его внимание привлек солдат, шедший в сторону их отряда. В руках он нес небольшой вещевой мешок. Приглядевшись, Марков узнал в солдате Шамиля и приветливо махнул рукой. Солдат перебросил через забор мешок и попросил его, как можно быстрее переодеться.
Марков схватил мешок и скрылся в здании отряда. Он появился минуты через три. На нем была теплая меховая куртка, зимние сапожки и гражданские брюки, в руках он сжимал новую пыжиковую шапку. Выйдя из калитки локальной зоны, Максим по указанию Шамиля направился в нужную сторону. Минут через пять они оказались на тропе наряда и он, поправив за спиной автомат, жестом указал ему, куда двигаться дальше. Максим шел по тропинке, которая была проложена между основным забором и столбами с колючкой. Он, считая шаги, которые отделяли его от свободы. Тропинка внезапно оборвалась, упершись в калитку. Шамиль, отстранив его в сторону, достал связку ключей и открыл большой навесной замок.
– Прощай! – прошептал он и толкнул Максима в спину, стволом автомата.
Дальше Марков пошел один. Минуты через три забор кончился, и он увидел Светлану, стоявшую рядом с машиной.
– Вот и все, – прошептала Светлана и крепко обняла его.
Машина резко тронулась с места и помчалась в сторону города. Минуя центр Воркуты, они гнали в аэропорт. До вылета оставалось чуть более часа, и они вполне успевали к регистрации.
Светлана расплатилась с водителем. Вдвоем они вбежали в помещение аэропорта, получив вещи в камере хранения, они метнулись в зал регистрация. Через пять минут беглецы сидели в самолете.
Моторы самолета завелись, и летчик стал выруливать на взлетную полосу. Максим явно переживал, ему вновь казалось, что время стало резиновым и стрелки часов на руке Светланы застыли словно мертвые.
– Взлетай, взлетай, – беззвучно шептали губы Максима.
Но, самолет все не взлетал. Он остановился в конце полосы и замер. Наконец, взревев моторами, самолет вздрогнул и начал разбег. Максим ощутил момент, когда они оторвались от бетонки и устремились ввысь, туда, где за облаками была полная свобода и светило яркое солнце. Сердце Максима разрывалось от полной свободы. Он на какой-то миг совершенно забыл о той, которая сидела рядом и, кому он был обязан всей своей жизнью.
Максим повернулся к Светлане и, не скрывая счастья, на глазах пассажиров начал целовать ее в губы.
***
Самолет приземлился в Пулкове согласно расписанию. Светлана и Максим, прихватив свои чемоданы, на такси направились на железнодорожный вокзал, где Светлана купила два билета на поезд до Еревана. Через час они уже были в поезде и мчались на юг. Купленные в Воркуте авиабилеты Света выбросила в урну. Увидев это, Максим удивился и спросил, почему она сделала это?
– Они хватятся тебя вечером. Часа через два будут знать, что я вылетела в Ленинград, а оттуда в Москву. Пусть пока поищут в Москве. Ереван – не Москва, и милиция там работает по-другому. Пока тебя не было, я через Артура вышла на его родственника Бориса Константиновича. У него есть проверенные люди, связи и он обещал помочь нам отсидеться, пока не прекратится розыск. Мы там распишемся, я поменяю фамилию и тогда мы вообще с тобой исчезнем где-нибудь в Израиле.
Заметив растерянность Максима, Светлана тихо произнесла:
– Ты, не думай, если ты не захочешь со мной жить, я настаивать на этом не буду, мы быстро разойдемся. Ты снова станешь холостым и независимым. Я не хочу мешать твоему счастью, и не хочу делать то, что может не понравиться тебе.
На глазах ее заблестели слезы, и чтобы их не видел Максим, она отвернулась к окну. За окном белым покрывалом лежал снег.
– Света прости, если чем-то я обидел тебя. Прости, и еще раз прости! Я люблю тебя и если бы ты ничего для меня не сделала, я бы все равно любил тебя! Ты единственный родной человек в этом мире, и я был бы счастлив, если бы ты захотела жить со мной! Ты даже не знаешь, как я люблю тебя! Я очень счастлив, что ты рядом, что могу касаться тебя, смотреть на тебя!
Максим говорил так искренне и пылко, что она улыбнулась, обняла его и крепко поцеловала. Еще никто так не объяснялся ей в любви и ее сердце растаяло. А на душе Максима стало так легко от всего высказанного, что он был готов запеть в этом прокуренном вагоне.
Он вышел из купе и отправился в соседний вагон-ресторан. Купил бутылку шампанского и вернулся. Поезд все мчался и мчался, отстукивая километры свободы и любви.
Ни Светлана, ни Максим тогда не знали, что до развала могучего государства оставались считанные дни. И что уже через полгода его розыск будет практически прекращен.
***
Колония, из которой так тихо ушел Максим, представляла в тот момент растревоженный улей. Вечерняя поверка показала отсутствие осужденного Маркова. Его исчезновение было столь загадочным, что никто не мог понять, как он, минуя все мыслимые и немыслимые препятствия, мог покинуть территорию.
По тревоге были подняты части внутренних войск, сотрудники управления исправительно-трудовых учреждений. В колонии не осталось ни одного места, куда бы, не заглянули сотрудники колонии, но найти следы Маркова они не смогли. Направленные на вокзал и аэропорт сотрудники УИТУ тоже не могли подтвердить, что Марков выехал за пределы города.
При осмотре его спального места, оперативники нашли записку. В ней Марков в издевательской форме писал, что решил покинуть колонию, причиной чему является то, что ему не нравится этот режим. Он просил передать спасибо старшему по отряду Веселову, который предложил ему помощь в организации этого побега. Что его постоянные ежедневные придирки укрепили желание бежать из колонии.
Стояла зима, полярная ночь, и в это время на побег мог решиться лишь сумасшедший, так как шансов выжить в тундре не было никаких. Вернулись воинские наряды, прочесавшие все заброшенные постройки в городе, но следов Маркова не обнаружили.
О побеге было доложено областному начальству и на следующий день в колонию прибыла солидная комиссия, куда разумеется, вошло и милицейское руководство. Маховик розыска стал раскручиваться с небывалой скоростью. Первым, кто попал под этот молот, был Усов Константин Петрович. Комиссией было установлено, что он дважды за последнее время предоставлял Маркову краткосрочные свидания, несмотря на то, что тот числился злостным нарушителем дисциплины. Усов не стал сообщать комиссии о Светлане, так как боялся за последствия, которые могут последовать за этими признаниями. Он не мог дать ни одного вразумительного ответа на вопросы комиссии и написал рапорт об увольнении.
Второй жертвой стал начальник оперативного отдела колонии Сергей Цой, которого проверяющие обвинили в слабости оперативных позиций среди осужденных. Комиссия нашла прямую связь его неудовлетворительной работы с убийством Фролова. Цой был освобожден от занимаемой должности и переведен на работу в другую колонию. Не оставили без внимания и начальника отряда, в сейфе которого была обнаружена записка Веселова. Члены комиссии посчитали, что он укрыл этот сигнал от руководства колонии. По результатам проверки он был уволен из органов внутренних дел. Материалы по розыску Маркова были переданы в уголовный розыск городского УВД Воркуты.
Вскоре Марков был объявлен во всесоюзный розыск, однако результатов это не принесло. Установить его местонахождение не удалось.
Прошло несколько недель и некогда могучий Советский Союз, развалился на суверенные государства. А, с ним исчезла единая база разыскиваемых преступников.
Лица, так долго разыскиваемые милицией, обрели полную свободу.
***
Максим Марков и Светлана уехали на постоянное место жительства в Израиль, где вскоре получили гражданство, чему в немалой степени способствовал паспорт, добытый Светланой. Они купили большой дом в Хайфе. Марков удачно вложил средства в строительный бизнес, который, несмотря на войну с Палестиной, приносил хороший стабильный доход.
Светлана занялась шоу-бизнесом. Она организовала фирму с несколькими увеселительными заведениями в Хайфе и Иерусалиме. Она родила Максиму двух девочек и все свободное от работы время посвящала им.
Алмаз Фазлеев, отсидев свой срок, освободился и наконец, официально зарегистрировал свой брак с Лилей. Сейчас их семья проживает в Казани, Алмаз работает водителем-дальнобойщиком, а Лилия по-прежнему шьет шубы на дому. У них родилась дочь. Воспользоваться деньгами Алмазу не удалось. Денежная реформа министра финансов Павлова уничтожила все его сбережения.
Олег вернулся в Казань лишь в 1998 году. Он купил квартиру на кварталах, женился, но семейная жизнь не сложилась. Он быстро разошелся с женой и вновь уехал к себе в тайгу, без которой уже не представлял себе жизни. Воспользовался ли он деньгами, полученными от реализации мехов, не известно.
Похищенные меха были списаны на убытки предприятия. Фабрику вскоре приватизировали и о разбойном нападении постарались забыть. Абрамов, по-прежнему работал в должности заместителя начальника Управления уголовного розыска МВД РТ. Его жена вернулась, и они снова зажили так же счастливо, как и раньше. Однако, когда ему становилось грустно или плохо, он доставал из ящика стола фотографию и вспоминал свои юношеские годы, свою первую любовь.