Елена Головина

Старухи обречены жить в тени, во тьме и мраке. Они никому не нужны. Их никто не замечает. Никто не помнит об их существовании. Это меня устраивает.

заявление об исчезновении человека? Но там ей придется рассказать все, что она знает об этом деле. О Карвилях, о Назыме… Он пропал два дня назад. Если она заговорит, то

Известно, что Ницше не скрывал своей зависти к Стендалю, сказавшему: «Единственное, что извиняет Бога, – это то, что он не существует». Лишенный божественной воли, мир одновременно лишается единства и конечной цели. Вот почему его нельзя судить. Всякое ценностное суждение о мире в конечном итоге приводит к клевете на жизнь. Мы судим то, что есть, с позиции того, что должно быть, – царства небесного, вечных идей или нравственного императива. Но того, что должно быть, нет, и нельзя судить мир во имя ничто. «Вот преимущества нашего времени: ничто не истинно, и все позволено».

В дом, где она жила в Лондоне, однажды тоже угодила бомба. «Что из вещей тебе удалось спасти?» – как-то спросила я ее. Она задумалась и ответила: «Духи «Шокинг» в розовом флаконе от Скиапарелли. Если у тебя больше ничего нет, остается цепляться за излишества».

Массам преподносят смысл, а они жаждут зрелища.

Я бессчетное число раз читала и слышала от чрезвычайно серьезных людей, что женщина ни в коем случае не может быть избрана президентом, потому что в период ПМС она наломает дров, например объявит войну России, если секретарь не успеет вовремя подсунуть ей плитку любимого шоколада (ладно, признаюсь, что я немного утрирую, но по форме, а не по существу). Особенно мне смешно потому, что в то время, когда я пишу эти строки, в Белом доме сидит Дональд Трамп, а если и существует живое олицетворение предменструального синдрома, то это как раз он.

будущем. Ему было девятнадцать лет, и Беранжера не была