Мы умели верить

Путешествовать во времени легко! Чудовищно легко! Все, что для этого нужно, это прожить достаточно долго!

ты впускаешь в свою голову слишком много всякого дерьма.

Йель не мог сказать ему ничего, чему со временем его не научит жизнь.

«Ты ведь немного кубинка, сама знаешь. Не думаешь, что испанский…» А Клэр сказала: «Но я и француженка. А еще моя ДНК на девяносто девять процентов совпадает с мышиной. Мне что теперь, учиться пищать?»

Скамейки, и пожарные гидранты, и крышки колодцев, которые Нико и Ричард снимали, – все это становилось еще прекраснее оттого, что они заметили эту красоту. И, уходя, они оставляли все отснятое еще более красивым, чем оно было до них.

Праведный гнев – это надежный способ растопить лед отчуждения.

этом разница между оптимизмом и наивностью, – сказала Сесилия. – Среди нас нет наивных. Наив

твой ребенок никогда не будет не твоим

престижную премию «Prix de Rome» в 1914 году

отомстить за смерть отца, пытается сказать правду, так? А потом, когда он умирает, он поручает это все Горацио. «Подыши еще трудами мира и поведай про жизнь мою»1. Видишь, я сыграл великого Гамлета! Но что за бремя. Быть Горацио. Быть тем, кто помнит. И что Горацио с этим прикажете делать? Какого черта делать Горацио в шестом акте2?