Хорошая книга, прекрасное содержание, отличная книга для ознакомления с прекрасным автором Леонидом Андреевым. Подходит даже для школьников.
«Она никому не принадлежала; у нее не было собственного имени, и никто не мог бы сказать, где находилась она во всю долгую морозную зиму и чем кормилась. От теплых изб ее отгоняли дворовые собаки, такие же голодные, как и она, но гордые и сильные своею принадлежностью к дому; когда, гонимая голодом или инстинктивною потребностью в общении, она показывалась на улице, – ребята бросали в нее камнями и палками, взрослые весело улюлюкали и страшно, пронзительно свистали. Не помня себя от страху, переметываясь со стороны на сторону, натыкаясь на загорожи и людей, она мчалась на край поселка и пряталась в глубине большого сада, в одном ей известном месте. Там она зализывала ушибы и раны и в одиночестве копила страх и злобу…»
Хорошая книга, прекрасное содержание, отличная книга для ознакомления с прекрасным автором Леонидом Андреевым. Подходит даже для школьников.
Хороший рассказ. Нам с ребёнком понравился. Даже поступили слезы, очень стало жалко собачку. В общем нам понравилось. Хороший рассказ.
Не люблю такие книги – после них плачешь. С самого начала всё понимаешь, но в конце всё равно щемит. Хороший рассказ, и хорошо, что короткий.
Очень познавательная книжка для подрастающего поколения и желающих приобрести зверушку. Местами на слезу пробивает. «Чем больше узнаю людей, тем больше нравятся собаки» (с)
очень хочу чтобы книга была лучше .я думаю книга интересная и не плохая.9 из 10 но немного скучно. хочу чтобы всё было интересно.
Все живое имеет одну и ту же душу, все живое страдает одними страданиями и в великом безличии и равенстве сливается воедино перед грозными силами жизни.
Леонид Николаевич Андреев Кусака
Собака выла – ровно, настойчиво и безнадежно спокойно. И тому, кто слышал этот вой, казалось, что это стонет и рвется к свету сама беспросветно-темная ночь, и хотелось в тепло, к яркому огню, к любящему женскому сердцу.
Она никому не принадлежала; у нее не было собственного имени, и никто не мог бы сказать, где находилась она во всю долгую морозную зиму и чем кормилась. От теплых изб ее отгоняли дворовые собаки, такие же голодные, как и она, но гордые и сильные своею принадлежностью к дому; когда, гонимая голодом или инстинктивною потребностью в общении, она показывалась на улице, – ребята бросали в нее камнями и палками, взрослые весело улюлюкали и страшно, пронзительно свистали. Не помня себя от страху, переметываясь со стороны на сторону, натыкаясь на загорожи и людей, она мчалась на край поселка и пряталась в глубине большого сада, в одном ей известном месте. Там она зализывала ушибы и раны и в одиночестве копила страх и злобу. Только один раз ее пожалели и приласкали. Это был пропойца мужик, возвращавшийся из кабака. Он всех любил и всех жалел и что-то говорил себе под нос о добрых людях и своих надеждах на добрых людей; пожалел он и собаку, грязную и некрасивую, на которую случайно упал его пьяный и бесцельный взгляд. – Жучка! – позвал он ее именем, общим всем собакам. – Жучка! Пойди сюда, не бойся! Жучке очень хотелось подойти; она виляла хвостом, но не решалась. Мужик похлопал
надеждах на добрых людей; пожалел он и собаку, грязную и некрасивую, на которую случайно упал его пьяный и бесцельный взгляд. – Жучка! – позвал он ее именем, общим всем собакам. – Жучка! Пойди сюда, не бойся! Жучке очень хотелось подойти; она виляла хвостом, но не решалась. Мужик похлопал себя рукой по коленке и убедительно повторил: – Да пойди, дура! Ей-богу, не трону! Но, пока собака колебалась
Отзывы 5