Семья вурдалака

...чем непостояннее у человека нрав, тем нем приятнее бывает привязать его к себе.

Счастье наше не от мира сего, и мы не должны ему предаваться вполне, но бдеть и молиться, дабы враг не раскинул нам сетей в самую минуту упоения.

<...> Сегодня понял я,

Что чистым тот не может оставаться,

Кто борется с лукавством. <...>

У тебя был свой рассудок и своя совесть, — пеняй же теперь сам на себя!

чувствовал отвращения к Федосье Акимовне Зориной. Она была женщина лет сорока пяти, замечательно толстая, очень неприятной наружности и с большими притязаниями на щегольство и на светское обращение.

Охота эта могла позабавить сначала, но у нее недоставало главной прелести охоты: ожидания неизвестного, которое так же приятно охотнику, как и игроку. Если б сей последний знал наперед, что он не может проиграть, игра для него, вероятно, лишилась бы всей занимательности.

К тому же старости простительно забываться, и право же, это ваша, милостивые государыни, вина, если, глядя на таких красивых дам, я чуть ли сам уже не кажусь себе молодым человеком.

Даша прочитала: – «Пусть бабушка внучкину высосет кровь».

Ворочусь – хорошо! Не ворочусь – так уж по крайней мере долг свой исполню посолдатски!

Хотя я с другими смеюсь и бываю весела, но зато как часто, наедине, я горько плачу!