Личная история автора, в которой мировые шедевры культуры удивительным образом вплетаются в жизнь маленького человека.
«Картинки с выставки» – новая книга мастера нон-фикшн Александра Гениса («Довлатов и окрестности», «Камасутра книжника», «Обратный адрес»), затейливая и азартная прогулка для глаза и ума.
«Искусство, – признается автор, – затыкает в душе ту же дыру, которая приходится на религию. Они даже не спорят и требуют того же. Шедевры, как мощи святых, меняют тех, кто в них верит. И чем больше мы знаем о картине, тем больше мы хотим узнать о себе: о том, как будем чувствовать себя в ее присутствии. Живопись – трансформатор повседневности, и, деля с ним одно пространство, мы попадаем в силовое поле, преображающее жизнь в искусство».
Копирайт© Генис А.А., 2017
© Оформление. ООО «Издательство АСТ», 2017
© & ℗ ООО «Аудиокнига», 2017
Продюсер аудиозаписи: Татьяна Плюта
Прекрасно всё: и содержание, и то, как книга начитана. Комфортно слушать, приятный голос, живой и красочный текст. Генис пишет о картинах, и обычно таким аудиокнигам не хватает иллюстраций. Но он пишет так живописно, что картины сами возникают перед глазами. Даже если вы их никогда прежде не видели. Рекомендую.
увлекательно, остроумно, интересно. хорошо прочитано, с чувством, толком, пониманием. приятный голос. расширяет кругозор и восприятие искусства.
Радость на его(Шагала) картинах прячется, как магма, под окостеневшим слоем обыденного.
Выпуская ее на волю, Шагал восстанавливал противоестественное положение вещей.
- “Все мы, - писал Шагал , - робко ползаем по поверхности мира, не решаясь взрезать и перевернуть этот верхний пласт и окунуться в первозданный хаос”.
Чтобы увидеть его глазами художника, надо подойти к холстам вплотную.
Абрам Эфрос, первым открывший гений Шагала, считал его мазок самым красивым во всей отечественной живописи.
отражение в себе – не то, что увидел, а то, что с ним произошло, когда он это увидел. Условие синтеза – неразмышляющее доверие к себе. Учиться надо было раньше, думать некогда, исправить нельзя. Художник опрокидывает себя на бумагу, не зная, что выйдет.
прищурившись, пишет, что видит, а не что знает. Поэтому мы никогда не узнаем, о чем думает его модель, хотя она и его жена. Убрав из живописи психологию, Матисс, в сущности, упразднил и людей, постепенно превращая их в декоративные кляксы. Встретив новичка, маэстро показывал ему картину, где на ногах натурщицы по четыре пальца. Того, кто спрашивал, где пятый, больше в студию не приглашали. Матисс жизнерадостно растворял вещи в первозданном киселе. Пикассо пренебрегал цветом, ибо видел в нем лишь внешнюю оболочку. Сам он, по словам Бердяева, стремился «содрать кожу вещей». Начал художник с Гертруды Стайн. Странности знаменитого портрета начинаются с его истории. Пикассо, обычно писавший с маху, на этот портрет потратил восемьдесят сеансов. Возможно, ему нравилось бывать у Гертруды, которая подробно объясняла ему природу его гениальности, – в этом допинге Пикассо нуждался до смерти. Так или иначе, на картине ничего не менялось, кроме лица. Оно мешало, ибо все уже было сказано позой. Холст занимает грузная, навалившаяся на зрителя женщина – властная, упрямая, привыкшая, что ее слушают и слушаются, и недовольная
смотрим. Иногда, изредка, почти случайно и всегда кстати, живопись делает видимым не мир, но мысли о нем.
Отзывы 2