От автора:
Я очень долго писал эту свою первую книгу и, возможно, никогда бы ее так и не опубликовал. Если бы не мои друзья и близкие люди, которые поддерживали меня в написании этого произведения. Спасибо большое Вам всем, вы в меня верили и вот книга готова.
Особенную благодарность я хотел бы выразить моему редактору, Пальцевой Марине Николаевне, за огромную терпимость. Моей маме, Елене Васильевне, за веру. Моей сестре Яне, хоть мое новое начинание и вызвало у нее улыбку, но все же поддержала. Моему другу, Мартыненко Валерию Федоровичу, который делал за меня мою работу, лишь бы я в это время продолжал писать. И, конечно же, человеку, который терпит меня уже 14 добрых лет и поддерживает в абсолютно любых моих начинаниях, даже если те кажутся несуразными. Это моя супруга Аня, та, что каждый вечер слушала мои дополнения к книге, и каждый день говорила, чтобы я продолжал, что у меня получается. Люблю тебя мой Утенок!
Спасибо Вам Всем!
Словарь
Анархия – группировка, состоящая преимущественно из вольных, а также алкоголиков и наркоманов, гонимых с той стороны забора. Зарабатывают за счет сбыта на Большую землю мутагенной конопли и других зонных галлюциногенов. Считают, что Зона дана всем и любой желающий может сюда прийти.
Аномалия – небольшая часть окружающей среды с разными химическими и физическими свойствами. Порождает артефакты; крайне опасна для всего живого. Практически не видна невооруженным глазом.
Артефакт – образование, появляющееся в аномалиях. Имеет разные формы и размеры, обладает различными свойствами.
Вольный – человек, самовольно пришедший в зону отчуждения, занимающийся поиском и продажей артефактов и образцами местной фауны, отличающимися своими свойствами от всего земного.
Выброс – энергетический всплеск в центре Зоны, порождающий волну неизвестной энергии. Расходится от центра к краям, убивая все живое на своем пути. Часто сопровождается грозовыми облаками темно-бурого цвета. Спастись можно, укрывшись глубоко под землей либо в бетонном, хорошо сохранившемся подвале.
Зона – аномальная зона Чернобыльской атомной электростанции, она же зона отчуждения.
Патриот – военизированная группировка со своим уставом, схожим с военным. Состоит по большей части из бывших военнослужащих, по какой-либо причине уволенных со службы. Члены группировки считают, что должны бороться с Зоной и всеми ее порождениями. По слухам, спонсируется с Большой земли высшими чинами.
Секта – фанатики, поклоняющиеся осколку неизвестного происхождения, якобы исполняющему желания. Члены Секты очень хорошо оснащены оружием и военными разработками последних лет. Неизвестно, кем спонсируется и кем пополняет ряды. Группировка крайне фанатична и опасна. Не подпускает никого к Чернобыльской атомной электростанции. Стреляют без предупреждений и на поражение. Ни с кем не сотрудничают. Сектанты не отступают даже при превосходящих силах противника. В плен не сдаются, предпочитая плену смерть.
Карта Зоны
Часть I. Леший
Пролог
Чрезвычайная специальная сессия ООН. Январь 2029 года. Из выступления Генерального секретаря:
Февраль 2028 года. США, Нью-Йорк. Пентхаус мультимиллиардера Килина Даска, восьмидесятиэтажный небоскреб, превратился в монолитный куб из стекла, бетона и железа высотой не более семи метров. Причина – аномалия Гравиконцентрат.
Апрель 2028 года. Россия, Москва. На месте резиденции нефтяного магната, депутата Государственной думы, образовалось огромное болото, наполненное кислотой. Причина – аномалия Кисель.
Май 2028 года. ОАЭ, Абу-Даби. Дворец шейха, сына короля, в течение буквально пары секунд стал факелом. Причина – аномалия Жарка.
Май 2028 года. Великобритания, Лондон. Вилла миллиардера, лучшего друга королевской семьи, внезапно стала испускать молнии, как трансформаторная будка. Причина – аномалия Электра.
Август 2028 года. Украина, Киев. Особняк бывшего Президента Украины разметало по всей округе. Причина – не теракт, как предполагали ранее, а аномалия Воронка.
– Зафиксированы еще тридцать шесть аномалий в разных уголках планеты за последний год. Тысячи людей погибли, десятки тысяч ранены. Часто аномалии держались больше месяца, иногда образуя вокруг себя небольшие, до пятисот метров в диаметре, аномальные зоны. Как выяснилось позже, все эти случаи связаны. Во всех местах были либо склады, либо частные коллекции так называемых артефактов. Слава богу, все эти зоны удалось законсервировать, а некоторые и ликвидировать полностью. Да, да, господа! Мы научились с ними бороться путем извлечения всех до одного артефактов и переброски их обратно в Чернобыльскую зону. Наши ученые пришли к выводу, что все эти годы Чернобыльская зона отчуждения, дарившая нам якобы чудеса природы, – а мы и правда далеко шагнули в развитии науки, – на самом деле пускала свои корни, плела свою паутину. Цель ее – превратить весь мир в одну огромную зону. Но хватит! Пришло время нам объединиться перед общим врагом человечества. Пора позабыть обиды и межнациональные конфликты. Сейчас стоит вопрос о выживании человека как вида. Совет Безопасности практически единогласно пришел к общему мнению. Абсолютно каждая страна выделит на укрепление защитных сооружений вокруг Чернобыльской зоны отчуждения по десять процентов от своего внутреннего валового продукта. Все артефакты считаются незаконными и подлежат немедленному изъятию и переброске обратно в Чернобыльскую зону отчуждения. Изучение артефактов признается незаконным. Торговля артефактами и их хранение караются высшей мерой наказания. Проникновение на территорию зоны отчуждения или попытка выхода из нее караются высшей мерой наказания. Все лица, находящиеся на территории зоны отчуждения, заочно приговариваются к высшей мере наказания и признаются изменниками родины. Изменниками человечества!
Глава 1. Гости
Зона. Огромная, официально не заселенная территория. С постоянно серым, дождливым небом. Тут нет, как таковых, сменяющихся времен года. Здесь всегда царит поздняя осень с практически не прекращающимся моросящим дождем. Территория, наполненная смертельными мутантами и аномалиями, ученые до сих пор не могут объяснить, откуда они берутся и почему здесь не меняется погода. А также, что такое Выброс, убивающий все живое. Но всегда находятся те, кто идет сюда по своей воле, в надежде разбогатеть, скрыться от закона или найти себя.
***
Проснулся я оттого, что кто-то пробирался через кусты к моей хижине. Дорогу ко мне не знают разве только те, кто по другую сторону забора. А в Зоне все знали, где живет проводник Леший. Да я и не пытался прятаться, ведь основная моя профессия подразумевает водить людей по Зоне, туда, куда они захотят, кроме, конечно, совсем гиблых мест. А если они не будут знать, где живет проводник, то я останусь без работы. Поэтому я и поселился на окраине, в километре от деревни новичков, в бывшей трансформаторной будке. За время, которое я здесь прожил, я умудрился выкопать себе хороший погреб, где удачно прятался от Выбросов. Местные умельцы установили решетки на окна и притащили откуда-то массивную железную дверь. Так что домик у меня получился капитальный. Никакое зверье по ночам меня не тревожит, да и мало их здесь, на окраине. Разве что собака какая заблудится. Молодые желторотики считают меня легендой. Ведь я топчу Зону уже добрых семь лет, а по местным меркам это целая жизнь, а то и не одна. Мне, конечно, приятно, эмоции мне не чужды, но легендой себя я не считаю. Ведь я просто вожу людей туда-сюда. Да, я ни разу в жизни не блудился и вообще не понимаю, как это возможно. За что и получил свое прозвище. По ходу, у меня в голове стоит отличный природный компас. Ну да, чуйка немного тоже развита, знаю, куда можно ногу ставить, а куда не стоит. Говорят, мол, Зона меня бережет, а я так считаю, что если у Зоны ничего не брать, то и она взамен ничего не попросит. Я ведь не собираю артефакты, совсем. Денег мне и так хватает, от профессии, на жизнь достаточно, а замков на Багамах мне не нужно. Не убиваю мутантов, как это делают ребята из Патриота, с целью якобы очистить Зону от всякой нечисти. Хотя что-то меньше их не становится, с другой стороны, и больше тоже. Если же на меня мутант не нападает, то и я в него не стреляю. Я просто живу там, где многие не захотели бы оказаться, в Зоне. А мне нравится здесь, мне спокойно. Не надо каждое утро вставать на работу, никому ничего не должен, никто не требует с меня деньги за то, что я просто живу. Здесь все зависит только от тебя, от твоей чуйки и от твоего верного ружья! И люди здесь более открытые что ли. По крайней мере, когда они знают, что ты на их хабар не позаришься.
***
Шли явно, не таясь, и, судя по матам, это явно были люди. Последние полгода ко мне часто заходили гости, но того, кто заглянул ко мне через порог, я увидеть не ожидал. Это был Хорек, вполне серьезная, по здешним меркам, личность. Несмотря на свое вроде бы смешное прозвище, бандит его не чурался и именно так всегда и представлялся: «Хорек». Может, это у него такой психологический ход, чтобы его собеседник не боялся, а чувствовал себя более расслабленно. Но говорят, его так прозвали еще на Большой земле за то, что он всегда находил выход из любой, даже самой патовой ситуации. И при этом проворачивал все так, что без личной выгоды не оставался. А мужиков, которые бы высмеивали его погоняло, не было. По крайней мере, живых. Хорек был бригадиром или боссом местных бандитов. В их иерархии я не разбираюсь, но знаю, что он там главный. Тем самым это только усилило мое удивление, ведь сам он никогда со своей базы не уходит, а посылает кого-то из подручных что-то передать или ему приводят тех, с кем он хочет побеседовать. Поэтому я и знаю его в лицо, как-то приводили меня к нему…
***
Первая и, как я надеялся, последняя наша с ним встреча была на их базе, в локации Свалка. Меня к нему привели, дабы он решил мою дальнейшую судьбу, ведь я отказывался платить налог за так называемую крышу. Вот только получалось, что крышевал он от самого себя, так сказать, налог на спокойную жизнь. Я не был храбрецом или безумцем, но налог они требовали артефактами, которые я категорически не собирал. И я сказал, что у меня для них есть другое, но не менее интересное предложение. Они привели меня к «кабинету» своего бригадира, это был очень хорошо сохранившийся БТР. Не удивился бы, узнав, что он на ходу. Внутрь меня не пригласили, бригадир вылез сам. На вид ему было около сорока, высокий, крепкий в плечах мужик. Без каких-либо ярко выраженных примет. Ни тебе татуировок на пальцах, ни шрамов или ожогов. Обычный себе коренастый крепкий мужик, каких тысячи. На лице – легкая небритость, темные, коротко стриженные волосы. Опрятно одет, но не выделяется из окружающего его общества. Большие темно-карие глаза, глаза хитрого, расчетливого человека. Даже сейчас, спустя некоторое время после нашего с ним знакомства, особо про Хорька добавить нечего. Молчаливый, строгий, всегда себе на уме. Максимально скрытный, никогда не делится своими планами и интересами. Неизвестно, что от него ожидать в следующие пять минут. О его прошлом также ничего не известно, но, по слухам, в Зоне он укрывается от властей, пережидая, когда закроют его дело по истечении срока давности.
– Ну, и кого ты притащил, Кислый? – Кислым, видимо, звали паренька, который меня сюда привел. Почему Кислый? Непонятно. Возможно, просто производная от фамилии, а-ля Кислов. А может, его когда-то укусил мутант и скривил рожу, как от лимона.
– Так это, ну, его. – Мы с Хорьком одновременно посмотрели в сторону Кислого, но тот молчал. Видимо, с образованием у Кислого отношения не сложились.
– Вижу, что его. А на кой он мне хрен? Хабар взяли и на х… послали.
– Так нет у него хабара, и не бывает, уже раз пять его принимали, а он все время пустой. – Хорек посмотрел в мою сторону, потом на Кислого.
– Ладно, Кислый, иди, я тут сам разберусь. Ну, и кто ты такой? Сталкер без хабара? Не верю, чует мое сердце, что где-то припрятываешь ты его. А? Я разве много прошу? Два артефакта в месяц, это ничто за спокойную и уверенную в завтрашнем дне жизнь. И собачек мы тут постреливаем. Гуляй, как по парку. А тебе жалко, да? Хочешь и рыбку съесть, и на х… сесть? Так насчет второго это мои ребята тебе устроят. Ну, чего молчишь?
– Так, перебивать некрасиво. А за жизнь спокойную так это того, спасибо. И не отказываюсь я платить, просто артов у меня нет и не бывает. Не собираю я их, совсем.
– А кормят тебя, значит, люди добрые? И патроны дарят за глаза красивые?
– Да нет. Проводником я работаю, на то и живу. Кто консервы с патронами, а кто и денежку дает.
– Ну, ради исключения и мы с тебя тогда не артами брать будем, а деньгами. Звать-то тебя как? Представиться ты забыл.
– Так и ты не представился, а звать меня Лешим.
– А ты, Леший, не борзей. Слышал я про такого проводника. Ну так что, по двадцатке в месяц – и гуляй себе дальше? Цена чисто символическая, так сказать, со скидкой для известного проводника. Что скажешь?
– Цена, конечно, хорошая, спасибо. Но вот тебе встречное предложение: давай я твоих архаровцев раз в месяц буду на «грибные» места водить, а вы мне за это двадцатку. Вы же, наоборот, там не два артефакта возьмете и не двадцатку получите, там поболей будет. Глядишь, и на сотню наберете и на две, ну, а мне двадцатку за работу. Что скажешь?
– Да ты совсем дурной, я посмотрю. Видно, долго в лесу ты один прожил. Но подожди, представим на минуту, что я согласился. Что мне мешает взять тебя в оборот и заставить водить по этим местам каждый день?
– Так такую поляну еще найти надо, а они далеко не в безопасных местах находятся. Значит, тропку нужно провесить будет. Ну, а когда все подготовлю, так хоть в тапочках идите и собирайте, но автоматы все же лучше взять с собой. Хек.
– Допустим. И когда в дорогу прикажешь собираться?
– Ну, недельки через две, думаю, сведу.
– Хорошо. Давай попробуем, посмотрим твои места. Если все так, как ты говоришь, то считай, договорились. Найти тебя несложно будет, поэтому не балуй, Леший.
На том и разошлись. Несколько раз я водил его бойцов на богатые урожаем полянки. Всегда они оставались более чем довольны. Вскоре местная братия начала считать меня своим. Хотя это и не доставляло мне никакого удовольствия.
***
– Ну, чего в дверях стоишь? Проходи, коль пришел. – Я сел на кровати, дав понять, что даю добро на аудиенцию.
– Здравствуй, Леший. – Главарь бандитов перешагнул мой порог и устроился на стуле напротив.
– И я вам здравия желаю.
– Роман, – протянул мне руку бандит.
– Леший, – пожав ему руку в ответ, сказал я.
Хорек посмотрел на меня прищурившись, как бы не одобряя мой жест, но имена в Зоне спрашивать не принято, а называть свое имя или нет – это дело каждого, потому, немного помолчав, он все же вернул на лицо свою коронную ухмылку.
– Я к тебе по делу, проводник. Припасы кончаются, живем впроголодь. На счету каждый патрон. На Большой земле я скопил приличную сумму. И если выведешь нас с ребятами за пределы этой инопланетной помойки, я в долгу не останусь. Уж работать тебе точно больше не придется.
– Ты, Роман, далеко не первый, кто пришел ко мне с этим вопросом. И каждый обещает небо в алмазах по выходу из Зоны. Но вот что я тебе скажу. Нет выхода, по крайней мере, я о таком не знаю.
– Сколько ты тут, Леший? Семь лет ведь Зону топчешь уже. Ты же тут каждую тропку знаешь, неужели ни одной лазейки не осталось, пусть даже рискованной? Мы ребята стреляные, да и к риску привыкшие.
– Верно, семь. И лазейки были, да все сплыли. Наши друзья из ООН хорошо постарались, по всем правилам обложили. Много денег вбухали. Забор капитальный возвели по всему периметру, без прорех. Даже реку до дна самого решетками перегородили. Теперь разве что по воздуху, да и то без гарантий.
– И чего теперь, подыхать тут? Друг друга скоро жрать начнем.
На это ответить мне было нечего, возможно, именно на это и рассчитывают сильные мира сего. Поэтому я лишь развел руками.
– А насчет еды. Есть у меня еще пара схронов, поэтому вот это можешь взять. Бесплатно, считай это жестом доброй воли. – И я достал из-под кровати ящик, в котором было десять банок тушенки и три армейских комплекта сухпая.
– А вот за это отдельное спасибо. Наварим какого-нибудь бульона. Мужикам скажу, что подгон лично от тебя. Кислый?! Зайди, тут подарок для братвы от Лешего.
– Здорово, Леший, – произнес появившейся из ниоткуда Кислый.
– И тебе не хворать, Артем.
Многих из них я уже знал по именам, почему-то мне они не боялись их называть, нарушая тем самым незыблемые правила и традиции Зоны. Считается, что Зона не должна знать имен, так ей сложнее призвать к себе бродягу и забрать его душу и тело. Но за последние полгода жизнь в Зоне сильно изменилась. То ли осознавая свою безысходность и беспомощность, люди стали нарушать те самые традиции, то ли почувствовали они, что и Зона сама изменилась. А она изменилась. Вот уже три месяца не было Выбросов. И это было странно, ведь раньше это явление наблюдалось раз в две, а то и каждую неделю. Можно было даже спрогнозировать Выброс по смещению облаков к центру Зоны, они перерастали в грозовой фронт бурого цвета. Теперь нет, небо по-прежнему серо, но светлее обычного, а облаков практически не наблюдалось. Видимо, из-за этих изменений люди стали чувствовать себя более расслабленно, что в Зоне делать категорически запрещалось. Расслабленность здесь – верная смерть. Но бандиты все же расслабились и поболтать со мной, человеком со стороны, любили, зная, что лишнего я не сболтну, да и некому мне говорить. Я по природе своей отшельник. Кислый, кстати, был совсем не дурак, скорее, показывал себя таким, можно сказать, играл роль. А по факту – это правая рука Хорька, с высшим образованием и с наполеоновскими планами на будущее. Думаю, Кислый не хотел, чтобы Хорек видел в нем конкурента, по крайней мере, пока. Возможно, когда-нибудь он подсидит Хорька и подожмет всю Зону под себя, а именно сбор и торговлю артефактами.
Подхватив тушенку, Кислый скрылся так же быстро, как и появился, а Хорек, привстав, добавил:
– Насчет своих слов я не отказываюсь. Если найдешь лазейку или появятся какие мысли, то можешь считать себя богатым человеком. Не прощаюсь, – развернувшись, бандит вышел вслед за Кислым.
Да, хорошее начало хорошего дня. Что ж, пора и мне собираться. Покидав свой нехитрый скарб в рюкзак, взяв любимое ружье и съев банку сайры с галетами, я вышел во двор, не закрыв за собой дверь.
Почему я отдал свой запас тушенки? Можно было бы ответить, что они все равно обыскали бы мою хижину, убедившись, что я ушел. Сломали бы замок, и в любом случае мои запасы ушли бы к голодным джентльменам с большой дороги. Но нет, не из-за этого. Просто проснувшись, я почувствовал, что больше сюда никогда не вернусь…
– Ну, здравствуй, Зона!
Глава 2. Рабинович
Передвигаться по Зоне лучше всего этапами, от базы до схрона, от схрона до следующей базы. Чтобы всегда можно было где-то отдохнуть, пополнить свои силы и свой желудок. Тем более что между пунктом А и Б тебя могут ранить или заденешь аномалию, например, Жарку, и тогда точно заработаешь ожог, который в ближайшее будущее нужно перебинтовать. Так что чем больше в твоем маршруте будет безопасных мест, где можно отдохнуть или хотя бы несильно переживать за сохранность своей жизни, тем лучше. Поэтому и говорят, что в Зоне прямых путей нет. А самый прямой, он же и самый короткий, ведет к смерти.
В общем, в моей голове маршрут уже был построен. И ближайшая наша остановка – это деревня новичков, с бункером Рабиновича по центру. Дорога от моей хижины до лагеря считалась практически безопасной, ведь находились мы на самом краю зоны отчуждения.
Стоило мне об этом подумать, как я уловил быстрое движение слева, за кустами. Максимально резко развернувшись и вскинув ружье, я увидел черного пса с оскаленной пастью, готовившегося к прыжку в мою сторону. От испуга и неожиданности время будто замедлилось. Я видел, как отталкивается от земли мутант, как я навожу на него ствол и нажимаю курок. Грохот! В эту секунду время снова пошло, как обычно. Я выстрелил дуплетом, почти не целясь. Спасибо годам тренировок стрельбы из ружья, попал. От прямого попадания, да с малого расстояния, собака будто взорвалась. Лопнула, как пакет с водой, брошенный с девятого этажа. Пакет, наполненный кровью, кишками и каловыми массами. Я рефлекторно перезарядил ружье и полностью обратился в слух. Тихо, слышно только, как бьется мое сердце. По лицу стекает еще теплая кровь, а с плаща медленно сползает прилипший кусочек собачьего мозга. Не время приводить себя в порядок, сначала нужно убедиться в собственной безопасности. Но больше никого не было. Хорошо, что мутант был один, чаще собаки ходят стаей. Я стряхнул ливер с одежды и вытер кровь с лица.
Так вот, чем дальше от центра, тем безопасней, и наоборот, чем ближе к центру, тем опасней и скопление аномалий плотнее. Здесь же, на окраине, всего одна известная всем аномалия – Трамплин.
Вообще аномалии меняют свои расположения после Выбросов, либо встречаются так называемые блуждающие аномалии, которые очень медленно, но постоянно движутся, меняя свое место дислокации по только им известным траекториям.
Местный же Трамплин тут так давно, что его прозвали Дед Трамплин. На нем и учат молодых, как правильно распознать аномалию, как обозначить ее края, ну, и на что она способна. Дед Трамплин может подкинуть взрослого человека на добрую сотню метров вверх, а вот приземлится он уже в другом месте, и в любом случае – неживым. Ведь во время подкидывания человек испытывает такие нагрузки, что повреждения внутренних органов и костей ему гарантировано.
Подходя ближе к деревне, я услышал гомон голосов, что меня, признаться, удивило и насторожило, ведь, судя на слух, там разговаривал не один десяток людей. Я приник к земле и на корточках, аккуратно, не высовываясь, выглянул из-за крайнего перед деревней пролеска, благо из-за плотно растущего кустарника меня было не видно. А у бункера Рабиновича и вправду происходило что-то странное. Большое количество людей, а я насчитал около сорока человек, выносило припасы и оружие из бункера, явно к чему-то готовясь. Среди них я узнал некоторых из вольных бродяг, с которыми был знаком лично. Хотя была тут и пара ребят гоп-стоп, и даже трое из анархистов. Но в основном вольные. И на грабеж это не походило. Ладно, от своих прятаться не буду, пойду узнаю, что происходит. Я вылез из кустарника и направился прямиком к хозяину бункера.
Вообще такое скопление людей в Зоне – большая редкость, разве что на базе патриотов или Анархии. Но не здесь, население этой деревни всегда держалось около десяти человек, половина из которых – новички. Это, так сказать, перевалочная база для дальнейшего похода в глубь Зоны. Ну, и своеобразная школа для молодых, еще только начинающих свое путешествие ребят. Половина из которых гробанётся в первую же неделю, ничего не поделаешь, статистика. Далеко не каждого Зона принимает.
Пробираясь сквозь толпу вооружающихся людей ко входу в бункер, я заметил еще одного своего знакомого, Кильку, которого не так давно водил на заброшенные склады военных. Это был наш единственный совместный поход, и думаю, последний. Не понравился мне этот человек, не знаю, как объяснить, но, когда он находился у меня за спиной, я не чувствовал себя в безопасности. Да и после его истории из прошлой жизни, которую он мне поведал, доверия к нему не прибавилось, скорее, наоборот… А дело вот в чем. Так уж в его жизни сложилось, что все считают его подозрительной личностью, на улице патрули постоянно спрашивали его документы, на работу брать его тоже никто не хотел, ссылаясь на то, что он якобы не прошел службу безопасности. Он пытался менять внешность, осанку, походку, покупал различную одежду, но его по-прежнему считали подозрительным. В итоге он пришел к выводу, что раз его считают подозрительным и это никак не исправить, то пусть эта его подозрительность будет небезосновательной. И он начал воровать. Позже, когда власти начали его прижимать, он бежал в Зону, в надежде, что хоть там фортуна ему улыбнется.
– Килька! – Пришлось прикрикнуть, чтобы он меня услышал и обратил внимание.
– А, Леший. Никак с нами, на свободу? – Завидев меня, Килька подошел в мою сторону.
– Это на какую такую свободу вы собрались? В Большой мир что ли?
– В мир, конечно, куда же еще.
– И как же вы хотите выйти? Судя по тому, что я здесь вижу, с боем? – Я осмотрелся вокруг, вся эта толпа явно собиралась на войну, причем для большинства из них это будет, скорее всего, последний бой.
– Так если по-другому не хотят, значит, с боем. Собьем с них спесь! – Килька горделиво ударил себя по висевшему на плече автомату.
– Это вы зря, ребята, как бы с вас ту самую спесь не сбили.
– Ну, смотри сам, с Большой земли тебе открытку потом отправлю.
– Одумался бы ты, Килька, зазря ведь там все и поляжете. – Хоть он мне и был неприятен, смерти ни ему, никому другому я не желал.
– Вот тут ты не прав, уж точно не зазря, да и рано ты нас хоронить собрался. Мы ведь тоже не пальцем деланы.
– Ну, как знаешь. А с Рабиновичем чего? Живой?
– Чего ему помирать-то? Живой, вон в бункере ребят вооружает, сам сходи да посмотри.
– Схожу, конечно, проведаю, раз пришел. Только вот никак не верится, что он сам, по любви, со своим добром расстаётся. Я ведь таких скупых людей, кроме него самого, и не знаю.
В ответ Килька лишь пожал плечами и, не попрощавшись, пошел к небольшой группе вольных, стоявших чуть поодаль остальных.
Лестница, ведущая вниз, в закрома Рабиновича, вся была завалена пустыми ящиками и какой-то обёрточной бумагой. Раньше торговец такого не одобрил бы. Вообще он мужик чистоплотный, любит порядок, всегда и во всем. Но больше всего, конечно же, любит деньги и свой склад. Поэтому я никак не мог понять, почему он раздает свои накопленные богатства. То, что он их именно раздает, а не продает, было и так ясно. Половина из этих бродяг не могла себе позволить такое оружие и в более благоприятные времена, а уж сейчас, когда в Зоне самое ценное – это еда, и подавно. Ну, если, конечно, они ему фуру с едой не подогнали. Но ни грузовика, ни контейнеров с продуктами я тут не наблюдаю. Спустившись по лестнице вниз и войдя в пустой склад, я увидел Рабиновича. Живой, и даже здоровый такой румянец на щеках имеется.
Рабинович был мужик лет пятидесяти пяти. Небольшого роста, облысевший, не выпускающий изо рта сигарету пузан. Но мужичек недряхлый, нет. Крепкий такой пузан, с пудовыми кулаками и с серьезным характером. Двух своих работников, они же и его телохранители, всегда держал в ежовых рукавицах. Так, наверное, выглядят генералы на пенсии. Но военным он не был, а вот торговцем – да. Причем, наверное, в пятом поколении. Хитрый и жадный такой торговец. Закупал он все дешевле, чем те же анархисты или Седой из лагеря вольных бродяг, так как риск доставки до его бункера значительно меньше риска доставки контрабанды в глубь Зоны. Там и охраны больше надо, и проводника нанимать. Водил я эти караваны. Знаю. Про патриотов не скажу, у них там свой канал поставок налажен. Вроде как сами военные им поставки и осуществляли. А вот продавал Рабинович вдвое дороже своих конкурентов, так как понимал, что новоявленный сталкер у него будет закупаться, чтобы глубже в Зону сунуться. Да и при деньгах еще пока новенький. А если салага совсем, да без денег в Зону приперся, так ему Рабинович задания разные давал, тем самым опять же навариваясь. А новичок, чтобы старенький, почти списанный макаров получить, неделю на старого батрачил. А патронов надо? А снарягу прикупить? А покушать, в конце концов? Ну, значит, еще пару заданий выполнить нужно… Вот так и набираются опыта совсем еще зеленые пацаны в деревне новичков. Потому и обитали здесь всегда около десяти человек.
– Ну, здравствуй, Рабинович!
– Таки и я рад тебя видеть, Леший! – Торговец широко расправил свои ручищи в приветственном жесте.
– А где твои двое из ларца, одинаковы с лица?
– Лелек и Болек где-то на улице шляндают, – подхватил мою шутку старый, – они мне теперь таки без надобности, охранять нечего, кормить их тоже больше нечем, пусть себе гуляют. Я им так и сказал: «Яша, Моня, не крутите мои бейцы, идите погуляйте».
– Так у тебя сегодня, получается, что-то вроде «черной пятницы»? Или кредитный лимит открываешь?
– А ты, я погляжу, в хорошем настроении? Ну, таки правильно, шо грустить? Сгорел сарай, гори и хата! Нет, Леший, домой я собрался, на родину.
– Я думал, тут твой дом. Сколько тебя знаю, не помню этот бункер без тебя.
– Да нет, мой дом в Украине, в Одессе-маме, там семья у меня, дочурка моя Розочка, заработок весь туда и уходил. А здесь – то работа была, без выходных и отпусков. Ну, теперь, видимо, пришло-таки время на пенсию выходить – хватит… Не для того меня мама Сара родила, шоб я всю жизнь работу работал. Как говорится, от работы кони дохнут, пусчай работает железный паровоз! – Старик улыбнулся, явно порадовавшись своей шутке.
С минуту помолчав и докурив, он продолжил:
– Это ведь я организовал то, шо сейчас у входа происходит. Всем желающим на свободу – оружие и патроны в подарок. Даже не думал, шо столько народу соберётся и шо подарки дарить так тяжело.
– Так ведь не прорветесь, положишь пацанов там всех.
– Трем смертям не бывать, а одной не миновать. Последние остатки еды ушли, шобы сейчас мужиков накормить, это, кстати, тоже мне таки тяжело далось, не накормить в смысле, а бесплатно раздать. В бой на голодный желудок, сам понимаешь, не по-людски как-то. А шо дальше жрать будем, если оставаться? Не там, так здесь помрем. Не сегодня, так завтра. Уж лучше там счастья попытаем, чем завтра тут от голода помирать да с ножами друг на друга кидаться. Вот, кстати, специально для тебя сберег. Как чувствовал, шо проведаешь ты старика.
Он протянул мне коробку патронов для моего ружья и добавил:
– Бесплатно! – Видно было, как тяжело дается ему это малознакомое слово. Но улыбка на лице была настоящая, искренняя.
– Ну, прощаться-таки не будем, гуляй уже. Мне еще с мужиками потолковать надо, обдумать дальнейшие действия.
– Зона с вами!
– Э, нет, друг мой. Зона-таки нас оставила. Да поможет нам Яхве.
– Да поможет вам бог, – повторил я его фразу и направился к выходу.