Глава 7. Смена приоритетов
Когда мы подошли к входной двери бункера, справа на стене мы увидели устройство, к которому и надо приложить ключ-карту.
– Ну, с богом! – Черный достал карту и прислонил ее к считывающему устройству.
Ничего не произошло. Ни сразу, ни спустя какое-то время. Черный еще несколько раз прикладывал карту. Ничего, даже никаких звуковых сигналов, абсолютная тишина.
– Может, размагнитилась? Чего делать будем? Попробуем подорвать?
– Погоди, подрывник. Давай сначала так попробуем. – Я подошёл к двери и потянул её на себя. Дверь, слегка скрипнув, открылась.
– Что ж, добро пожаловать!
Как я и догадался в последний момент, бункер был обесточен, безлюден и абсолютно пуст. Хоть мы уже и понимали, что ничего здесь не найдём, все равно, вооружившись фонариками, отправились на изучение местных катакомб. В душе все же надеясь, что где-нибудь там, на втором уровне бункера, что-то, да есть.
Но бункер был пуст. Здесь не было совсем ничего, кроме стен. Просто серый бетон, черновая работа. Ни краски на стенах, ни напольного покрытия. Дверь и то одна, та, что на входе.
Видимо, до принятия новых законов успели возвести только стены, даже не приступив к отделке.
– Ладно, Черный, пора заканчивать, мы здесь ничего не найдём.
– Да я уже и сам догадался. Знаешь, я бы не так сильно расстроился даже, будь он захвачен сектантами. Но пустой…
***
Возвращались тем же маршрутом, что и пришли. Только взяли левее метров на сто, в надежде найти более твёрдую тропу.
Совсем не далеко мы отошли от бункера, как увидели ее… Маленькая девочка лет девяти стояла напротив нас. Мало того, что она напугала меня своим только присутствием, так у нее еще и глаз не было, а только пустые, абсолютно чёрные глазницы.
– Пап, – заговорила она ледяным голосом, – кажется, я заблудилась. Пап, я ничего не вижу.
– Ну, на хер, – только и промолвил Черный, разряжая в девочку полрожка.
Девочка просто испарилась, оставив после себя облачко тумана.
– Папа, почему он обижает меня?
Девочка оказалась всего в метре за моей спиной и тянула к нам свои руки. На этот раз я оказался быстрее и зарядил картечью девочке в грудь. Опять та же сцена, с теми же эффектами, только в этот раз девочка успела коснуться верёвки, которой мы были связаны.
В том месте, где призрак коснулся верёвки, трос начал буквально гнить на глазах и в итоге просто осыпался на землю.
– Черный! Не дай этой сучке дотронуться до нас! Я свяжу верёвки, ты держи круговую оборону!
– Леший, надо сваливать. Мне кажется, у меня знатно прибавилось седины.
– Не стоило вам обижать мою сестрёнку. – Мальчик-призрак лет шестнадцати, с огромным синяком на шее, появился справа от меня.
Черный среагировал моментом, выстрелив одиночным прямо промеж глаз мальчонка.
– Страховка восстановлена, пора валить отсюда. Предлагаю сделать это максимально быстро.
– Согласен даже на бег галопом, – внимательно оглядываясь, произнес Черный.
– Всю деревню разбудили, ироды! – Очень старая бабка кричала на нас, потрясывая клюкой.
Выстрелив в нее одновременно, мы побежали. Бежали так быстро, как это вообще возможно. Эти жители-призраки оставили после себя неизгладимые впечатления, которые не хотелось повторять. Я бы многое отдал, чтобы больше никогда не увидеть ту девчонку. Но Зона будто прочла мои мысли и внесла свои коррективы… Вот она, та самая девочка с глазами-пропастями. Стоит и смотрит, как мы пробегаем мимо. Нет, она еще и помахать нам ручкой решила, с грустным выражением лица. Эта картина будет преследовать меня во снах до самой смерти…
– Да пошла ты на х…!
Только я хотел в нее выстрелить, как врезался в густую стену тумана и провалился по пояс в грязь. Мы вошли в болото. Черный благополучно это увидел, затормозил и вытащил меня. Девочка исчезла, теперь вокруг нас только густой зеленоватый, туман. Дальше бежать не получится, теперь только медленным шагом.
Да, с более твёрдой тропой нам тоже не повезло. Земля снова пыталась нас проглотить и пережевать. Утопая по колено в грязи и постреливая время от времени себе под ноги, дабы не уснуть, мы всё-таки вышли из этого неблагополучного места.
Вышли почему-то не на сто метров левее, а примерно на полкилометра от того места, где должен находиться Конь. Видимо, даже мой внутренний компас в этом тумане немного сбоит. Ну, это не страшно. Главное, что вообще вышли.
Первым делом решили отдохнуть. Хоть обратная дорога и показалась нам быстрее, но сил она отняла не меньше. Поэтому, как только мы вышли из тумана, сразу завалились на спины, снимая с себя костюмы. Очень сильно хотелось подышать обычным воздухом, не прошедшим двойную фильтрацию. И мы дышали, просто лежали и дышали. Минут через двадцать все же пришлось встать и идти в сторону лежки Коня.
Шли вдоль границы тумана, никуда не сворачивая, лишь иногда обходили стороной подозрительные участки, встречающиеся на пути. Подходя к месту нашего старта, мы заметили Коня. Он слезал с дерева и чему-то радовался, наверное, был рад нас видеть.
– Черный, я тут вспомнил, как мы с тобой…
И тут прогремел выстрел! Голова Коня лопнула, как переспевший арбуз! С секундным замешательством мы упали на землю и как раз вовремя. Над нашими головами засвистели пули. Стреляли из подлеска, где прятался Конь.
Я взглянул на Черного, его было не узнать. В его глазах читалась целая буря эмоций. Боль, горе, отчаяние, злоба и лютая ненависть. Все это отражалось в его зрачках.
Не целясь, он выпустил весь рожок в сторону, откуда велась стрельба. Потом он одну за другой, с перерывом в секунду, начал бросать гранаты в лес. То, что сейчас творилось в этом лесу, было сложно представить. Взрываясь, гранаты превращали деревья в щепу, которая разлетается не хуже осколков от самих снарядов. Поэтому и нельзя бежать в лес во время бомбёжки, так как в этот момент он превращается в ад.
Уже после третьего взрыва выстрелы по нам прекратились. Но Черный этого вроде как и не заметил. После седьмой, последней, он перезарядил автомат и с криком: «Суки!» – побежал в сторону несостоявшейся засады.
Я был против такого контрнаступления, но не хотел потерять и второго своего напарника, поэтому, выругавшись, побежал следом за ним.
Но воевать уже было не с кем. По найденным нами фрагментам разрозненных тел мы насчитали пятерых бойцов. А по найденной мною голове я узнал нападавших. Эта пятёрка была в лагере новичков перед выступлением на стену. Видимо, в последний момент ребята передумали и решили поохотиться на выходящих с ходок вольных. А голова принадлежала Кильке, моему старому знакомому. Видимо, всё-таки послушался меня, не пошел на стену…
Почему Конь не заметил их приближения, останется загадкой. Видимо, эти парни были не совсем зелёные и какой-то опыт у них все же имелся.
Прав был Рабинович, друг на друга кидаться стали. Пора отсюда выбираться, теперь я уже точно решил, что оставаться в Зоне не буду.
– Давай похороним Коня и двинем на заправку. У меня появился план, безумный, но лучше, чем ничего. Незачем нам всем тут помирать.
Черный ничего не ответил, лишь молча кивнул и направился рыть могилу.
***
По дороге к перекрестку Черный не проронил ни слова. Да и говорить нам, в принципе, было не о чем, а дойдя до заправки, мы увидели картину, которая смогла испортить нам и без того ничтожное настроение.
Восток сидел рядом со свежей могилой своего брата. Мы подошли, молча постояли и прошли в здание. Минут через двадцать пришёл и Андрюха.
– Смотрю, и у вас не все гладко прошло?
– Все так.
– Ну, хоть узнали, чего хотели?
– Узнали. Наш поход оказался на сто процентов провальным, по всем параметрам.
– Что дальше делать планируете? Я, наверное, к своим вернусь, к Седому все равно идти не с чем.
– Я и сам хотел тебя просить двинуть к своим. Насчет сделки с Седым не переживай, есть у меня одна идея. И не только по поводу патронов, но и как Зону покинуть тоже.
Андрюха и Черный – оба уставились на меня с недоумевающим взглядом.
– Не буду говорить все несколько раз. Объясню при следующей нашей встрече. Восток, кто у вас там сейчас за главного? Атаман?
– Он самый.
– Это хорошо. Передай Атаману, что я хочу с ним встретиться. Здесь, через два дня. Мы с ним хорошо знакомы, он должен к тебе прислушаться. И скажи ему, чтобы взял с собой всех своих людей из тех, что хотят покинуть территорию отчуждения.
– Да передам, без проблем. Вот пойдет он или нет – не знаю, но я, я приду точно. И всем нашим передам, а там, кто хочет, тот пойдёт.
– Хорошо, а я направлюсь к патриотам, разговаривать с Генералом. С этими ребятами договориться будет сложнее всего. Характер у Генерала проблемный.
– Для меня у тебя тоже роль найдётся? – Мой компаньон выглядел хмурее тучи и сидел с полностью отрешенным видом.
– Все верно, к тебе, Черный, у меня будет отдельная просьба. Нужно передать послание Седому, а после зайти еще в одно место…
***
Поужинав и разделив дежурство, отправились на боковую. После всего пережитого мне, на удивление, удалось поспать.
Утром, перекусив, все трое без лишних слов и вопросов начали собираться. Всю провизию и патроны разделили на три равные части. Когда все трое были полностью готовы, я все же оставил напутствие:
– Удачи нам всем. Ни пуха ни пера.
– К черту, – ответили все дружно, хоть и без энтузиазма. Хотя после пережитого я другого и не ждал.
Все трое разошлись в разные стороны. Теперь у каждого своя дорога, своя миссия и своя судьба. Надеюсь, мы с ними ещё встретимся.
Вот он. Тот самый переломный момент многих судеб. Именно отсюда начинается новая история многих из нас. И либо у меня получится спасти десятки этих жизней, либо мы все до единого здесь погибнем. И уже никто никогда не узнает правды. Того, что на самом деле происходило за этими стенами Чернобыльской зоны отчуждения.
Глава 8. Патриот
Место дислокации группировки Патриот находилось ближе к центру Зоны, на территории бывшего агропрома. Дальше только город Припять, где правит Секта, и сама ЧАЭС, непосредственная база фанатиков.
Патриоты не просто так выбрали это место для своей базы. Во-первых, здесь они находятся ближе к передовой, чтобы воевать с порождениями Зоны, а во-вторых, бывший агропромышленный комплекс раньше считался чуть ли не роддомом всех мутантов. Многие вольные считали, что именно здесь и рождаются все те злобные создания, что сейчас населяют зону отчуждения, поэтому это место всегда обходили стороной.
Как позже выяснилось, под главным зданием агропрома и на территории всего комплекса есть спуски в подземные туннели, явно рукотворные. Именно оттуда и лезла нескончаемая армия мутировавшего зверья.
Сам комплекс бравые патриоты отбили, но туннели зачистить им так и не удалось. Каждый раз, когда они штурмовали подземелья, и казалось, что вот уже сейчас они смогут тут закрепиться, новая волна тварей буквально выдавливала их из-под земли. После череды провальных операций по зачистке туннелей от мутантов было принято решение завалить все известные выходы из туннелей наружу, а главный вход в подземелье, расположенный в подвале основного здания, заварили газосваркой.
Несмотря на то, что все известные выходы вроде перекрыты, мутантов в окрестностях все же хватает, и патриоты всегда при деле. Вольные же, в свою очередь, по-прежнему стараются обходить десятой дорогой прилегающие территории бывшего агропромышленного комплекса.
Что касается самих туннелей, они так и остались еще одной неразгаданной тайной Зоны. Куда они ведут, кто их построил, и откуда берутся все эти мутанты? На эти вопросы мы, наверное, никогда не узнаем ответы.
***
Дорога от заправки до агропрома занимала весь день. Если идти по протоптанной тропе бродяг, в обход Дикого поля, леса и по краю поля аномалий, то вся дорога занимала почти сутки. Я же намеривался пройти за один световой день, то есть примерно за двенадцать часов. Для этого мне придется идти прямо, так сказать, напролом. Но где наша не пропадала? Если удастся пройти без приключений, то часам к семи вечера должен дойти.
Первые два часа пути прошли без эксцессов. Обнаружил и обошел пару аномалий, одна точно Карусель, а вторая, скорее всего, Жарка, от нее ощутимо несло теплом. Провешивать я их не стал, дабы сэкономить время. Еще час пути отняло широкое поле. В нем были свои плюсы и свои минусы. К плюсам можно было отнести то, что в такой высокой траве было легко обнаружить аномалии. Трава будет либо сожжена, либо примята, или же вырвана с корнями. Минус этого места – конечно же, обзор. Неизвестно, кто сидит в этих зарослях, и пока этот кто-то не начнет движение, заметить его будет нереально. А если ему и не надо двигаться? Может, ты сам идешь прямо в его логово, прямо ему в пасть? Поэтому идти приходилось медленно, присматриваясь к каждому шороху.
К счастью, поле я миновал, так никого и не встретив. Спасибо, Зона. Теперь мне предстояло пройти лес, за ним поле аномалий – и вот он, долгожданный агропром. Вообще по местным лесам ходить нежелательно, так как это всегда повышенный риск. Обычно бродяги старались обходить леса, но в моем случае это заняло бы слишком много времени, а это сейчас непозволительно. Да и лес лесу рознь, например, от базы Анархии в сторону ЧАЭС стоит огромный Рыжий лес, будто выкрашенный каким-то психом толстым слоем ржавчины. Его еще называют мертвым лесом. Вот через него я бы точно не сунулся.
Дело, конечно, не в сюрреалистичном цвете, а в том, что за всю историю существования Зоны еще не было ни одной истории о том, чтобы кто-то оттуда вышел. А туда заходили, находились смельчаки, которые хотели разгадать тайну Рыжего леса или просто срезать через него дорогу. Но вот выйти из него так никто и не сумел. Что интересно, жить рядом с этим лесом считается безопасно, потому что и мутанты оттуда тоже никогда не появлялись.
***
Да, Рыжий лес – еще одна загадка этих земель, но ведь передо мной не он. Я стою напротив обычного леса, каких в зоне отчуждения полно. И в которые рано или поздно совался любой бродяга.
Поразмыслив над этим всем с минуту и отдохнув, я вошел в лес. Лес оказался плотнее, чем я думал. Стоило мне углубиться метров на пятьдесят, как свет померк. Не как ночью, конечно, но ближе к сумеркам. Лес явно людьми не хоженный, все в паутине, вокруг непролазный бурелом, который отнимает много сил. Также в этом лесу меня не покидало ощущение, будто кто-то за мной непрерывно наблюдает, и это жутко нервирует. Но, помимо этих неприятностей, пока, слава Зоне, ничего не происходило. Мой курс был прежним ,и дистанция до базы патриотов сокращалась. Я прошел, наверное, еще с километр, прежде чем встретил местных жителей…
Это были тушканы. Или суслики, а может, лемминги, ну, или сурикаты. Но в Зоне для простоты их прозвали тушканами. Пожалуй, единственные звери местной экосистемы, которых Зона не изуродовала. Разве что зубки больше обычного, как у бобра, да рост около тридцати сантиметров. Сильной угрозы они не представляли, один человек вполне сможет справиться с двумя десятками этих грызунов, конечно, при наличии стрелкового оружия и умения с ним обращаться. Поэтому эти звери питались в основном падалью или преследовали раненого и атаковали всем семейством. По Зоне они передвигались стайками, голов до тридцати. Не знал, что они и в лесу водятся.
Сейчас на меня смотрели три пары черных глаз-бусинок. Тратить на них патроны и привлекать шумом к себе внимание я не стал и просто направился дальше. Метров через тридцать к ним присоединились и братья. Теперь следом за мной, сохраняя дистанцию, шли около пятнадцати зверьков. Я остановился и обратился к ним:
– Эй, ребята. Я не ранен и чувствую себя вполне хорошо. Так что расходитесь, не хочу вас просто так убивать.
Грызуны не обратили внимания на мою речь и, похоже, совсем меня не боялись. Лишь тупо моргали, глядя на меня. Пока я стоял, к ним присоединились еще и сестры. Я прикинул, что их стало больше двух десятков, а это уже неприятно.
Я прибавил шагу в надежде выйти на более открытую местность: держать оборону в лесу будет проблематично. Минут через двадцать я понял, что собралось уже все семейство, к ним, видимо, прибежали их мамы, папы и бабушки с дедушками. Стая насчитывала уже около сорока голов. Про такие стаи я не слышал, и это меня пугало. Если побежать, они могут подумать, что я их испугался, и тогда точно кинутся в атаку. Я, конечно, напуган, но им об этом знать не нужно.
– Зараза! – Из-под завала деревьев с левой стороны к ним навстречу выбежала еще одна стая. – Что, и соседей на праздничный ужин позвали? Или это ваши двоюродные братья с сестрами? В любом случае знайте: многие из вашей родни на этом ужине сдохнут!
И я побежал. Не знаю, может, этим своим действием я все же дал им отмашку, что ужин готов, ведь они побежали за мной. А другого выбора я не видел, держать оборону в густом лесу против сотни тушканов невозможно, мне жизненно необходима была какая-нибудь поляна.
Когда мои силы стали подходить к концу, и я уже, было, со всеми попрощался, я заметил, что в лесу становится светлее. Точно, метров через сорок будет полянка или даже выход из леса, ведь, петляя и убегая от зверья, я преодолел уже достаточно большое расстояние. Я обернулся посмотреть, не хотят ли меховые шкурки одуматься и остановится. То, что я увидел, мне крайне не понравилось…
Сосчитать их было уже невозможно. Это был сплошной шевелящийся ковер из грызунов. За мной бежала не одна сотня, а это верная смерть.
Я выбежал из леса и увидел большое поле с редкими то тут, то там всполохами пламени и электрическими разрядами. Это было поле аномалий. Но что мне делать прямо сейчас? Бежать через поле? Так я не могу больше бежать, легкие горят огнем, да и лавировать на такой скорости между аномалиями – это хуже русской рулетки, так как процент удачи – один к миллиону. А раз так, значит, остается только одно: воевать!
За несколько секунд до того, как из леса выскочила орда пушистых хомячков, я успел закинуть в лес две осколочные гранаты в надежде вызвать в их рядах ужас и панику. Не знаю, что происходило в лесу, но те тушканы, что высыпались из леса, напуганными не выглядели. Я вскинул дробовик и нажал на спуск.
– Познакомьтесь с Кусакой, маленькие исчадья ада! Я из вас такую шубу себе сошью, как у гангста рэпера, до пола! А-ха-ха-ха!
Тридцать два патрона, заряженные дробью, превращали в кровавые ошметки сразу по несколько тушканов. Они взрывались, будто я стрелял маленькими бомбами. Это походило на настоящий геноцид популяции грызунов. В какой-то момент мне показалось, что я стреляю красным конфетти. Так вот на какой праздник спешили мохнатики! Этакий кровавый Новый год! По китайскому календарю – год тушкана! Сегодня Вальхалла пополнится целой армией грызунов.
Вдруг у меня щелкнул затвор, оповещая меня о надобности перезарядки, но хомяки продолжали взрываться, а выстрелы не стихали. Я обернулся и увидел целый квад Патриота, который стрелял по мутантам со всех своих стволов!
Теперь пришла моя очередь праздновать. В течение трех минут бой был закончен. То ли мы перебили всех этих диких сурикатов, то ли они поняли, что заготовленного мяса им и так хватит и лезть на рожон уже нет необходимости.
Квадом называют особо укреплённый отряд патриотов, состоящий из четырех бойцов: тяжелый пулеметчик, снайпер, разведчик-подрывник и командир-автоматчик. Квад составляют из самых опытных бойцов группировки, и такой, вроде небольшой, отряд мог создать очень большие неприятности врагу.
– Вы находитесь на подконтрольной территории группировки Патриот. Обозначьте себя, – не опуская автомат, нацеленный мне в грудь, произнес командир.
– Леший, проводник из вольных. Иду с предложением для Генерала и всей вашей братии.
– Леший… Слышали про такого, – командир опустил оружие, а его бойцы, немного расслабившись, стали перезаряжать свои орудия смерти.
– И что же это за предложение?
– Покинуть зону отчуждения всем вместе.
***
С минуту все четверо молча смотрели на меня. Потом все же командир спросил:
– Ну, и как же ты предлагаешь это сделать?
– Давайте я сначала поговорю с Генералом, а потом уже и вам расскажу.
– Что ж, мы как раз возвращаемся на базу, проводим тебя, у нас тут есть тропа провешенная, дойдем за пару часов.
– Два часа – это здорово, от такого сопровождения я не откажусь, да и с патронами негусто совсем. Ну, и спасибо, конечно, что жизнь мне спасли.
– Мы и сами практически пустые, мы же с трехдневного похода идем. А насчет мутантов – так это наш долг.
– Три дня? Куда же вы это ходили?
– А вот много будешь знать, совсем мало поживешь.
– Понятно.
– Кстати, знакомься: меня Бербеком кличут, этого бравого пулеметчика – Туша, снайпер Дрозд и разведчик Никита – не приживаются к нему погоняла.
– Ха, вы прям как группа USB.
– В смысле? – командир прищурился.
– А, забей, так, вспомнил ретро-шутку.
– Пойдем уже, шутник. – Коммандос повернулся к своим бойцам: – Никитос ведет, за ним Дрозд, Туша замыкает, наш гость посередине. Все, пошли!
***
База патриотов была настоящей крепостью, повсюду блиндажи и смотровые вышки, пулеметные турели и большое количество дозорных.
Да, вот что значит хорошее спонсирование и военная выучка. Такую базу нахрапом не возьмешь. Хотя в этот раз часовых наблюдалось меньше обычного. Это заметил и Бербек:
– Что еще за хрень? Где все? Почему половина постов пустует?
– Не знаю, но такого я у вас не видел, – я решил поддержать разговор.
– Бывало. Когда с Сектой была полноценная война, – пробасил Туша.
– Точно, мы тогда решили у фанатиков отбить один из районов Припяти. Почти все тогда с базы снялись. Помнишь, Бербек, как мы тогда высотку удерживали?
– Помню, Дрозд, помню. Такое и захочешь – не забудешь. Много хороших ребят тогда потеряли.
– А что с районом-то в итоге, взяли? – Во мне взыграло любопытство, хоть я и знал, что сейчас Припять полностью находится под контролем Секты.
– Взяли. Да вот удержать не смогли. Три дня отбивали атаки фанатиков, на третий день было решено отступать. Почти никто из нас тогда не спал в течение этих дней. Сектанты наступали практически круглосуточно, не давая возможности отдохнуть и собраться с силами. Боеприпасы не успевали вовремя доставлять до огневых точек. Около восьмидесяти процентов всего личного состава, участвовавшего в той операции, погибло.
За разговорами я не заметил, как из ближайшего блиндажа вышли трое бойцов и преградили нам путь, направив на нас автоматы. Командир, сопровождающий меня, даже ухом не повел.
– Я Бербек, командир седьмого боевого отряда. Представьтесь и доложите, что здесь происходит!
– Начальник караула Шубин. Извините, не признал сразу. Думал, что уже все отряды вернулись. Добро пожаловать домой, командир.
– Почему на постах отсутствуют бойцы?
– Генерал решил попытать счастья в туннелях.
– Каковы результаты?
– За сутки потеряли около шестидесяти процентов всего личного состава.
– Твою-то мать!
***
Меня проводили до здания, где располагалось командование группировки, и приказали ждать. Через двадцать минут вышел какой-то молодой служивый и сообщил, что Генерал готов меня принять.
Привели меня в большой светлый кабинет, в центре которого стоял основательный Т-образный стол, обитый зеленым сукном, чем напоминал биллиардный. За столом сидели шесть человек, троих из которых я знал. Это были Бербек, сидящий во главе стола Генерал и рядом с ним, немного левее, его заместитель Михалыч. Ходят слухи, что Генерал – это давно и тайно внедренный агент спецслужб России, который по приказу Москвы и при помощи ее финансирования организовал группировку на территории Зоны, подконтрольную властям. Но повторюсь, что это всего лишь слухи, причем ничем не подтвержденные. Толком о его прошлом никто ничего не знал.
Нельзя сказать, что мы с ним были хорошими знакомыми. Виделись однажды, когда меня задержали его бойцы. Тогда патриоты узнали, что я помогаю сопровождать караваны с припасами до Седого и на базу Анархии. Насчет Седого у них вопросов не было, а вот с Анархией у этих ребят отношения не сложились. И тот факт, что я способствую доставкам оружия их потенциальному врагу, их очень озадачил.
Поэтому прошлая наша встреча сложилась не очень удачно. Генерал пообещал меня расстрелять после выяснения всех обстоятельств. И четыре дня я жил в маленькой тюрьме патриотов. Неизвестно, чем бы закончилась та история, если бы не Седой с Рабиновичем. Они вместе связались с Генералом и сообщили, что в случае моей казни пустят слух по всей Зоне, что группировка Патриот убивает вольных проводников, а в таком случае врагов у патриотов значительно прибавится. Ведь самый большой контингент насчитывается именно среди вольных бродяг.
Поскрипев зубами, предводитель патриотов отпустил меня, намекнув, что следующий караван, идущий дальше бара Седого, скорее всего не дойдет до базы Анархии и исчезнет полным составом, со всеми проводниками.
Я его услышал, и с того дня все караваны заканчивали свой поход именно в баре Седого, а ребята из Анархии забирали свои посылки из бара сами.
– Ну, здравствуй, проводник. Не думал я, что снова с тобой свидимся. Да и желания особого не было. Но вот один из моих людей говорит, что ты знаешь, как покинуть зону отчуждения. Признаюсь, что все наши варианты провалились, так что слушаем тебя…