Не будет вам мира

речи быть не могло. И в свой родной Серпухов ехать нельзя. Тот же Черкан

сказала Варвара. И вид у нее потухший, и голос прозвучал тихо, блекло. Да она и сама понимала, что это жалкое оправдание. – Кстати, если вам интересно, меня Ираклий зовут, – улыбаясь Ларисе, представился мужчина. – Варвара. Но Ираклий и ухом не повел. Зато на Ларису отреагировал сразу. – Красивое имя. Катя называть себя не стала. Зачем, если она нисколько не волнует Ираклия? И обида здесь вовсе ни при чем. Просто ни к чему озвучивать то, что никому не интересно. – И у меня имя красивое. Варвара-краса, русая коса. – Длинная коса, – поправил Ираклий. – И длинная тоже. Если мне волосы заплести, коса знатная получится… Ну, может, и не очень длинная. Но если волосы немного отрастить… – Красивые у тебя волосы, – не оборачиваясь, перебил Варвару мужчина. – И коса будет русая. Светло-русая… И сама ты красивая. Настоящая русская красавица. Тебе бы сарафан и кокошник, цены б тебе не было. Ираклий почти не смотрел на Варвару, но подметил все верно. Действительно, было в ее красоте что-то фольклорное, самобытное. Вроде бы и ничего особенного в чертах ее лица, но глаза красивые, глубокие, самотканая поволока в них. Густые брови, пышные ресницы как обрамление для этих изумрудов. Парни головы теряли от ее глаз. Только Ираклий совершенно равнодушен к ним. И, говоря о ее красоте, он всего лишь констатировал факт. – Не совсем правда, – мотнула головой Варвара. – Классические русские красавицы склонны к полноте. А я совсем к этому не склонна. И кость у меня не тяжелая… – Охотно верю, – даже не глянув на нее, сказал Ираклий. – Может, ктонибудь скажет мне, куда ехать? Адрес назвала Катя. – Так это же совсем рядом. – Но мы же не можем идти домой грязные и мокрые. Варвара так наклонила голову в просвет между передними креслами, что ее волосы едва не касались его плеча.