Мой бывший муж. Давай попробуем опять?

Глава 1

Правило номер один для тех, кто боится встретить бывшего супруга: ты должна быть накрашена. Всегда. В любой ситуации. Каблуки, мини-юбка, макияж – в любое время суток.

Я этим правилом пренебрегла, за что и поплатилась.

Стою в аптеке за каплями от конъюнктивита. Глаз опух, покраснел, чешется неимоверно. Ну и вид у меня, конечно, соответствующий. Растянутый спортивный костюм, кичка на затылке и кеды, очень удобные и максимально страшные; в таких даже мусор стыдно выкидывать.

Красавица на выгуле.

Очередь движется вяло, как специально тормозит, люди набирают лекарства целыми списками и долго достают провизора вопросами на тему «А вот если я не буду пить таблетки, а налеплю пластырь – он поможет или как?»

Я грустно рассматриваю полки и давлю в себе желание почесать глаз, когда впереди доносится:

– Три теста на беременность.

Тем самым голосом, который невозможно забыть. Хрипловатым, густым, бархатистым. Таким голосом только фильмы для взрослых озвучивать (в тех местах, где вообще требуется озвучка).

Что он тут делает?! Спустя столько лет, в отдаленном районе, и вообще…

Мне кажется, моё сердце выпрыгнет из груди и ускачет в далекие земли. Я машинально начинаю пятиться, чтобы ни в коем случае не столкнуться с мужчиной из своего прошлого, но стоящая позади старушка восклицает:

– Куда прешь, коза!

Спасибо тебе, старая женщина. На меня оборачиваются все без исключения, включая бывшего супруга. Он не изменился. Семь лет будто бы не существовали для него. Всё те же выгоревшие на солнце русые волосы, внимательный взгляд из-под темных бровей, легкий прищур. Однажды я влюбилась в его острые скулы…

…а потом мы развелись, и эти скулы, как и остальные части тела перестали мне принадлежать.

Он прекрасно выглядит в светлой футболке, что обтягивает тренированное тело. А я стою вся такая нарядная, в конъюнктивите, хлопаю ресницами.

Кажется, он меня не заметил. По крайней мере, взгляд лишь на секунду скользит по моему лицу – лицу испуганной тридцатилетней девушки – и возвращается к прилавку, на который фармацевт выкладывает всевозможные тесты на беременность.

Бывший муж выбирает несколько разноцветных коробочек, расплачивается наличкой, а я так пристально изучаю расставленные на полке слабительные средства, будто только и мечтала, что о свежей клизме.

Вот бы он не увидел… вот бы забыл обо мне как о страшном сне…

– Садись, подвезу, – доносится до меня тем самым голосом, когда я выхожу из аптеки и собираюсь рвануть в сторону дома. – Сколько лет мы не виделись?

– С-семь, – вздыхаю, даже не пытаясь изобразить растерянность.

Он распахивает передо мной пассажирскую дверь черной иномарки (а вот машина новенькая, когда мы расставались бывший водил тачку попроще), и мы вместе с конъюнктивитом и протертыми кедами плюхаемся в кожаный салон.

– Здравствуй, Влад.

– Ну, привет, Маша.

В салоне пахнет им. Неизменный запах, незабытый мною, навеки сохраненный в памяти. Не одеколон или дорогой парфюм, а что-то на грани инстинктов. Что-то, что невозможно спутать. Горьковатое, словно темный шоколад, крепкое. Невероятное. Мужское.

Бывший муж даже не спрашивает у меня дороги – едет с полной уверенностью. Что ж, он прав. За семь лет я никуда не переехала.

Поворот налево, направо, ещё раз направо. Мимо красочных мусорных баков и унылых пятиэтажек, во двор, где его авто кажется экзотическим зверем.

– Ну, как твои дела? – спрашиваю, когда пауза становится совсем уж трагичной.

После таких пауз в кино обычно пристреливают.

– Да нормально, – отвечает, дернув плечом. – А у тебя как?

– Тоже. Что нового?

Блин-блин-блин. Тупой вопрос, Маша. За столько лет у человека всё будет новое! Носки, трусы, машина. Возможно, даже зубы.

– Да особо ничего, – произносит бывший, подъехав к моему подъезду. – Недавно открыли новый филиал. В остальном, всё по-старому.

Ах да. Совсем забыла представить. Владислав Давыдов – создатель и генеральный директор фирмы по производству «умной» электроники, спортсмен, завидный жених. Раньше про него говорили: «Подающий надежды молодой предприниматель» и «Новое лицо промышленности». Теперь он лицо старое – не в плане возраста, конечно, – всем известное.

Одно время, уже после развода, я следила за его достижениями.

Зачем?

Не знаю. Не для того, чтобы порадоваться неудачам. Просто… мне требовалось хоть какое-то присутствие Влада в жизни. Пусть даже такое, где он ужинает в фешенебельном ресторане под прицелом камер, а я сижу в шерстяных носках и пью чай. Под прицелом разве что дьявольской кошки-Маруськи, которая досталась мне после раздела имущества.

Вообще-то Маруська любила исключительно Влада, но я должна была забрать себе хоть что-то, поэтому черное, без единого пятнышка, чудовище поехало со мной в хрущевку.

– Понятно, – киваю. – У меня тоже всё старое. Тебя можно поздравить?

Киваю в сторону пакета с разноцветными тестами на беременность.

– С чем?

Э-э-э. Ну, как же? Дети – цветы жизни, тем более Давыдову наверняка требуется наследник. Всем богатым и знаменитым необходимы наследники. Это аксиома.

– Ну, с этим, – я опять показываю на тесты, потому что фраза «беременность твоей девушки» застревает у меня в горле костью.

Не могу. Физически больно произносить вслух.

– Маш, я не понимаю намеков.

– С этим… – изображаю рукой гигантское пузо, и Влад опускает взгляд на свой подкаченный живот.

– Я поправился?

Нет, ты всего лишь обрюхатил какую-то девушку!

Я дотягиваюсь до пакета и показываю Владу его содержимое. Тот начинает смеяться.

– О, нет! Это для Алисы. Она позвонила мне и в слезах сообщила о задержке и о том, что её кавалер свинтил то ли покорять Эверест, то ли нырять с аквалангом. А ей, видите ли, стыдно идти в аптеку, потому что любая кассирша поймет, что Аля, цитирую, «заделала вне брака». Для чего ещё нужен старший брат? – Давыдов широко улыбается. – Пусть кассирши думают, что она заделала от меня.

Почему-то мне становится легче. Значительно.

Раньше я мечтала о наших совместных детях. Мальчик и девочка, конечно же. Даже – стыдно сказать! – залезла на какой-то сайт и объединила фото меня с Владом, чтобы посмотреть, как будет выглядеть наш ребенок. Наш ребенок выглядел очень плохо, потому что у него имелась отцовская щетина, а глаза украшали жирные стрелки, доставшиеся по наследству от матери.

После того раза фантазировать я перестала.

Но какое же счастье, что тесты для младшей сестры Давыдова, а не для его пассии. Ура! У меня даже конъюнктивит прошел от счастья. Самую капельку.

– Передавай Алиске привет. – Мы стоим у подъезда, и я замечаю в зеркало заднего вида, как сзади подъезжает машина, моргая нам фарами, мол, свалите отсюда. – Ну, я пойду. Спасибо, что подвез.

– Рад был тебя увидеть.

Моя рука ложится на ручку, я в последний раз вдыхаю тот-самый-аромат и выползаю наружу. Хочется сказануть напоследок что-нибудь неправильное.

Например: «Ты когда-нибудь скучал по мне?»

Но я заставляю себя промолчать. Потому что умные девочки не спрашивают всякую ерунду. У него там бизнес, работа, всякие красавицы-невесты. Ему некогда скучать.

Он, как истинный джентльмен, подвез болезную бывшую жену до дома и уехал вершить великие дела.

Маруська встречает меня в коридоре и подозрительно обнюхивает. Весь её укоризненный вид говорит: «Что, встречалась с моим мужиком? Без меня?»

Я глажу гладкошерстное чудище по загривку и получаю ответную ласку когтистой лапой. Прямо в ладонь.

Ай!

Говорю же, злобное чудовище, а не кошка.

В эту секунду в дверь звонят. Настойчиво. Долго.

Не может быть…

Не нужно смотреть в «глазок», чтобы знать: там, в коридоре, Влад Давыдов. Мой бывший муж. Моя паранойя. Человек, которого я едва смогла забыть, который напомнил о себе через семь лет, ворвавшись в жизнь как конъюнктивит.

Внезапно и беспощадно.

Может быть, не открывать? Ну его нафиг.

Но я обреченно щелкаю замком. С самым неприятным предчувствием. Со страхом неизвестности.

– В этих дворах просто невозможно припарковаться! – раздражённо сообщает Влад, переступив порог квартиры, и… жадно впивается поцелуем мне в губы.

Нас вносит в квартиру словно ураганом невиданной силы. Через узкий коридорчик в комнату, в которой давно не мешало бы прибраться. К счастью, Давыдова такие мелочи как пыль на полках волнуют мало. Он целует меня жарко, неистово. Совершенно безумно. Надавливает пальцами на затылок, не позволяя отстраниться. Притягивает к себе с абсолютным упрямством.

Захоти я возмутиться, не смогла бы. Влад напирает, подминая меня под себя мощью, голодом, бесстыдной лаской.

Но я не собираюсь возмущаться. Я готова отдаться процессу. Хочу чувствовать его щетину своими щеками, колоться об неё. Наслаждаться, забываться, гореть. Как в первый раз. Как будто не было у нас всех тех лет.

Скажете, идиотка?

Но кто из нас, разведенок, не мечтал хотя бы разок оказаться в руках бывшего мужа?

Когда мы поженились, я была моложе себя нынешней, на девять лет (и на столько же килограммов худее). Наивная девочка, уверенная, что в мире всё решается любовью. Я мечтала о сказочном принце, и Влад Давыдов полностью отвечал критериям принцевости. Красивый, умный, перспективный. Одним словом: идеал.

Спросите, почему наш брак распался?

Оказывается, даже в сказках случается такая фигня как «не совпали по всем параметрам». Категорически. Безнадёжно.

Но теперь нашего несовпадения как будто бы и не существовало. Потому что губы Давыдова горячи, и дыхание пахнет греховностью. Мне так хорошо, что все разумные вопросы отпадают сами собой. Зачем он так делает? Почему ворвался в мою жизнь без спроса? К чему это может привести? Будет ли мне больно потом, когда всё кончится?

Его ладони оглаживают мою талию и…

– Маша. Приходи ко мне работать, – произносит он совершенно трезвым тоном, оторвавшись от моих губ. – Мне нужен главный бухгалтер. Деньгами не обижу.

Что?..

Я осоловело хлопаю глазами (один хлопает с трудом) и пытаюсь сопоставить момент нашей почти-что-близости с этим, прямо скажем, внезапным предложением.

Вопрос: как вас благодарили за качественный поцелуй?

Мне вот работу предложили.

Иди это жалость такая со стороны Давыдова? Типа, м-да, Маша, этим делом ты много не заработаешь, иди-ка в бухгалтерию. Там тебя хотя бы накормят.

Короче, пока я обдумываю: оскорбляться или радоваться, бывший муж изучает спальню, мажет безразличным взглядом по моим фотографиям, по мягким игрушкам (того кривоногого пингвина подарил он сам). Ожидает вердикта.

– Я не понимаю…

– Чего тут понимать? Мне нужен первоклассный бухгалтер, а тебе – высокооплачиваемая работа.

– С чего ты взял, что мне нужна работа? – Скрещиваю руки на груди и начинаю раздражаться. – Я не голодаю, могу позволить себе новую одежду. Капли купила аж за пятьсот рублей. Спасибо, у меня всё замечательно.

– Остынь, Сергеенко, – бросает Влад, рушась на не заправленный диван. – Просто я убежден, что на твоей работе тебе платят гораздо меньше. Давай-ка начнем торг с трехсот тысяч рублей, м-м-м? Что скажешь?

А что тут можно сказать?..

«Триста тысяч в год?!» – хочется уточнить мне, но потом я осознаю. В месяц. Жуть какая, это какие махинации нужно проворачивать, чтобы столько платили?! Да мне такие деньги не снились даже! Наша начальница получает гораздо меньше.

Второй вопрос напрашивается сам по себе: торг пойдет в сторону уменьшения? Я скажу: «Давай хотя бы двести», а Давыдов покачает головой: «Шутишь? Пятьдесят, не больше, и это за семидневную рабочую неделю. Ишь, губу раскатала».

– Я не собираюсь с тобой торговаться.

– Триста двадцать, – будничным тоном роняет Влад, на колени к которому уже плюхнулась предательница-Маруська. – А ещё компенсация питания при предоставлении чеков.

– Давыдов, что за акт благотворительности? Какие триста двадцать тысяч? Какое питание?

– Ресторанное, высококачественное.

Он всегда умел отвечать только на те вопросы, которые ему нравились. Наверное, такова черта всех предпринимателей и подающих надежды бизнесменов.

Бывший муж смотрит на меня снизу вверх, но по ощущениям – доминирует и прогибает под себя. Я прячу лицо в ладони, окончательно запутавшись. Мне не нужна работа, тем более – от Давыдова, но внутри наивная двадцатилетняя мечтательница шепчет:

«Попробуй… он предлагает неспроста…»

Меркантильная тридцатилетняя девица тоже не умолкает: «Триста двадцать тысяч! Ремонт сделаешь! Отдохнуть съездишь! Губы накачаешь! Не хочешь губы? Тогда ягодицы!»

– Ладно, – вздыхает Давыдов, погладив кошку по тощему боку, – если начистоту, то моего главного бухгалтера переманила крупная корпорация. Я с ними бодаться не смог, поэтому срочно ищу замену. Мне нужен особенный человек, а тебе я доверяю как самому себе. Неужели ты не веришь в судьбу? Почему мы встретились именно сегодня? Именно в той аптеке?

Потому что я постоянно там затариваюсь, ну, как вариант. Знаете, у некоторых есть любимые рестораны, а у меня – аптечная сеть «Фиалка». Рекомендую.

Как же поступить?

Да ну, даже незачем колебаться. Я не готова работать с Давыдовым и не умею руководить коллективом. Я не хочу вылезать из зоны комфорта. Мне уютно в моем мирке, где нет больших зарплат и огромных обязательств.

– Я не верю в судьбу, и у меня всё хорошо на работе. Мне не нужны перемены. Даже не мечтай.

– Пожалуй, всё-таки помечтаю, – ухмыляется он, поднявшись на ноги и становясь выше меня на голову. – Ах да. Триста пятьдесят тысяч. Звони, как надумаешь, – протягивает черную визитную карточку, а я машинально сжимаю её в пальцах. – Обещаю, тебе понравится.

Звучит очень… соблазнительно и неоднозначно. У Давыдова даже голос наполняется сладким ядом. Легкая ухмылка скользит по его тонким, аристократичным губам.

– Не понимаю. Зачем ты вообще полез меня целовать, если собирался предложить работу?.. – спрашиваю уже в коридоре, потому что задерживаться бывший муж не планирует.

Влетел в мою жизнь, растрепал, ошарашил. Теперь уходит с абсолютным спокойствием, словно ничего не произошло.

– Захотел вспомнить, каково это, – подмигивает он мне.

– И как? – сквозь зубы, чтобы не выругаться.

Тоже мне, нашелся экспериментатор. Вспомнить ему захотелось, видите ли, совсем запамятовал.

– Так же, как семь лет назад, – отвечает Давыдов и закрывает за собой дверь, оставив меня в катастрофических раздумьях.

«Так же» – это так же неискоренимо плохо или так же обалденно хорошо?

Глава 2

– Конечно, соглашайся! – вскрикивает Оля, когда я рассказываю ей о возможной заработной плате. – О-о-о! Куча бабла! Да у меня даже не получается её представить!

На нас оборачиваются посетители кофейни, и мне приходится смущенно шикнуть на подругу, которая не стесняется в выражениях. Она – девушка экспрессивная, тридцати трех лет отроду, чьи волосы всегда выкрашены в яркие цвета (сейчас – в синий), а длинными ногтями можно кого-нибудь прирезать.

– Оль, такие деньги просто так не платят. А если он заставит носить ему кофе в неглиже?

– За триста с лишним штук я готова носить ему кофе даже без неглижа, – подруга откусывает кусочек пирожного и сладостно жмурится. – М-м-м, вкуснятина. Отведешь меня на первую зарплату в самый дорогой ресторан города. Обещаешь, да?

– Не обещаю. Напоминаю, мне предлагают должность главного бухгалтера. Руководить людьми? Нести ответственность?!

– А вот ты чем в своей шарашкиной конторе занимаешься? – Олька закатывает глаза. – Просто должность у тебя рядовая, а лямку тянешь за всю бухгалтерию. То одна у вас в декрете, то вторая, то начальница на вечном больничном. Кто работает? Лошадка по имени Машка. За сколько Машка работает? Правильно, за сорок тысяч. Не аргумент, короче. Какие ещё причины для отказа? Ну же, выкладывай.

– Я не уверена, что готова находиться с Владом на одной территории. Всё-таки нас многое связывало. Мне будет некомфортно.

Вот тут впервые за день Оля смотрит на меня с пониманием.

– Ну да, с бывшим существовать – сомнительное удовольствие.

Дело в том, что у Оли тоже есть бывший, но если мой бывший похож на звезду фильмов для взрослых, то её – на замученного статиста. Он периодически пытается ворваться в жизнь Оли с букетом цветов (чаще всего с гвоздиками). Твердит ей о любви. Угрожает. Плачет.

Затем исчезает на неопределенное время, чтобы вернуться с очередными гвоздиками.

И если мы с Давыдовым развелись из-за разных жизненных взглядов, то Оля… впрочем, они тоже расстались из-за разных жизненных взглядов. Оле казалось, что нехорошо обжиматься с чужими женщинами, а Денис считал иначе.

– Люблю-то я тебя, – выкладывал он неоспоримый аргумент. – Такова мужская природа, мы гонимся за количеством, но ты – моя вторая половинка.

Вот такой полигамный благодетель. Делает счастливыми всех, а любит одну Олю.

В общем, она как никто знает, что бывший приравнивается к огромным проблемам.

– А если запросить отдельный кабинет в другом конце здания? – фонтанирует идеями подруга. – А на совещания отправлять подчиненных? Классно я придумала?

– Мне всё равно придется с ним пересекаться. Ну, не бывает такого, чтобы работать на человека и вообще его не видеть.

– Триста пятьдесят тысяч, детка. Оплатишь терапию у самого лучшего психолога, у которого пролечишь все свои расстройства после встречи с бывшим. Слушай, а ты вообще перегорела к нему?

Опасный вопрос. Я зажимаюсь и становлюсь той напуганной девчонкой, в которую превратилась после нашего развода.

– Перегорела, – отвечаю резче, чем требуется.

– Тогда чего мнешься аки благородная девица?

Она меня подловила и теперь ехидно изучает, а мне нечем ей возразить. Сама же говорю: ничего не испытываю к Давыдову, совершенно безразлична к нему. Почему тогда всеми конечностями пытаюсь отмахнуться от его предложения?

Чего опасаюсь?

– Напишу ему прямо сейчас.

Визитка лежит на дне сумочки, и, чтобы её найти, приходится вывалить содержимое на стол. Пока Оля заинтересованно перебирает моё барахло, я вчитываюсь в должность Давыдова Влада. Если коротко: большой босс. Настолько большой, что обычным людям рядом с ним даже находиться запрещено.

А он меня целовал, и мои ноги подкашивались, и сердце стучало, моля о продолжении…

Я соглашусь на тебя работать при нескольких условиях. Мне нужны гарантии

Какие?

Сама не знаю. Показываю переписку Ольке, и та задумчиво прикусывает губу. Понятно. Подсказок от неё не дождешься.

Во-первых, больше никаких поцелуев.

Договорились.

Во-вторых, никто не должен знать, что мы когда-то жили вместе

Без проблем.

В-третьих, пришли мне полную бухгалтерскую отчетность за предыдущие годы. Я должна понимать, во что ввязываюсь.

Документы будут на почте к 17:00. Что-то ещё?

Мы с Олей переглядываемся. В голову не лезет никаких умных, правильных условий.

– Хорошо ты его, – кивает подружка синей головой. – Жестко.

– Думаешь?

Мне наоборот кажется, что я уж больно быстро сдалась. Даже не попыталась сопротивляться. А как же «Да я никогда на свете!» или «Только через моё хладное тело»?

Как известно, любая самодостаточная женщина должна ломаться.

Я, видимо, поломалась еще на стадии производства.

Пока – ничего.

Буду ждать тебя на собеседовании. Познакомишься с коллективом, осмотришься.

…Тем же вечером я изучаю идеальные во всех отношениях бумаги – ни единой неточности! – и понимаю: мне чертовски, дико, до безумия хочется попробовать. Не ради денег или статуса. Не ради должности главного бухгалтера, на которую я особо не рассчитывала.

Ради Влада Давыдова…

Думать о бывшем муже – ненормально?

Если это так, то положите меня в лечебницу.

***

Тем утром я встаю с первыми лучами солнца и долго начищаю перышки. Волосы уложены в косу. На ногах – неудобные чулки, которые, как мне кажется, вот-вот сползут к колену. Из шкафа вытащена любимая юбка-карандаш, строгая, классическая, но с игривым разрезом сзади. Белоснежная блузка идеально отглажена.

Я колеблюсь между красной помадой и нежно-розовой и, не выдержав, отправляю обе фотографии Ольке, а та резюмирует:

Красная – как будто девушка свободных нравов. Розовая – как будто училка старших классов. Ты бывшего очаровать хочешь или напугать?

Я уныло рассматриваю помаду.

Сама не знаю, чего хочу. Я ведь планировала максимально отстраниться от Давыдова. Даже представила, как буду проходить мимо него с гордо задранным подбородком. В облегающих платьях. Вся такая недоступная. Красивая.

Мне до сих пор больно. Так бывает, если ты любил человека, а потом вы разошлись. Боль эта совсем другая, нежели семь лет назад. Она уже не выжигает дыры, не проворачивается ржавым штырем, что намертво засел в грудной клетке. Просто тянет внизу живота. Периодически ноет, напоминая о себе.

Может, не надо даже идти на это собеседование?

Только издеваться над собой.

Но на основной работе я взяла отгул и теперь, ощущая себя мелкой предательницей, поднимаюсь по начищенной лестнице в фойе центрального офиса.

Меня встречает миловидная блондинка на ресепшен, сканирует гигантскими глазищами. За её спиной – двухметровое зеркало, в котором отражаются стеклянные входные двери и я сама. А ещё – макушка блондинки, украшенная алым бантом.

Она вся такая тонкая и хрупкая (блондинка, не макушка!), и невольно я начинаю рассматривать себя. Пристально так. Оценка: твердая тройка. Пухлые щеки, определенно, минус. Зато волосы, непослушные, вечно вьющиеся, выпадающие из любой прически, – плюс. Несколько лишних килограммов – минус. Но вырез блузки хорошо смотрится – плюс.

– Вам назначено? – мурчит девушка.

– Да, я на собеседование с генеральным директором, Давыдовым Владиславом Евгеньевичем.

Протягиваю паспорт, пальцы девушки танцуют по клавиатуре, пока она вносит моё имя в базу.

– Проходите, – и выдает мне электронный пропуск, который я прикладываю к турникету. – Третий этаж.

Сколько же здесь стекла и зеркал, в глазах слепит от яркого света, и каблуки скользят по намытому кафелю. Я нажимаю кнопку, и лифт бесшумно возносит меня на директорский этаж. Красивый лифт, кстати. Хромированный, чистый. В таких лифтах только и заниматься, что грехопадением.

Я нахожу приемную генерального директора, постучавшись, вваливаюсь в неё. За высоченной стойкой прячется секретарша. Перед ней имеется золоченая табличка, которая должна вызывать легкий трепет: «Помощник руководителя».

Но трепетать не получается, потому что руководителю в помощники досталось губастое существо с накладными ресницами и стразами над бровями. Такое карикатурное, почти журнальное. У него длиннющие ногти красного цвета и полупрозрачная блузка, через которую проглядывает кружевной бюстгальтер.

– Добрый день, я к Владиславу Евгеньевичу, – откашливаюсь, потому что девушка даже взгляд не поднимает. – Могу пройти?

– Нет.

Знаете, я ожидала какой-то конкретики. Ну, типа: «Босс не может вас принять, потому что у него важное совещание». Но девушка продолжает пялиться в телефон, где какая-то модель рисует себе стрелки до самых ушей.

– Что-то ещё? – недовольно спрашивает помощник руководителя с синдромом вахтера.

Некоторое время я стою, нависнув над ней, пытаясь подобрать тон дальнейшего разговора. Такой, чтоб если и послать, то не очень далеко.

– Мне назначено сегодня, на девять утра.

– И что?

За спиной девушки – черная дверь, которая явно принадлежит генеральскому кабинету. Цель так близка. Но, чтобы туда прорваться, надо побороть цербера-секретаря.

– Владислав Евгеньевич занят? – пытаюсь нащупать точку соприкосновения.

– Наверное, – отвечает девушка и ставит сердечко видеоролику про стрелки.

– Почему я не могу к нему попасть?

– Не велено.

– Когда он освободится?

– Не знаю.

– Мне подождать?

– Не стоит.

Я будто разговариваю с электронным ассистентом. Ни единой живой эмоции, даже бровью не ведет. Дверь так и манит к себе. Представляю, как отпихиваю «помощника руководителя» всеми конечностями и несусь к ней с криками: «Пустите!!! Влад, твоя секретарша не дает мне пройти!!!»

Ситуация, прямо скажем, комичная.

Ладно, я взрослый человек, возможно, будущий главный бухгалтер. Потому достаю мобильный телефон и набираю номер. В ответ – короткие гудки. Занято. Помощник руководителя открывает новое видео, про то, как рисовать контур лица.

Нет, это невозможно!

Вообще-то мне не нравится быть наглой, но тут терпение сдает. Я уверенным шагом направляюсь к двери – секретарь бурчит что-то злобное и вскакивает со стула, – дергаю за ручку. Заперто.

До меня доходит не сразу.

– Давыдова нет на месте?

– Ну да! – возмущается девица. – Вам непонятно, что ли?!

– Вы не могли намекнуть, что он ушел?!

– А зачем? – удивляется девица. – Я же сказала: к нему нельзя. Кто вы вообще такая?! Я на вас пожалуюсь в службу безопасности!

Чтобы слова не расходились с делом, девица хватается за трубку и, набрав когтями короткий номер, жеманно произносит:

– Радик, тут какая-то курица рвется к шефу… уведи её, ладно? Ага, как в тот раз, когда к нему пришла якобы залетевшая баба. Помнишь, которая просто денег хотела? Вот-вот. Эта похожа на неё!

Как в тот раз?!

Моему праведному негодованию нет предала, но дожидаться, когда меня уведут «как ту, которая якобы залетела», я не намерена. Поэтому быстрым шагом вылетаю из приемной и…

Натыкаюсь на мощное, не пропускающее тренировок тело. Тело берет меня в кольцо рук и пропихивает обратно в приемную со словами:

– Мария Олеговна? Ну, наконец-то! А я вас на первом этаже караулю, думаю, вдруг потерялись. Как вам первое впечатление о нашем скромном офисе? Пойдемте-пойдемте, я всё расскажу. Ирочка, завари мне кофе, а будущему главному бухгалтеру – зеленый чай без сахара.

А затем тело, принадлежащее моему бывшему мужу, исключительно своим напором, без рук, втаскивает нас обоих в кабинет, оставив секретаршу непонимающе хлопать ресницами.