Село Степанчиково и его обитатели

Пособие для психологов

Когда я читала эту книгу впервые, у меня внутри всё закипало против Фомы Фомича. После получения профессии психолога читала эту же книгу с профессиональным интересом, как своеобразный клинический случай – это так и есть.

Интересно будет прочитать эту книгу всем – каждый увидит здесь каких-то знакомых или родственников. И обязательно в процессе чтения или после будут размышления, как и после всех книг Достоевского. Советую всем это чтение. Особенно тем молодым, которые возмущаются, что взрослые ими помыкают и ищут способы противостоять этому.

О Фоме Фомиче

Пожалуй, одно из самых, если можно так сказать, весёлых произведений Фёдора Михайловича Достоевского.

Фома Фомич Опискин, хитрый и изворотливый приживальщик и, как бы сейчас выразились, человек-манипулятор методом истерик и интриг контролирует жизнь целого имения и пытается расстроить брак полковника Егора Ростанева. В какой-то момент полковник решает, что он больше не в состоянии вынести деспотичного Фому Фомича и указывает ему на дверь. С этого начинается череда забавных и неожиданных событий.

Герои соответствуют времени и месту повествования, но Достоевский настолько хорошо описывает человеческую психологию, что события произошедшие в "Селе Степанчикове..." могли бы развернуться и в наши дни.

Хочу добавить, что известный музыкальный коллектив "Вопли Видоплясова" взял своё название из этой повести.

Типажи все очень узнаваемы и в нашем мире. Классная книга, и Достоевский здесь неожиданно раскрывается как большой психолог.

Достоевский одним словом. Именно глубокое знание человечьей психологии и сделали его великим писателем. Классиком нашей литературы.

Потрясающая книга! А слог какой легкий – читается на одном дыхании! Давно я так не смеялся в процессе прочтения! Книга резко отличается характером и настроением от других величайших произведений Ф.М. Илья Глазунов написал несколько интересных иллюстраций по ней, которые представлены в его собственном музее. Собственно глядя на них, я тогда и загорелся желанием её прочесть.

Если честно, мне кажется, что в этой книге показана та самая христианская добродетель, которую сегодня уже нигде и не увидишь. Однако, неверно думать, что это какая-то сказка. Неправильно полагать, что произведение это развлекательное. Здесь, думается мне, описана вся красота души русского человека, который подвижничеством своим достигает великих целей, устаивает всеобщее счастье (которое кажется невозможным), а благодарен за это не самому себе, но недоброжелателем своим.

Эта повесть — из тех, которые, будто творожную запеканку, следует сервировать сразу после написания, потому что через сотню лет у неё будет не тот аромат. То есть, в «Записках из подполья» слишком много актуальной критики, полемики с современниками, ссылок на скандального по тем временам Дарвина, революционных, будоражащих умы идей, ещё не превратившиеся в классические произведения школьной программы. Книга чем-то похожа на газету за 86-е мартобря. Остроумно, убедительно, но чуток залежалось. Однако не протухло, «есть можно». Если попробовать отрешиться от обиженного, нервозного тона повествования, вытащить героя за уши из внутреннего подполья и выслушать, что он «имеет сказать», то с интересом выясняется, что угрюмый, плаксивый, озлобленный тип действительно обладает неким Откровением, достойным внимания и осмысления читателями 21-го века. Кстати, под словом «подполье» персонаж понимает некую душевную яму, закрытую сумрачную комнату, куда вход всякому, кроме него, запрещён. Герой, получается, древний хикки, отшельник по убеждениям, пафосный, как и полагается тем, кто сам себя отправил в изгнание. Сперва герой декларирует свои убеждения сплошным массивом, непрерывным внутренним монологом, чуть-чуть даже джойсовским «потоком сознания». Коротко говоря, он недоволен обществом, людьми и сам собой. Одним из предметов мучительного непонимания для него служит стремление человека поступать вопреки собственной пользе, алогично, саморазрушительно. «Осыпьте его (человека) всеми земными благами, утопите в счастье совсем с головой, так, чтобы только пузырьки вскакивали на поверхности счастья, как на воде; дайте ему такое экономическое довольство, чтоб ему совсем уж ничего больше не оставалось делать, кроме как спать, кушать пряники и хлопотать о непрекращении всемирной истории, — так он вам и тут, человек-то, и тут, из одной неблагодарности, из одного пасквиля мерзость сделает. Рискнет даже пряниками и нарочно пожелает самого пагубного вздора, самой неэкономической бессмыслицы, единственно для того, чтобы ко всему этому положительному благоразумию примешать свой пагубный фантастический элемент». Эта тема не давала покоя многим философам, можно вспомнить серьёзного Фрейда с его «волей к смерти», уравновешивающей созидательную страсть. Или несерьёзного Опера Борташевича: «Когда чайник закипит, страшно хочется пальцем заткнуть это дело. Я как-то раз не выдержал. Чуть без пальца не остался...»(Довлатов) Действительно, как же быть, когда знаешь, что дважды два — четыре, но приятнее было бы, чтобы пять? Ничего не остаётся, кроме как отправиться в подполье. Там дважды два может быть хоть =528 или =«банан», оно не сцеплено с реальностью, ни на что не влияет и поэтому лишено всякого смысла. Гораздо интереснее отношение героя к «хрустальному дворцу», зданию будущего, воплощению логики и прозрачности. Мне оно тоже не очень нравится, и именно по той же причине, что и «подпольцу». Там ты весь на виду. Спину, понимаете ли, не почешешь. Невозможно всё время находиться «под прицелом», всякому требуется забраться на время в собственную раковину, некий аналог «подполья». Именно об этом, мне кажется: «Я ведь тут собственно не за страдание стою, да и не за благоденствие. Стою я… за свой каприз и за то, чтоб он был мне гарантирован, когда понадобится». И ещё один замечательный момент — удивительно современное описание «романтика». Сегодня мы называем это иначе, но прекрасно понятно, что имеется в виду: «Свойства нашего романтика — это всё понимать, все видеть и видеть часто несравненно яснее, чем видят самые положительнейшие наши умы; ни с кем и ни с чем не примиряться, но в то же время ничем и не брезгать; все обойти, всему уступить, со всеми поступить политично; постоянно не терять из виду полезную, практическую цель». Именно такой нелепый танец приходится исполнять ежедневно, если хочешь быть человеком гуманным, «европейским», культурным, толерантным. Ошибись в одной фигуре — и немедленно прослывёшь пожирателем младенцев. Нелегко жить в интернете, хрустальном дворце будущего! Вторая часть, «сюжетная», производит странное впечатление: лёгкостью-остроумием до Гоголя не достаёт, а Куприн «Яму» ещё не написал... Лично мне «выступление» героя в обществе показалось настолько жалким и недостойным, что и читать неловко. Понятно, что такие сильные читательские эмоции, пусть даже и негативные, служат признаком качественного текста. Всё-таки начало показалось более сильным, завораживающим. Финал ожидаем, герой прячется в своё убежище, давая нам последнее спорное наставление: «Только я один вывел трагизм подполья, состоящий в страдании, в самоказни, в сознании лучшего и в невозможности достичь его и, главное, в ярком убеждении этих несчастных, что и все таковы, а стало быть, не стоит и исправляться!»

Милая вечная классика. Добрейшая вещь. Хотя, как и все у Достоевского, с великим смыслом. И удивительно современная: манипуляторы живы во все времена. Рекомендую к обязательном прочтению.

Я с юности восхищаюсь Достоевским как гениальным творцом, но «Село Степанчиково» читала впервые. Любопытная повесть, она позволяет «открыть» для себя совсем другого ФедорМихайловича, хотя… Ирония и сарказм его фирменные)

Достоевский – как всегда литературно богат и прекрасен, едок, точен и актуален вне времени! Ощущение после «Степанчикова» у меня как от катания на лихой и пёстрой деревенской карусели! И смешно, и страшно…