Мечта
У каждого в жизни есть в детстве мечта…
Она нас уносит с собой в облака!
Она нас уносит в морские просторы!
Где нету преград и где алые зори.
Летят алой лентой мои паруса
Туда, где не страшен мне гром и гроза,
Туда, где мечты и друзья меня ждут,
Где встретим рассвет и услышим салют!
Межсезонье
За окошком весна еле дышит…
За окошком весна еле дышит,
Словно маму-природу не слышит…
Видно слишком природа стара…
И на сердце пригрелась тоска.
Сонно тянутся хмурые будни,
Жду тепла, как растения клубни.
Мне темно, и прохладно, и сыро.
Грязный снег месит землю уныло.
Растекается, чавкая, жижа
И прохожих с усердием лижет.
Солнца нет, но сосульки текут.
Даже птицы орут. Не поют.
А вокруг – и зима – не зима.
Нечто среднее-междусезонье…
И душа, словно шкура слоновья,
Задубела, свернулась и спит…
Вспоминается ей теплый май…
И чудесный восход с зорькой алой…
Я как путник в дороге усталый.
Если солнце взойдет – будет рай…
Осень и птицы
Даже тени попрятались в городе.
Осень плачет холодным дождем.
Кошки мокрые сжались на холоде,
Ветер дико завыл за окном.
Разобиделась осень, заплакала.
Золотые осыпались сны!
Ну зачем ты на листья накапала
Грязной жижею слезы свои?
Улетели серебряной стрелкою
Птицы шустрые только вчера…
Жили б вечно с такою соседкою,
Да уж больно она холодна!
И расстроилась дева туманная…
Не исполнились осени сны!
Не для птиц ли рябиною красною
Украшала любовно сады?
Не для них ли сережки повесила
Спелых ягод калины своей?
Кто согреет теперь ее песнями?
Если только скрипучая ель.
Осень, плача, взмахнула рубашкою,
Золотою тряхнула косой.
И осыпались волосы красные
Облетевшей засохшей листвой.
Зелень глаз затянуло туманами,
Ветром сдуло последний листок.
И застыли дома истуканами.
И присыпал их первый снежок…
Поэма
Великан
На холодной земле, под открытым и сумрачным небом,
Под холодным дождем великан утомленный упал.
Он заснул прямо там, не успев подстелить даже пледа,
Не успев съесть свой хлеб, он лежал…ну, а ветер крепчал…
Он сюда долго шел за своею далекой мечтою.
Слышал он о земле, где всегда хорошо и тепло.
Он лишился всего, что имел на земле под луною,
И с собою не взял великан, кроме звезд, ничего…
Он хранил их в мечтах, эти яркие светлые звезды.
И сейчас он во сне наблюдал золотой звездопад.
Были ярче они, чем хрустальные жгучие слезы,
И сверкали сильней, чем сверкает в горах водопад!
Великан мирно спит, а вокруг всё сгущаются тучи…
Ветер мечет и рвёт, поднимая с земли валуны.
И несутся они на него злою силой могучей,
Но не сбросить ему с своих глаз золотой пелены.
И река поднялась, загребая вокруг рукавами.
Накрывая собой и леса, и луга, и зверей.
Затопила холмы и тяжелые острые камни,
Только звери пока не спешили склониться пред ней.
Звери сняли башмак с волосатой ноги великана
И забрались в него, чтоб от этой стихии спастись.
Он поплыл, как фрегат, средь обломков и всякого хлама.
И не знал великан, что башмак спас звериную жизнь.
Великан был велик, как высокие темные горы.
На него взобрались все, кто мог и кто жить захотел.
Мимо воды неслись, как свирепое грозное море,
Ну, а он крепко спал и во сне своем к звездам летел.
Вот закончился дождь, опустились на землю туманы.
Повалил мелкий снег, засыпая собой всё вокруг.
Кто-то спрятался в нос, в великановы уши, карманы,
Кто-то съел его хлеб, невзирая на страх и испуг.
Холода и зима поглотили безлюдную землю.
Бородою своей великан в нее накрепко вмерз.
И по ней беззастенчиво орды новых зверей уже лезут,
Великан только спит, несмотря на зверей и мороз.
Осмелело зверьё! Всяк на нем проживает и рыщет.
Он и дом, и земля, он и пашня, и лес, и луга.
Можно волосы рвать, все равно великан не услышит!
Снять последний башмак для надежной норы иль гнезда!
Он всем нужен таким, чтоб лежал великан без движенья.
Чтоб могли все вокруг обустроить безбедную жизнь.
Позабыто и то, что он спас их в моменты лишенья,
Что он тоже мечтал, что он тоже живой организм!
Все забыли давно, что пока он живой и он дышит,
Что пока только спит, но не вечным забвения сном.
Что наступит момент, когда время лазейку отыщет
И разбудит его, чтоб вернуть великаново всё.
И тогда он поймет, что остался голодным и на́гим.
Что украдено всё, что носил великан на себе.
Он поднимется ввысь, словно сотни и сотни громадин,
И посыплется всё, что на теле своём приютил!
И тогда все падут, кто не смог свою наглость умерить.
Все, кто рвал и кто грыз беззастенчиво тело его!
И не сможет зверье его рост, его силу измерить,
Потому что лишь к звездам великан будет ближе всего!