Выбор

– Теперь ты взрослый, Белояр, сын Гора, – старейшина брызнул на него ключевой водой через огонь, – Пусть Солнце освещает путь твой, показывая дорогу Правды, Огонь обегает и защищает тебя, Вода пусть делает помыслы твои чистыми. Наши Предки теперь твои Предки.

Светлые встретили эти слова возгласами «Ура!» и «Слава Великим!»

– Слава Великим! – откликнулся мальчик, теперь уже Белояр.

– Ведьмы всегда делают новому взрослому члену рода подарок, – Мария улыбнулась ему, – Скажи, Белояр, что бы ты хотел получить от нас в подарок?

– Я знаю, что Великие могут быть разными. Есть Великие народа, есть Великие рода, но я слышал и о личных Великих. Я хотел бы право назвать таким Виктора. Чтобы он был отныне моим Великим и тех, кто захочет ко мне присоединиться. Это можно?

– Можно, – кивнул Светослав, – Назови его имя над Огнём и да будет так.

Он не сказал ему, как именно он долен был это сделать. У Светлых не было Богов только Предки, которых почитали, как Великих. Специальные слова для ритуалов, вроде инициации, конечно были. Но таких было не много и, обычно, обращали внимания на действия, не на слова, которыми их сопровождали. Светлые считали, слова должны идти от сердца, тогда они имеют силу.

Любомир не знал, как поступит сын, что скажет, но был уверен, что и этот экзамен на взрослость его маленький Кир выдержит с честью.

Мальчик посмотрел на Веру и она тут же оказалась рядом, но не обняла, как прошлый раз, а просто встала рядом с ним перед костром. Он взял её за руку, протянул левую руку над огнём и сказал то, что попросило сказать сердце.

– Я, Белояр из рода Гора, выбираю своим личным Великим комиссара отряда «Молот», Виктора Иосифовича Третьякевича. Буду почитать и славить его подвиг наравне с Предками родов Великой Расы. Всем, кто захочет узнать о нём и сделать так же, как я, обещаю рассказать то, что знаю, ничего не утаивая и не изменяя. Таков мой Выбор и моя свободная Воля. Призываю Огонь и светлое Солнце в свидетели моих слов.

В этот момент прямо под его рукой, протянутой над костром, что-то щелкнуло. Из огня вылетела и, пролетев мимо руки мальчика, поднялась вверх маленькая золотая искорка пламени. Собравшиеся одобрительно загудели. Любомир слышал, как люди говорили, что Предки услышали слова его сына и так выразили свое с ними согласие. Всё, что требовалось теперь было сделано. Начался праздник.

В самый разгар его, Любомир заметил, что Верочка куда-то убежала. Она быстро вернулась и стало ясно, это наречённый попросил её сбегать домой за его телефоном. Он не хотел обидеть людей, устроивших для него праздник, своим отсутствием, но хотел выполнить обещание, данное Лене из игры в «хана». Нужно было рассказать ей, что он узнал о комиссаре.

– Уверен, что это не подождёт? – Любомир сел рядом с сыном.

– Я обещал, па, – мальчик улыбнулся, – Я быстро, всего несколько слов. И ещё хочу сказать из «султана» дяде Лёше Туману и тёте Саше. Это же можно, правда?

– Можно, – кивнул Любомир, – Только разве ты хочешь сказать это только им?

– Да, ты прав, па. Не только им, конечно, – он открыл телефон и пальцы быстро забегали по сенсорным клавишам.

Когда Любомир добрался до своего планшета, он прочитал, что сказал в чатах групп «хана» и «султана» в телеге его сын. Мальчик и тут повёл себя правильно. Он сказал ровно то, что должен был, по-прежнему называя отряд «Молодой гвардией». Хотя, не смог удержаться и рассказал о списках отряда, которые передал Кошевой подставному партизанскому командиру…

«И если кто-то скажет при вас, что полицаи герои, можете смело плюнуть этому человеку на ботинки и больше с ним не общаться. Я видел за эти дни много… Видел абсолютную Тьму и Зло. И это не громкие слова. Это реальность. Полицаи убийцы.» – так написал он про полицаев.

Любомир зашёл в комнату детей, пожелать им спокойной ночи и увидел, что они уже спят. Сын уснул на нижнем ярусе Веры, а она спала, обняв его за талию, крепко сплетя свои пальчики, словно боялась, что он исчезнет. Он наклонился, поцеловал кудрявую голову сына, прикрыл детей мягкой льняной простынёй и ушёл к себе.

– Как там? Спят? – Катя ждала его.

– Да, заснули раньше, чем я пришёл, – он улыбнулся, – Как же хорошо дома!

– Всё. Па ушёл, – Белояр выше подтянул простыню, прикрывая плечи девочки.

– Свет, так что ты там видел? Расскажи… – она вздохнула, – Вас так долго не было…

– Да, долго, – он тоже вздохнул, – Но ты уже знаешь всё, что я могу тебе рассказать.

– Я знаю только, что комиссар другой человек, не как в книжке, – мальчик кивнул, подтверждая, что это так, – И ещё то, что он не предатель и что геройски погиб в шахте. Но разве это всё, что вы там видели?

– Этого достаточно, Верочка. Поверь мне.

– Я верю, но … – она внимательно посмотрела на него, – ты вернулся другим, Свет, не таким, как раньше.

– Ты права, Верочка. Я изменился, – он улыбнулся, – Я теперь взрослый. Помнишь?

– Помню, – девочка грустно вздохнула, – А мне до шестнадцати ещё целых восемь лет и ты поэтому мне не говоришь, что видел там. Конечно, я же маленькая…

– Не поэтому, – он искал способ удовлетворить её любопытство и не рассказывать о том, что видел, – Я не рассказываю тебе потому, что ты мне очень дорога, а то что мы там видели… Это очень страшно, Верочка. Поверь мне на слово, пожалуйста, и не проси рассказывать это. Я не смогу всё равно… – она смотрела на него ясными голубыми глазами и он видел, что она верит, просто очень боится за него, боится и хочет помочь, – Прости меня, не обижайся…

– Что ты, Свет? – девочка крепче обняла его, – Я не обижаюсь. Раз ты думаешь, что мне нельзя знать этого, хорошо. Пусть будет, как ты хочешь.

– Спасибо, – он вдруг нашёл решение, – Знаешь, ты сможешь узнать всё то, что знаю я. Только попозже.

– Да? И как? – ей не верилось, что это действительно так. Она хорошо его знала и знала, что он не меняет своих решений. Если говорит «нет», значит нет.

– Да, – он кивнул, – Мы же наречённые, значит, в твои шестнадцать сможем пройти обряд соединения. Если ты не передумаешь, конечно, – улыбнулся её сердитому взгляду, – Да, да, прости, я знаю, что ты не передумаешь.

– Не передумаю, – она всё ещё хмурилась, – Ты мой!

– Твой, – он погладил её по голове, – Конечно, твой. Ну, так вот. На обряде старшие ведьмы всегда делают паре подарок.

– Точно! И я смогу попросить их показать мне то, что ты видел?

– Нет. Просьба должна быть общей, – мальчик вздохнул, – а я точно никогда не захочу, чтобы ты увидела это…

– Тогда как же? – она не понимала.

– Мы можем попросить их подарить нам полную связь. Как у Светослава с Марией, как было у па и мамы.

– А ты согласишься? – Вера всегда ему верила, но в это поверить боялась.

– Соглашусь, – он печально вздохнул. – Такая связь полностью открывает одного человека другому, ты будешь знать обо мне всё, а я о тебе. Как бы ни было мне страшно, что ты попадёшь в тот же кошмар, через который я прошёл, следуя за моим Великим, но я соглашусь. Ведь если ты будешь способна через восемь лет пойти на обряд со мной и попросить для нас такой подарок у ведьм, то о большем и мечтать нельзя. Мы тогда станем единым целым, как и должно быть в семье.

– Хорошо, – она потянулась, поцеловала его в щеку, – Не буду больше просить тебя рассказывать, Свет. Просто подожду. Ты прав, мы попросим у ведьм именно такой подарок, – она вдруг снова помрачнела.

– Что, Верочка?

– Тебе ведь придётся ждать меня ещё четыре лета после того, как придёт твой возраст для обряда.

– Да, – он кивнул, – Ничего, я подожду тебя.

– А ты дождёшься?

– Конечно! Почему ты думаешь, что нет?

– Я знаю, тебе не важно и ты не обращаешь на это внимания, но я вижу, как местные девчонки смотрят на тебя. Папа Лёша приёмный в роду и ты им не родня. Ты умный, и красивый, и теперь взрослый… ты многим нравишься…

– Спасибо, Верочка. Хотя, я самый обычный, нет во мне ничего такого. Но теперь понимаю, – он улыбнулся, – Ты просто ревнуешь, – девочка молча спрятала личико, уткнувшись ему в грудь, – Хорошо. Хочешь, я навсегда убью твою ревность? Я понимаю, что ты не сомневаешься во мне. Ты боишься, что кто-то предложит мне отношения и мне придётся выбирать между вами.

– Да… – она всё ещё прижималась к нему и ответ прозвучал глухо.

– Идём, – он высвободился из её рук, встал.

– Куда?

– Всего лишь к столу, – он протянул ей руку.

Вера вложила свои пальчики в его ладонь, встала. Белояр подвёл её к столу, взял свечу, зажёг её. Потом он обошёл стол так, чтобы пламя свечи оказалось между ним и девочкой, снова протянул ей руку.

– Если ты уверена, что хочешь быть со мной, уверена, что через восемь лет не передумаешь, то вот тебе моя рука Вера Серова. Прими её и я дам тебе слово быть только с тобой.

Вера, наконец, поняла, что он хочет сделать. Она была уже на обряде соединения в посёлке и знала, что нужен огонь. Свеча, которую зажёг её наречённый, вполне подходила.

Он не торопил её. Несмотря на юный возраст, про себя он давно знал, что кроме этой девочки ему никто больше не нужен. А она… Да, Вера всегда тоже говорила, что ей нужен только он, но они были ещё маленькими и тут бабушка Веры была полностью права. Люди меняются, когда вырастают, иногда очень сильно. Сейчас он был ей нужен, но что будет дальше сказать Белояр не мог. Это должен был быть её Выбор, он не мог сделать его за подругу.

– Кир… я…

– Если тебе трудно сейчас решить, давай забудем, – он улыбнулся, – Это сложно, я знаю. Меня сегодня Совет всё время заставлял делать это.

– Нет, это легко, – она вложила свою руку в его ладонь, – Просто я растерялась…

– Ты уверена? – ещё раз спросил мальчик.

– Да, уверена, – она смотрела на него над пульсирующим огнём свечи сияющими глазами, – Мне нужен только ты!

Он кивнул, протянул над огнём левую руку и сделал то, что обещал. Дал ей слово.

– Я, Белояр Гор, отдаю тебе, Вера Серова, мою руку, сердце и саму мою жизнь. Я тебя люблю и не хочу другой жены, кроме тебя. Таков мой Выбор. Я твой, как ты моя. Огонь тому свидетель, – с последними словами он опустил ладонь на свечу, погасив огонь своей рукой.

Вера ойкнула, схватила его левую руку, развернула ладонью вверх.

– Ты обжёгся! Очень больно? – она с тревогой смотрела на его ладонь.

– Нет, всё хорошо, Верочка, – он улыбнулся девочке, успокаивая, – Совсем не больно.

Ожога на руке и правда не было, только быстро остывающий воск. Девочка аккуратно убрала его с руки Белояра, посмотрела на него. Потом поцеловала центр его ладони и сказала то, что обычно отвечала мужчине на обряде соединения его женщина.

– Я твоя, как ты мой, – она прижалась щекой к ладони, которой он только что погасил пламя, давая ей слово, – И я принимаю тебя навсегда. Такой мой Выбор.

Вера уснула довольно быстро, а Белояр ещё долго лежал без сна. Не шёл к нему сон, никак. Он снова был там, на дне шурфа, рядом с умирающим комиссаром. Конечно, он понимал, что прошлое написано, но… с тех пор, как тюремщики узнали о том, кого поймали и пытались выбить из Виктора признание, чтобы потом заставить сдать всех, кого знает, он думал только об одном. О том, что хочет спасти его.

Их было много в той тюрьме. Тех, кого били и мучили не меньше, чем комиссара. Одновременно допрашивали по несколько человек и их крики он слышал постоянно. Они были фоном прошлого Виктора. Как и кровь. Её вид, жуткий сладковатый запах. Иногда ему даже казалось, он чувствует её металлический привкус на губах, настолько всё вокруг пропиталось ею. Белояр не видел, что делали с теми, чьи крики он слышал, но легко мог себе это представить. По тому, что делали эти твари с девушками, которых пытали на глазах у комиссара. Всем членам отряда сильно досталось тогда и все они так же молчали, чем приводили полицаев в бешенство, и они придумывали всё новые пытки, чтобы сломить их волю.

Да, их было много, но они шли за Виктором, его прошлое смотрели. Поэтому думал Белояр прежде всего о нём, его боль отдавалась в сердце, его хотелось вырвать из рук скотов, считающих себя людьми…

К утру сон всё же сморил его, но спал Белояр не долго. Около пяти утра его разбудили шаги отца по коридору, голоса Серафима и его сыновей внизу. Солнце просыпалось и пора было идти выполнять ежедневное утреннее правило. Белояр осторожно, стараясь не разбудить, высвободился из рук Верочки и тоже спустился вниз. Там уже никого не было, кроме Натальи, готовившей завтрак.

– Доброго утра, Наташа.

– Доброго утра, Белояр, – откликнулась хозяйка, – Мальчики не стали тебя будить, хотели, чтобы отдохнул подольше.

– Спасибо, – он улыбнулся, – Но правило есть правило.

Она понимающе кивнула. Теперь он стал взрослым и должен был вести себя, как взрослый. Новый статус сделал и без того серьёзного мальчика, ещё более ответственным. Белояр разделся, оставил свою одежду на лавке и поспешил к остальным.

Когда после занятий они вернулись, встали уже все женщины, кроме Елизаветы Андреевны, а по дому разносился сногсшибательный запах оладий с яблоками и корицей. Мужская половина семьи оделась и все расселись вокруг стола.

– Ты напугал меня, – шепнула Верочка, когда села рядом с ним, – Проснулась, а тебя нет…

– Куда же я денусь, Верочка? – улыбнулся Белояр, – Пошёл правило выполнять, вот и всё.

– Не уходи сегодня никуда без меня, ладно? Обещай.

– Не могу. Мне нужно сходить к Светославу. Я должен спросить его кое о чём, но я быстро вернусь.

– Я с тобой! – она нахмурилась, – Прошлый раз ты тоже пошёл к Светославу кое о чём спросить, а ушёл на четыре дня…

– Не бойся, – Белояр взял её за руку, сжал в своей ладони, – В этот раз так не будет. У меня появился один вопрос и я должен узнать на него ответ. Это не даст мне покоя, если не спрошу, – в глазах девочки появилось то, чего он никогда не видел в них до этого. Там был страх и он сдался, – Хорошо, пойдём вместе. Только ты подождёшь меня на крыльце. Тебе не нужно слышать этого, – она кивнула, соглашаясь.

После завтрака они отправились в дом старейшин. Вера, как и договорились, поздоровалась со старшими и вышла на крыльцо, а Белояр сел рядом с дедушкой.

– Ты хочешь о чем-то меня спросить. Я прав?

– Да, дедушка, – он нахмурился, – Я хотел спросить про Поле.

– Слушаю тебя.

– Я знаю, Поле Силы, это лишь запись, память планеты. Но неужели действительно ничего нельзя сделать? Совсем ничего?

– Понимаю, – Светослав печально вздохнул, – Ты не можешь смириться с тем, что он погиб, да?

– Да, – Белояр кивнул, – Не могу. Это не справедливо. Он очень сильный и честный человек, но прожил так мало, так мало успел…

– Разве? Он успел многое за свою короткую жизнь. Ты же видел. Но ты прав, Белояр. Когда мы были в Поле, я думал о том же, что и ты. Мне тоже хотелось вырвать его из рук мучителей, унести далеко-далеко, защитить его.

– Правда?

– Конечно. Да, я старше и видел намного больше зим, чем ты, но это не значит, что мое чувство Справедливости отличается от твоего, – он с улыбкой смотрел на мальчика, – Виктор многое успел, но ещё большее от него ускользнуло. Он лишь стоял на пороге Любви, но у него не было жены, не родились дети, он не видел мир, когда закончилась война, не радовался вместе со всеми Победе…

– Вот об этом я и думаю, дедушка. У них украли жизнь, у каждого из «Молота». А ещё я думаю о том, сколько хорошего сделал бы для людей такой человек, как он, – Белояр вздохнул, – И, кажется, нашёл решение.

– Какое? Не забывай, прошлое написано и неизменно. Мы можем его увидеть, но ничего изменить нам не дано. Твой Великий прожил короткую, но максимально продуктивную для человека жизнь. Он многому научился сам, научил других, и учит до сих пор. Прими это, не мучай себя, Белояр.

– Да, нам не дано. Мы лишь люди… Но ведь есть стражи. Неужели и они не могут этого? – он с надеждой смотрел на Светослава, – Если попросить Кейлу помочь? Уверен, она может пройти в прошлое и забрать его…

– Ты прав. Кейла это может. Не в запись, в реальное прошлое. Но Стражи беспристрастны. Она просто не поймёт, почему ты просишь её о таком. Нельзя забирать комиссара из прошлого, как и нельзя предупредить их всех заранее, чтобы они ушли и избежали всего этого ужаса. Это изменит будущее. Понимаешь? – Белояр кивнул, но по упрямо сдвинутым бровям мальчика Светослав видел, что он не сдастся так легко, – Виктор сделал свой Выбор осознанно, хорошо понимая, к чему он может его привести. Ты же сам говорил, что комиссар с честью принял последствия своего Выбора и это действительно так. Если ты уговоришь Кейлу забрать его, в чём я сильно сомневаюсь, то ты лишишь его этого. Заменишь его Волю и Выбор своими. Теперь понимаешь?

– Понимаю, – Белояр снова кивнул, – И я не хочу этого. Я хочу лишь чтобы он жил.

– Это невозможно, Белояр. Если мальчик выживет, это может повлиять на будущее очень сильно, – он задумался на секунду, соображая, как объяснить ему попроще, что может случиться, – Скажем, так, если останется жив Виктор, то, возможно, не родится кто-то другой. Например, может не родиться твоя Вера, или кто-то ещё, такой же сильный и важный для людей, как и Виктор… Спасая одного человека, ты можешь убить многих… – Светослав вздохнул, – Прими это, милый. Он твой Великий. Позаботься о памяти о нём. Это будет почти равнозначно тому, что ты спасёшь его жизнь. Особенно, если вспомнить, что его оговорили, а ты с уверенностью можешь сказать, что это ложь. Ведь ты это видел своими глазами.

– Я всё это понимаю, старейший, – Белояр и не думал сдаваться, – Но я не хочу ничего менять.

– Но, как тогда спасти его? Иначе не получится.

– Получится, – уверенно кивнул Белояр, – Там есть место, когда можно заменить Виктора на кого-то похожего. Когда он лежал на балке. Помнишь? Там всего несколько секунд, но этого довольно, чтобы забрать его и положить на его место другое тело. Если Кейла это сможет, то прошлое не изменится. Комиссар пройдёт всё, что ему выпало, включая казнь, но останется жив. Прошлое это не изменит. Я знаю, стражи могут всё. Уверен, она сможет найти похожее на Виктора мёртвое тело, а её бесстрастность поможет перенести на него повреждения и приметы комиссара, по которым его опознают…– он замер, понимая, насколько фантастически должно быть это звучит, но всё же продолжил, – Ведь там наверняка есть такие тела, которые невозможно опознать. Полицаи не только «Молот» пытали. Думаю, они много кого замучили до смерти… Конечно, Виктор сильно изувечен, но разве наша медицина не сможет справиться с этим? Если и нет, уверен, Кейла сможет его вылечить…

Светослав смотрел на него так, словно впервые видел. Да, мальчик действительно стал взрослым, если его разум работает так чётко. Он был в тупике, но смог найти решение из, казалось бы, безвыходной ситуации. Однако, то была лишь видимость выхода и Белояру предстояло понять это…

– Возможно… – он задумчиво смотрел на него, – Возможно, ты прав, и это реально выход. Комиссар останется жив, а прошлое неизменным, но… ты всё же упустил кое-что.

– Что же?

– Самого Виктора, – Светослав понимал, что осталась последняя попытка убедить мальчика в невозможности спасти комиссара и использовал все возможные доводы, – Ты не подумал о нём. То, что ты навяжешь ему свой Выбор и свою Волю взамен его, это ещё пол беды. Но ты подумал о том, что почувствует Виктор, оказавшись в современном мире? Да, есть микроскопический шанс, что тебе удастся убедить Кейлу помочь и она примет твой план. Это в её власти. И мы сможем выходить мальчика, несмотря на то, что его запытали почти до смерти. Это будет долго и трудно, но это возможно. Но что увидит он здесь? Он дитя другого времени, иного мира. Там другие ценности. То, что было важно для него, сейчас втаптывают в грязь. Уверен, что хочешь подвергнуть его ещё одной пытке? Ведь это будет пострашнее издевательств над его телом. Это будет мучить его чистую Душу…

Светослав замолчал, давая мальчику собраться с мыслями и принять решение. По лицу Белояра старейшина видел, что рождение взрослого человека происходит именно сейчас. Ребёнок должен был уступить, наконец, место взрослому. Вчера, отвечая на вопросы Совета, он доказал, что может принимать взрослые решения. Сейчас ему предстояло сделать, пожалуй, самый трудный Выбор. Он должен был отказаться от того, чего больше всего просило его сердце, отказаться практически от самого себя и согласиться с Выбором другого человека, принять его решение, как бы больно и тяжело ни было смириться с его последствиями.

– Белояр? – мальчик слишком долго молчал и старейшина окликнул его.

– Да… – он посмотрел на Светослава, – Я понял… Ты прав, дедушка… Я думал лишь о том, что хочу, чтобы он жил. Но не подумал о последствиях. Как тогда, когда пришёл к тебе просить Правды о нём, я не думал ни о чём, кроме несправедливости по отношению к ним всем и о том, что хочу опровергнуть её. Сейчас я понимаю, что думал больше о себе, о своих желаниях, чем о нём… Это неправильно, так нельзя…

– Так что ты решил? Будешь просить Кейлу о помощи?

– Нет… не буду, – грустные зеленые глаза Белояра были полны боли, – Ты прав, наш мир измучает и в конце концов убьёт его. И в этом будет уже моя вина. Как бы мне не хотелось украсть его у Смерти, но я ни за что не стану причинять ему ещё большую боль, чем он испытал, – Белояр встал, – Прости, дедушка, я должен был понять это сам. И спасибо тебе. Я едва не сделал то, чего просил не делать па, когда вы боялись за меня и хотели остановить. Нельзя лишать Человека права Выбора, заменяя его своим. Конечно, он не выбирал пытки и смерть, он любил жизнь, любил девушку. Просто он поступал так, как подсказывало сердце, как просила Душа и он был прав. Это было правильно. Несмотря на то, чем закончилось для них всех… для него… Я приму это. Здесь приму, – мальчик коснулся рукой середины своей груди, – и то, что он ушёл тоже. Он мой Великий и я постараюсь жить так, чтобы ему не было бы за меня стыдно если бы мы встретились…

– Вот теперь я вижу, ты действительно стал взрослым, Белояр, – старейшина тоже поднялся, обнял мальчика, – Тебе немного лет, но ты сильнее и рассудительнее многих. Я горжусь тобой!

Белояр вышел на крыльцо, посмотрел на яркое золотое солнце, вздохнул, чувствуя тёплый запах сосен. Да, его Великому было не суждено увидеть всё это, узнать о Победе и о многом другом, но сейчас он понимал, что это не важно. Как не важно было и то, чем пугали Виктора гестаповцы. Комиссар вовсе не хотел быть героем… просто жил так, как считал правильным.

– Свет? – его Верочка сидела на ступеньках. В голубых, ясных как небо, глазах была тревога, – Ну, что? Ты спросил дедушку?

– Да, Верочка, – он улыбнулся, протянул ей руку и девочка поднялась, отдала ему ладошку, – Всё хорошо теперь.

– Честно-честно?

– Честно-честно, – он посмотрел вперёд, туда, где серебрилась, переливаясь на солнце вода, – Побежали на речку?

– Чур, я первая! – она тут же слетела с крыльца и помчалась к реке, – Не догонишь!

Мальчик сбежал следом за ней по ступенькам, но вдруг остановился.

– Спасибо за жизнь, Виктор! – шепнул Белояр, посмотрев на солнце, и побежал догонять подругу.