Глава 8 – Мудилы, мудрящие о целомудрии
Наши ноги сами вели нас к пабу «Yellow umbrella»[11]. Оказавшаяся разумной, броня Натига летела по воздуху и наверняка прибыла на место гораздо раньше нас, пока её хозяин в костюме Большого Лебовски тащился рядом с нами, не совсем понимая, кто такие Хэнк, София и Дэмиан.
– Значит… родственники? Да-да, я вижу сильное сходство, – говорил он. – А кем, если не секрет, вы друг другу приходитесь?
– Хэнк и Дэмиан дети моего отца от другой женщины, – выпалил я, подумав о том, что стал слишком хорош в придумывании всяких небылиц. – А София моя двоюродная сестра со стороны матери, – добавил я, зная, что он вряд ли станет задавать больше вопросов. Людям, особенно таким помешанным на вежливости как Натиг, обычно неловко говорить о столь личных вещах. – Поэтому я и не хотел сегодня выходить. У нас что-то вроде семейного собрания.
– Мы только недавно познакомились, – встрял в разговор Хэнк, разукрашивая мою ложь. – Видишь ли, Натиг, наш непутёвый папаша бросил как Малика, так и нас, возможно продолжая делать детей и другим бабам по всему земному шару.
«Боже, Хэнк, ты вообще затыкаешься?» – мысленно упрекнула его София.
– То есть, вы… сводные братья? – шатаясь, спросил Натиг.
– Ага, – закурив, ответил я.
– Понятненько, – сказал Натиг, явно желая прекратить беседу, но Хэнк не унимался.
– Недавно я наткнулся на профиль Малика через общих друзей. Чисто случайно! Трудно было не заметить нашего чрезвычайного сходства, поэтому я решил написать ему и в ходе разговора оказалось, что у него, как и у Дэмиана, с которым я познакомился год назад – один и тот же папаша. Представляешь?
– Баку крайне маленький городок, – вежливо ответил Натиг, явно не зная, что ещё добавить.
– Ещё какой!
В городе творилось черти что. Людей было не так много, но некоторые из тех, кто всё же бороздил улицы Баку, выглядели озлобленными, пока другие, наоборот, казались чересчур печальными. По проезжей части то и дело сверкали новенькие и довольно дорогие спортивные машины, некоторые из которых были украшены свадебными декорациями.
– ЛаФлёр постарался? – спросил я Натига и тот кивнул.
На встречу нам шла девушка, всем своим видом похожая на хиппи, а за ней радостно, виляя хвостами, шла целая орава уличных псов и котов. Она напевала себе веселенькую песенку и улыбчиво кивнула Хэнку, когда мы были проходили рядом с ней.
– Не отвлекаемся, Хэнк, – напомнила парню София, пока он провожал девушку похотливым взглядом.
– Да-а, – растянул Хэнк. – Похоже дело дрянь. Слушай, а никого не удивляет, что по городу бродит мужик, выполняющий желания и что везде происходит непонятная дребедень? – поинтересовался он у Натига.
– Поначалу повсюду действительно стояла паника и дикие крики, но потом ЛаФлёр хлопнул в ладоши, и все успокоились. Он сказал, что мы больше не будем впадать в шок от его чудес, потому что это быстро надоедает, и что нам это будет казаться чем-то обыденным.
– Очень удобно для сюжета. Не нужно каждый раз описывать яркие эмоции, окружающих и всё такое, – сказал Хэнк, пожимая плечами.
– Кстати, думаю, это происходит не только у нас. Взгляните в социальные сети, – посоветовал мой товарищ.
Я вынул из кармана телефон и сразу же заметил, что от бешеных побоищ Владика и его друзей на его экране появилась внушительная трещина.
– Твою же мать, – выругался я.
Но телефон работал, что немного порадовало меня и махнув рукой, я глянул на то, что выставляли люди. Натиг был прав. Мир сходил с ума. Желания чуть ли не всех моих знакомых и друзей исполнялись один за другим, но к моему удивлению всё было не так плохо, как в фильме «Брюс Всемогущий».
– Надо быстрее добраться до «Амбреллы» и обсудить то, что происходит, – сказала сама себе София.
Я тяжело вздохнул и ушёл в себя. Вместо того, чтобы вникать во всё то, что происходило в окружающем меня свихнувшемся мире, я безостановочно вслушивался в собственные мысли, оставшись наедине с собой без каких-либо развлечений в виде сериалов и прочей чепухи. В такие моменты Дэмиан с лёгкостью находил лазейку в мою душу. Пробираясь внутрь, он отравлял всё хорошее, что там было. Подобное часто случалось тогда, когда я внезапно отвлекался на то, что могло уничтожить мою внутреннюю «нирвану».
В этот раз этим троянским конём стала самая обыкновенная влюблённая парочка, которая мило перешёптывалась и сидела в обнимку на одной из бесчисленных скамеек Торговой улицы. Учитывая все сегодняшние события, я даже не удивился, приметив, что они были одеты крайне необычно. Я всмотрелся и понял, что это были костюмы Сида и Нэнси. Как и ожидалось, я услышал голос Дэмиана, шепчущего свои гадости мне на ухо, пока все остальные опережали нас на несколько метров.
– Смотри, Малик. Ведь тебе только это и остаётся – глазеть на влюблённых и завидовать их счастью. Ты никогда не найдешь «ту самую» или девушку, хотя бы чуть-чуть похожую на неё. Та, что тебе нравится… да, ты знаешь о ком я – она даже не плюнет в твою сторону. Ты всегда будешь одиноко плестись рядышком, воздыхать и ощущать это гадкое чувство внутри – ненависть к самому себе из-за зависти к чужому счастью. Посмотри, как они обнимаются. Да, возможно, это не навечно, но сейчас они тут вдвоём. Сейчас они счастливы. Им хорошо. А ты, как и всегда, один.
София обернулась и хотела возразить, но я не желал выслушивать её гневный протест. Я мысленно остановил её, отчего девица закрыла уже раскрытые губы, грустно взглянула на меня и приуныла из-за нашей общей боли – боли одиночества.
Именно так Дэмиан и выходил из теней, в которых я тщательно пытался его спрятать, манипулируя мною словно неодушевлённой марионеткой. Он становился мной и руку, которую он запихивал глубоко в мою задницу, можно было почувствовать во всех моих действиях и словах, вне зависимости от тщетных стараний Софии заткнуть или как-то побороть его. Дэмиана можно было увидеть или ощутить во всём, что я делал, в каждой мелочи. Дьявол, как говорится, в деталях. А для того, чтобы почувствовать холодок моего личного дьявола, нужно лишь немного внимательности и тогда каждый сумел бы приметить эту заразу в моём тяжёлом взгляде.
Однако не будем отвлекаться, ведь наша история совсем не о том, как мне сложно жить без желаемой любви и в полном одиночестве, в то время как мои близкие и друзья не замечали мою внутреннюю борьбу и страдания, ведь так?
«Пошёл ты, Дэмиан, – всё же мысленно возразила София, несмотря на мою просьбу молчать. – Сид и Нэнси были кончеными наркоманами и спойлеры: в конце их бессмысленного «love story» они беспричинно убили друг друга»
Меня это немного утешило. Теперь я мог посмеяться над этими идиотами, однако Дэмиан не помедлил с ответом:
– Малик, ты ведь понимаешь, что это всего лишь защитная реакция и на самом деле ты продолжаешь завидовать им и их, хоть и отвратительной, но всё же «нормальной» любви. Люди для того и созданы, чтобы влюбляться, быть вместе, и делать глупости, отталкиваясь от своих идиотских чувств. Это и есть так называемая «норма», в то время как то, что делаешь ты, продолжая своё жалкое существование в полном одиночестве – полная противоположность этого общепринятого стандарта.
– Ладно, ты выиграл. А теперь заткнись, – ответил я.
Двигаясь своим обычным быстрым шагом, прочь от всех этих соплей и боли, стараясь игнорировать Дэмиана, я вскоре оказался у вывески «Yellow umbrella» с настоящим жёлтым зонтиком, прикреплённым поверх неоновой надписи. Поначалу мне показалось, что всё было как обычно, однако подойдя ближе я понял, что это не так.
Во-первых, на крыше сидел костюм Натига и махал нам прямо как живой, поэтому я решил, что у него был хорошо прописанный искусственный интеллект, чем Натиг должен был быть благодарен ЛаФлёру.
Во-вторых, под вывеской стояли двое парней, одетых в помятые костюмы. Создавалось впечатление, что это были обычные офисные клерки, у которых выдался трудный день, после которого они решили взять по пивку и обсудить свои никчёмные жизни. На них не было пиджаков, рукава их синтетических рубашек белого и голубого цвета были закатаны до локтей. Парни болтали о чём-то с довольно поникшими лицами. Эта картина сразу же показалась мне несколько странной, ибо в «Yellow umbrella» редко заходили такие ребята. Под «такими» я подразумевал офисных крыс, которых люто ненавидел, ибо до чёртиков боялся стать одним из них.
Проходя мимо вышеописанных парней, я решил подслушать часть их разговора, делая вид, что проверял социальные сети.
– Значит, юрист? Класс. А я государственный служащий, – с печалью в голосе сказал первый, более высокий, начисто выбритый парень в белой рубашке.
– Это же хорошо, разве нет? Стабильная работа, плачу за ипотеку, подумываю скоро жениться, – с такой же грустью ответил низенький в голубом.
– Да, я тоже об этом думал. Надо бы уже завести семью и всё такое. Помогает с ответственностью.
«Долбоёбы» – подумал я, решив забить и зайти в паб.
«Ты говоришь так, потому что глубоко в душе знаешь, что уже стал одним из них, – мысленно прошептал мне Дэмиан. – Сидишь целыми днями в офисе за еле работающим компьютером и раз за разом выполняешь глупые заказы клиентов, которые всегда твердят, что хотели совсем другого. И тогда тебе приходиться начинать всё заново и переделывать весь чёртов дизайн. Не работа, а сплошной креатив»
Делая вид, что не слышу его, я глубоко вздохнул и морально подготовил себя к херне, ожидающей меня внутри. Вместе с моими спутниками мы спустились по лестницам, ведущими в подвальный паб.
Как и всегда, внутри стояла туча сигаретного дыма и сильно ощущался запах засохшего пива, будто пропитавший всю мебель, стены и потолки заведения. Вместо ожидаемого хаоса меня встретила атмосфера несчастья, состоявшая из людей с пьяными физиономиями в различных глупых Хэллоуинских и повседневных одеяниях.
Я ожидал увидеть женщин лёгкого поведения с четырьмя сиськами, божественно красивых людей, которые раньше были жирными и уродливыми, огромные количества денег, разбросанные по всему пабу, танцы, ор, в целом бред любой формы, но никак не эту депрессивную обстановку, которая пришлась по вкусу Дэмиану, почти сразу усевшемуся за ближайший столик, чтобы снова вздремнуть. По словам Натига люди толпами выстраивались, чтобы ЛаФлёр выполнял их желания, но все, кто находился в пабе сидели так, будто сегодня были похороны их общего знакомого.
– Натиг, а почему у всех такие недовольные рожи? – спросил Хэнк. – Разве этим ребятам не выполнили их желания?
Натиг открыл рот, но сам того не ожидая, еле заметно рыгнул, после чего посмотрел в сторону Софии, так как она была среди нас единственной особой женского пола.
– Прошу прощения, – Софи понимающе улыбнулась, а Натиг начал стыдливо изъясняться, вытирая очки халатом. – Это и есть те самые люди, Хэнк. Просто ЛаФлёр не совсем выполняет то, чего ты больше всего хочешь. Точнее он делает это так, что тебе становится противно от собственного же желания.
– Противно? – не понял я.
– Не то чтобы прям противно… как же объяснить… Видишь ли, он выполняет их таким образом, что ты сразу понимаешь, что теперь хочешь чего-то другого или же то, чего ты хотел, тебе вовсе не нужно. Извиняюсь за фразу, но этот подлец делал всё через задний проход, а потом уже не соглашался выполнять что-либо ещё и посылал нас ко всем чертям. Многие из нас толком даже ничего и не просили. ЛаФлёр читал наши души и своевольничал. Вот всем, за исключением некоторых и грустно. Им казалось, что нужно было желать чего-то другого.
– Тебе тоже так кажется? – спросила София.
– Если быть совсем откровенным, то, собственно, из-за этого я так сильно и напился.
– Прекрасно, – саркастично сказал я. – А кто из них ЛаФлёр?
– Не думаю, что он здесь, Малик, – сонно ответил Натиг. – Чёрт, я забыл Экзюпери на крыше.
– Экзюпери? – переспросил я.
– Да, я назвал так свой экзоскелет, – глупо улыбнулся мой товарищ.
– Остроумно, – сказал я, смотря по сторонам. – Ты точно уверен, что ЛаФлёра здесь нет? – я положил руку на плечо Натига и снял с него глупые солнечные очки.
– Эй! – возмутился он.
– Пожалуйста, надень оптические, присмотрись хорошенько, здесь и так темно, – грубо сказал я.
Натиг вытащил из кармана халата свои круглые оптические очки, надел их и начал всматриваться в лица окружающих, пытаясь отыскать среди них знакомое. Он усердно вглядывался в каждую полумёртвую рожу, пока я пытался рассмотреть по крайней мере одного из своих друзей, однако мне так это и не удалось. Во второй комнате паба мы также не добились успеха.
– Прости, Малик. Он, наверное, ушёл. Кажется, ребята ушли с ним. Их что-то тоже не видно.
– Потрясающе, – процедил я сквозь зубы, возвращая другу очки.
– Будто если бы ты нашёл его, то сразу бы вырубил и потащил к Дамбл Дору, – прокомментировал Дэмиан из-за стола.
– Есть другие идеи? – спросил я всех разом.
– В первую очередь нам всё равно стоит заняться поисками противоречий, – напомнила София, задумавшись о том, как это сделать.
– Мы так и не обсудим тот факт, что ЛаФлёр собственноручно послал Натига спасать наши задницы? – поинтересовался Хэнк.
– Алтун сказал «не думал, что он так уверен в себе». Может он думает, что сумеет нас соблазнить и тем самым победить? – ответила вопросом на вопрос София.
– Чёрт его знает, – пожал плечами я.
– Слушай, а где все бабы? – резко спросил Натига Хэнк, разглядывая посетителей. – Почему тут вообще так мало народу?
– Ах, это. Как оказалось, большинство девушек просто хотели выйти замуж за хорошего парня из богатой семьи, а так как многие парни пожелали стать богатыми… тут такое было… Провели парочку масштабных свадебных церемоний и мне всё это даже напомнило тот эпизод из мультфильма «Алладин», где джин делает его принцем, – улыбаясь, ответил Натиг.
– Ты, наверное, шутишь, – сказала София. – Девушки, которые сидели здесь, хотели выйти замуж – сказанное заставило её ощутить смешанные чувства, которые можно было описать только как гневный восторг. – Я же каждый день слышу от всех этих баб, что они хотят стать художницами, дизайнерами, писателями, фотографами, что они мечтают о свободе и что им не нужны мужики.
Натиг не знал, как ответить и просто пожал плечами, а София продолжала осматривать паб с открытым от удивления ртом и хмурым лицом.
– А чего ещё люди пожелали? – спросил Хэнк.
– Казалось бы, что всем в таком случае всегда на ум приходит одно и то же…
Натиг не успел закончить, как все мы разом сказали:
– Деньги.
– Верно, – он улыбнулся нашей синхронности и закивал. – Однако ЛаФлёр работает иначе. Он не раздавал людям миллионы, а делал всё довольно хаотично. Видите ли, у него своеобразное чувство юмора и вместо того, чтобы отдавать всем кейсы, полные наличных, он превращал людей в высокопоставленных чиновников, успешных бизнесменов и тому подобное, в зависимости от их собственных предпочтений. В какой-то момент мне даже показалось, что он издевался над всеми нами, – лицо Натига исказила печаль. – Он давал нам не совсем то, что нам нужно. Понимаете?
– Если честно, с трудом, – ответил я.
– Малик, вот знаешь, как говорят – дай человеку рыбу, и он будет сыт день. Дай человеку удочку, и он будет сыт всю жизнь, ведь научившись рыбачить, он сможет найти себе пропитание сам, – слегка оживился мой друг, любящий всё досконально объяснять. – Здесь та же система, просто как оказалось, научившись рыбачить, человеку хочется стейка или чего-то абсолютно иного. То есть да, сначала мы все радовались полученному, но через какое-то время мы начали понимать, что всё равно хотим чего-то ещё или же, что на самом деле нам нужно нечто совсем иное.
– Чёртов садист, – сказал Хэнк, собираясь сказать, что ЛаФлёр ему нравится.
София дёрнула Хэнка за рукав, кивком указывая на грустное лицо Натига.
– Видно Белоснежка, поющая животным на улице, ещё не поняла, какую тупость пожелала, – вспомнил я радостную простушку.
К нам подошёл официант с таким же измученным лицом, как и у всех остальных и спросил, собираемся ли мы сесть, на что Хэнк ответил, что мы пока в раздумьях.
– Так, нужно найти эти три противоречия, а затем и этого засранца, – сказал я. – Как я уже спрашивал, но был прерван, – я бросил угрюмый взгляд на свою команду Скуби-Ду. – Есть ли у кого-нибудь идеи как нам, чёрт возьми, всё это сделать?
Идей, естественно, не было, поэтому усевшись за стол к засыпающему Дэмиану, мы начали судорожно думать над значениями трёх противоречий, а Натиг увлечённо слушал нас и попивал заказанный ром с колой. Будь моя воля, я бы не позволил ему пить вовсе, но так он казался менее печальным, поэтому я просто махнул рукой. Сейчас мне было не до него.
– Какое там было первым? – спросил Хэнк.
– Кровь блудливой девственницы, – ответила София.
– Или девственной блудницы, – пошутил Хэнк.
– Перестань, это уже не смешно. Ты, что, каждый раз собираешься так говорить?
– Забавно же, – обиделся Хэнк.
– Ребята, а о чём, собственно, идёт речь? – поинтересовался Натиг.
– Не сейчас, Натиг, – заткнул я друга. – И что вы думаете это значит?
– Вообще без понятия, – София задумчиво закурила.
– А я догадываюсь, – фыркнул Хэнк.
– По-твоему Дамбл Дор просил достать именно это? Исключено. Не может быть.
– Дамблдор? – переспросил Натиг.
– Нет-нет, прошу не путать, – перепугавшись, ответил Хэнк. – Дамбл Дор – пишется и произносится раздельно.
– Это какое-то прозвище? – спросил Натиг.
– Типа того, – мимоходом ответил я, снова поворачиваясь к Софии и Хэнку. – А где нам найти такую бабу?
– Ты что шутишь? – удивился Хэнк. – Мы же в Баку. Не удивлюсь, если этот город провозгласят столицей девственных блудниц.
– Или блудливых девственниц, – тихо сказала София с коварной улыбкой, адресованной Хэнку, который сразу же рассмеялся.
– Я же говорил – смешно!
– Ладно, ты был прав! – сказала ему София, после чего снова повернулась ко мне. – Даже если и так, мы же не будем спрашивать об этом каждую встречную. Это некрасиво.
– Ребята, а вы точно уверены в том, что мы правы? – перестраховывался я.
– Давайте спросим Натига, – предложил Хэнк.
– Меня? О чём? – Натиг вообще не улавливал нити разговора, так как не был связан с нами разумом и телом.
– Послушай, Натиг, – начала София. – Как ты понимаешь фразу «блудливая девственница»? – Хэнк, было, снова хотел пошутить, но Софи подняла указательный палец, тем самым придушив его шутку в зародыше. – Не повторяй слишком часто или станет не смешно. Натиг?
– Ну-с, думаю, это просто, – смутился Натиг. – По всей видимости, это девушка, которая имела несколько или даже множество опытов сексуального характера, при этом сохранив то, что в нашем и в других менталитетах ценится выше многих других важных качеств, а именно свою… – он сглотнул, бросив быстрый, стыдливый взгляд на Софию. – …девственную плеву. Это, кстати, отвратительно и я хочу дать вам понять, дорогие друзья, что я категорически против подобных варварских традиций, отчего наши девушки в итоге и становятся, как вы так верно выразились – «блудливыми девственницами».
– Вот. Он с нами согласен, – сказал Хэнк. – Просто если вдуматься в концепцию девственности как таковой…
– Обязательно разводить философию? – нетерпеливо перебил я Хэнка.
– Задумайтесь на минуточку! Действительно ли девушка остаётся девственницей, если она уже имела сексуальный опыт, причём не один? Да, я не умею выражаться так же красиво, как наш приятель Натиг, поэтому спрошу прямо. Можно ли назвать девственницей девушку, если она сосала шестнадцать членов и давала сзади столько же раз, но при этом никогда не трахалась ни с кем традиционным образом? – Хэнк выглядел, как сумасшедший студент факультета философии со своими длинными волосами, яркой одеждой и солнечными очками, которые он не снимал, даже находясь в закрытом помещении.
– Господи, Хэнк, какой же ты противный, – София покачала головой из стороны в сторону.
– А я в какой-то степени даже согласен с вами, – Натиг почему-то перешёл на «вы», обращаясь к Хэнку.
– Да-да, это всё, конечно, отлично и очень остроумно, но я уверен, что Дамбл Дор имел в виду именно обычную девушку, которая хранила свой цветок до свадьбы, при этом сдавая весь остальной садик в аренду, так что думать нам нужно теперь о другом, – прервал намечающуюся философскую беседу я.
– Где нам отыскать такую бабу, – закончила за меня София.
– Именно.
Глава 9 – Трудности пищевода
– Опять же, мы ведь не можем спрашивать всех подряд, имели ли они сексуальный опыт, при этом храня девственность для своего суженного, ведь так? – спросила София.
А как бы поступили вы, если бы вам дали задание найти такую девушку, да ещё и в придачу попросить немножко её крови?
– Нужно искать среди знакомых. Это единственное, что мы можем, – ответил я.
– Погодите, а что в вашем понимании значит «блудница»? – снова завёл свою шарманку Хэнк.
– Да ты достал! – прикрикнул я.
– Пусть говорит! – нахмурилась София.
– Спасибо, дорогая, – паскудно ухмыльнулся Хэнк. – Кстати говоря, ты тут единственная девушка, но даже не защищаешь своих. Хреновая из тебя феминистка, – съязвил Хэнк, прекрасно понимая, что София часть меня, что на самом деле она никакая не девушка и что она не может возразить при Натиге, который думал, что она моя двоюродная сестра.
– По-моему, ты слишком зацикливаешься на терминах. Ничто не делает девушку блудницей, шлюхой или блядью, – гневно ответил вместо Софии я. – Каждый волен поступать со своим телом так, как ему или ей заблагорассудится.
– Вот и я об этом, – согласился Хэнк. – Что же, получается Дамбл Дор, возможно будучи святым, дискриминирует женщин, живущих активной половой жизнью?
– Хэнк, какое это имеет отношение к делу? – даже защищающая его София устала слушать его занудства.
– На самом деле очень даже прямое. Если он и вправду некое божественное существо и если там, где живёт Дамбл Дор нас всё же судят и хотят, чтобы мы вели определённый образ жизни, то нам с вами точно хана, сестричка. Плюс, опять-таки, встаёт вопрос – сколько членов должна повидать девушка, чтобы на неё повесили ярлык «блудницы»?
Последний вопрос Хэнка действительно имел прямое отношение к делу. Как понять, когда членов слишком много?
Мы притихли в раздумьях. Задача было непростой, так как по сути своей являлась ни математической и ни логической, а скорее философской, а её решение требовало от нас того, чтобы мы окрестили какую-то бедную девушку шлюхой только потому, что в нашем понимании она видела больше членов, чем ей следовало.
– А что, если всё же не заморачиваться и думать именно в библейском или мусульманском понятии? – спросила София.
– То есть любая девушка, имеющая сексуальный опыт до свадьбы, является блудницей? – ответил ей я вопросом на вопрос.
– Ага. Как-никак это ведь не наше мнение, а общепризнанное, религиозное, – предложила София, жестикулируя руками как итальянка.
Я и Хэнк переглянулись, думая над её словами.
– Ладно, считай, уговорила. Значит даже одного члена слишком много. Где же нам искать такую тёлку? Перебирайте всех девушек в голове, – приказал я своим личностям.
– Слушайте, ребята, я, конечно, вообще не понимаю, что тут происходит, но… – начал изрядно пьяный Натиг, попивающий уже второй стакан рома с колой.
– Я тебе позже всё объясню, чувак. Дай подумать, – снова заткнул я друга, перебирая в уме всех знакомых девушек.
– Малик! Может, он нам поможет, – сказала София, окинув меня хмурым взглядом. – Натиг, что ты хотел сказать?
– Эээ, – вновь засмущался Натиг, на которого, кажется, плохо влияло общество рыжей девицы. – Просто дело в том, что… ну… то есть, если я вас правильно понял…
– Не стесняйся, друг, тут все свои, – Хэнк дружелюбно похлопал парня по плечу.
Натиг сделал немаленький глоток из своего стакана.
– Я знаю девушку, которая вам нужна, – краснея, выпалил Натиг на одном дыхании.
– Красавчик! – хохотнул Хэнк, протягивая руку, чтобы дать Натигу пять.
– Это не то, что вы думаете… – Натиг поднял руки вверх, не желая шлёпать Хэнка по руке.
– Слушай, Малик, ты даже не говорил, что у тебя такие удалые друзья, – сказал Хэнк и всё равно дал пять по руке Натига, висевшей в воздухе.
– Да я и сам не знал… – удивлённо сказал я.
– Честно, вы неверно меня поняли…
– Чего тут не понимать? – улыбался во весь рот Хэнк, гордясь нашим другом. – Ты теперь наш чемпион, забивающий голы на заднем дворе, так что хорош смущаться. Сейчас я возьму тебе ещё один стакан за свой счёт, а заодно и себе закажу. Что-то горло пересохло, – Хэнк начал махать рукой официанту.
– Хэнк! – запротестовала Софи.
– Дай порадоваться за друга, чёрт побери. Он казался мне тихоней, ей богу, я даже понятие не имел, что он прочищает багажник какой-то везучей…
– Ребята! – крикнул Натиг, и мы притихли. – Я говорил о своей сестре.
Да, неловко получилось.
«Хорошо хоть не о матери» – подумал Хэнк.
Все за столом разом заткнулись и не посмели проронить ни слова в ожидании, что Натиг скажет что-то сам, однако Хэнк всё же не вытерпел и начал говорить:
– Блин, чувак, прости, – он еле сдерживал наступающий приступ хохота, а София тем временем с трудом мысленно удерживала струю его пошлых шуток.
– Ничего. Вы ведь не знали. К тому же, мы с сестрой сейчас не в очень хороших отношениях.
– Конечно, Натиг, в семьях такое бывает – мы понимаем, – заботливо сказала София. – А ты случаем не знаешь, где она сейчас?
– Скорее всего в «Чизе». Она работает там официанткой, – угрюмо ответил Натиг. – Прошу меня простить, – сказав это, Натиг встал из-за стола, забрав с собой второй по счёту опустошенный стакан рома с колой, после чего он побрёл к барной стойке.
– Так, отлично, – начал я. – Мы знаем, где найти первое противоречие. Но каким образом нам попросить её крови?
– Может нам повезло и у неё сегодня месячные? – спросил Хэнк.
– О, боже, – ужаснулась София. – Это омерзительно, Хэнк.
– Я просто предлагаю! Что? У тебя есть идея получше?
– Вообще-то да, и даже не одна. У нас ведь много денег. Мы можем предложить ей целую кучу за склянку крови, чтобы она не задавала вопросов. Или же я могу представиться студенткой медучилища, сказать, что нас попросили брать кровь у незнакомых людей для какого-то проекта. Чёрт, не знаю. Можно ведь что-то придумать, разве нет? – спросила София.
– Думаю, что да. Можно даже сказать, что мы берём кровь для чего-то, связанного с Хэллоуином и показать липовые пластыри на своих руках, мол, у себя мы уже взяли. Ещё, конечно же, всегда есть вариант, в котором мы сатанисты, кровь нам нужна для какого-то обряда или же что мы просто долбоёбы и собираем кровь по приколу, – предложил Хэнк.
– Так какой вариант лучше всего? – спросил я, и тут они начали спорить.
– Малик, – неожиданно промямлил Дэмиан, всё это время наблюдавший за нами. – Ты ведь знаешь, что всё это бессмысленно. Зачем себя мучать? Забей, купи себе выпить, расслабься. Потом поедем домой и, глядишь, утром ты снова будешь цельной персоной. Прямо как в сказке. Вся эта морока с людьми – зачем тебе это?
– Я хочу избавиться от тебя.
– Как? Я ведь часть тебя. Неотъемлемая. Ты не сможешь попросту взять и стереть часть своей личности. Я всегда буду с тобой.
– Нет. У нас есть план, и он сработает. Делай то, что делал и не путайся под ногами, – разозлился я.
– Как скажешь. Но мы оба знаем, что всё это добром не кончится.
– Люди! – крикнул я на ругающихся Софию и Хэнка. – Может, хватит?
– Это всё она, босс, – отозвался Хэнк. – Будь моя воля, я бы просто пошёл в «Чиз» и разобрался со всем на месте.
– Так и сделаем. Все, собираемся. Где Натиг?
– Он, вроде, пошёл к барной стойке, – сказала София, пытаясь высмотреть нашего приятеля за моей головой.
– А сейчас его там нет. Прекрасно. И куда же запропастился наш маленький принц?
Не найдя Натига в первой комнате паба, я прошёл во вторую, но его не было и там. Тогда я решил, что он, скорее всего, пошёл в уборную. Когда я дошёл до коридора, где обычно стояла очередь, судорожно желающая облегчиться после выпитого пива, я заметил в проходе только своего спящего на лестницах друга, который прислонился к стене с капроновым стаканом в руках. Но я не стал будить беднягу раньше времени, ибо мне снова захотелось пописать.
Опустошив мочевой пузырь и размышляя о том, перестанут ли теперь хотеть писать остальные мои личности или каждому из них нужно в туалет по отдельности, я вышел, поправляя толстовку, после чего тронул друга за плечо и крикнул:
– ЭЙ! «ЧУВАК»! НАМ ПОРА!
– Эээ, – сонно заныл Натиг и нагло продолжил спать.
Я долго тряс Натига и всячески орал на него, но мой друг оставался непреклонен. Он сам вынудил меня пойти на крайние меры, поэтому взяв у него из рук пустой капроновый стакан, я наполнил его в туалете ледяной водой, снова подошёл к Натигу и быстрым движением кисти вылил содержимое стакана прямо ему в лицо.
Вздрогнув, Натиг очухался, после чего в хронологическом порядке произошло несколько вещей. Действия происходили так быстро, что мне показалось, будто всё это случилось одновременно, как любит писать в своих книгах повернутая на толерантности Джоан Роулинг.
Во-первых, солнечные очки Натига упали на пол, во-вторых, он ударил меня кулаком в нос, а в-третьих, его немного вырвало себе же на ноги. И когда я говорю «немного», я слегка преуменьшаю.
Я пытался оправиться от удара, в то время как Натиг заинтересованно осматривал свои кроссовки, на которых теперь была горстка разноцветных кусочков еды и вонючая коричневатая жидкость, скорее всего являющаяся ромом с колой.
– БЛЯТЬ! – заорал я, схватившись за нос. – КАКОГО ХЕРА, НАТИГ? КАК ЖЕ БОЛЬНО, СУКА!
– Малик, чего ты пытался этим добиться? – жалобно спросил Натиг, осматриваясь по сторонам и массируя виски. – Как же меня тошнит…
– Разбудить тебя, дубина. Что ты вытворяешь?!
– Прости, конечно, но знаешь, окатывать водой спящего человека не самая лучшая идея, – монотонно ответил он.
– Да, это я уже понял, спасибо, – сказал я, снова вернувшись в уборную за туалетной бумагой, которую запихал в кровоточащий нос, зная, что в ближайшее время он заживёт. – Послушай, нам нужно в «Чиз», к твоей сестре и было бы лучше, чтобы ты нас познакомил. Кстати, не знаешь, где могут быть наши?
Натиг посмотрел на меня с такой болью во взгляде, что мгновенно стал похож на Хатико и мне одновременно захотелось и утешить, и ударить его. После этого он пытался держаться изо всех сил, но в итоге губа моего товарища дрогнула, и он всё же заплакал, громко промямлив:
– Прости меня, Малик, пожалуйста. Я не знаю, где ребята. Господи! Как же я жалок! – всхлипнув, он указал на рвоту на кроссовках. – Они ведь новые, – сказал это, он расплакался пуще прежнего.
– Чувак, успокойся. Всё нормально! Сейчас мы их вытрем, и они будут как новые, ладно?