– Я хочу домой, – жалобно сказал Дэмиан.
– Рано! Всё веселье пропустишь! – Хэнк пошлёпал Дэмиана по щекам и попе, после чего вернулся к Софии.
– Вот всегда ты так! Лишь бы повеселиться, блин. Нас же могут убить! – София ударила Хэнка кулаком в бицепс, а тот жалобно охнул и начал массировать руку.
– София, нельзя ведь всё время быть на негативе! – смеясь, возразил он.
– Я. Хочу. До-о-о-омо-о-о-о-ой! – снова повторил Дэмиан.
– Заткнитесь! – крикнул я.
– Заткнитесь, – поддразнили они меня разом, исказив свои голоса.
До ЦУМа оставалось каких-то пятьдесят метров, когда Хэнк заметил впереди открытый магазин.
– Малик, дай десятку, – протараторил Хэнк. – Идите, я вас догоню!
Кто я был такой, чтобы отказать?
Мы пошли дальше, а Хэнк быстрым шагом побрёл в магазин, где купил себе довольно крепкое пиво и бегом вернулся обратно к нашей шайке, которая осуждала его глазами.
– Что? Я бухать хочу, – оправдался он, вскинув плечи с руками.
Мы добрались как раз тогда, когда к ЦУМу подъехал белый микроавтобус. Выйдя из него, мой закадычный друг Алтун оглядел моих разодетых друзей, а затем подмигнул мне и начал пожимать всем руки.
– Привет, ребята! Я Алтун. Интересные же у тебя друзья, Малик, – указал он на всех.
– Ага, что-то типа того, – ответил я, снова вытирая лицо и пытаясь проснуться. – Слушай, как быстро ты можешь довезти нас до Новханы?
– У-у-у-у-у-у-у-у-у, – сонные глаза Алтуна остекленели, пока он долго и усердно над чем-то размышлял. Я решил взглянуть на свой «Отряд самоубийц», и мой взгляд остановился на Хабиле. Парень удивлённо изучал мигающие светлячки различных цветов ближайшего закрытого магазина и тут я заметил, что Алтун смотрел туда же и продолжал стоять с разинутым ртом. Меня это насторожило, и я прервал его транс.
– Чувак, ну?! – спросил я, заметив, что начинает светать.
– Да, – ответил он и закивал.
– Так как быстро? – не понимая спросила Эля.
– Да-да. Очень быстро, – Алтун будто очнулся и пошёл открывать багажник.
– А зачем нам багажник?
– Паренёк у робота ведь спит, – верно подметил Алтун.
– И ты предлагаешь?.. – очень медленно спросил я, зная, куда он клонит.
– Вам что, охота совать его внутрь, закрывать ремнём и всё такое? Багажник у меня большой. Засунем соню туда.
Я неуверенно взглянул на остальных. Хабиль был в прострации, не моргая, вглядывался в мерцания магазина, Сара сонно глядела на дорогу и потирала лицо, а Эля устало качала головой, намекая, что это плохая идея.
– Ладно, давай, – решился я. – Слушай, а что, если он вдруг проснётся и его стошнит?
– Да не волнуйся, – махнул рукой Алтун, забирая Натига за ноги у Экзюпери. – Там клеёнка. Пусть блюет на неё – вообще посрать. Выброшу её потом, и даже запаха не останется, – улыбчиво сказал Алтун. Я удивлялся его энтузиазму, но мне было лень думать о благополучие Натига, отчего я кивнул и согласился.
– Только вот… – вдруг осенило Алтуна. – …робот не поместится.
– Окей, – кивнув, я повернулся к Экзюпери. – Слушай, мы сейчас кое-куда поедем. Натиг будет в безопасности в машине, а ты… ты лети за нами. Понял?
К моему удивлению Экзюпери показал мне большой палец. Я натянуто улыбнулся и повторил его жест.
Девочки вместе с моими личностями уже сели в автобус, а отупевший от травы Хабиль всё ещё стоял на улице, поэтому мне пришлось взять его за руку и протащить внутрь, после чего я посадил его на одно из сидений, а затем уселся и сам.
Начиналась дорога в Новханы. Сев на место водителя, Алтун приказал нам всем пристегнуться и держаться за что-нибудь.
– Держаться? Зачем? – спросил я, но он не ответил. – Слушай, а ты дорогу-то хоть знаешь?
– Дороги? – высокомерно хмыкнул Алтун, поворачивая ключ зажигания. – Там, куда мы едем, дороги не нужны, – он неторопливо надел стильные солнечные очки, после чего приложил палец к большой красной кнопке возле руля и микроавтобус взлетел в воздух.
Глава 22 – Тьма в конце тоннеля
Знаете, мне хочется думать, что я терпеливый человек. Думаю, вы уже достаточно хорошо узнали меня, чтобы в какой-то степени со мной согласиться.
Несмотря на то, что я всю ночь жаловался Софии и остальным частичкам себя бесчисленное количество раз, я почти с полной уверенностью могу сказать, что пока что вёл себя довольно достойно и не ныл никому из настоящих людей насчёт своих злоключений.
Но летающий микроавтобус? Серьёзно? То есть мне, конечно, стоило понять, что когда он говорил, что довезёт нас в два счёта, Алтун абсолютно не преувеличивал, но всё же… ЛЕТАЮЩИЙ МИКРОАВТОБУС?
Все присутствующие держались за свои сидения и орали что есть мочи. Некоторые от страха, а другие из приятного волнения, которое испытываешь, когда сидишь на крутом аттракционе.
Видите ли, мы не просто были высоко в воздухе, но ещё и летели очень и очень быстро, и сейчас мне было даже жаль, что я выпил так много, потому что все мои четыре желудка яро протестовали против передвижений подобного рода.
Вскоре громкая песня Хабиля разлетелась по всему автобусу:
– Может, мы обидели кого-то зря,
Календарь закроет старый лист.
К новым приключениям спешим, друзья…
Эй, прибавь-ка ходу, машинист!
Я абсолютно не удивился, когда смеющаяся во всю глотку Сара присоединилась к нему, и они продолжили петь вместе:
– Голубой вагон бежит, качается,
Скорый поезд набирает ход…
Ах, зачем же этот день кончается,
Пусть бы он тянулся целый год.
Ребята громко рассмеялись, продолжая сильно держаться за свои кресла, пока Хэнк протягивал мне бутылку пива, почувствовав нарастающую во мне ярость. Я жадно начал высасывать пиво из бутылки с таким кайфом, с каким ни одна девушка на планете с оральной фиксацией не делает минет.
– Чёрт, Малик, ты был прав! – кричал мне Хабиль, пока я с закрытыми глазами просто пытался делать вид, что ничего плохого не происходит и это всего лишь обычная поездка. – «Во все тяжкие» действительно классный сериал!!! Крокодил Гена… о чёрт… я только что кое-что понял! – кричал мне Хабиль. – Вы никогда не думали, что крокодил Гена и Чебурашка как Хайзенберг и Джесси, а их «голубой вагон» это на самом деле тот трейлер, в котором они варили метамфетамин? – спросил он.
– Нет, не думали, Хабиль. Пожалуйста, заткнись, – попросил я.
– Не будь бякой, Малик, – сказала Сара.
– Ребята, вы там как? – спросил Алтун спереди.
– Почему ты не сказал, что мы будем лететь?! – завопила София, так же, как и я, пытаясь не смотреть в окна.
– Как-то из головы вылетело! – Алтун рассмеялся над собственной же шуткой. – Мне кажется, или ваш друг вовсе не бухой? – Алтун повернулся и указал пальцем на глупо улыбающегося Хабиля.
– Ты почти прав. Он пил, но курил гораздо больше, – ответил я.
– Да ладно? – Алтун рассмеялся. – Вот совпадение!
От этого заявления у меня ёкнуло сердце.
– А что ты делаешь, когда куришь? – поинтересовался Алтун у Хабиля.
– Ем, смотрю всякие наркоманские видосы и ещё…читаю стихи, – ответил Хабиль.
– Супер, – стандартно ответил Алтун, практически не смотря на дорогу, которой в принципе и не было. – Прочтешь что-нибудь? Хочется послушать.
Последовала тишина, во время которой я переглядывался со сморщившейся Элей у которой был зеленоватый оттенок кожи. Полминуты спустя она больше не смогла терпеть, открыла окно и опустошила содержимое желудка прямо на город, отчего мне стало лишь труднее сдерживать собственные позывы к рвоте.
Тем временем Хабиль уже подготовил свой стих:
– Травку люблю, я парень простой.
На зелёном коне словно ковбой,
Идёшь по поляне ты голубой,
Оставляя цепь шагов за собой.
Является милая дева,
И мне становится тепло.
В голове моей засела,
И вокруг неё светло.
Но дева меня покидает,
И оставляет умирать.
На веки вечные исчезает,
Заставляя обмирать.
– Супер! Чувствую, ты на моей волне. Сейчас поболтаем, немного повеселимся, а то ты какой-то слишком грустный, – он задумался. – Скажи, а как ты думаешь, кто создал Бога? Меня всегда интересовал этот вопрос. Просто иногда вот думаешь, о таких вещах… и ничего не понимаешь.
– Во-о-о-о-о-у-у-у-у-у-у-у, – растянул Хабиль. – А что, если там бесконечное число Богов, которые создали Богов под ними и у каждого Бога есть свой Бог? Бесконечная цепь Богов! – ребята снова задумались, после чего продолжили нести похожий бред и дальше.
Я попытался абстрагироваться от их дебилизма и понаблюдать за дорогой, ведь когда ещё мне перепала бы возможность посмотреть на Баку с этой высоты?
Зрелище было ещё то. Здания. Дороги. Машины. Хотя, кого я обманываю? Я просто пытался запудрить себе мозги, чтобы меня перестало тошнить, и мне было явно не до этого.
Вскоре мне, а точнее Хэнку в голову пришёл вопрос, который всё же заставил любопытную часть меня вмешаться в разговор двух упоротых придурков.
– Алтун! – крикнул Хэнк.
– А?!
– Как там Ира? С ней всё хорошо?
– Да, я отвёз их в безопасное место, как и обещал.
– А куда, если не секрет?
– У одного моего приятеля, задолжавшего мне услугу, есть довольно вместительный дом чуть подальше от центра. Собственно говоря, этим я и занимался всю ночь. Отвёз их, дал им кое-какие указания, а потом мы все вместе покурили травку, посмотрели фильм, поели и поболтали. Ну, ты знаешь, как бывает, – он повернулся и улыбнулся Хэнку. – Ира, кстати, то и дело спрашивала о тебе.
– Да?
– Да-да, – закивал Алтун. – Спрашивала, не придёшь ли ты и они с Юлей пытались узнать, что ты вообще там делал. Кое-как я им всё объяснил, но не думаю, что они поняли до конца.
– Я сам до сих пор не врубаюсь, – ответил Хэнк. – Кстати, тут курить можно?
– Спрашиваешь!
– Что за… что за Ира? – с большим трудом спросила Эля, которую, судя по виду, всё ещё воротило.
– Мы познакомились ночью, когда искали первое противоречие, – выпалил Хэнк. – Хорошая женщина, а вот муж у неё тот ещё козёл.
– Говорила о тебе без умолку, когда мы покурили, – добавил Алтун. – Он такой талантливый, такой храбрый, красивый, – забавно изображал русскую наш водитель. – Кажется она втюрилась в тебя, старик.
Я поймал на себе хмурый взгляд Эли и пожал плечами, говоря тем самым, мол, извини, не знаю, как это вышло.
«Я же говорила тебе, что ей это не понравится» – мысленно злорадствовала София.
– А что слышно о тех придурках из отеля? – плавно сменил я тему.
– Они живы, но вряд ли когда-нибудь будут бегать. А может даже и ходить. Все до единого в больнице и пробудут там ещё кучу времени. Натиг знатно их отделал, – сказав это, Алтун отпустил руль и закурил.
– Кстати, а где наш костюм? – спросил я, не видя его ни в одном из окон.
– Кажется, летит сзади, – крикнул Алтун, вытаскивая голову из своего окна. – Да, он там.
– Он не единственный, кто тут летает, – съехидничал Хабиль, которого, кажется, окутывала новая волна.
Парни покатились со смеху и это ощутимо повлияло на качество вождения Алтуна. Он и без того хреново водил – автобус периодически шатало, качало из стороны в сторону, а когда он смеялся или отвлекался на что-либо становилось и того хуже. От каждого резкого поворота рулём, даже самого безобидного, меня укачивало, а когда он повышал скорость, я думал, что вот-вот умру.
«Ну-с, Малик? – в стиле Достоевского начал Дэмиан. – Вот приедешь ты на дачу. Дальше что? Где ты найдёшь третье противоречие? ЛаФлёр и его подручные – эти великолепные друзья Орхана, как и он сам, скорее всего, хорошенько тебя отдубасят, а потом ты будешь вынужден наблюдать за тем, как Сара сосётся со своим золотым мальчиком. Разве не прекрасное времяпровождение, мелкий ты червь?!»
«А чего ты хочешь? Чтобы мы просто сидели и смотрели целыми днями сериалы, ожидая, как умрём от старости?!» – крикнула София.
«Нужно было давным-давно сброситься с многоэтажки или перерезать себе вены, – не слушал её Дэмиан. – Даже сейчас ты можешь открыть двери этого автобуса и скинуться вниз. Почему ты всё ещё не сделал этого, Малик? Чего ты боишься? Неужели в тебе теплится надежда на светлое будущее? Неужели ты реально веришь в то, что избавившись от меня ты сразу заживёшь счастливой жизнью?»
«Так и есть» – непреклонно ответила Софи.
Дэмиан взглянул на неё глазами, полными ненависти, получив в ответ злобную улыбку.
– А, знаешь, что, стерва?! – взревел Дэмиан уже вслух.
Он отстегнул ремень безопасности, резким движением встал со своего сидения и побежал.
– НЕТ!!! – завопила София, пытаясь снять с себя ремень, но было уже поздно.
– Хер тебе! – крикнул ей Дэмиан, открывая дверь микроавтобуса. В салон сразу же ворвалась мощная струя холодного воздуха и несмотря на то, что я с трудом различал происходящее, я точно знал одно – Дэмиан нырнул вниз.
– КАКОГО ХЕРА ТАМ ПРОИСХОДИТ?! – заорал Алтун.
– МА-А-АЛИ-И-И-И-И-ИК! – сорвалось с губ Эли.
Я видел падение Дэмиана и чувствовал всё то, что ощущал он. Подобного прилива адреналина я не испытывал никогда в жизни. Мне казалось, что я умру от разрыва сердца ещё до того, как Дэмиан дойдёт до земли и я был на волоске от того, чтобы потерять сознание.
– А-А-А-А-А-А-А-А-А-А! – кричали все, кто находился в автобусе.
Дэмиан выглядел как Гарри Поттер, свалившийся с метлы. Он зажмурился и был готов к падению, но вдруг ощутил сильный удар в области груди.
Однако я всё ещё был жив.
Открыв глаза, Дэмиан осмотрелся. Его держали жестяные руки Экзюпери, который успел поймать нашего суицидального парня в полёте.
– ПОЧЕМУ ТЫ НЕ ДАЛ МНЕ ПОДОХНУТЬ, ТУПАЯ ТЫ ЖЕСТЯНКА?! – заорал Дэмиан, барахтаясь и всеми силами желая вырваться из хватки робота, пока Экзюпери как ни в чём не бывало продолжал лететь в сторону автобуса. Поравнявшись с нами, он с силой забросил Дэмиана внутрь через открытую дверь, да так, что последний неслабо ударился о противоположную стену и скатился на пол. Затем робот быстрым движением закрыл дверь транспортного средства с другой стороны и исчез из виду.
Я всё же потерял сознание. Если честно, это было не совсем то, чего я ожидал. Чувство сильно напоминало то, что ощущаешь, когда просыпаешься наутро после сильной попойки. Ты будто только что был тут и вот ты просыпаешься и даже не чувствуешь, что потерял определённый отрезок времени.
– Кажется он очнулся! – крикнула Эля. – Малик, как ты себя чувствуешь?!
Я осмотрелся и понял, что все пассажиры глядели на меня. Я поднял руку, дав им понять, что всё нормально и что мне нужно немного времени, чтобы прийти в себя. Тело жутко ныло, и я был изнурён так, будто непрерывно бежал целый час.
– Ты совсем больной?! – заговорила первой София.
Я посмотрел туда, куда смотрела она и увидел пристёгнутого Дэмиана, рядом с которым теперь сидел Хабиль, видно, чтобы не дать ему повторить задуманное. Парень в халате никак ей не ответил, а лишь окинул презрительным взглядом.
– Малик, ты уверен, что всё хорошо? – с тревогой в голосе переспросила Эля.
– Да-да, не беспокойся, – солгал я.
От быстрого столкновения в воздухе с металлическим роботом, у Дэмиана, как и у всех нас болела грудь, ребра и некоторые части рук. Слегка приподняв толстовку, я увидел на своём теле серьёзные синяки. Зная о быстрой регенерации, я был уверен, что скоро всё пройдёт и боль утихнет.
«Твоя наивность меня удивляет, – не унимался взбесившийся Дэмиан. – Не знаю, стоило ли мне вообще ожидать от тебя хотя бы крупицу благоразумия… Ты настолько туп, что вместо того, чтобы закончить свои мучения, ты лишь продлеваешь их, а твои решения заставляют тебя страдать только сильнее. Чего ты добился за эту ночь? Был серьёзно избит несколько раз, морально изнасилован всеми, кому не лень, в том числе Сарой и твоей собственной матерью. Думаешь, дальше будет легче? Почему ты вообще возомнил, что на даче всё пройдёт как по маслу? Когда всё было так, как тебе того хотелось? Ты что, специально вредишь себе, Малик? Неужели ты до такой степени ненавидишь себя, что желаешь причинить себе как можно больше боли? Думаешь, тебя надолго хватит? Я вот так не думаю, – он задумался и молчал несколько секунд. – А может… может, ты намеренно делаешь всё это, чтобы та мелкая искорка надежды, которая не позволяет тебе покончить с собой потухла насовсем?»
Я угрюмо молчал.
Глаза Дэмиана вспыхнули холодным огнём и, сидя в своём кресле, он вдруг удивлённо повернул голову в мою сторону и широко улыбнулся.
«Мальчик мой, ты ОЧЕНЬ сильно меня порадовал! До тебя наконец-то дошло! – Дэмиан тихо рассмеялся. – Значит, ты всё-таки понимаешь, что жизнь не имеет смысла и что ты в безысходном положении? Какой коварный план! Масштабное, но медленное самоуничтожение! Аплодирую стоя!» – закончив, Дэмиан не веря осознанному качал головой и медленно хлопал, пока я давился последними глотками пива, старясь прийти в себя.
Минута тишины. Глаза Софии некоторое время выражали непонимание, за которым последовал шок, после чего она нахмурилась так, будто только что узнала, что у неё рак груди и старалась вникнуть в эту мысль целиком. Однако первый этап горя всегда отрицание.
«Это неправда… ведь так, Малик?»
Я стыдливо склонил голову.
«У нас же был план! Ты хотел, чтобы Дамбл Дор… чтобы он дал тебе…»
«Он должен избавить меня от моих мук» – холодно ответил я.
«Я не понимаю… но это ведь значило избавить нас от него» – она кивком указала на ухмыляющегося Дэмиана.
«Поначалу я не был до конца уверен, от кого именно это должно было нас избавить, но сейчас… я думаю, что понял» – я продолжал избегать взгляда Софи.
«Значит… значит… – она не знала, что хотела сказать. – Ты хочешь, чтобы умерла я… и ты смог свести счёты с жизнью?»
«Я… не знаю» – ответил я.
«Скажи честно. Ты и впрямь хочешь именно этого? – её глаза заблестели от слёз, и я всеми силами удерживался от того, чтобы не смотреть в её сторону. – Ты хочешь, чтобы я исчезла, и он смог полностью завладеть тобой и уничтожить?!»
«Я не знаю» – повторил я.
«То есть… то есть всё настолько плохо, что ты решил заранее… решил наложить на себя руки…»
– Я НЕ ЗНАЮ!!! – крикнул я вслух, и все резко посмотрели на меня как на сумасшедшего. Успокоив ребят жестами, я дал им понять, что всё хорошо, но Эля продолжала периодически поглядывать на меня своим встревоженным, хмурым взглядом.
София повернулась ко мне затылком, всмотрелась в окно и перестала разговаривать. Она просто тихо плакала.
«Прости, Софи. Я… я просто слишком устал. Устал бороться, устал постоянно воевать с самим собой. У меня уже нет сил. Другие люди просыпаются по утрам и думают о своих проблемах – у кого-то это любовь, – я взглянул на грустную Сару, смотревшую в окно и на Элю, которая тоже наблюдала за видом из своего окна. – У кого-то комплексы, – я посмотрел на улыбающегося Хабиля, напевающего себе нос очередную весёлую песенку. – У кого-то борьба с обществом, – я вспомнил о спящем в багажнике Натиге. – Кто-то не может найти работу, кто-то денег, чтобы прокормить себя или свою семью, кто-то кому-то должен, кто-то пытается устроить свою жизнь и таких примеров целый океан. Но когда дело касается меня… я просыпаюсь утром и думаю о том, как пережить ещё один день наедине с собой, и эта мысль кажется мне невыносимой. Повседневные проблемы остаются на фоне, а главной всегда являюсь я сам. Постоянно борись, старайся избегать искушения закончить всё это – я больше так не могу. Слышишь, Софи? Не могу»
«Что же изменилось?» – серьёзно спросил Хэнк.
«Не знаю. Просто эта ночь… она как будто выжила из меня последние капли надежды на нормальную жизнь. Я смотрю на людей и понимаю, что хреново всем. Те русские женщины и их брачная жизнь; бедный Натиг, который борется с ветряными мельницами этого города ветров; Адель, единственный грех которой заключался в том, что в отличие от брата она родилась девочкой; влюблённая Сара, которая слепо следует зову своего тупого сердца, не желая смотреть на ситуацию объективно; Хабиль, который помешался на своём весе, думая, что иначе всё было бы прекрасно; моя горделивая мать, решившая, что нищета, в которой она меня вырастила куда лучше того, что предлагал мой отец-изменщик и наконец, я – воспитанный в бедноте, наивный, депрессивный псевдо-художник, имеющий необоснованно большие надежды на эту мрачную, несправедливую жизнь. Я не хочу жить в таком мире. Не хочу даже существовать там, где есть подобная несправедливость»
Я печально взглянул на светлеющее небо из своего окна, а затем попытался мысленно обнять Софию, но она оттолкнула меня. Нахмурившись, я замолчал и пожалел, что купил лишь одну бутылку пива.
Жизнь была игрой, которую мне суждено было проиграть. Некоторым просто не везёт и в этом нет ничьей вины. Такое случается. Жизнь несправедлива. Точка. Ничего лишнего – никакой судьбы, никаких глупых и надуманных причин, а простое невезение – родиться не там, где, и не тем, кем тебе хотелось.
У меня было два варианта: смириться или умереть. Я очень долго старался следовать первому, но тщетно. Всё в моей жизни постоянно тянуло меня к иному выходу, и видно пришло время поддаться.
Я решил довести себя до состояния полной безнадёги, убить Софию – единственную благоразумную часть меня, программу самосохранения, вложенную в меня природой, а также мой последний оплот надежды. Таков был мой замысел, и я не буду говорить, что хотел сделать так с того момента, как встретил Дамбл Дора, так как это было бы ложью, однако мысль об этом не покидала мой разум, манила своей незамысловатостью. Устав бороться, я в конце концов вернулся к ней, словно наркоман, вновь увидевший иглу с жидкостью, которая вознесла бы его к небесам.
Однако я не мог покончить с собой, пока София была жива.
Когда Дэмиан кинулся под колёса машины я предчувствовал, что не умру, а пару минут назад я точно знал, что Экзюпери подоспеет и спасёт меня прежде, чем я разобьюсь. Я прекрасно помнил, что он летит за нами. Скорее всего, это были лишь попытки заставить окружающих заметить то, через что я проходил.
Дорога казалась бесконечной, как и смех и шум, исходящие от Алтуна с Хабилем, к которым периодически присоединялась и Сара. Эля всё так же хмуро осматривала меня время от времени, не подавая виду. Открыв окно, она закурила, а затем передала сигарету мне. От свежего утреннего воздуха и сигареты мне немного полегчало. Я перестал думать о Софии и переключился на шутки своих друзей, наслаждаясь своими последними приятными часами на этой мерзкой планете.
Мне казалось, что я буду скучать во всему этому. Это чувство должно было продлиться до последнего вздоха Софии.
«Когда она покинет мой разум, я стану свободным и больше не буду скучать, не буду ценить ничего в этой жизни – ни рисование, ни красоту Сары, ни секс с Элей, ни шутки друзей, ни улыбку ребёнка, пробегающего мимо, ни природу и даже ни музыку, которую я так сильно люблю. Когда Софии не станет, ни один её довод насчёт родителей и друзей, которые будут горевать по мне не спасёт меня, ибо они не будут иметь для меня никакого значения. Ничто не остановит меня и Дамбл Дор сможет с лёгкостью избавить меня от моих мук» – подумал я.
Оставалось лишь ждать.
«Ещё совсем чуть-чуть» – подумали мы с Дэмианом.
Он улыбнулся, а я мрачно затянулся сигаретой и выдохнул дым в открытое окно.