Работай я официантом или барменом, мне было бы насрать на собственные желания и настроения, что я в принципе и делал, работая графическим дизайнером. Нужно сменить дизайн? Ладно, будет сделано. Я же не говорю, что ему обязательно нужно улыбаться и лезть в задницу клиентам. Достаточно просто быть вежливым и делать то, о чём тебя просят, когда тебя об этом просят. Вот и всё.
Этот ублюдок Малик делал свою работу так, будто его заставляли делать всё это шантажом, и не выполни он работу, его мать и сестру изнасиловали бы шесть негров. Почему я был обязан думать о чувствах бармена, приходя в чёртов бар, мол, не разозлит ли этого господина мой заказ? Это ведь всё-таки бар, а не мечеть.
Взяв пиво, я вновь осмотрелся. Тут было не так много людей, как в «Амбрелле» или «Чизе» и большинство казались выпившими, сонными и грустными. Только мы – семеро идиотов, сидели за столиком и были готовы выпивать так, словно ночь была ещё молода. У входа стоял Экзюпери, неподвижно наблюдая за всем происходящим. Поймав на себе мой взгляд, он с энтузиазмом помахал мне своей огромной жестяной рукой размером с большую сковороду. Это заставило меня улыбнуться, и я вяло помахал ему в ответ.
– Я будто в хреновой версии фильма «Клуб “Завтрак”», – тихо сказал я.
– Есть такое, – улыбнулся Хабиль.
Я решил переложить куртку, лежавшую у меня на коленях, и почувствовал в ней незнакомый предмет.
– Передай Натигу, – я вынул из кармана куртки солнечные очки Натига, которые положил туда, когда мы выходили из «Амбреллы» и отдал их Саре, которая в свою очередь передала их владельцу.
– Спасибо, Малик, – послышался поникший голос Натига. – Кстати, прости за нос.
– Я заслужил. Как-никак твоя страница была моей идеей, – ответил я, тяжело вздыхая.
– И всё же я рад, что ты поделился ею со мной, – Натиг выпятил вперёд свою квадратную грудь. – Я и понятия не имел, насколько прогнила эта нация, а страничка раскрыла мне глаза.
– Забудь уже, – я махнул рукой.
– Думаете, Орхан на меня злится? – неуместно спросила Сара, витающая в своих мыслях.
– Не знаю, подруга. Орал он громко, – ответил Хабиль.
– По-твоему, он прав? Я слишком давлю на него?
– Ой, я не хочу в это вмешиваться.
– От вас, парней, никакого проку, – Сара скривила губы. – София, может ты скажешь?
– Не думаю, что это хорошая идея…
– Сейчас я тебе всё расскажу, – и Сара поведала ей не только о сегодняшней ссоре двух голубков, но также чуть ли не всю историю их отношений.
– Эй, Малик, как там с водкой? – я больше не мог слушать всё это на трезвую голову. – Ты её там что, сам из зерна гонишь?
Бармен сделал ещё более оскорблённое лицо, чем раньше, резко встал, взял рюмки и начал медленно наполнять их одну за другой.
– …а потом мы наорали друг на друга, и я вышла из паба, – наконец, закончила Сара.
– Ясно, – София всё это время делала вид, что увлечённо слушает.
– Ну? Так что думаешь? Я давлю на него?
– Честно говоря, мне кажется, что вы не особо подходите друг другу, – Софи старалась звучать мягче, но вышло всё равно как-то не очень. – Прости.
– Но я ведь люблю его.
– Любовь – это ещё не всё, – ответила София. – Отношения должны нести в себе также стабильность, понимание и ещё целый ряд других немаловажных качеств.
– Ну и какого тебе быть качком? – параллельно спросил Хэнк экс-толстяка.
– Потрясающе! Я совсем другой человек. Чувствую себя, наверное, раз в десять сильнее, ловчее и выносливее. Двигаться и даже просто дышать стало очень легко, – засиял Хабиль.
– Могу себе представить. А в чём подвох твоего желания?
– Хэнк? – София повернулась к нему. – Это невежливо!
– Не отвлекайся от своих нравоучений, – ответил ей Хэнк.
– Ничего, – заверил рыжую мой товарищ. – Дело в том, что ментально я всё ещё толстяк, – на его лице показалась грустная улыбка.
– Ааа, – понимающе закивал Хэнк. – Не уверен в себе?
– Ага.
– Почему мы просто не можем быть счастливы, как все остальные пары? – не унималась Сара, беря Софию за руку. – Как нам добиться того, о чём ты там говорила?
– Не думаю, что из меня хорошая советчица, – ответила Софи.
– Я тому свидетель, – вставил Дэмиан.
– Заткнись, – грубо ответила ему София, из-за чего все странно поглядели на неё, но рыжая быстро скрыла злобу за фальшивой улыбкой, после чего снова посмотрела на Сару. – Главное быть честными друг с другом. Возможно, что ты всё же давишь на Орхана, но это вовсе не значит, что ты должна держать своё недовольство в себе. Просто… можно было бы высказать ему всё это помягче.
– Разве после того, как ты изменился, ты не почувствовал себя шикарно? – продолжал Хэнк.
– Конечно! Я думал, мол, всё, заживу новой, клёвой жизнью, а на деле до сих пор не могу подойти ни к одной девушке, – печально закончил Хабиль.
– Я ведь не давлю на него! Просто он не даёт мне конкретного ответа, а ждать мне надоело!
– Понимаю, но может всё-таки стоило быть помягче? И выражаться яснее. Молодые парни, они ведь… ну, ты сама знаешь.
– В этом нет ничего сложного! – высокомерно сказал Хэнк. – Надо просто плыть по течению.
– Это как? – Хабиль подсел ближе к Хэнку.
– Чёрт, как же болит голова, – пожаловался Натиг, двумя пальцами массируя лоб.
– Вот, – бармен подошёл к нашему столу с сетом.
– Принеси ещё два бокала пива, – Хэнк решил, что будет забавно докопаться до бармена и не дать ему расслабиться. Последний, закатив глаза, ушёл разливать пиво, а Хэнк начал объяснять Хабилю как подкатывать к девушкам. – Под «плыви по течению» я имею в виду, что не стоит долго думать над тем, что ты собираешься сказать и как себя вести. Просто берёшь и делаешь. Бабам это нравится.
– Я понимаю, о чём ты, – ответила Софии Сара, хмуро поглядывая на Хэнка. – Иногда они такие придурки.
– Ещё какие! – закивала София.
– Ребята, разделите со мной эту дьявольскую амброзию, – сказал Хэнк, передавая рюмки всем сидящим.
– А мне? – спросил Натиг, когда все уже держали свои рюмки в руках.
– Тебе на сегодня хватит. Вообще, тебе стоило бы задуматься о том, чтобы бросить пить. У тебя хреново получается, – ответил ему я.
– Наконец-то! А то пиво из «Чиза» уже выветрилось, – возбуждённо заявил, полностью протрезвевший из-за быстрой регенерации Хэнк.
– Хорошо, что сегодня мы пьянеем с трудом, – ответила ему София, и они скорчили друг другу рожицы.
– За что пьём? – спросила Сара.
– За несправедливость жизни, – сказал я, после чего мы все чокнулись и разом опустошили свои рюмки.
– Ненавижу водку, – Хабилю, будто било в глаза солнце, а Сара вся сжалась и легонько потрясла головой. Всем моим личностям было всё равно – мы запили водку пивом.
– Ты права, София, – сказала вдруг Сара, думая о своём с остекленевшим взглядом. – Надо с ним поговорить.
– Только не забудь быть мягче, – в очередной раз напомнила София.
– Чёрт бы побрал, где же мне найти это второе противоречие? – спросил я сам себя.
– Сейчас подумаем, – утешил меня Хэнк. – Только выпьем ещё.
– Для меня местечко найдется? – спросил низкий женский голос за моей спиной.
Я развернулся и моему примеру последовали и остальные участники клуба неудачников.
Несмотря на костюм и косметику Уенздей Аддамс, невысокую, смуглую, темноволосую Эльвиру было невозможно не узнать. Сейчас её длинные угольные волосы были заплетены в две косы, словно поглощающие блеклый свет бара «Шотс», а на теле красовалось чёрное платье с белым воротничком. На кривоватых ногах девушки виднелись чёрные колготки и огромные бутсы. В своей готической косметике Эля выглядела усталой и слегка раздражённой, однако её глаза искрились и будто бы улыбались, причём именно мне.
– Малик, плесни-ка ещё столько же, – крикнула она. – Мне надо нагнать здешний «весёлый» настрой, – более спокойно съязвила Эльвира, показав руками кавычки.
Глава 17 – Виновато вино
– Ну, что дальше? – спросила Эля, куря сигарету.
Она лежала в моей постели, абсолютно голая, прикрыв одеялом те части тела, один лишь вид которых учащал моё сердцебиение чуть ли не в два раза.
– Не знаю, – ответил я, протягивая ей руку.
Я лежал рядом с ней тоже полностью нагой и, сделав затяжку, она передала сигарету мне.
– Тебе это помогло? – она цокнула.
– Нет, – я втянул никотин в лёгкие и посмотрел на неё. Заметив выражение лица Эльвиры, я спохватился, запаниковал и попытался спасти ситуацию. – То есть, это было классно, честно! – я выждал драматичную паузу. – Но, увы, депрессия не лечится хорошим сексом.
– Жаль. Я надеялась, что он будет значить хотя бы что-то.
– Он и значил, – сказал я, а она закатила глаза. – Что? – я улыбнулся.
– Ты думаешь членом, а не головой. ЧЛЕН ВО РТУ! – крикнула она. – Хотя, я могу тебя понять, – спокойно продолжила она. – Это было неплохо.
– Неплохо? Ты исцарапала мне спину!
Эля хищно улыбнулась, издала очередной странный звук и встала с постели. Её бёдра и ягодицы выглядели просто потрясающе, когда она шла к туалету. Было довольно сложно оторвать взгляд от её ног в тёмных чулках, изящной спины и сексуальной задницы, поэтому я так этого и не сделал.
Вам снова предстоит увидеть небольшой кусочек моего прошлого, поэтому вы и вошли в ТАРДИС (внутри больше, чем снаружи), улетев сквозь время и пространство в захватывающую дух субботу. Хоть это и было практически вчера, сейчас мне казалось, что произошедшее случилось давным-давно в далекой-далекой галактике.
На дворе стоял поздний вечер. Погода была довольно неплохой и в моей квартире было тепло. Солнце только-только село, а я лежал на полу своей тёмной комнаты словно овощ и был занят просмотром очередного эпизода сериала, имя которого вы так и не узнаете. У меня не было сил шевелиться, отчего после заката я так и не включил в квартире свет.
В дверь неожиданно постучали. Я завыл и, как и всегда, с большой неохотой, поднял ленивый зад и пошёл узнавать личность гостя. Посмотрев в глазок, я узнал человека, которого никак не ожидал увидеть, и у меня началась небольшая паническая атака, потому что мне не дали времени морально подготовиться к общению с другим живым существом. Тихо матерясь и дико переволновавшись, я полностью потерял дар речи. Не зная, что же сказать, я в итоге прокричал:
– АЛЛО!?
Человек за дверью разразился громким хохотом.
– Ты что, с ума сошёл? Открывай, – нетерпеливо потребовал голос.
Я повиновался и отворил дверь. Эльвира радужно улыбнулась мне и начала кряхтеть. Она вообще была довольно своеобразной личностью. Под «своеобразной» я имел в виду немного эксцентричной. У бедной девушки было множество различных тиков, включающих в себя неравномерное агрессивное моргание, а также подёргивания щёк и бровей. Что касается вокальных тиков – это совсем другая история.
Видите ли, иногда Эльвира могла непроизвольно издавать различные странные звуки, а также выговаривать слова и краткие предложения, некоторые из которых были ругательствами. В ранние годы её тики ещё не были столь частыми и «приметными» как сейчас, но даже тогда все подозревали худшее. Её родители и талантливые доктора, к которым те обращались, считали, что это шизофрения. Однако нельзя забывать, что многие доктора в нашей стране не блещут умом, отчего Эле пришлось тяжко как в детстве, так и в подростковом возрасте. Всё изменилось, когда она будучи постарше наткнулась в интернете на статью, которая дала ей понять, что у неё всего лишь осложнённая форма синдрома Туретта[17]. Узнав об этом, она объяснила всё родителям и вскоре перестала ходить по докторам, не уступающим в интеллекте Патрику Стару.
Из-за болезни Эле пришлось нелегко, но, к удивлению, многих синдром сделал девушку довольно уверенной в себе. Будучи на людях, она могла неожиданно для себя и окружающих выкрикнуть «херовый слоновый хоботок», «член во рту» или просто громко повторять определённые бессмысленные слова, а такое рано или поздно создаёт в человеке иммунитет к любой форме неловкости. В обычных беседах она часто говорила всякую всячину, но со временем мы успели привыкнуть к этому и знали, что это просто неконтролируемые ею тики. На самом деле Эля была очень даже милой и улыбчивой девушкой, которую некоторые незнакомцы неверно считали психопаткой или одержимой дьяволом.
– Эм… привет? – спросил я, всё ещё немного сконфуженный и зажатый. Разглядев её, я приметил в руках девушки прозрачный пакет с двумя бутылками вина и забеспокоился ещё сильнее. Мне не хотелось общаться с кем-либо в тот день, а пить и подавно.
– Привет. Пипи-пупу! Как дела? – Эля нагло вошла в прихожую и начала снимать с себя обувь и чёрную кожаную куртку, похожую на ту, что носят байкеры.
– Хорошо, – неуверенно ответил я. Всё это крайне напрягало меня, но что поделаешь. – Как твои?
– Паршиво, – отрезала Эля, крякнув как утка. – Иначе я не принесла бы с собой это, – она приподняла пакет с бутылками «Ивановки».
«Зачем она вообще принеслась? – спросил Дэмиан. – Ох, чует моё сердце, что ничего хорошего из этого не выйдет. Спроси, что она тут забыла»
«Не надо, – воспротивилась София. – Она пропадала всю неделю. Дай ей прийти в себя и делай вид, что всё нормально. Она же твой друг, в конце концов»
– Проходи, – сказал я Эле, решив послушаться Софию. Войдя в гостиную, я включил свет и сощурился – глаза слишком привыкли к темноте.
– У тебя есть… ПЕНИС… у тебя есть открывалка?
– Сейчас принесу, – я ушёл на кухню, взял два стакана, открывалку и вернулся обратно. Эля уже успела удобно устроиться в кресле и скрестила ноги, да так, что если бы я присмотрелся, то вполне бы мог разглядеть небольшую часть её попы. Делать я этого не стал, но подумал о том, что если она будет занята, то я обязательно попытаюсь. Мне нравились её ноги – в этой короткой юбке они выглядели особенно привлекательно.
Помучавшись с бутылкой, я, наконец, сумел открыть её, после чего разлил по стаканам бордовое вино, забрал свой стаканчик и сел на кровать. Всё это время Эля молчала (если не считать её периодических тиков), и неловкость всей ситуации начинала серьёзно действовать мне на нервы.
«Орхан бы уже давно завёл разговор и даже успел бы рассказать, как он однажды трахнул эскимоску или что-то в этом роде» – заметил Дэмиан.
Я проигнорировал это замечание.
Выпив вина и ещё немного помолчав, я посмотрел на Элю. Она глядела на меня в упор и улыбалась, из-за чего мне стало не по себе. Больше, чем раньше. Я медленно отвёл взгляд и стал очень внимательно разглядывать ковёр на полу.
– И что, ты даже… НЕ ПОПИСАЕШЬ МНЕ НА РУКУ? – это рассмешило меня. – Я не это хотела сказать, – она смущённо улыбнулась. – Ты даже не спросишь, зачем я заявилась к тебе домой без приглашения? – Эля зажгла сигарету.
– Ну… – я запнулся, не зная, как продолжить. – Я решил, что это будет невежливо.
– Твои манеры тебя погубят, Малик.
– Думаю, уже погубили, – мрачно ответил я.
Недолгая пауза, в процессе которой Эля размышляла о чём-то, а потом всё же видимо решившись, спросила:
– Депрессия никак не проходит?
Из всей компании Эля была моим ближайшим другом, поэтому я рассказал ей о своём состоянии, взяв с неё обещание не говорить об этом остальным. С тех пор она порой справлялась о моём самочувствии, но делала это довольно тактично. Она не учила меня, что и как делать, ничего не советовала, а просто была рядом. Сказать по правде, люди не всегда понимают, что иногда это именно то, что нужно.
– Да, всё ещё хреново, – я повернулся к ней. – А ты как? Не видел тебя после вторника. Всё хорошо?
Она покачала головой. Эле понадобилась почти целая минута, чтобы ответить на мой вопрос, и я дал ей это время. Мы всегда так делали – никогда не перебивали и не торопили друг друга.
– На самом деле всё не так плохо, просто… немного обидно, что он выбрал Сару, потому что… У НЕЁ ЕСТЬ ЧЛЕН, – она прокашлялась. – Чёрт с ними, не буду же я убиваться из-за этого всю жизнь. Просто, мне не хотелось появляться некоторое время, чтобы не видеть их счастливые рожи. Хорошо я придумала с этой брехнёй про тошноту, а то могли бы что-то и заподозрить.
– Это да, – согласился я. – Но ребята уже спрашивают, куда ты запропастилась и чем дольше ты будешь их избегать, тем больше вызовешь подозрений. Завтра все пойдут отмечать Хэллоуин. Может, присоединишься?
– Вряд ли. Не хочу видеть их вместе. А ты почему не идёшь? – Эля цокнула, залпом добила стакан и налила себе ещё.
Уверен, ценители вина плохо отнесутся к данному методу распивания столь прекрасного напитка как вино, однако стоит заметить, что это было далеко не бордо 1984-ого года, а всего лишь «Ивановка», которую продают чуть ли не в каждом магазине этой страны за три маната. Поэтому, соизвольте простить нам наш варварский способ, ибо тут нет совокупности вкусовых и ароматических черт. То было обычное пойло и нам было вовсе не до букета.
– Знаешь, у меня был план.
– Что за план? – спросила Эльвира.
– «Барбаросса», – пошутил я, но Эля, не оценив, всё так же пристально глядела мне в душу. Пришлось сделать вид, что этой шутки не было и продолжать как ни в чём не бывало. – Я собирался просидеть дома как минимум два дня и не видеть человеческих лиц. Они что-то сильно раздражают меня в последнее время. Хотелось отдохнуть от всего этого дерьма и немного… перезарядиться, что ли?
– Неплохой план, – сказала Эля.
– Спасибо за ваш отзыв! – с наигранным энтузиазмом сказал я. Ей понравилось, и она улыбнулась. Наконец-то.
– Думаешь о Саре?
– Нет.
«Зачем ты ей врёшь? Это, возможно, единственный человек, который знает хотя бы о половине твоих переживаний. Скажи правду» – София была в своём амплуа.
«Не надо. Держи всё в себе. Меня тошнит от всех этих разговоров о любви» – добавил Дэмиан, лежа в своей постели. Раскрыв руки и ноги, он проветривал яйца и подмышки.
– По-моему, ты врёшь, – отозвалась Эля, и я вынырнул из своей головы.
– Просто мне не очень хочется об этом говорить.
– Подумаешь. Просто люди, в которых мы влюблены, замутили друг с другом. Пипи-пупу. Тут даже обсуждать нечего, – саркастично заметила Эля.
– Да мудак этот твой Орхан. И Сара тоже дура, раз решила с ним встречаться, – вспыхнул я.
«Звучишь, как обиженный ребёнок» – подметил Хэнк.
– Говоришь, как маленькая капризная девочка, у которой отняли ЧЛЕН… куклу, – Эля нахмурилась.
«Я же говорил!» – Хэнк рассмеялся.
– То есть ты хочешь сказать, что и я дура, раз влюблена в него? – спокойно продолжила Эля.
– Возможно, – мне не хотелось убеждать её в чём-либо. Не то чтобы мне было всё равно, просто не было смысла – любовь такая штука, что с ней особо не поспоришь. – Я просто не понимаю, что вы обе в нём нашли.
– Думаешь, я знаю? То есть, – она задумалась, положила стакан и начала по одному закрывать пальцы, перечисляя великое множество «положительных» качеств моего дружбана Орхана. – Он интересный, любит ТРАХАТЬСЯ… приключения, я хотела сказать приключения, а ещё драйв и… и у него хорошее чувство юмора. К тому же, он симпатичный и высокий.
«Прям по больному месту!» – Дэмиан улыбаясь, схватился за яйца, изобразив боль.
– Ладно, забей, – я отмахнулся и наполнил свой стакан.
– Нет-нет! Раз уж мы начали, я бы хотела услышать, что ты нашёл в Саре. Говори, я имею право это услышать.
«Ты вступаешь на опасный путь, друг мой! – Хэнк пил вино прямо из бутылки, разгуливая где-то во тьме моего сознания. – Валяй, пацан, скажи ей, что думаешь»
«Не надо! Перечисляя положительные качества Сары, ты одновременно принижаешь эти же качества у Эли. Малик, женщины довольно щепетильны в таких делах. Может, всё-таки не стоит?» – спросила София.
«Значит ей можно, а мне нет, потому что она баба?» – я мысленно ответил вопросом на вопрос Софии.
«Ты же джентльмен!» – Хэнк снова начал жадно пить и рассмеялся, а красное вино из его рта потекло прямо на рубаху и на ней остались пятна, смутно напоминающие кровь.
«Ты отвратителен, Хэнк» – София исказила лицо в отвращении.
– Хорошо, – заговорил я, вспомнив о равноправии полов. – Ты хочешь услышать, почему мне нравится Сара? Может потому, что она красивая, сексуальная… может, мне нравится, как она одевается, как говорит, смеётся, как шутит… может, меня привлекает её запах, то, как она танцует, когда пьяна, то, как сладко звучит её голос, когда она поёт, не знаю, – я перечислял всё быстро, потому что был раздражён её бестактностью. – Мне просто нравится быть рядом с ней. Жизнь не кажется мне такой паршивой, когда она рядом.
Эля выждала долгую паузу, допила второй стакан и посмотрела в сторону. Увидев, что она занята рассматриванием стенки, я осмелел от вина, ударившего мне в голову и стал разглядывать её ноги.
«Хоть какой-то плюс от её прихода, – сказал Хэнк и все, включая Софию согласились. – Красивые ноги, ничего не скажешь»
– МУДАК! – от её внезапного тика меня чуть инфаркт не стукнул. – Прости, – стыдливо захихикала Эля. – Просто я заметила, что ты ДРОЧИШЬ, – она сделала непристойное движение рукой, символизирующее мастурбацию, что тоже было тиком и мне стало ещё более неловко. Эля же, напротив, смеялась всё громче. – Я имела в виду смотришь! – она поймала меня с поличным, а её Туретт выдал нас обоих.
– М-да, Турал безжалостен, – так она называла свой Туретт, потому что он порой был как отдельная личность.
«Неудивительно, что вы так дружны» – сказал Хэнк.
От сложившийся ситуации я начал потеть и почувствовал дикое желание снять с себя майку, а затем, возможно, и кожу.
– Эээ… прости, – с трудом выдавил из себя я, неловко чеша затылок.
В ответ Эля лишь мило улыбнулась, издавая всякие цоканья и кряки, пока я варился в собственном стыду, красный, как тампон в первый день месячных.
Затем она снова рассмеялась и это разрядило накалённую обстановку. Я с облегчением вздохнул, после чего тоже невольно засмеялся.
– Ладно, хватит с нас унылых разговоров. Давай лучше бухать и веселиться. Поставь какую-нибудь музыку, – сказала Эля и невольно показала мне третий палец.
Через два часа мы уже прикончили полторы бутылки вонючей «Ивановки» и танцевали. Это было странно, потому что мы были одни. Танцы сами по себе казались мне чудным занятием – ты просто трясёшь частями своего тела в такт с музыкой. Зачем? Что это даёт? Я никогда не понимал людей, которым нравилось танцевать, ибо танцуя, я всегда чувствовал себя идиотом, будто меня что-то сковывало изнутри. Скорее всего, ненормальным был только я, и у меня была проблема с углублением в то, что вовсе этого не требует. Может, дело было не в том, чтобы думать, а просто делать?
В какой-то момент началась песня «Moonlight Mile», группы «The Rolling Stones». Эля осторожно обвила вокруг моей шеи свои короткие руки, и мы медленно начали кружиться по моей небольшой квартирке, пытаясь не сходить с ковра из-за холодного паркета и отсутствия башмаков. Это было даже несколько мило.
Если минуту назад мы веселились, забавно двигая телами, то сейчас мы полностью притихли и пытались не смотреть друг другу в глаза. Точнее пытался я, а Эля рассматривала черты моего лица без какого-либо стыда. Она часто делала то, что ей хотелось и такие глупости, как застенчивость или страх близости с другим человеком, никогда её не останавливали. У неё напрочь отсутствовало чувство неловкости. Эля просто плыла по течению, словно рыба в воде. Я знал, что такой её сделала болезнь. Сложно быть скованной, когда ты постоянно делаешь всякие странности на людях.
Я почувствовал тепло её пальцев на своей шее – она медленно проводила ими по моей коже и мне стало щекотно. Я посмотрел ей в глаза. Они, как и уголки её рта улыбались мне. Это заставило улыбнуться и меня. Я случайно посмотрел на её губы, забыв о том, что её взгляд был устремлён на моё лицо. Мне захотелось её поцеловать. Эля заметила это и приблизила лицо. Я подолгу не решался и нервно жевал внутреннюю часть губы, поэтому она приблизилась и поцеловала меня сама.
Поначалу поцелуй был стеснительный и мягкий, но уже через мгновение он перерос в нечто жаркое и бурное. Я поймал себя на том, что нежно водил рукой под её кофтой. Её обжигающая ладони кожа и сладкие губы опьяняли ничуть не хуже вина, и мягко отодвинув её голову вбок, я перешёл на горячую шею своей подруги, ощущая её горячее дыхание на своей собственной. Громко вздохнув от наслаждения, Эля тоже взялась за мою шею, и я почувствовал её игривый язык на своей коже.
Моя левая рука нащупала её упругую задницу, и я жадно ухватился за неё всеми пятью пальцами, впиваясь в юбку девушки словно хищное животное, наконец, поймавшее свою жертву. Она еле заметно задрожала, и я понял, что ей это понравилось. Правой рукой я взял копну её блестящих волос и вновь поцеловал Элю в губы на этот раз решив зайти чуть дальше. Я медленно провёл языком по её губам, давая ей сигнал на которой девушка поспешила ответить. Когда наши языки, наконец, соприкоснулись, заигрывая друг с другом, я почувствовал головокружительное желание и осознал, что более не могу довольствоваться лишь простыми поцелуями. Отпрянув назад, я снял с неё кофту, желая поскорее добраться до её груди. В ответ она сняла с меня майку и провела руками по моей спине.
Чуть помучавшись с застёжкой, мне таки удалось снять с девушки и лифчик. Мои глаза, настойчиво желавшие разглядеть все прелести этой прекрасной девушки, наконец, узрели то, чего так сильно хотели. Зрелище будто было канистрой бензина, которую вылили на открытое пламя. Я тут же толкнул её на постель, лёг рядом и неслабо сжимая правую грудь Эли, обхватил губами её левый сосок, делая медленные движения языком вокруг этой затвердевшей коричневой изящной горошины. Я дразнил её, но вскоре, не выдержав, девица положила руку мне на затылок, тем самым прося меня начать. Я тотчас же выполнил её просьбу, впившись в сосок и начав посасывать его. Она застонала, и я заметил, что она сжимает руками простыню закрыв от удовольствия глаза. Не прошло и минуты, как девушка взобралась на меня, грубо снимая с меня штаны с трусами и хватаясь за мой готовый к делу половой орган. Она хотела чувствовать его твёрдость в своей руке – её это явно возбуждало, ибо она сжимала его с немалой силой, что только усугубило моё страстное желание. Целуясь и доставляя друг другу максимальное удовольствие руками, мы оба хотели большего, поэтому быстро встав и взяв из кошелька презерватив, я напялил на себя эту странную хрень и уже через секунду нетерпеливо входил в неё, пока она издавала приятные слуху стоны и мычание.
Хоть сие занятие и было достаточно жёстким, страстным и даже несколько диким, мне оно всё же показалось большим, чем простой секс. Думаю, это была попытка забыться не только в алкоголе, но и в другом человеке. Мы старались сбежать от всех проблем в своей жизни, всех голосов в наших разумах и просто концентрировались на животных инстинктах, которые твердили нам лишь одно – сделать друг другу хорошо. Таким образом мы пытались уйти от своего одиночества, прекрасно понимая, что от него не так-то легко улизнуть, ведь, по сути, ты бежишь от самого себя. А это, увы, невозможно.
Через тридцать с лишним минут ахов и охов, мы, наконец, закончили – самый неприятный и одновременно потрясающий момент, который я старательно пытался отложить, настал.
Я слез со своей подруги, лёг рядом с ней и тут, когда моё сердцебиение начало приходить в норму, а разум стал проясняться, все мои воображаемые друзья ударили мне в голову посильнее, чем вино и оргазм вместе взятые.
«Обязательно было это делать? Теперь вы наверняка не сможете дружить!» – София качала головой.
«Дай пять, чувак, – отозвался и Хэнк. – Ты отжарил её как надо. Да и чулки не снял! Красавчик!»
«Маловероятно, что Эле нравится посредственный секс. Уверен, она даже близко не была к тому, чтобы кончить. Ты точно попадёшь в пятерку её худших половых партнеров. С таким-то писюном» – Дэмиан, как и жизнь, бил ключом.
Эля умудрилась найти пачку среди разбросанных по полу вещей, вытащила сигарету и закурила.
– Ну, что дальше? – спросила она.
Мы вернулись к началу данного воспоминания, поэтому перемотаем на момент, когда она вернулась из туалета и стала одеваться.
– Может, вернёшься в постель?
– Не думаю, что это хорошая идея… – Эля скривила лицо и цокнула.
– Почему?
– Потому что мы сегодня и так… ОТЖАРИЛИ ЧТО НАДО… мы и так перешли все дозволенные границы. Спать в одной постели – это совсем другой уровень… отношений.
– Я просто подумал, что было бы круто хотя бы один день заснуть не в одиночку, а с близким человеком.
Эля вдруг остановилась, сняла с себя кофту и лифчик, которые только что надела, оставив трусики, после чего залезла обратно ко мне.
– Эм, – сказал я, обняв её.
– Что? – спросила Эля.
– Я, конечно, рад, что ты решила остаться, но мне нужно снять презерватив и помыться.
– Блин, ты ещё этого не сделал?! – она отпрянула от меня и слезла с постели.
– Во-первых, в туалете была ты и у меня он вообще-то только один! А во-вторых, я не думал, что смогу тебя убедить, так что прошу прощения! – я встал, держась за член и побежал в туалет под звонкий хохот Эли.
– МАЛИК-ДОЛБАРИК-В ЖОПЕ ШАРИК! – послышалось из другой комнаты. – Прости!
– Ничего! – крикнул я в ответ.
Через несколько минут я вернулся и, краснея, надел трусы, повернувшись к Эле спиной.
– Классная задница, – заметила она, лежа в постели со стаканом вина.
– Спасибо, – я тоже наполнил стакан и залез к ней.
«Врёт, твоя жопа похожа на доску для разделки продуктов» – прокомментировал Дэмиан.
– Тебе тоже кажется немного сюрреалистичным то, что мы занялись сексом? – вскоре спросила Эля.
– Мне даже сам секс таковым кажется, – улыбнулся я. – Давно этим занималась?
– Ещё бы. Лет сто назад.
– Когда?
– Точно не припомню. Может два или три года назад. А что?
– Просто поддерживаю беседу.
– Ох уж ты и твои манеры, – она закатила глаза и цокнула. – Пипи-пупу.
– Расскажи про свой первый раз.
– Ой, это, наверное, лучшее, что со мной происходило. До этого я так страшно боялась физической близости, а лишившись девственности я аж воспряла духом. Серьёзно, пипи-пупу, ц-ц. Я будто освободилась.
– И когда это было?
– Я же тебе рассказывала.
– Я не помню, – снова улыбнулся я. – Честное слово.
– Ладно. Короче, мне было семнадцать, и он был СЛОНОМ С БОЛЬШИМ ХОБОТОМ… он был музыкантом. Этот чувак просто шикарно играл на гитаре, я до сих пор не слышала, чтобы кто-то пел «Nothing else matters» лучше него.
– А, теперь припоминаю. Это тот, который уехал жить в Польшу?
– Ага.
– Так как это случилось?
– Ну, как ни странно, я была пьяна.
– Похоже, ты остаёшься верна себе, – съязвил я.
– Заткнись, – она улыбнулась и шлёпнула меня по руке, после чего невольно сделала это ещё несколько раз. – Прости. Короче, мы поехали к нему домой. Там мы целовались, слушали музыку, а затем всё переросло в секс. Поначалу я была в шоке от собственной смелости, а потом очень долгое время привыкала к мысли, что я не девственница.