Они проговорили около часа.
– Если хочешь, оставайтесь с ночёвкой, а завтра поедете, – предложил Борис.
– Я не могу. Мне завтра на работу. У нас сложный проект горит, – ответила Рита.
– Жаль. Ну тогда езжайте. Не хочу отпускать вас затемно. Вызвать такси?
– Мы на машине.
– Что за машина? Разве ты водишь?
– Моя машина. Да, вожу.
– Сюрприз для меня. За месяц можно научиться водить и получить права?
– Я пять лет назад получила права. Помнишь, я говорила тебе?
– Нет. Не помню.
– Машина откуда?
– Купила.
– Когда? – Борис удивлялся всё больше. – Почему ты со мной не посоветовалась?
– Прошу тебя, не начинай.
– Рита, – Бобу стало неприятно. – Я бы разрешил сделать даже столь крупную покупку, но ты должна была посоветоваться.
– Нам надо ехать. Созвонимся.
– Хорошо. Я люблю тебя, Рита.
– Я тоже тебя люблю.
Боб поцеловал девочку в макушку, Марго-в щёку. Рита двинулась вдоль аллеи к выходу, малышка семенила за ней. Женщина шла ровной, уверенной походкой, как по подиуму, а слёзы ослепляли её, но Боб этого не видел. Он смотрел вслед и думал, какая у него всё-таки красивая жена.
***
В машине Риту ждал мужчина. Она открыла дверь заднего сиденья, посадила дочь в детское автокресло, два раза перепроверила крепление ремешков и рухнула рядом.
– Как прошло на этот раз? – спросил мужчина за рулем.
– Как всегда. Он принимает меня за маму.
– Всё ещё?
– Да.
– Он до сих пор ничего не осознал?
– Нет. Планирует через недельку вернуться домой. Говорит, роман почти закончен.
– Марго, что врачи?
– А что они могут сказать? Каждый раз одно и тоже.
– Марусь, двадцать четыре года прошло. Видимо, ему так легче. Может, не стоит больше приезжать сюда?
Марго тяжело вздохнула:
– Домой, дорогой, домой, я очень устала.
***
– Какой этот писатель всё-таки вежливый и культурный, – сказала новенькая санитарка Ирине. – И дочь у него очень приятная девушка.
– Угу, – ответила Ирина, делая очередную запись в журнале посещений. – В жизни не подумаешь, что этот вежливый и культурный нанёс собственной жене сорок ножевых ранений.
– Не хочу в это верить, Ирина Витальевна, – ведь к такому преступлению должно было подтолкнуть что-то очень серьёзное…
– Депрессия, Анюта. Депрессия, вызванная затяжным творческим кризисом. Не писалось ему, видите ли. Вот он с катушек и слетел. Творческие люди – народ странный. Кстати, отнеси ему обед, уже время.
– Нравится он мне, Ирина Витальевна. – Аня поправила бейджик на своей белоснежной сорочке. – Предполагаю, что у них была счастливая семья. Если бы не болезнь, то про эту историю любви можно было написать…
– Аннушка, хватит болтать, – перебила её Ирина. – Пора разносить обед пациентам. Про компот не забудь.