Банды: Кто старое помянет, тот останется жив. Книга третья

Глаза Шатая налились кровью, в предвкушении издевательства над пленником. Равных ему в этом деле еще нужно было поискать. Человеческая жизнь для безбашенного молодого авторитета ничего не значила. Власть и деньги – это все, что его интересовало.

От его вида вздрогнул даже многого повидавший Мот. Шатай был известен своей жестокостью. Он не просто убивал кого-то пулей в лоб. Он любил заставлять людей страдать, например, отрезая постепенно части тела…

– Гоша, перетрем?

– Немец, что какие -то проблемы? – Удивленно посмотрел на него новый «законник». – Насколько я понимаю, он к вашей группировке не принадлежит.

– Нет, проблем нет, просто мне нужно кое-что тебе сказать.

У Мота задергался глаз. Если сейчас Женька впишется за сына мэра из благородных чувств, то они крепко влипнут. Мот не хотел быть связанным с Шатаем и его бригадой ни за какие коврижки.

Шатай согласился отойти.

– Валяй, только быстрее. Сам понимаешь, воры в законе здесь, обосраться перед ними не могу. – Нервно поторопил он Женьку.

– Именно поэтому, я хочу с тобой поговорить. Тебе сейчас нельзя кровь проливать. Блатные смотрят, за кем закрепили власть, и с кем будут работать. Если ты сейчас поведешь себя свирепо и безжалостно, они напрягутся сильно! Могут и лишить тебя «короны». Сам подумай!

– Ну, и что ты предлагаешь? Мот, сигарету дай!

Олег молча протянул ему пачку вместе зажигалкой.

– Сейчас позвоним его бате, мэру. Скажем, что у сынка проблемы. Попросим его перевести деньги – компенсацию за причиненный ущерб. Как только бабки будут переведены, мы с Мотом его заберем и доставим в «N». Бабки, которые получишь, отдашь блатным в общак. Так ты у них на хорошем счету будешь.

– Дело говоришь. Что, если он меня кинет?

– Кто, мэр? – Встрял в разговор Мот. – Не кинет. Он сам был в уличных делах замешан.

– Иди, организовывай. Только, если он не согласится…

– Согласится. Жизнь сына дороже бабок. – Перебил он его и пошел к лежащему на песке парню.

– Лёня, я Немец, ты слышал о таком? – Сел он перед ним на корточки. И когда парень кивнул продолжил: – Сейчас мы позвоним твоему отцу, и ты попросишь у него деньги, чтобы возместить важному человеку причиненный ущерб.

– Не буду. – Промычал тот, опасаясь гнева отца, который уже замучался постоянно вытаскивать его из разных переделок.

– Тогда сдохнешь. Причем, умирать будешь долго и мучительно. Шатай сделает из этого шоу. Тебя по частям разрежут и, если тебе повезет, то твой отец сможет похоронить твои пальцы. Рук или ног, я не знаю…

– Он не поможет. Я слишком много косячил в последнее время.

– Я отговорил Шатая тебя убивать, в обмен на бабки. Другого выхода у тебя нет. Мы находимся на острове, отсюда не сбежать. Ну что, звонить будем?

Лёня тихо завыл, и Женька достал из кармана спортивных штанов мобильник:

– Набирай.

Он дозвонился до отца со второго раза. Тот долго орал на него в трубку.

В итоге Женька вырвал из его рук мобильник и быстро заговорил:

– Сергей Владимирович, это Жека Немец. Вы, конечно, наслышаны обо мне. Ваш сын находится сейчас в очень плохом состоянии, и должен очень крупную сумму денег. Сколько? Одну секундочку. – Он прикрыл трубку рукой.

– Шатай, сколько тебе он должен?

– Пятьдесят тысяч грина. – Выдал авторитет, и у Женьки на секунду потемнело в глазах: двадцатка – ещё куда ни шло, но пятьдесят…

– Пятьдесят тысяч долларов, Сергей Владимирович.

Мэр заблажил отборным матом в трубку.

– Только при переводе данной суммы денег, я смогу вывести вашего сына и доставить его в «N» живым. – Добавил Женька, когда тот перестал орать. – Куда переводить? – Он посмотрел на Шатая.

– Никаких переводов. – Покачал тот головой. – Пусть приедут от него люди и передадут наличку. Сам все лично пересчитаю и тридцатку грина отдам в общак. – Шатай посмотрел на столичных авторитетов, те заулыбались, несомненно, они остались более чем довольны таким решением.

– Вам придется отправить в город «А» людей. Чем скорее, тем лучше. Завтра вечером мы сможем совершить обмен. Куда ваш человек должен подъехать? Я отправлю сообщение, как только буду сам знать. Поторопитесь.

– Что, щенок, – снова пнул Лёню поддых Шатай. – Повезло тебе, папку – мэра убедили! Если бы не важные люди из твоего города… – Он наклонился к его лицу и зашептал, чтобы никто не услышал, – Я бы отрезал твое ухо, зажарил до хрустящей корочки и закусил им холодную водочку.

Лёню вырвало. Шатай заржал, и, вернувшись на свой стул, махнув охране рукой, приказал отвести пленника обратно в амбар.

Мот, поклявшийся себе сегодня не пить, все-таки выпил пятьдесят грамм коньяка, чтобы перевести дух. Ему жутко не нравилось находиться на чужой территории и быть втянутым в разборки.

– Что, если мэр не заплатит? – Тихо, сквозь зубы проговорил он, чтобы никто из окружающих не услышал.

– Заплатит. – Отозвался Женька. – У него выбора нет.

– Что, если подумает, что это наших рук дело?

– Лёня, хоть и без мозгов, но не полный дебил. Он понимает, что мы спасли его жизнь. Если бы нас здесь не было, он бы сдох. Наговаривать не станет, побоится!

– Хорошо, если так. – Вздохнул Мот.

Ему вдруг все надоело, и захотелось поскорее убраться с острова и поехать домой, к взбалмошной Риточке. Чтобы она жужжала, как пчелка над его ухом, и даже неважно что.

Передача денег состоялась на следующий вечер. Мало того, мэр приехал в «А» лично, конечно же, в окружении охраны. Люди Шатая передали деньги и, как только тот, пересчитав всю сумму у себя в «БМВ», захлопнул чемоданчик, Лёню выволокли за шкирку, словно щенка, из черного джипа, и толкнули в сторону людей мэра, стоявших с автоматами на улице.

Вскоре площадь опустела: Шатай поехал по своим делам, а с ним и пятнадцать машин охранников. Остался только джип Мота, к которому подошел мэр.

– Спасибо. – Протянул мэр руку для рукопожатия через открытое окно. – Я теперь, получается, ваш должник.

– Замётано. – Не отказался Женька, у мэра в городе было особенное положение, мог и пригодится. – Вы бы за сыном следили хоть немного, Сергей Владимирович. Мало он у вас дел в родном «N» натворил, так ещё и полез на чужую территорию. Это в нашем крае вы договориться можете. А в чужом свои правила. Тут церемонятся не станут. Вы хоть представляете, чтобы с ним стало, если бы ни меня, ни Олега там не было? Это просто чистая случайность и везение!

– Но ведь и вы могли сказать, что не знаете его… И оставить там умирать. – Подчеркнул мэр. – Но этого не сделали.

– Мы своих не бросаем. – Ответил Женька.

Мот все это время молчал. Он считал, что им самим крупно повезло, что мэр приехал лично и с нужной суммой. Он бы принял иное решение. Плевал он на мажора и его зажравшегося папашку, крадущего бюджетные деньги.

Мэр ещё раз поблагодарил их, подчеркнув, что он теперь в долгу и готов оказать им, в свою очередь, любую услугу. И отправился в машину, чтобы надрать до красна уши сыну, лицо которого и без того выглядело как месиво.

– Жека, поехали отсюда, – взмолился Мот. – Что-то мне тошно от всего происходящего. И воздух здесь слишком свежий… И еда надоела.

– Валим! – Согласился Женька, доставая мобильник.

Он снова позвонил Росане, но та не поднимала трубку.

«Куплю цветов, приеду, и если надо будет, вышибу ворота. Упрямая баба», – подумал он…

БАРХАТ.

Октябрь.

Высокий худощавый молодой человек в телогрейке шел по до боли знакомой дороге, вдоль которой выстроились в ряд небольшие деревянные дома. Дорогу ему то и дело перебегали курицы, слева на огромном лугу, за барьером, паслись козы и коровы. Октябрь только начался, а солнце все еще светило ярко и сегодня на удивление было тепло.

Он подошел к деревянной калитке и с замиранием сердца открыл ее. Во дворе дома стирала в тазике одежду Любовь Павловна, постаревшая, с тех пор, как он ее видел в последний раз, там, на заседании суда…

Она при виде него вздрогнула, словно увидела привидение:

– Петька! Ты ли это? – И вытащив руки из тазика с водой, вытерла их о свою серую кофту, которая больше напоминала мешок.

– Я, Любовь Павловна. Я… – Остановился он, в нерешительности.

– Тебя что же выпустили? Или сбежал?! – Охнула она.

– Выпустили. Досрочно. За хорошее поведение.

– Это ж сколько ты отсидел? – Подошла она к нему и хотела обнять, но он не позволил, аккуратно приостановив ее морщинистые руки.

– Три из пяти. Яна дома?

– Яна? – Вздохнула она. – Идем, я тебя чаем напою… Идем, Идем. Нечего в воротах стоять. – Оставила она его без ответа, и ему пришлось проследовать за ней в дом.

Пока она кипятила чайник на плите, тот осматривался вокруг: все лежало на тех же местах, как и несколько лет назад. Книги, которые читал Янкин отец, газеты на краешке стола. Ваза на подоконнике, в которой часто стояли ромашки, которые он собирал для неё в поле. Не было только у входа ее туфель, в которых они ходили на дискотеку, и резиновых сапог, в которых она ухаживала за скотом…

– Нет ее… – Догадался Петька и огорченно посмотрел на Любовь Павловну.

– Нет, Петечка, нет… – Поставила она перед ним горячую чашку чая и пододвинула хрустальную пиалу с клубничным вареньем. – Конфеты будешь? «Хризантема» есть, я напекла. —Убрала она салфетку с вазочки, в котором лежало печенье.

– Янка где? – Зачерпнул он ложкой варенье и положил его в кружку.

– Уехала. Сразу, как тебя посадили. Взяла чемодан с вещами и отправилась в город. Обещала писать, приезжать, деньгами помогать… И ни слуху, ни духу. Даже не знаю, жива она или нет. Ни одной весточки. Я хотела поехать за ней, а куда, не знаю! Да и отец не пускает. Говорит, «нет у меня больше дочери», и ты, если поедешь, то меня предашь. А у меня сердце болит, разрывается… Что там с моей девочкой? Как она там? Все ли в порядке… вдруг ей жить не на что, спать не на чем… Отец ее обиделся, я его понять могу, ведь она даже не попрощалась… Но с матерью родной за что так?

– Не знаю. – Мрачно покачал он головой.

– Она тебе, может, что писала? – С надеждой коснулась она его плеча.

– Нет. Ни строчки.

Они оба замолчали. Любовь Павловна смахнула выступившую слезу.

– Петька, ты то сам как?

– Нормально. – Поморщился он, отпивая горячий чай.

А что еще ему оставалось ей сказать? Его жизнь была испорчена тремя годами, проведенными в заключении по вине ее дочери.

– Вот что, Любовь Павловна, я поеду в город и отыщу ее. Мне поговорить с ней надо. И заодно скажу, чтобы приехала и вас навестила.

– Ох, Петечка, неужели любовь ещё не прошла? Зачем тебе она… Хоть она и моя дочь, моя кровиночка, но дурная… – Запричитала она.

– Я сказал, поеду. И точка.

– Поедешь? – Все еще не верила она.

– Поеду. – Твёрдо заявил он.

– Вижу, принял решение. – Грустно посмотрела она на него.

Жалко ей было Петьку, она знала его с малых лет.

– Ещё в тюрьме.

– Когда хочешь ехать? Я ей письмо напишу, молоко, яйца домашние соберу в сумочку небольшую, печенье положу… Ты передашь?

– Передам. Завтра утром поеду. Только давайте без яиц и молока.

– Почему?

– Потому что не знаю, сколько искать ее буду.

– Тогда хотя бы письмо, Петечка… Я напишу ей несколько строк, будь добр, возьми… А печенье я тебе в дорогу заверну. – Смахнула она слезу.

– Завтра в семь утра заберу у вас все. – Поднялся он из-за стола.

– Найди ее, Христом Богом молю, найди мою доченьку. —Перекрестилась Любовь Павловна.

– Найду. Непременно найду! – Пообещал он.

На следующее утро, ровно в семь, как и обещал, он забрал у неё письмо, небольшой кулек с печеньем и конфетами и отправился на автовокзал. Там он купил билет и запрыгнул в последнюю минуту в автобус, идущий в город.

За время поездки он успел вздремнуть, почитать газету, выпить чаю из пластмассового стаканчика, купленного на одной из остановок, и насладиться домашним печеньем.

В город автобус приехал ночью. Пётр повесил спортивную сумку через плечо и вышел из автовокзала на улицу.

Куда идти дальше, он понятия не имел, а потому вернулся обратно в здание и подошел к кассе, в которой купил карту города.

Присев на сиденья, расположенные вдоль стен, он развернул карту и принялся изучать улицы.

Разобравшись наконец-то, где находится центр, он поинтересовался у кассира, на каком автобусе он может туда добраться.

– Ты время видел? – Ткнула она пальцем в настенные часы. – Уже за полночь перевалило. Автобусы не ходят в такое время. Такси бери.

– Такси? Так это дорого, поди, стоить будет. – Почесал он голову.

Тетка окинула его любопытным взглядом.

– Что, денег нет? Так не бери тех, что у автовокзала. Выйди на дорогу, проголосуй и частника поймай. Дешевле выйдет.

– А сколько примерно до центра стоит доехать?

Она назвала примерную цену, и он присвистнул.

– Вы не против, если я тут до утра перекантуюсь, чтобы автобуса дождаться? – Кивнул он в сторону сидений.

– Я не против. А вот милиция, если придет, спросят у тебя билет. Билета нет – не положено в зале ожидания находиться. Попросят документы, проверять начнут…

– Понял. Я, как только их увижу, сразу выйду. – Петька закивал.

Проверки ему были ни к чему. Он только вышел из тюрьмы. Денег у него с собой было совсем мало, и потому растрачивать их на такси он не желал.

Он отошёл от окошечка и присел на стул во втором ряду.

Через несколько часов зал наполнился людьми, ожидающими отправку автобуса в четыре утра. Рядом с ним, бросив на пол рюкзак цвета хаки, сел парень, одетый в кожаную куртку, спортивные штаны и черную шапочку. Он нервно подергивал ногой и оглядывался по сторонам, словно пытался от кого-то скрыться.

– Слышь, – толкнул он Петьку в бок локтем. – В туалет хочу, не могу. Посмотри за рюкзаком?

– Я? Может, с собой возьмешь? – Замешкался он.

– Да че ты, две минуты. Поссать метнусь за углом, на улице и вернусь. —Пообещал тот.

– Ладно. Ты только не долго. – Нехотя согласился Петька.

Связываться с подозрительными незнакомцами было не в его интересах.

Когда парень в считанные секунды скрылся из вида, в здание вошли милиционеры, одетые по форме, и подошли к кассе.

Петька заерзал на стуле, билета у него не было. Если сейчас начнется проверка, то ему несдобровать. Он поглядывал то на входную дверь в ожидании владельца рюкзака, то на милиционеров, начавших спрашивать у граждан билет на утренний рейс.

Они медленно приближались к нему. Он поднялся со стула, поднял с пола чужой рюкзак и закинул на плечо вместе со своей сумкой.

– Молодой человек, – обратился к нему один из милиционеров. – Вы куда это?

– Так билет купить, – ответил Петька.

– А что же заранее не купили? – Спросил второй милиционер.

– Все распродано было. Я надеялся, что кто-нибудь сдаст… А что, это запрещено? Покупать билет за пару часов до посадки?

– Нет, не запрещено.

Пётр хотел было махнуть рукой входящему в двери автовокзала владельца рюкзака, но тот, увидев людей в форме, тут же выбежал на улицу.

Под пристальным взглядом милиционеров он прошел к кассе и расстегнул оставленный ему рюкзак. При виде содержимого у него подкосились ноги.

– Куда поедем? – Спросила кассирша.

– Хоть куда. – Тихо пробубнил он, застегивая замок рюкзака. – Самый дешевый дайте, только чтобы милиция отстала.

Кассирша понимающе кивнула, и он вытащил из кармана деньги.

– Этот до следующей остановки автобуса. – Сжалилась она. – А там уж, сам смотри. – Протянула она ему билет, и он, крепко сжав его в руке, вернулся обратно на стул, скинув сумку и рюкзак на пол.

После чего помахал милиционерам билетом в воздухе, и они утратили к нему интерес.

«Уф, кажется пронесло», – подумал он и незаметно смахнул пот со лба.

Но, как оказалось, рано расслабился. В помещение вошел еще один милиционер, ведущий рядом с собой огромную немецкую овчарку на поводке.

Тут -то Петьку от страха конкретно подкинуло. В рюкзаке лежало несколько больших свёртков белого порошка.

«Скорее всего, кокаин. А если кокаин, то собака сразу обнаружит. Надо бежать», – принял он решение.

Он поднялся, стараясь не суетится и не привлекать внимание. Снова повесил себе на плечо рюкзак и сумку и медленно пошел в противоположную сторону от милиционера с собакой, чтобы добраться до выхода.

Собака вдруг залаяла, и у него сердце ушло в пятки, а в ушах противно зазвенело. Он медленно обернулся и увидел, как милиционер просит сидящего у окна мужчину открыть чемодан.

Вылетев на улицу, он огляделся по сторонам. От рюкзака нужно было срочно избавиться, и валить куда-подальше из этого района.

Слева раздался свист. Петька оглянулся и увидел того самого парня, которому принадлежал рюкзак.

Он махал ему рукой, подзывая к себе.

– На, козел! – Грубо сунул Петька рюкзак ему в руки. – Подставить меня решил? Я только с тюрьмы вышел и обратно не собираюсь.

– Да ладно, ладно. Угомонись. Выручил, спасибо. – Парень протянул ему руку в качестве примирения, но Петька все еще кипятился:

– И часто ты так ничего не подозревающим людям подсовываешь товар на вокзале, чтобы присмотреть?

– Клиент не подъехал. Так бывает. А тут менты. Может, навел кто! Тебе куда? Давай подвезу! – Заботливо предложил он.

– В центр мне надо.

– По пути. Пошли скорее в тачку.

Они отправились к пятиэтажным домам, располагающимся по левую сторону от автовокзала, у одного из которых новый знакомый бросил свою чёрную «Тойоту».

– Ты откуда будешь? – Спросил он, когда они оказались в машине.

– Из посёлка.

– А в город че приехал?

– На работу устраиваться.

– Че уже предложение есть? – Прикурил тот сигарету и поправил съехавшую на глаза шапку.

– Есть.

– И где?

– Там, где предложили. – Отпарировал Петька, не успев ничего придумать.

– Ага, предложили ему! – Усмехнулся парень и выпустил несколько колечек из дыма. – Ты сидел?

– Откуда ты знаешь? – Дернулся он.

– На роже у тебя написано. Так вот, если ты сидел, то на работу тебя никто не возьмёт в городе. Только бандиты.

Петька молчал.

– Ты мне сегодня помог. Не сбежал и не оставил мой товар. А такое количество порошка стоит бешенных бабок. Ты спас меня от огромного убытка, который мне пришлось бы возместить моему хозяину. Действовал ты шустро, не побоялся ментов… – Задумчиво рассуждал он. – Как насчет поработать на моего хозяина?

– Что делать надо?

– То, что скажут. Он сам решит после разговора с тобой, на что ты годишься. Все, что я могу, это устроить тебе с ним встречу. Ведь к нему нельзя просто так попасть с улицы.

– Бандит?

– Большой криминальный авторитет в нашем городе… Да что там… в регионе! Все, кто связан с наркотой, под ним ходят. Без его разрешения ни в одном клубе никто толкать ни таблетки и ни порошок не может. Распространение полностью под его контролем.

– Зовут его как?

– Слава Князь. Ну, так что?

– Я согласен. – Кивнул Петька, понимая, что другого выхода у него нет. Даже дворником будет сложно устроиться на работу с имеющейся судимостью за воровство. – Только мне где-то перекантоваться надо.

– У меня можешь остаться, в зале на диване. А завтра решим, что с тобой дальше делать.

Следующим вечером Петька предстал перед Князем в «Зажигалке». Тот долго расспрашивал его, кто он, откуда, за что сидел, где сидел, когда откинулся.

Слепой, стоявший все это время за спиной у хозяина, наблюдал за Петькой, пытаясь определить, где тот лукавит, а где говорит правду.

Князь согласился принять его на работу, предложив для начала выполнять мелкие поручения в «Зажигалке», коих было немало. Таким образом, он сам лично сможет посмотреть на него в работе и убедиться, что он ему подходит.

Петька согласился и собрался было уходить, но в этот момент его чуть не сбила дверью Яна, влетевшая в кабинет Князя без стука и предупреждения. Охрана у неё на пути никогда не стояла. Все знали любовницу Князя, поэтому при виде неё расступались в стороны.

Она сначала даже не заметила обомлевшего Петьку, застывшего с разинутым ртом. Обняв Князя за шею, на глазах у всех присутствующих она впилась ему в губы и села к нему на колени.

Слепой в этот момент плотно стиснул зубы, но вида не подал.

– Соскучилась, моя принцесса?! – Погладил Князь ее по ноге.

И она, стянув с себя короткую кожаную куртку, скомандовала:

– Слепой, что встал? Принеси мне что покрепче.

И только после этого ее взгляд пал на бледного Петьку, который застыл у дверей, потеряв дар речи.

Такого поворота событий он никак не ожидал. Он думал, что найдет Янку, надаёт ей за все пощечин по лицу, затем поцелует, трахнет, как раньше, при этом постарается, чтобы было лучше, чтобы она поняла, что потеряла. Затем заставит ее извиниться перед ним…

Нет, нет… Пусть вымаливает прощение на коленях. Ведь из-за неё он жрал три года сечку из железной посуды и не видел воли. И вот эта дрянь, по вине которой, у него отняли годы жизни, возникла здесь и сейчас перед ним.

Он нашел ее, точнее, их снова свела проказница-судьба… Только ничего сделать он не может. Янка оказалась любовницей криминального авторитета, к ней просто так не подойти. Вооруженная до зубов охрана Князя перережет ему глотку…

А она страшно похорошела. Дорого одета, длинные красные ногти, прическа, сделанная в салоне… И этот манящий шлейф французских цветочных духов, запах которых был для него в новинку…

Он стоял, округлив спину, словно маленький зверёк, и не двигался.

–Эй! Ты жив? – Помахал ему рукой Князь, довольный эффектом, который произвела на незнакомого человека его любовница.

Стоящий рядом парень, что привел Петьку для устройства на работу, толкнул его в бок.

– Да- да… – Пролепетал он, не сводя глаз с Янки.

Она с усмешкой смотрела ему в лицо, давая понять, что ей безразлично. А если он откроет свой рот, то живым ему отсюда не выйти.

– Так что стоишь, как истукан? Заканчивай пялиться и вали работай! – Грозно приказал Князь. – Слепой, иди покажи ему все и принеси Яне что-нибудь выпить.

Слепой подошел к Петьке и быстро вытолкал его за дверь.

– Вниз по ступенькам, на первом этаже дверь направо. – Коротко бросил он.

– Эта девка, она любовница хозяина? – Тихо спросил Петька.

– Да. И больше на нее так не пялься. Правило номер один – держись в стороне от баб хозяина. Князь ревнивый. Чухнет, что ты на нее запал, башку отстрелит. – Пригрозил Слепой.

– Понял. – Старался не смотреть на его лицо Петька.

Слепой всем своим внешним видом внушал ему страх. Звериный оскал, шрамы на лице, огромные кулаки, с татуированными пальцами.

– И много у него таких баб?

– Правило номер два: ничего про его личную жизнь не спрашивай. Это не твое дело. – Окрысился Слепой.

Мало того, что ему, Слепому, приходилось делить Яну с Князем, так ещё какой-то деревенский хмырь на нее решил запасть.

Петька покорно кивнул. Сейчас он был согласен на все. Ведь самое главное – это то, что он ее нашел. И работать он будет в месте, где сможет ее часто видеть. А удобный момент переговорить с ней и выяснить все обиды из прошлого ему еще обязательно представится…

***

Ноябрь

Развалившись в горячей ванне, окутанная пеной, Яна отпила красное вино из широкого бокала и мечтательно закрыла глаза. Она все еще ходила по лезвию ножа, продолжая за спиной у Князя интрижку со Слепым.

Но с недавних пор она окончательно потеряла всякий страх и позволяла Слепому оставаться ночевать в ее квартире несколько раз в неделю. А ведь стоило Князю заявиться без предупреждения всего лишь только раз, и их головы покатились бы с плеч.

Но этого не происходило. Если Яне было это безразлично, то Слепому – нет. Тот старался все предусмотреть. Он знал все планы и график своего хозяина, и поэтому оставался ночевать у любовницы лишь тогда, когда был уверен, что они в безопасности.

В какой-то момент Яна хотела разорвать отношения со Слепым, и он даже не приезжал к ней пару недель, но потом сорвалась и позвонила ему сама… А затем приехала в его «конуру», как она называла его маленькую квартиру, и ублажила его по полной программе, отчего у Слепого окончательно снесло крышу.

Она открыла глаза и дотянулась до мобильника. Князь прислал сообщение с одобрением энной суммы денег, а значит, завтра она сможет купить себе что-нибудь из новой коллекции.

Дело за малым: дождаться пока кто-то из его людей привезёт ей баксы… И этот кто-то обычно был Слепой.

Она задержала дыхание, и счастливая, в предвкушении шоппинга, погрузилась с головой под воду.

Из ванной ее выдернул звонок в дверь. Она медленно поднялась и обернулась в белое махровое полотенце.

В дверь продолжали звонить и стучать.

– Да иду я! – Крикнула она. – Хватит трезвонить, словно в доме пожар!

Она распахнула дверь и увидела перед собой Петьку. Он был одет в спортивный костюм «Адидас» и кожаную куртку.

«Ну вот, приоделся. Теперь выглядит, как вся остальная братва», – усмехнулась она про себя.

– Зачем пришел? – С безразличным видом спросила она, и он, силой отстранив ее в сторону, вошел внутрь квартиры.

– Письмо от матери твоей передать… – Вытащил он из кармана конверт и положил на тумбочку.

Затем он осмотрелся вокруг. Такого дорого ремонта он еще в своей жизни не видел.

–Да у тебя тут царские хоромы. Ни фига себе ты живешь! – Присвистнул он. – Не жирно?

– Как видишь, нет. Что ж, ты письмо передал, на том огромное спасибо. Прошу. – Открыла она перед ним входную дверь.

– Это ещё не все.

– Что тебе нужно? – Поставила она руки в боки.

Ее мокрая кожа покрылась мурашками.

– Я от Князя. – Важно заявил Петька.

– И? – Все так же безразлично смотрела она на него, чем задевала его разрывающуюся душу.

– Он сказал, тебе деньги передать.

– Так давай, и вали уже отсюда. Ты меня задерживаешь! – Протянула она руку.

Он достал из внутреннего кармана куртки свёрток и помахал им в воздухе.

– Тут столько бабла, что можно полгода питаться дорогой икрой и шведским сыром.

– Или купить одно итальянское платье от известного модельера. Но тебе этого не понять, ведь ты одеваешься на рынке. – С издевкой сказала она.

– Кто бы говорил! Раньше в ситцевых за десять рублей с рынка ходила и ничего! Ни хрена ты разжилась, такие суммы на платья спускать! Быстро же тебя город испортил!

– Отдай! – Попыталась она вырвать из его рук свёрток.

– Еще чего! Ты должна их заслужить!

– Чего?! – Вытаращилась она на него. – Бабки мои быстро отдал!

– Твои? – Вперился он в неё глазами. – Ты действительно считаешь, что они твои? Нет уж, милочка, я из-за тебя сел в тюрьму, и теперь эти деньги не твои, а наши!

С этими словами он развернул сверток, отсчитал себе семьсот долларов и кинул оставшиеся триста ей в лицо:

– А теперь, любимая, можем и потрахаться! Ведь ты была моей до того, как связалась с Князем, а значит, я на тебя имею прав больше, чем он.

– Пошел вон! – Зашипела она, готовая вцепится ему ногтями в лицо.

– Да ладно тебе ломаться. Целку из себя тут строишь. – Подошел он к ней вплотную и попытался сорвать с неё полотенце, но в этот момент в квартиру вошел Слепой.

– Ты че тут застрял? – С угрюмым лицом рявкнул он. – Я же сказал, пулей бабки занести и обратно! Мне тебя на точку поставить нужно!

– Воды попросил попить. В горле пересохло. – Промямлил в ответ Петька, заметно струхнув.

– Ну, и как? Напился? – С подозрением смотрел на него Слепой, сразу поняв, что что-то здесь не так.

– Да-да. – Замотал он головой.

– Смотри, не обоссысь по дороге! – Не стал больше любезничать Слепой, схватил его за шкирку и выставил за дверь.

Яна закрыла за ними дверь и тяжело вздохнула. Она украдкой посмотрела на письмо, оставленное на тумбочке, и отправилась на кухню, за очередной порцией вина, чтобы успокоить нервы.

Затем ей пришлось заново набирать горячую воду в ванну, так она успела остыть… И только потом, когда она хорошенько все обдумала, она вернулась в прихожую за конвертом.

Присев на бортик ванны, она вытащила из него лист бумаги, со знакомым до боли почерком матери. Она писала ей о том, что у них с отцом все в порядке. Хотя отец постоянно болеет. И мать молила о том, чтобы Яна написала ей хотя бы пару строк, о том, что она жива и с ней все в порядке.

Дочитав письмо, она засунула его обратно в конверт и расплакалась, запивая горе вином.

Именно в таком виде ее застал вернувшийся через час Слепой, открывший дверь запасным ключом.

– Ты чего такая мятая вся? Ревела, что ли? – Забрал он из ее рук бокал и заглянул ей в лицо. – О – о, – Протянул он. – Как все запущено.

И вместо того, чтобы продолжать ее допытывать о чем-либо, он подхватил ее на руки и понёс в спальню, где она отдалась ему беспрекословно, пытаясь хоть на секунду избавиться от душераздирающей боли.

Но даже после устроенного Слепым марафона, легче ей не стало. Она села на кровати, свесив ноги, он расположился рядом и приобнял за плечи:

– Яна, что происходит?

– Мать письмо прислала.

– И что?

– Я с ней три года не общалась. Она даже не знает, живая я или нет. А отец… Я ужасный человек, Ваня… – Прошептала она, и у Слепого, от того, что она назвала его по имени, а не кличкой, встрепенулось сердце.

– Так в чем проблема? Давай отвезу тебя к матери повидаться в деревню или где там она у тебя?

– В посёлке.

– Делов – то! Князю скажи, что хочешь поехать мать повидать, он тебя со мной сам отправит.

– Не могу я… – Стоял у неё ком в горле. – Я так плохо поступила с ними…

– Не веди себя, как маленькая! Надо съездить. Купишь им гостинцев, шмотья, денег дашь. Простят.

– Как ты не понимаешь? Я в глаза не смогу им посмотреть.

– Что за глупости, Янка! – Взял он ее за подбородок и уставился ей в лицо. – Конечно, простят.

– Ты не понимаешь… Я столько всего натворила… – Губы ее задрожали, из глаз снова полились ручьём слёзы. – Посмотри на меня, кто я? Молчишь?

Она закрыла глаза и рухнула лицом в подушку. Плечики ее вздрагивали. Слепой гладил ее по голове, успокаивал, до тех пор, пока она не уснула.

Утром он обнаружил ее с сигаретой на кухне у около открытого окна.

– Холод какой. Пожрать есть чего? – Поёжился он и заглянул в холодильник.

– Слепой, мне нужно тебе кое-что сказать… А точнее, кое о чем рассказать…

– Ну, валяй. – Достал он яйца и помидоры, чтобы приготовить завтрак.

– Разговор будет о парне, что работает с недавних пор на Князя. Он вчера мне деньги передавал по твоей просьбе.

– Про вчера? Так его косяк, я ему уже все объяснил в машине, пока на точку вёз. Тебе не о чем волноваться! – Поставил он сковороду на огонь и налил на нее немного масла.

– Нет… Не про вчера… Это он привез мне письмо от матери. Мы с ним из одного посёлка…

– Опа! Так вы друг друга знаете? – С удивлением посмотрел он на неё и принялся быстро нарезать огромный помидор в руке прямо на сковороду.

– Он был моим любовником.

– Был да сплыл? – Проскрежетал зубами Слепой, его это задело.

– В тюрьму сел. Из-за меня. – Закрыла она окно и уселась за стол. – Несколько лет назад я подбила его украсть для меня сережки с изумрудами у жены председателя поселка.

– Попался? – Разбивал он яйца одно за другим, все еще стоя к ней спиной.

– Нет. Украсть- то, он украл. Я пообещала, что в них из дома выходить не стану, чтобы никто не увидел. Так как серьги эти были эксклюзивные, а поселок маленький – все знали, кому они принадлежат. – Посмотрела она на свои идеально наманикюренные ногти.