Мамина нелюбовь. Как исцелить скрытые раны от несчастливого детства

Стиль опекуна

Еще один паттерн, выявленный теорией привязанности, называется компульсивный опекающий. В этой модели вы отказываетесь от собственных потребностей и концентрируетесь на нуждах других людей^[37]. Ваша помощь другим людям (хотят они ее или нет) – это способ быть к ним ближе. Это ассоциируется с матерями, которые не смогли позаботиться о своих детях, но с радостью принимали их заботу о себе^[38].

Большинство современных исследователей теории привязанности не рассматривают этот стиль. Есть свидетельства того, что во взрослой жизни озабоченный стиль ребенка перерастает в стиль опекуна, что интуитивно понятно, ведь опека – это единственный способ поддерживать связь.

Хаотичный стиль

Некоторые дети подпадают под модель, называемую хаотичная, или дезориентированная, привязанность. В этом случае последовательной схемы не существует. Такие дети демонстрируют поведенческие характеристики одного или нескольких стилей привязанности, сменяющих друг друга в моменты смятения и страха. Эта модель встречается у большинства подвергавшихся насилию детей.

Безусловно, жестокие родители жестоки не всегда; иногда они предоставляют требуемую заботу. Так что они могут быть как источником страха, так и источником утешения, и это, по понятным причинам, озадачивает^[39].

Поведение ребенка точно так же непоследовательно. Такой ребенок в присутствии родителя может испытывать тревогу, выглядеть сбитым с толку, а временами и потерянным. Как можно понять, безопасно ли подойти к мамочке, если иногда она вас утешает, а в другое время выходит из себя и бьет вас? И почему иногда она так погружена в себя?

Хаотичная привязанность часто обнаруживается также у детей, чьи родители злоупотребляют алкоголем или наркотиками или подвержены хронической депрессии^[40].

Эти дети часто со своими родителями играют роль опекуна, по существу полностью отказываясь от роли ребенка. Если подумать, это довольно-таки разумная реакция. Дети в таких ситуациях часто видят, что взрослым на самом деле нельзя доверять, или они не очень компетентны, так что взять на себя роль кормильца, возможно, будет безопаснее.

Некоторые из последствий, связанных с хаотичной привязанностью, следующие:

• заметные нарушения эмоциональной, социальной и когнитивной функций^[41];

• неспособность к самоутешению^[42];

• чувство, что ты сам виноват в том, что с тобой сделали, и что ты не представляешь ценности^[43];

• чувство, что ты чужой этому миру;

• состояние настороженности и недоверия, избегание близости^[44];

• использование отстранения, отвлечения внимания или агрессии, или ухода в себя в качестве механизмов защиты^[45];

• меньший размер мозга и нарушение тканей, соединяющих полушария мозга^[46].

В то время как хаотичная привязанность – это самая ненадежная из всех выявленных стилей привязанности. Но это не то же самое, что нарушение привязанности, то есть реактивное расстройство привязанности (РРП). Ребенок с РРП не строит отношений привязанности с первичными опекунами или ему нелегко развивать отношения с кем-либо вообще. РРП связано с крайним пренебрежением родительскими обязанностями в раннем возрасте, жестоким обращением, резким расставанием с опекунами в возрасте до трех лет и частой сменой опекунов.

Что такое травма привязанности?

Целый ряд событий, связанных с фигурами привязанности, может быть для ребенка травмирующим. Например, если ребенка оставили одного или он теряет фигуру привязанности^[47]. Разлука, с которой он не может справиться, травмирует его. Более серьезная травма – это сексуальное или физическое насилие.

Если ребенка бросают в то время, когда ему остро необходима забота, это тоже его приводит к травмам привязанности. Например, один из родителей с вами груб. Вы сообщаете об этом другому родителю, но тот не верит, а, наоборот, убеждает вас в своей неправоте. Фигура привязанности (т. е. опекун) должен научить вас тому, что мир безопасен. Надежная привязанность вырастает из того, что ваши потребности удовлетворяются: вас защищают, на вас обращают внимание, вам оказывают помощь, когда она необходима. В противном случае вы будете ощущать себя оставленным и брошенным.

В любом возрасте травма опустошает вас (подробнее этот вопрос изложен в моей книге «Излечиться от травмы»), но когда она связана с фигурой привязанности, шрам от нее может остаться на всю жизнь.

Может быть, у вас и не было надежной привязанности к матери, но справедливо ли возлагать ответственность на нее за это?

Хотя дети приходят в этот мир с существенными различиями, у идеи о том, что поведение опекуна – решающий фактор в формировании надежной привязанности, есть значительная поддержка. Особенно показателен тот факт, что младенец может быть надежно привязан к одному родителю и ненадежно привязан к другому. В подобном случае у него однозначно есть способность формировать привязанность при наличии надлежащего отклика.

Существуют свидетельства того, что обучение и помощь матерям в том, чтобы они могли стать более отзывчивыми по отношению к своему ребенку, способны изменить модель привязанности. Вскоре более чуткое реагирование матери приводит к наиболее надежной привязанности у ее детей^[48].

Возлагать ответственность за нашу ненадежную привязанность на мать не означает признать то, что она плохая или даже безучастная. У нее внутри может происходить много всего. Возможно, она любит своего малыша, но ее пугает или отталкивает то, что в ней нуждаются. К сожалению, это часто приводит к порочному кругу, потому что чем больше она устраняется и отказывает ребенку в заботе, тем более активно малыш оповещает о своих потребностях, а именно это оповещение о потребностях и стоящая за ним срочность и приводит мать в ужас. Другим влияющим фактором может быть отсутствие навыков распознавания сигналов младенца; поглощенность своими мыслями; взвинченность или депрессия; неуверенность в себе и чрезмерный страх быть отвергнутой; или некачественное материнство, которое она получила сама. Если ее мать была неспособна с открытым сердцем дарить ей себя или настроиться на ее потребности, если она была слишком занята или слишком холодна, тогда именно эту отпечатавшуюся в ней модель женщина неосознанно повторяет.

Мы позднее поговорим о том, как прийти к более объективному пониманию того, что происходило с вашей матерью. Сейчас же лучше будет переложить ответственность на нее за ваш стиль привязанности и ранние взаимоотношения, чем думать о том, что вы сделали не так. Даже если вы и были частью игры матери и ребенка, именно мать, поскольку она – взрослый человек, в большей степени ответственна за то, чтобы эту модель осознать и изменить ее.

Можете ли вы сформировать надежную привязанность, если в прошлом вам это удавалось не совсем? Как это вам пригодится?

Даже если у вас никогда не было надежной привязанности, никогда не поздно ее сформировать. У надежной привязанности много преимуществ:

• дает якорь в этом мире, место, с которым у вас есть связь;

• поддерживает более позитивный взгляд на людей и более оптимистическое ощущение от жизни;

• создает чувство безопасности, которое вы храните в себе;

• предлагает место для отдыха, где вы не один, а в объятиях другого человека;

• обеспечивает основу для чувств, укрепляющих самооценку и уверенность в себе;

• учит обращаться с вашими потребностями к другим;

• усиливает благоприятные нервные проводящие пути и стимулирует развитие мозга;

• улучшает вашу способность к саморегуляции.

Развитие надежных привязанностей с людьми, которым можно доверять, важно для исцеления нарушений, оставшихся после недостаточно хорошего материнства.

Определение фигур привязанности

Часто во взрослой жизни наши фигуры привязанности – спутники жизни, но сюда также могут быть включены психотерапевты или другие помощники, женщины, заменяющие матерей, и лучшие друзья. У некоторых детей есть воображаемые друзья, которые, возможно, удовлетворяют некоторые из этих потребностей, а многие люди – как взрослые, так и дети – обретают чувство покоя и контакта в компании домашних любимцев.

Если вы не уверены в том, кто служит (или мог бы теоретически быть) фигурой привязанности для вас, вы можете задать себе несколько вопросов:

• К кому мне удобно обращаться, когда я сильно расстроен? К кому я иду в трудные времена?

• Кого, как я уверен, искренне волнует, как у меня дела? Кто думает обо мне ради меня (а не только за то, что я даю им)?

• Если бы я оказался в состоянии практически полной зависимости (например, после серьезной аварии или болезни), с кем бы мне хотелось быть?

• На кого, по моему мнению, я мог бы последовательно полагаться?

Какой стиль привязанности у вас?

Если вы до сих пор не связали себя с конкретным стилем привязанности, возможно, вам будет интересно прочитать следующие описания и увидеть, которое из них больше похоже на вас. Обратите внимание, что они ориентированы на взрослых и близкие взаимоотношения, а не на отношения «мать – младенец»^[49]. Я также ограничила каждый из них тремя пунктами. На эту тему разработаны довольно длинные исследовательские таблицы, но этот небольшой образец поможет вам получить общее представление.

Стиль А:

• Я часто беспокоюсь о том, что мои романтические партнеры на самом деле не любят меня или не хотят со мной остаться. Временами я теряю голову и становлюсь довольно ревнивой, даже в дружбе.

• Иногда мое стремление к близости отпугивает других людей.

• Мне непонятно, как могут другие не видеть того, что мне необходимо. Если бы я была им небезразлична, они бы не позволили мне так страдать.

Стиль Б:

• Мне не нравится зависеть от других. У меня такое чувство, что это неизбежно приведет к душевной боли.

• Я предпочитаю не показывать другим свою уязвимость. На самом деле я предпочитаю не чувствовать себя уязвимым!

• Я начинаю нервничать, когда кто-то слишком сближается со мной.

Стиль В:

• Я спокойно отношусь к своей зависимости от других людей и к тому, что они зависят от меня.

• Я относительно легко сближаюсь с людьми.

• Я верю в то, что мои близкие (в большинстве случаев) придут мне на помощь, когда я буду в них нуждаться.

Стиль Г:

• Я сближаюсь с людьми, удовлетворяя их потребности.

• Думаю, что, если я буду удовлетворять достаточное количество их потребностей, они меня не оставят.

• Кажется, что на себя сил у меня уже не остается.

Если еще остались какие-нибудь сомнения, то А – это озабоченный стиль, Б – самодостаточный, В – надежная привязанность, а Г – компульсивный опекающий стиль. Так как в хаотичной привязанности чистый стиль отсутствует, использовать подобный инструмент для самоидентификации гораздо тяжелее. Если вы до сих пор не соотнесли себя с одним из этих стилей привязанности, в Интернете существуют более длинные тесты с дифференцированной шкалой, которые дадут вам четкое представление о ваших стратегиях привязанности.

Есть много способов глубоко разобраться в вашем стиле привязанности, а я упомяну несколько других вещей, которые вы, возможно, замечаете в своей жизни сейчас.

Интересная подсказка состоит в том, как вы реагируете на ощущение оставленности. Некоторые из ранних исследований стилей привязанности использовали прием, при котором матери на короткое время покидали своих младенцев, а затем снова входили в комнату (процедура «Незнакомой ситуации»). Детям с более защитным, отстраненным стилем (самодостаточным) было труднее всего восстановить контакт с вернувшейся матерью. Часто они не обращали на нее внимания. Эти дети, в сущности, сообщали: «А, это ты. Ты для меня не важна». Вместо этого они концентрировались на том, чем в тот момент занимались. Амбивалентно привязанные (озабоченный стиль) младенцы с уходом матери, как правило, волновались больше, однако, когда она возвращалась, демонстрировали недовольство, изображая либо злость, либо беспомощность.

Отметьте для себя, каким был ваш стиль в ситуациях, когда человек, к которому вы привязаны, уходил. Чувствуете ли вы себя незащищенными, когда сообщаете своим любимым, что вам их не хватало? Трудно ли вам бывает после их возвращения снова к ним привыкать? Может быть, вы так сконцентрированы на потере, что это чувство трудно отпустить даже тогда, когда человек уже вернулся (как это типично для озабоченного, амбивалентного стиля)? Не возникает ли у вас желания наказать их за то, что они отсутствовали (как склонны поступать приверженцы озабоченного, амбивалентного стиля)? В исследовании, описанном выше, именно реакция малышей на воссоединение со своими матерями, а не то, как они реагировали на разлуку, была наиболее репрезентативна в отношении стиля их привязанности.

Я убеждена, что наше первичное чувство защищенности или незащищенности отражается также посредством нашей реакции на разочарование и боль в важных отношениях. Что происходит внутри вас, когда кто-то вас разочарует? Возможно, близкий вам человек совершенно забыл о важной для вас обоих дате. Испытываете ли вы подавленность, даже если оплошность была несущественной? Чувствуете ли легкое охлаждение? Хотите ли наказать другого человека в мелочах? Стараетесь ли представить, что это для вас неважно, и спрятать разочарование, или вы способны его показать? Надежные привязанности повышают способность к адаптации и позволяют нам более полно себя выражать. Я бы предположила, что люди самодостаточного стиля будут скрывать чувства обиды и разочарования (так же, как и желание близости), а придерживающиеся озабоченного стиля, возможно, будут акцентировать подобные чувства, используя при необходимости чувство вины, в попытке создать более надежные взаимоотношения. (Я концентрируюсь на этих двух подтипах незащищенности, так как они наиболее исследованные и обсуждаемые).

Может ли у вас быть больше чем один стиль?

Безусловно, у вас могут присутствовать характерные признаки нескольких стилей. Вместо того чтобы уделять внимание исключительно этим категориям, возможно, будет полезнее взглянуть на многочисленные характеристики, которые могут быть с ними связаны. Боитесь ли вы зависимости, страшно ли вам демонстрировать уязвимость, как вы справляетесь с чувствами, чувствуете ли вы себя защищенным и понимаете, что вы нужны, – все эти вопросы мы продолжим обсуждать в последующих главах.

Также может быть полезным подумать об этом, как о характеристиках конкретных отношений. Точно так же, как ребенок может показывать различные стили привязанности с каждым из родителей, мы демонстрируем целый набор качеств привязанности в различных отношениях нашей взрослой жизни. Ценность наблюдения за стилями состоит в том, чтобы заметить эти элементы и открыть их модели, а потом уже признать, что эти модели впервые зародились в наших самых значительных ранних отношениях.

Действительно ли ваши с матерью взаимоотношения влияют на более поздние привязанности?

Даже если у вас никаких отношений с матерью не было вообще или они были надежными и счастливыми, или они находятся где-то посередине, избежать влияния этих центральных отношений невозможно.

Происходившее с вами в пору младенчества и раннего детства мощно формирует то, как вы видите себя и других людей, чего ожидаете от отношений, как вы к себе относитесь и какие защитные (и здоровые!) привычки приобрели.

Например, если вы наслаждались надежной привязанностью, то узнали, что показывать вашу потребность в близости или утешении, или выражать свои потребности в целом – это нормально; на самом деле это было основой формирования отношений. Если же ваша мать (или материнская фигура) довольно последовательно отвергала ваши попытки добиться ее любви, поддержки и защиты, вы научились не только тому, чтобы перестать показывать эти потребности, но также отрубили их осознание (самодостаточный тип). Если мать была непостоянна, иногда реагируя позитивно, а иногда наоборот, возможно, вы научились тому, что единственный способ добиться того, чтобы ваши потребности в привязанности удовлетворялись – это постоянно держать их в центре внимания, пристально следить за людьми, с которыми вы состоите в отношениях, и продолжать делать акцент на ваших чувствах и потребностях (озабоченный стиль).

Найдите минуту для того, чтобы поразмышлять над вашей собственной ситуацией.

• Из того, что вы пока узнали, что вы можете сказать о вашей модели: вы показываете или не показываете свои потребности в привязанности? Как это соотносится с вашим опытом в подростковом возрасте и взрослой жизни?

• Как это соотносится с моделями привязанности, которые, по вашему представлению, были у вас в младенчестве с вашей матерью?

Насколько трудно изменить модели привязанности?

Легче всего изменить ненадежные модели привязанности ребенку. Я уже упоминала о том, что обучение матерей более чутко отзываться на потребности своих младенцев может дать очень быстрые позитивные результаты. Чем дольше модель существует в конкретных отношениях, тем тяжелее ее изменить.

Существует мнение, что дети с ненадежной привязанностью в первые годы жизни относительно податливы к изменениям. Это связано в первую очередь с их способностью развивать надежную привязанность, которая помогает обеспечивает альтернативу в случае с ненадежной привязанностью к матери^[50]. Исследования показали, что надежная привязанность к отцу (или иному второстепенному опекуну) будет самым важным фактором в компенсации (или преодолении) детьми ненадежной привязанности к матери^[51].

Считается, что взрослому немного тяжелее изменить базовую модель привязанности, но к этому времени у нас появляется новый набор возможностей. Мы можем проводить психотерапевтическую работу, связанную с оплакиванием старых ран, выявлением ключевых убеждений и определением новых способов существования. Наличие отношений, создающих новые, более здоровые модели, способны изменить наши ожидания и установки и дать нам новую основу для дальнейшего развития. В следующих главах мы поговорим об этом подробнее.

Помните, что стремление формировать отношения привязанности заложено в нас изначально. Такими нас создала природа.

4. Больше «кирпичиков»

Привязанность – это всего лишь один из многих «кирпичиков», которые делают нас теми, кто мы есть. В этой главе мы кратко повторим тему надежных отношений, а затем перейдем к другим элементам, помогающим поддерживать развивающееся у ребенка чувство «я».

Чувствовать себя под надежной защитой

Защищенность и безопасность ощущается ребенком несколько иначе, чем большинством взрослых, хотя, как некоторые из нас убеждались, если приходит беда, все мы стремимся к контакту (включая прикосновения) с самыми важными для нас людьми. Когда падают бомбы, мы держимся за тех, кем больше всех дорожим.

Для ребенка ясельного возраста безопасность заключается в чутком заботливом окружении. Это не замки на дверях, а ощущение того, что «мамочка присматривает за мной; мамочка обо мне будет помнить. Я для нее драгоценен, и она обо мне не забудет». Если же родительница погружена в свои мысли, рассеяна или раздражена и всего этого не дает, ребенок чувствует себя менее защищенным. Когда вы зависите от другого, безопасность означает уверенность в том, что человек, на которого вы полагаетесь, надежный.

Чтобы оценить уязвимость зависимости, представьте, что вы летите на самолете, которым управляет всего один пилот, и вы осознаете, что этот пилот пьян. Или вас уже подготовили к операции, и тут до вас доходит, что хирург не понимает, что делает. Для малыша с эмоционально отсутствующей матерью это все равно что открыть для себя, что капитан корабля – это всего лишь манекен, а не реальный человек.

Чувство безопасности ребенка построено на многих вещах: вере в материнскую компетентность, ощущении ее настроенности на ребенка и чувстве того, что малыш в надежных руках. С позиции совсем маленького внутреннего ребенка Джессика сделала такую запись у себя в дневнике:

Я хочу, чтобы меня завернули в розовое одеяло, которое укутает меня со всех сторон. Я хочу ощущать, что меня держат надежные руки, что мне безопасно внутри. Безопасность. Это представляется таким новым чувством. Закутанная, в теплом укромном месте, вокруг меня надежный защитный слой… Если мне будет безопасно внутри, мне не придется все время держать себя в руках.

Последняя фраза интересна, учитывая комментарий педиатра и детского психоаналитика Д. В. Винникотта, который сказал, что мать «держит в руках составные части ребенка». Она – это его клей, его сосуд. Когда мать присутствует по-настоящему, держа ребенка с любовью, это дает ребенку то, за что он может держаться. По большому счету, это материнское сердце.

Стоит повторить, что чувство безопасности, возникающее в этих отношениях, эта надежная основа делает исследование мира для ребенка безопасным. Когда у нас есть безопасное место, куда мы можем вернуться, мы способны уйти, точно так же, как когда нас надежно держат, у нас не возникает необходимости держаться. Исследования показывают, что младенцы занимаются изучением мира, когда чувствуют себя в безопасности, и ищут контакта, когда такого ощущения у них нет. Так мы внутренне запрограммированы.

С другой стороны, в отсутствии чувства безопасности нами овладевает беспокойство. Так начинается тревожность, считающаяся многими специалистами в области психического здоровья основой нездоровых защитных реакций и причиной психопатологий. Она берет свое начало в чувстве одиночества и отсутствия поддержки в ситуациях, с которыми мы не можем справиться самостоятельно, и в отношениях с недоступными или безучастными опекунами^[52].