Царство Вечной Ночи

Та преувеличенно брезгливо освободила конечность и ответила:

– У деловых людей есть свой кодекс и репутация, – отчеканила она. – В моём заведении детей не трахают!

От её возгласа посетители замолчали, некоторые вжали голову в плечи, кто-то поспешил к выходу от греха подальше.

Дарсана восприняла это как сигнал. Поднявшись и потянувшись, как большая кошка, она направилась к изрядно струхнувшему извращенцу, который тут же отпустил девчушку, сразу нырнувшую в укрытие под лестницей. Уходить, однако, она не стала, каким-то шестым чувством понимая, что от этого зависит её судьба.

– Если я увижу тебя когда-нибудь рядом с ребенком, я тебя кастрирую щипцами для завивки, – буднично и доброжелательно обратилась Дарсана к мужику.

Он был практически одного роста с «шипом», но после её слов резко сгорбился, опустил голову и постарался слиться с полом.

– Я тебя не задерживаю, – брезгливо бросила она.

Мужика как ветром сдуло. Его даже не остановили из-за неоплаченной выпивки и фруктов.

– Десять золотых за девчонку и еще пять за её мать, – сразу предложила Коллет.

Открывшую было рот, чтобы поторговаться, хозяйку нежно приобняла за плечи подошедшая Дарсана.

Равину пришлось нести до экипажа, так как во вменяемом состоянии она уже бывала редко. Ники всю дорогу была молчалива, лишь иногда постреливала глазами-бусинами в сторону мадам Коллет. Девочка явно тревожилась о своем будущем, но ещё больше о будущем матери.

Патронесса действительно дорожила репутацией. Она выделила Равине и Ники небольшую комнату в крыле для прислуги. Девочка быстро освоилась и начала помогать по мелочам – на кухне, с выбором платья, шнуровкой корсетов, таскала вино и закуски в комнаты. Её мать уже была тяжело больна, и Коллет пригласила к ней господина Малона. Но почтенный лекарь лишь смог облегчить своими настоями страдания несчастной. Ники была с ней рядом до последней ночи. Она всё пыталась узнать имя отца, но мать упорно молчала.

Будучи взрослой, наш «цветочек» наняла очень толкового парня из гильдии ищеек на его поиски, чтобы потом заплатить уже кому-то из гильдии «Наемных убийц»… Но данных было слишком мало, и работа продвигалась плохо, за пару дюжин полнолуний никаких сведений. Ники ворчала, что этот прохвост уже на ней озолотился. А я советовала не брать клиентов, годящихся ей в отцы. Мало ли. Вдруг встреча будет неожиданной.

Что же касается её работы в «Ежевике» – мадам Коллет по достижению девушкой совершеннолетия выделила ей небольшой капитал и предложила устроиться в торговую лавку или в подмастерья к хорошей швее. Но Ники неожиданно решила остаться и работать в «Ежевике», ставшей её родным домом, «цветком».

– Это ведь ягода многокостянка, мы тут все срослись как частички ежевички, – сказала тогда Ники и обняла патронессу.

Та похлопала её по спине, что было, наверное, максимальным проявлением нежности. По крайней мере, я никогда не видела, чтобы мадам с кем-то нежно обнималась, разве что с бутылкой редкого розового вина «Ночная Роза», которое ей привозил поклонник-купец.

– Сбежала из борделя, чтобы не работать проституткой, в бордель, чтобы работать проституткой, – иногда шутила о себе Ники.

Но я знала, что своим положением она более чем довольна. Клиентов выбирала сама, никто её ни к чему не принуждал. К тому же однажды, перебрав шампанского и пьяно икая, она призналась мне, что ради Коллет согласилась бы работать тут и бесплатно.

У Ники были очаровательные черные кудряшки, но она упорно выпрямляла их. Сейчас у нее была новая идея – сделать волосы прямыми, а затем снова завить их, но в аккуратные локоны-трубочки. Якобы это последний писк дворцовой моды. Ей виднее, все-таки профессия обязывает. Я же следила разве что за последними писками оружейной продукции. Но только потому, что не хотела, чтобы в процессе поединка откуда-нибудь из рукоятки меча в меня не прилетел подлый отравленный дротик.

– Ади, помоги с задними прядями, они не достаточно ровные, – попросила наша егоза.

Я послушно взялась за щипцы.

– Что там за шум? Мадам и Дарсана пронеслись мимо, бормоча, что шкуру с тебя спустят. Что ты опять натворила?

– Что значит «опять»? – возмутилась я. – Ничего особенного, просто провела немного времени с незнакомцем в морской комнате.

Ники резко развернулась, я едва успела отдернуть щипцы.

– Так у тебя, наконец, всё случилось? – она пожирала меня любопытным взглядом. – Поэтому наши фурии так разъярились? Их так тщательно оберегаемый девственный «шип» больше не девственный?

– Вовсе нет, – я опустилась на пол, так как больше сесть было некуда. – Просто поговорила, это вообще всё было очень странно…

Я пересказала наш разговор и рассказала, как он себя вел. Всё-таки Ники – более авторитетный советчик в таких делах.

– Мне кажется, он на тебя запал. Попрощался он романтично перед прыжком, но мог бы и подарить что-то, – принялась рассуждать Ники и, забывшись, накрутила одну прядку на палец.

Мои рассуждения о том, кем же являлся таинственный Саррен и что он искал в нашем скромном заведении, она просто проигнорировала. Профессиональная деформация, видимо.

– А что ты думаешь насчет того, что он маг? – поинтересовалась я.

– Какая разница, маг он или нет, мужик есть мужик, – философски пожала плечами Ники и, внезапно что-то вспомнив, воскликнула. – Представь, торговец шелками вчера назвал меня «достопочтенная госпожа Ники». Как только язык повернулся!?

Она скривилась как от зубной боли.

– А что не так? – машинально уточнила я, продолжая размышлять о своем предполагаемом визите в изолятор и о том, что буду говорить Саррену. Он ведь спокойно может соврать, что ничего не брал из кораблика.

– Имя в сочетании с «достопочтенная госпожа» не имеет ничего общего с сексуальностью. Если кто-то скажет «достопочтенная госпожа Ники» в постели просто женщина-пламя, это значит только одно – я заснула с сигарой, – негодовала подруга.

– А как у тебя с Карсом? – полюбопытствовала я.

– Что значит «как»? – фыркнула Ники, сразу переключаясь на другую тему. – Абсолютно стабильно. Он стабильно меня обожает. И, к сожалению, стабильно всё в той же должности и на том же уровне дохода.

– Можешь сходить со мной где-то за пару часов до погашения фонарей в управление и отвлечь ненадолго Карса? Мне надо переговорить с Сарреном.

– Вообще-то как раз начнется наплыв гостей…. Но чего не сделаешь ради личной жизни подруги! Это же будет свидание?

– Конечно, – не стала спорить я, чтобы она не отказалась.

Вечная темнота, накрывшая наше Царство, породила большой спрос на различные осветительные приборы.

Правящая династия Тарков, во главе с нынешним королем Сайрисом, обеспечила города и деревни уличным освещением, иначе люди просто не смогли бы работать, и экономика Царства быстро пришла бы в упадок.

Уличные фонари регулярно подзаряжаются штатными дворцовыми магами. Как они работают (и фонари, и маги) никто не знает. Дома и публичные заведения освещают, кто во что горазд, в зависимости от наличия денег и фантазии. Некоторые, например, ловят на болотах цветных светлячков, которые озаряют помещение радужными переливами света. Хотя это дорогое удовольствие, ловить их опасно и сложно. Кто-то закупает у магов переносные фонарики или встраивает лампы в потолок, пол или стены. Размеры, формы и свет у них тоже очень разнообразны. Например, для создания уюта используются лампы и фонари с желтоватым или теплым белым свечением. Для учреждений типа тюрьмы или изолятора используют фонари с холодным белым светом. Такие же устанавливают в больницах и на фабриках, чтобы настроить людей на рабочий лад.

В «Ежевике» были установлены самые дорогие лампы с теплым белым светом средней яркости. Он не раздражал глаз и не искажал цвета, но при этом не показывал всё слишком явно. Что было наиболее выгодно для обитательниц дома. Всё-таки не все дамы были так свежи и юны, как Ники. Некоторым хотелось бы оставаться женщинами-загадками. По патронессе, например, невозможно было понять, сколько ей лет. Иногда казалось, что не больше двадцати пяти.

– Как я выгляжу? Ты бы отдала всё свое состояние за ночь со мной? – Ники капнула немного духов в ложбинку шикарной груди, выгодно подчеркнутой корсетом.

Она выбрала для сегодняшнего выхода платье глубокого синего цвета со свободными рукавами. На юбке – экстремально высокий разрез, казалось, что после первого же шага простора для воображения просто не останется. Но Ники умела двигаться так, что было непонятно, есть ли на ней белье.

– Разумеется! – легко согласилась я. Состояния у меня всё равно не было, а польстить подруге я всегда была рада, особенно, если мне от неё что-то было нужно.

Конкретно сейчас – помощь в устройстве встречи с пойманным магом. Зачем и о чём пойдёт речь – не вполне понимала, но привыкла полагаться на инстинкты.

– У тебя вряд ли есть столько, – хмыкнула эта вредина. – Только кулаки зря сбиваешь, лучше бы на ринге любви выступала.

Я украдкой глянула на свои костяшки. Небольшие коросты на указательном и среднем, на одной руке (Джинго почему-то часто пропускает левые боковые), уже почти зажили, баня и дубовая бочка действительно исцеляют.

– Боюсь, я в этом никогда не буду так хороша.

– Хватит уже подлизываться, а то годовой запас лести потратишь, потом не с чем будет просить у Дарсаны выходную ночь!

Глава четвертая. Авантюра середины ночи

Когда «Ежевика» принимала важных гостей, все девочки, даже если гость был вообще не по девочкам (в смысле пришел по другому вопросу), обязаны были выглядеть идеально. Уборку курировала лично мадам Коллет, а главная повариха за неделю начинала репетировать меню.

Остальные гости могли в эту ночь посещать дом, но двери были открыты только для постоянных и проверенных клиентов. Всяких подозрительных личностей на порог не пускали или пускали неохотно. Их и в обычные ночи не особенно жаловали, потому что это могли быть лазутчики от конкурентов, правительственные шпионы или потенциальные грабители. А грабили бордели часто. По логике лиходеев, никто не станет обращаться с жалобами к страже, если заведение работает нелегально. Некоторые заручались поддержкой запрещенных гильдий, предпочитая откупаться частью выручки и жить спокойно. Но платить приходилось много, поэтому нелегальные бордели – явление не то, чтобы очень распространенное.

А в «Ежевику» грабители соваться не рисковали. Нам и сторонняя охрана была не нужна. Зачем, когда есть отлично обученные «шипы»?

Тут надо сказать об отличии легального борделя от нелегального. Собственно на деле оно было только одно – госзаведения получали лицензию царского образца, разрешающую их деятельность на территории страны. Вот только за эту бумажку приходилось оказывать правительству Тарков некоторые услуги. И далеко не всегда дело ограничивалось безобидным шпионажем. Например, пьяненький гость мог выпасть из окна или в драке случайно упасть несколько раз на что-то острое.

Кай Кванториус был давним и одним из самых дорогих гостей «Ежевики», ради которых как раз и затевались долгие приготовления.

Я симпатизировала этому странному мужчине. Странному потому, что ни одна из наших девочек так и не смогла его заинтересовать. Высокий статный мужчина с седыми волосами и аккуратно подстриженной бородой, похожий на доброго дядюшку, который всем раздает конфеты и любит рассказывать поучительные истории у камина, хранил верность своей жене. С мадам Коллет его связывали то ли дружба, то ли сотрудничество. А, возможно, и то и другое. Правда, я не вполне понимала, на чём они основаны. Патронесса иногда что-то просила для заведения, он почти никогда не отказывал. Но что он имел взамен – неизвестно. Весьма не типично для чиновника.

– С моего последнего посещения дом стал ещё уютнее, – замминистра с теплой улыбкой окинул зал взглядом.

– Поменяли всю мебель и поставили резные перегородки между столиками. Гости оценили, и конфликтов стало значительно меньше, – не без гордости сообщила патронесса.

Она выглядела великолепно – лаконичное красное платье и изящные золотые украшения. Даже корсет затянула на пару пальцев потуже. Когда только успела полностью исправить прическу и переодеться?

Ники задорно подмигнула мне. Она стояла в составе живого коридора из наших красоток. Девушки выстроились от входа и до лучшего места в зале – на круглом диване, опоясывающем главную несущую колонну. На ней были вырезаны ягоды и стебли ежевики, а внутри встроены красные и розовые лампы. Её включали только в рабочую часть ночи, когда зал был заполнен веселящимися клиентами и девочками-«цветами». В детстве мы с Ники, Кирой и Кираном часто тайком прибегали полюбоваться красотой тех огней, пока нас не настигала карающая длань Дарсаны. И мы с дружным рёвом неслись за утешением к сердобольной Маришке. Если она не была занята работой, разумеется.

Меня тоже заставили одеться поприличнее. Но надевать платье я категорически отказалась, даже после угрозы Дарсаны отрезать ухо. Сошлись в итоге на штанах без заплаток и рубахе без следов крови. Но мне велели сидеть в углу на диванчике и не высовываться особо. На самом деле Дарсана и другие «шипы» прекрасно справились бы с обеспечением безопасности и без меня. А я бы нашла себе занятие гораздо продуктивнее и полезнее. Например, выспаться.

– Вам надо срочно установить пандусы для инвалидов, во всех госборделях такие уже есть. Я выпишу разрешение. Царство ведь заботиться о своих гражданах, – вышел из образа дядюшки Кванториус. Чиновника в нём было больше.

– Ага, учитывая то, что это оно их инвалидами и делает в основном.

– Что? – Кванториус из вежливости прикинулся глухим.

– Ничего, – мадам поняла, что вечно изображать тугого на ухо он не будет.

Сейчас минут двадцать будут вести светские беседы. Пока подадут фрукты и напитки, девушки, наверняка, удивят каким-нибудь заранее приготовленным выступлением. Будут минимум час бренчать на музыкальных инструментах или глотать огромные предметы. В смысле – фокусы показывать с ножами и мечами, есть у нас и такие мастерицы.

Я нетерпеливо забарабанила пальцами по подлокотнику кожаного дивана. Надеюсь, Ники сможет освободиться раньше. Просила её побыстрее блистать талантами.

Ники, при помощи двух кряхтящих служанок, выволокла в центр зала гигантскую арфу. Куда подевалась Нариша? Наша великанша-завхоз подняла бы злополучный инструмент одной рукой. Егозуля была уверена, что игра на арфе выглядит очень сексуально. Надеюсь, она не потащит её потом на третий этаж.

Когда подруга, наконец, закончила щипать струны (этого момента, судя по застывшей вежливой улыбке, ждал и Кай Кванториус, скажем прямо, арфа – не её инструмент), я вскочила с места и аккуратно продвинулась к центру зала. Служебники под руководством нашей неугомонной чернокудрой егозы потащили инструмент до театральной комнаты, где хранились всякие декорации, костюмы и прочие приблуды для постановок. Иногда мы устраивали собственные театрализованные представления для гостей, чтобы привлечь новых клиентов и держать марку самого шикарного борделя в Царстве.

Коллет чрезвычайно гордилась талантами своих девочек. А пару раз в год мы устраивали постановки для детей. Бесплатно. И в соответствии с их возрастом, разумеется. И накрывали столы с большим количеством рыбных блюд, молока, фруктов, которые не многие родители могли себе позволить. Приходили и дети из местного приюта. Я всегда с удовольствием участвовала в таких постановках. Малыши были в полном восторге. Живя в постоянной темноте, да ещё и в самом криминальном районе Царства, невольно начинаешь ценить такие мелочи. И нам хотелось, чтобы они не чувствовали себя тут людьми третьего сорта.

Я тоже сталкивалась с предвзятым отношением. Люди, узнающие, что я сирота, обычно делятся на две категории – одни начинают шумно и слезливо меня жалеть, вторые проверяют, надёжно ли спрятан кошелёк. Хотя в Кривом Фронтире с этим было попроще. Будучи сиротой тут, я не чувствовала себя особенно выделяющейся. В каком-либо смысле – плохом или хорошем. Большинство моих знакомых не могли похвастаться наличием отца и матери. Ещё большей редкостью было то, что оба они адекватные, здоровые на голову, с полным набором конечностей, не состоящие в запрещённых гильдиях и ни разу не проигравшие своего ребёнка в карты по пьяни. Таких, кстати, помещали в специальные интернаты, которые работали в основном на деньги гильдий. Жизнь в интернате немного отличалась от жизни в сиротском приюте, в последний попадали те, у кого родителей не было, а в интернат попадали те, у кого родителей лучше бы не было.

Как только на Ники перестали смотреть наши старшие женщины, я схватила её за руку и потянула в сторону кухни – будет лучше, если мы выйдем не из главных дверей. Уж слишком привлекает внимание.

– Куда ты меня тащишь? А переодеться?

– Даже не думай! Вдруг его уже казнили! – крикнула я на бегу.

– Ага! Всё-таки переживаешь за своего нового возлюбленного! – с торжеством завопила Ники и даже на время перестала вырываться, но потом всё равно уперлась. – В таком виде меня могут задержать за уличную проституцию!

– Будь тише, малышка! – шикнула я. – Девочки с улицы так шикарно не выглядят…. И он мне не возлюбленный! Просто мужик, от которого мне кое-что нужно… И почему это он новый? Звучит, так, будто у меня был старый!

Каблучки Ники бодро стучали по брусчатке. Недавно выложенной, кстати. Городские власти мостили только главные дороги, по которым сами могли проехать. Чтобы не отбить свои царственные зады во время тряски. А жители Фронтира взяли и скинулись на благоустройство района. Кроме того, только тут была самая совершенная система канализации. В городе её провели не во все дома, и даже в центре Террии на голову ничего неподозревающему бедолаге могли вылить содержимое помойного ведра или ночного горшка. У нас с канализацией всё было в порядке, да и люди так не поступали, потому что обиженный прохожий мог потом надеть это ведро обидчику на голову и заставить ходить так неделю. Кто бы подумал, что самый криминальный район столицы станет самым благоустроенным.

По дороге встретили пару знакомых. В это время ночи на улицах было многолюдно, люди спешили закончить дела в короткий период горения всего уличного освещения. Кто-то просто вежливо кивал, а некоторые интересовались, куда это Ники спешит такая нарядная, и пытались язвить на тему того, что дела идут у Коллет не очень, поэтому чернокудрая прелестница вышла работать на улицу.

– Я же тебе говорила! – шипела на меня Ники.

– А тебе, пятнистая, ловить нечего! Никто за тебя и гнутой медной монетки не даст! – обиженно крикнул мне детина в несвежей рубашке и с крепким перегаром. Я вывернула руку при попытке хлопнуть пробегающую мимо Ники по заду.

– Чё сказал? Это я тебе сейчас кое-что погну! – моя боевая подружка кинулась на детину, хаотично размахивая всеми конечностями сразу.

Я успела подхватить Ники за талию и оттащить, но и её тактика пьяного мастера имела результат. Детина охнул, согнулся, а потом и вовсе повалился на бок, тихо подвывая. Гуляя по Фронтиру, лучше надевать защитный гульфик на причинное место. Тут полно любителей подлых ударов.

– Ага! Надеюсь, все-таки погнула! – торжествовала эта дикая кошка, спешно утаскиваемая мною подальше от места происшествия. Вдруг у детины есть друзья, которые набегут страшно мстить?

По мере приближения к управлению городской стражи, я машинально накинула на себя капюшон. Все-таки мои волосы цвета спелой вишни, ярко-голубые глаза и противные веснушки делали меня очень заметной. А мне бы не хотелось афишировать свое присутствие. Но был и еще один фактор, привлекающий много внимания.

– Опять мне придется крутить задом, чтобы тебя прикрыть? – ворчала Ники.

– За это я тебя и люблю! – послала ей воздушный поцелуй. – Кроме того, твой зад отлично справляется.

– Почему ты думаешь, что сегодня Карс дежурит?

– Потому что он безотказный. Ночи, когда его не просили подменить «захворавшего» коллегу, можно по пальцам пересчитать. Даже когда его матушка заболела, бедняга еле выбил себе пару выходных.

– Ему бы поработать над умением говорить людям «нет», – жалостливо вздохнула Ники.

– Надеюсь, он не начнет прямо сейчас! – я посмотрела на неё серьёзно. – Мне очень надо увидеть Саррена.

– Вот он уже и не просто маг, – поехидничала подруга.

Решила не спорить. Чем меньше я скажу, тем меньше будет использовано против меня.

Здание главного управления городской стражи стояло на границе Кривого Фронтира и остальной столицы. Наверное, затем, чтобы огородить обитателей Террии от жителей нашего «острова свободы».

«Ежевика» была самым высоким зданием во Фронтире, а управление по высоте слегка уступало. В нем было три этажа и бонусом огромные подвальные помещения, карта которых держалась в строжайшей тайне. Хотя эту тайну, за умеренную плату, могли узнать все желающие. Увы, или ура – стража продажна. Заключённых перед отправкой на рудники, в тюремные башни или на казнь держали тут. Камеры, по большей части, располагались в подвале и на первом этаже. Второй и третий этажи занимал административный корпус. Там они имитировали бурную деятельность по борьбе с преступностью. Вроде как выискивали крупных грабителей и душегубов, ставили точки на картах, рисовали портреты предполагаемых злодеев, допрашивали особо опасных. Но довольно часто сдавали в аренду богатеньким любителям острых ощущений, которые хотели устроить прием в непосредственной близости от толпы головорезов. Такие любители, естественно, приходили из «цивильной» части столицы. В нашем районе нам и своих душегубов хватало, для нас они не экзотика.

Чтобы попасть в управление, нужно было преодолеть двое ворот. У главных сном праведника в обнимку с секирой, выполняющей роль шлагбаума, спал толстый страж. Мы решили его не будить. Человек много работает.

В само здание прошли по узкому темному коридору до пропускного пункта, где находилась и коморка дежурного. Обычно им был Карс. Я очень надеялась, что и в этот раз всё будет стабильно, как ночная тьма.

К счастью, судьба была к нам благосклонна. Ещё из коридора я услышала усталый голос долговязого стражника, который со своим добродушным характером не понятно как держался на этой работе.

– Я уже ел сегодня и не голоден, моя смена заканчивается через пару часов, мне больше ничего не нужно, – убеждал он кого-то.

– Знаю я твоё «заканчивается смена»! Потом окажется, что твой сменщик напился или задержался по очень важным следственным делам в борделе! – негодовал в ответ женский голос.

Судя по всему, это была матушка Карса, госпожа Намеза Бравос. Никто бы не догадался, что она его родила, если бы достопочтенная госпожа везде не таскалась за сыном и не оповещала всех, кто готов был слушать и даже тех, кто не готов, об их кровном родстве. Намеза была энергичной, пухленькой женщиной с остренькими карими глазками и, неожиданно, довольно темной кожей, а Карс – высоким, нескладным, флегматичным белобрысым парнем.

– Мама, ты подрываешь мой авторитет среди заключенных, они за шторкой и все слышат, между прочим, – трагическим шепотом взывал к благоразумию родительницы дежурный стражник.

Его стол находился прямо напротив камеры, куда скидывали либо всякую мелкую шпану, либо наоборот – тех, кто требовал к себе особо трепетного внимания. Возможно, Саррен сейчас именно там. Как тогда мне поговорить с ним незаметно? Нужно, чтобы Ники увела куда-то Карса. А что делать с его мамашей?

Я прижала подругу к стене и приложила палец к её губам. Надо было подумать.

– Чего тебе беспокоиться о мнении этих будущих висельников, лучше подумай о мамином слабом сердце! – патетично возопила госпожа Бравос.

– Да, будь хорошим мальчиком, Карси! – раздался откуда-то слева развязный совет.

– Сейчас кто-то, как хороший мальчик, отправится в самую сырую подвальную камеру! – как можно более грозно ответил стражник и обратился уже к маме. – Вот видишь!

Так, похоже, камера напротив дежурного занята не Сарреном. Вряд ли настоящего мага будут сажать в одну камеру с каким-нибудь забулдыгой, значит, мне надо проверить подвал.

– Скушай ложечку, дорогой, мама должна убедиться, что ты не упадешь в голодный обморок! – продолжила увещевания Намеза.

– Мне… не… хочется! – судя по паузам между словами, Карс активно укорачивался от материнской заботливой руки.

– Исхудал совсем! Все ночи на этой работе проводишь, а я хочу внуков понянчить. У всех соседок уже не по одному, один ты бобылем ходишь, – переключилась госпожа Бравос на другую больную для себя тему.

– Ты же знаешь, матушка, что моё сердце не свободно, – шепот Карса стал таким пронзительным, что при желании его можно было услышать даже в подвале.

– Ты про эту потаскуху!? – госпожа Бравос явно всплеснула руками.

Карс трагически застонал, а шторка гнусно захихикала. Ники рядом со мной возмущенно засопела, явно поняв, о ком речь.

– Не говори так о ней! К тому же её ночное ремесло… оно не является незаконным.

– У них там в этой «Ежевике» не только разврат, а много чего другого темного под покровом нашей благословенной ночи делается! – не стала слушать мать и быстро переключилась. – Вот Оксюша, дочка пекаря, подходит тебе больше, достойная девочка. У её отца лавки по всей столице. И живёт в соседнем доме. Я видела, как она провожает тебя взглядом из окна, когда ты идёшь на службу с первыми фонарями.

– Матушка, мы с ней в разных весовых категориях, – устало ответил Карс. Похоже, этот разговор она заводила не в первый раз.

– Сейчас твой выход, вымани их обоих на улицу! – скомандовала я Ники и вытолкнула её из-за угла.

Она споткнулась и растерянно встала перед замершими от неожиданности родственниками.

– Г..госпожа Ники? – слабым голосом уточнил Карс, скорее всего, лихорадочно припоминая разговор с матерью, и предполагая, что моя подружка могла услышать. – Вы как тут?.. Давно вы тут?.. Прекрасно выглядите!

Я аккуратно выглянула из-за угла, пользуясь тем, что внимание приковано к другому объекту.

– Чего тебе тут нужно, вертихвостка? – поджала губы госпожа Бравос.

– Мама! Нельзя так говорить с… посетителями.

– Пришла в приличное место. Посмотри, какие разрезы! А декольте!

Сын невольно, но с нескрываемым удовольствием воспользовался материнским разрешением посмотреть.

– А мне можно глянуть? – раздалось заинтересованное из-за шторки.

– Тише там, а то ещё на три ночи арест продлю! – грозно прикрикнул Карс.

Ники переминалась с ноги на ногу. Надеюсь, у неё было время придумать повод. А то неловко получится.

– Так чем я могу вам помочь? – с теплой улыбкой, в которой слышалась надежда, снова обратился дежурный страж к Ники.

– Там…, – она махнула рукой в сторону выхода. – Совершается правонарушение… Я посчитала своим долгом сообщить. Здоровенный мужик только что помочился на стену… а на ней висел портрет правителя.

Я поморщилась. Слабовато у неё с импровизацией, но сойдет.

– Я здесь как раз для борьбы с… нарушениями, – охотно откликнулся Карс.

Его матушка закатила глаза.

– Помяни ночную шельму! У Карсика и так полно работы! И ещё у него есть невеста!

– Матушка, давай я тебя как раз провожу, – засуетился стражник. – И госпожа Ники покажет мне, что там случилось.

– Что она тебе покажет? Место преступления? Того хулигана уже и след простыл! Пусть сама стену отмывает, хоть что-то общественно-полезное сделает в жизни, – ворчала госпожа Бравос.

Я восхищалась никиной выдержкой. Видимо, подруга меня и правда сильно любит.

Кстати, о стенах – я старательно вжалась в ту, возле которой пряталась. Надеюсь, Карсу не придет в голову…

– Надо бы взять с собой фонарь, в коридоре темно.

Запаниковала, но верная Ники повисла у Карса на руке под возмущенное шипение его матушки.

– Можно о вашу руку опереться? Вы такой сильный! Много тренируетесь с мечом? – заворковала она восторженно.

Госпожа Бравос тут же с возмущенным шипением повисла на второй конечности парня.

– Матери сперва надо руку подавать, а не всяким…

Покачиваясь из стороны в сторону, конструкция из трёх человек двинулась прямиком к «моему» коридору. Ники, проходя мимо, агрессивно задела меня бедром. Понятно, я буду ей очень сильно должна. Возможно, даже большую часть выигрыша в следующем бою. С учетом того, что тридцать процентов я и так отдавала на нужды «Ежевики»… Но я была совсем не против, это мой дом, да и не нравилось мне скупать платья, забивая гардероб до такой степени, что там можно было потеряться. Всё-таки поражать мужчин красотой в самое сердце – это не моё, мне больше подходит поражать мужчин нокаутирующими ударами в самую печень.

Я видела в темноте значительно лучше других и часто удивлялась, как люди передвигаются на ощупь, неужели даже силуэты не способны различать. В этот раз я очень этому порадовалась и понадеялась, что троица преодолеет коридор прежде, чем их глаза привыкнут к темноте.

Кажется, матушка Карса споткнулась, потому что она витиевато выругалась, помянув злым словом падших женщин, которые, по её мнению, были виновницами большинства человеческих бед. Ники снова промолчала. Возможно, ещё и часть следующего выигрыша придется ей отдать. Быстро забежала в дежурку, на всякий случай аккуратно заглянула за шторку, там уютно свернувшись калачиком на лавке, уже дремал какой-то дурно пахнущий субъект. Видимо, решил отдохнуть, раз уж развернувшийся в управлении мини-спектакль переместился на улицу. Это точно не Саррен. От того пахло… Приятно. Чем-то древесным. А ещё, кажется, морем. Если забраться на самый верх стены, которая окружает Царство с юга, можно увидеть море и почувствовать его аромат. Его приносит ветер. Вылазка на стену стала моим подарком от Дарсаны на пятнадцатый день рождения. Не знаю, как ей удалось это провернуть, но она очень меня удивила. Восторгов хватило на целый месяц.

Стянула ключи со стола. Всё-таки Карс такой растяпа. Пробраться сюда – раз плюнуть! Хотя, в общем-то, сюда никто и не рвался пробираться. Если вязали кого-то из членов запрещённых гильдий, организация предпочитала выкупать особенно ценных кадров. А бесценных…. В смысле тех, которые ничего не стоили, просто бросали. Мир запрещенных гильдий суров, хоть у них там и есть свои кодексы чести.

В подвале было ещё темнее, даже мне приходилось напрягать зрение. Сморщила нос, убирали тут редко, а заключенные, поскольку это было место временного содержания, не стремились облагородить свои камеры. Судя по царящему тут амбре, помойные ведра выносили в последний раз в день коронации деда нынешнего царя. Посочувствовала Саррену. Он не выглядел, как человек привычный к подобным жизненным условиям.

– Ух ты, Ночная богиня услышала меня! Послала такую красотку!

– Эй, малышка, заходи ко мне!