Драконье наследство

– Спасибо за совет, конечно, – благодарю я и тут же возмущаюсь. – Давай, колись, что ты задумала?

– Одевайся, – раздается в ответ команда.

Недоумеваю:

– Зачем это?

– Я, кажется, подставила тебя сегодня с выпивкой. Тебя из-за этого Фукс прогулки по городу лишил. Это неправильно. Так что, подруга, я хочу загладить свою вину и, так сказать, компенсировать твой моральный ущерб.

– Да необязательно было… – теряюсь я.

– Еще как обязательно, – заявляет Эрин. – Брось сомневаться, Хэш! Когда еще тебе выпадет шанс прогуляться предпраздничной ночью по столице? Такую возможность упускать нельзя ни в коем случае.

Все еще сомневаюсь:

– А если Фукс узнает?

– И что он сделает? Снова в номере запрет? – смеется Эрин. – Его волнует только наше завтрашнее присутствие на Празднике и дурацкая поэма. Прочтем свои отрывки хорошо, и нам все простят. Уж поверь мне.

Хочется верить…

– Ладно, – соглашаюсь я. – Пойдем.

Натягиваю наскоро спортивный костюм, ботинки, накидываю куртку и мышью крадусь следом за Эрин. Мы сбегаем по лестнице вниз. Лифт не используем – вдруг там окажется кто-то из нашего руководства? На ресепшене загорелый блондин без лишних слов забирает наши ключи и желает приятной прогулки.

На улице невероятно свежо. Пахнет нарождающейся листвой. Климат в столице чуть теплее, чем у нас в Бежине. Здесь весна уже вовсю теснит зиму.

Мы с Эрин идем через просторный сад, полный экзотических растений, укромных беседок, статуй, фонтанов. Мимо системы декоративных прудов с цветными карпами и воздушными мостиками. Миновав сад, спускаемся по мраморной лестнице на стоянку. Там припаркованы дорогие машины постояльцев. В уголке сиротливо ютится наш универский автобус.

– Куда мы? – начинаю подозревать неладное я.

– Сейчас увидишь, – хитро обещает Эрин. – Тебе понравится.

Мы заворачиваем за автобус и видим…

У меня дух захватывает, и в душе поднимается волна – смесь восторга и ужаса. Черное чудовище, что глядит на меня блестящей фарой, не может вызвать иных чувств.

– Это… чей байк? – сбивчиво интересуюсь я.

– Одного моего приятеля, – гордо делится Эрин. – Но этой ночью он мой. Наш. Круто?

– Ага…

По спине ползут мурашки предвкушения. Мы сбежали от проректорши и кураторов. В ночь. Одни. И поначалу я сомневалась – много ли мы набегаем в этом прекрасном, хоть и незнакомом городе пешком? И тут такой сюрприз!

Эрин уверенно водружается на сиденье байка, заводит его и приказывает:

– Залазь.

Я слушаюсь. Сажусь сзади, вцепляюсь в ее кожаную куртку и замираю в предвкушении. Рев мотора – и на нас ветром выплескивается яркая столичная ночь.

Какое-то время мы летим по широкому проспекту, полному вывесок, людей и дорогих машин. У входов в ночные клубы стоят очереди нарядных прожигателей жизни.

И мы сегодня такие же!

За проспектом Эрин тормозит возле городского сада. Разворачивается ко мне с таинственным видом.

– Хочешь съездить кое-куда?

– Куда это? – настораживаюсь я.

И Эрин объявляет торжественно:

– К Стене.

– Чего? – Не верю своим ушам. – К Стене же нельзя? Там все охраняется.

Да. Это действительно так. Вдоль Стены идет охраняемая зона отчуждения. Подходить можно только к воротам, где висит колокол, и то только во время Драконьего Праздника и по особому разрешению. При этом участок Стены с воротами находится не на всеобщем обозрении. К нему пристроили целый дворец, названный Дворцом Явления.

В общем, просто так пойти и взглянуть на Стену нельзя.

– Не боись, – смеется Эрин. – Я знаю пару тайных лазеек.

И я соглашаюсь на авантюру. Это ведь действительно интересно. Когда еще в жизни такой шанс представится?

– Веди. Вернее, вези.

Мы снова садимся на байк и движемся в сторону Стены. Дорога ложится под колеса. Мы летим сквозь цветастую ночь. И вот впереди загораются красные огни блокпоста. Карнавальное убранство улицы резко обрывается туманной пустотой, над которой возвышается черная громада Стены, перечеркнутая ало-черным шлагбаумом.

Эрин сворачивает в какой-то проулок, долго петляет между домами и наконец тормозит в тупике за мусорными контейнерами. Сообщает с довольным видом:

– Приехали.

– И куда дальше? – любопытствую я.

– Туда! – Эрин с ловкостью кошки взбирается на контейнер. – Давай за мной.

Я лезу следом. В нос бьет ассорти из мерзких запахов. Убегает в панике крыса из-под ног…

Эрин тем временем взбирается по железной лесенке на балкон дома и машет мне.

– Чего копаешься, Хэш?

– Да иду я… – оправдываюсь, шустро перебирая ногами по ступенькам.

Балкон окольцовывает дом по периметру. Мы идем мимо темных окон на сторону, с которой открывается вид на Стену. Здесь она совсем близко. Всего-то квартал отделяет…

Меня удивляет, что дома, стоящие близко к Стене, все темные.

– Они же нежилые, – догадываюсь я.

– Ага, – соглашается Эрин. – Всех выселили, когда Стену возвели. Там зона отчуждения. Никто сто лет не живет.

– Ясно…

По пустым улицам, поросшим редкими деревьями – их тут, видимо, все-таки чистят, – тянутся длинные тени. Их рождает огромная луна, выбравшаяся из-за горизонта. Ее свет заливает крыши, блестит на обрывках проводов, местами оборванных, местами провисших.

Эрин вдруг предлагает:

– Пойдем туда?

– Туда? – Меж лопаток стекает ручеек ледяного пота. – Думаешь, можно?

– Конечно… – вскидывает брови Эрин. – Конечно, нельзя! – Она смотрит на меня с вызовом. – Или ты, Хэш, испугалась?

– Вот еще! – принимаю вызов я.

– Тогда не отставай.

Эрин перелезает через стальные перила балкона и легко перепрыгивает на плоскую крышу соседнего одноэтажного дома из зоны отчуждения. Я перебираюсь следом за ней. Оглядываюсь. Город за спиной сияет в переливах света, а перед нами лишь старые плоские крыши, туман и темнота.

И красные огни блокпоста в отдалении.

Мы спускаемся на землю и идем по растрескавшемуся древнему асфальту к Стене. Здесь она нависает и давит, закрывая все небо. Вблизи видно, что за Стеной с противоположной стороны растут какие-то невероятные деревья титанического размера. Их кудрявые кроны чуть заметно покачиваются на ветру.

– А здесь по-своему красиво, – подмечаю я.

Мне нравится этот покой. Это всепронизывающее вековое величие. Эта прошлогодняя трава, пробившая асфальт. Этот куст сирени, покрытый набухшими почками. Это серая дымка, стирающая грани и формы. Улицу перегораживает обломок упавшего каменного ограждения. Эрин садится на него, вытягивает из кармана зажигалку и пачку, собирается курить.

Я смотрю на блистающий кусочек стали в ее руке.

– Ого! – выдыхаю восхищенно. – «Прометей»?

– Ага, – довольно щурится Эрин. – Настоящая.

Интересуюсь, сгорая от любопытства:

– Откуда такое сокровище?

– Ян Боид подарил.

– Чего? – вскидываю брови, не поверив.

Ян Боид? Она шутит? Это же рок-звезда, популярный музыкант мирового уровня…

– Я, когда у него на концерте была, на сцену умудрилась пролезть мимо охраны. Думала, пусть поколотят потом, зато хоть пару секунд с Яном на одной сцене постою. А он нормальным челом оказался, отогнал охрану и мне за смелость и настойчивость свою зажигалку подарил. Такие дела.

– Круто… – выдыхаю я. – Правда, круто! Я бы тоже на его концерт сходила… С тобой.

– Знаешь, Хэш, а ты мне раньше не особо нравилась, – признается вдруг Эрин.

– Это ты к чему?

Не сказать, чтобы я услышала сейчас нечто обидное, скорее фраза прозвучала странно.

– Я всегда думала, что ты ворчливая и вечно всем недовольная. И развлекаться не умеешь и не любишь.

– Так и есть, – не спорю я. – Теперь. Раньше я была другой.

Наверное, чуть больше года назад я действительно была другой: любознательной, как Клара, и жизнерадостной, как Алисана, но потом случилось то, что случилось. И внутри оборвалось что-то…

– Я тебя понимаю, – говорит Эрин. – Есть события, которые меняют нас слишком сильно.

Я мотаю головой.

– Это… Сложно понять…

Но Эрин не сдается.

– Поверь мне. Я могу. Я слышала о том, что произошло с тобой год назад. У меня такого опыта нет, но есть другой. Свой. Я ведь из школы в Генсе.

Район Генс. Старшая школа. События пятилетней давности. Видео, новости и заголовки в прессе…

– Из той самой? – вздрагиваю я. По спине ползет струйка холодного пота. – Давай не будем говорить о прошлом, пожалуйста…

Эрин улыбается и хлопает меня по плечу.

– Давай не будем. И все же я рада, что ты потащилась сегодня ночью со мной. Ты отчаянная. В запретную зону полезла. Не испугалась. Не знаю, какой ты была раньше, но сейчас ты не менее крутая. Мне нравится.

– Спасибо на добром слове, – отвечаю. – С тобой тоже не соскучишься…

Вдруг впереди между домами вспыхивает свет. Ползет по асфальту желтый блин от фонаря.

– Бежим, – шепчет Эрин. – Это охрана. Заметили нас.

– Бежим!

Мы мягко скользим в противоположном направлении. Адреналин в крови зашкаливает. Мешаются в гремучий коктейль страх, азарт и восторг. Мне одновременно и страшно, и хорошо. Собственная лихость опьяняет – сейчас это лучшее средство, чтобы раз и навсегда забыть расставание с Бертом.

– Кажется, убежали, – радуется Эрин и тут же невольно вскрикивает.

Из темноты, совершенно с противоположной стороны выплывают две бесшумные фигуры и хватают нас за руки.

– Попались, нарушительницы спокойствия.

К нашим пленителям присоединяется высокий седовласый мужчина с фонарем в руках.

– Отлично сработали, парни, – хвалит он своих подчиненных. – Что ж им все неймется-то? Как Праздник, так лезут в зону и лезут. Будто медом им всем намазано! Чего забыли-то тут, девушки? – обращается уже к нам.

– Стену вблизи посмотреть хотели, – честно отвечает Эрин. – Нельзя что ли?

– Сама знаешь, что нельзя, – урезонивает ее седовласый. – Шлагбаум просто так, что ли, стоит, по-твоему?

Нас ведут по пустой древней улице к блокпосту. Невзрачные дома района, которому когда-то давно не посчастливилось оказаться слишком близко к Стене, смотрят на нас черными окнами-глазницами. Где-то вдалеке ухает на заброшенном чердаке сова, и кошки орут по-весеннему…

Входим в двухэтажное строение на территории блокпоста. Там еще несколько охранников, их легко отличить по серым комбинезонам, и один полицейский.

– Что, мастер Сард, опять молодежь нарушает? – интересуется он у седовласого.

– Ага, – кивает тот. – Две девицы, капитан. Мало им городских развлечений, Стену вот подавай.

Полицейский, плотный и совершенно лысый мужчина, предлагает нам присесть и поведать о себе: кто, откуда, куда, зачем.

Мы называемся – а что делать? Просим не наказывать нас строго.

– А как не наказывать? – зевает полицейский. – Вы, между прочим, закон нарушаете. Так что посадим вас на три дня в камеру, чтобы Праздник без вас прошел, а потом еще и штраф большой заплатить заставим.

– Нас нельзя в камеру! – подскакивает на месте Эрин. – Нам нельзя пропускать Праздник. Мы выступаем!

– Выступаете? – Из-за неприметной двери в углу кабинета появляется маленький сгорбленный старичок с планшетом в сухих руках. – Ну-ка, ну-ка… – бормочет он. – Какие фамилии у вас?

– Блэк и Райа, – дружно чеканим мы.

– Угу… Блэк… Райа… Понятно… Ясно… – тянет он, возя пальцем по экрану. – Все понятно с вами…

Что ему там понятно, мы разгадать пока не можем. Наша судьба сейчас похожа на весы, где на одной чаше – арест и штраф, а на другой… Что на другой, сложно пока предположить. Возможно, это смягчение нашей дальнейшей судьбы. Возможно – наоборот, еще более суровое наказание…

И все же нам повезло.

Наверное.

Старичок склоняется к уху полицейского и шепчет. Я разбираю отчетливо лишь пару слов: «Из избранниц»…

– И что предлагаете, мастер Мирс? – вслух интересуется полицейский.

– Все замять и отпустить от греха подальше, – советует старичок.

Меня захлестывает волна радости – повезло ведь! И в запретную зону слазили, и Стену вблизи посмотрели, и сухими из воды вышли. Но ликование это быстро сменяется тревогой. Так! Опять разговор про «избранниц»? Не к добру это все…

Хочу расспросить подробнее, но Эрин, разгадав мое намерение, быстро меня одергивает. Пока дают шанс уйти – надо уходить, не вступая в лишние диалоги.

– Отвезите их домой, мастер Сард, – обращается полицейский к седовласому охраннику. – В целости и сохранности.

Нас возвращают к гостинице без лишнего шума.

Ни проректорша, ни кураторы даже не в курсе того, что мы сначала покинули без спроса свои номера, а теперь вернулись. Машина, на которой нас привезли, не имеет опознавательных знаков охраны Стены или полиции, она выглядит как обычная гражданская.

Паркуется она на стоянке с самого края. Мы выходим и как ни в чем не бывало идем к главному входу.

Ощущения странные. С одной стороны, все обошлось, нас отпустили, и это хорошо. Значит, поездка продолжится без штрафов, скандала и возможных дисциплинарных взысканий. С другой стороны, очередной разговор об «избранницах» мне совсем не нравится. Почему нас все-таки отпустили? Что эти люди с блокпоста у Стены знают такого, чего не знаем мы? Я вспоминаю разговор со старушкой у бассейна. Она ведь тоже говорила…

Нам снова везет не нарваться ни на кого из сопровождающих. В холле на этаже мы с Эрин садимся в кресла и смотрим друг на дружку.

– Как думаешь, почему они назвали нас избранницами сразу после того, как мы назвали свои имена и фамилии? – спрашиваю о наболевшем.

– Я не знаю, – хмурится Эрин. – Но мне это не нравится. У тебя кто-нибудь из знакомых участвовал в Драконьем Празднике? Что они рассказывали?

– Да ничего особенного. Жили в гостинице, читали во дворце отрывки из великой поэмы. Потом немножко по городу гуляли. Про избранниц ни слова, – вспоминаю я.

Эрин мрачнеет еще сильнее. Я поражаюсь, как сильно она меняется, когда дело принимает плохой оборот. Это уже не та развязная Эрин с просторечным уличным говорком, с вечными «че» и «подруга» через слово. Сейчас она собрана, внимательна и напряжена.

И говорит совершенно иначе.

– Про избранниц мы по истории проходили. Помнишь? – спрашивает.

– Их отбирали из двадцатилетних девушек, лучших по ментальным и физическим характеристикам, – выдаю ответ. – Чтобы пройти отбор, здоровье надо иметь идеальное. Там еще вроде и рост учитывался. И вес. Все. Каждая мелочь. Мы ведь уже обсуждали в бане? И выяснили, что всех нас еще на подлете забраковали бы. Магии нет, опять же…

– У нас из необходимых пунктов только возраст подходит, – подмечает Эрин. – А с другой стороны, вдруг все, что мы учили на истории, неправда? Колокол не звонил двадцать лет. Что-то могли скрыть, что-то забыть.

– Однажды при подготовке к семинару мне попалась иностранная статья. Я перевела ее тогда, как смогла, и мне показалось странным, что в статье говорилось про всех двадцатилетних девушек. Про то, что никакого отбора нет на самом деле, и в итоге за Стену может попасть абсолютно любая…

– Ты показала ту статью преподу?

– Ага. Меня отругали и сказали, что статья неактуальная. Минус поставили.

– Да уж, – шепчет Эрин..

– Попали мы… – вздыхаю я и пытаюсь перевести тему: – Послушай, а что с твоим байком теперь будет?

– Его уже хозяин забрал. Я ему написала, где друга искать…

На лестнице неожиданно возникает Фукс.

Завидев нас в холле, он топает туда и принимается отчитывать недисциплинированных студенток:

– Почему не спите среди ночи? Как из номеров выбрались?

– Ваш блокиратор не сработал, – с честным видом врет Эрин. – Вот мы и воспользовались случаем.

Фукс обескураженно рассматривает свою карту. Он наивно поверил в магические неполадки. Ох, если бы профессор только знал, какие приключения нам удалось пережить за последнюю пару часов…

– После ужина вам было выделено достаточно времени на развлечения, – заявляет наконец. – Все. Идите уже к себе. Завтра вставать рано.

Мы с Эрин переглядываемся. Спросить или нет? И я рискую, спрашиваю:

– Профессор, можно спросить вас?

– О чем? – Фукс смотрит на меня недоверчиво.

Тут Эрин вступает:

– О драконьих избранницах. До нас тут слухи дошли, что эти избранницы – на самом деле мы.

– Кто вам сказал такую чушь? – краснеет от возмущения Фукс.

– В бассейне подслушали, – невинно улыбается Эрин.

– Нечего верить сплетням, – сердится Фукс и разгоняет нас по номерам.

ГЛАВА 4. Выбор драконов

Утром нас будят рано, на самой заре.

После поздних приключений с Эрин я не выспалась, поэтому из постели выбираюсь с трудом. В номере слишком уютно, чтобы покидать его в такую рань. Кровать удобная, матрас пружинистый…

Эх! Проспать бы еще пару часиков, потом в бассейне освежиться, перехватив пару чашек кофе в комнате отдыха, а после и на завтрак можно…

Но мы тут не на отдыхе, поэтому приходится поднимать пятую точку и ползти в душ. Сполоснувшись, я вытираюсь насухо и надеваю парадную форму. Волосы убираю в пучок, телефон сую в кармашек на жилетке.

В ресторане уже половина наших собралась. Все опрятные и собранные. Похожие, как сестры и братья. Даже неуютно как-то становится.

Клара и Алисана машут мне – они заняли столик у окна.

– Я рассчитываю, что официальная часть пройдет быстро, и мы успеем еще погулять по столице, – мечтает Алисана.

– Думаю, так и будет, – поддерживает ее Клара. – Мы выступаем в самом начале. Как только закончим, можно будет ускользнуть под шумок.

– А общего построения в конце разве не будет? – вспоминаю я.

Алисана отмахивается.

– Я тебя умоляю. Там столько вузов понаехало. Три читают поэму, пять с музыкальными выступлениями. Еще школьники с театральной постановкой и спортивная секция с акробатической пирамидой. Вчера перед сном в чат программу скинули. Кто там нас считать будет на этом построении и отслеживать в такой толпе?

– Успею в музей драконьей истории, – радуется Клара. – Пойдешь со мной, Хэш? Там здорово.

– Нет, – отказываюсь я. – У меня уже передоз драконов этих, хочется отдохнуть от них.

– Правильно, сходим на обзорную площадку на небоскребе «Крылья». Говорят, там высота такая, что через Стену можно заглянуть. В ясную погоду. Если посчастливится, – предлагает Алисана. – А потом по магазинам.

– Нет. – Отказываюсь еще более рьяно. На Стену я уже насмотрелась прошлой ночью, больше не хочется. Магазины – тоже не мое. Пережить бы сегодняшний день спокойно и убраться восвояси. – Я лучше в спа еще порасслабляюсь.

– Как знаешь, – разводят руками девочки.

Эрин появляется в ресторане последней. Молча подходит к кофемашине, наливает крепкий черный кофе в белую чашку. Садится к нам.

– Утра всем.

– Доброго? – улыбается Алисана.

– Не знаю, – отвечает Эрин загадочно.

Мы переглядываемся с ней. Ни Клара, ни Алисана не ведают о произошедшем ночью. А мы не знаем, как рассказать им, а главное, что именно рассказать…

И я решаюсь, когда народ с соседних столиков уходит.

– Девочки, мы тут с Эрин выяснили кое-что. Возможно, это ошибка или слух, но мы, похоже, не просто выступающие в этом году.

– А кто? – настораживается Клара.

– Драконьи избранницы, – тихо говорю я.

– Это из-за колокола, да? – Алисана, кажется, не слишком взволнована сообщением. – Стоило ожидать. – Она смеется, отпивает сок, потом смотрит на нас с Эрин. – А вы чего так напряглись, девчонки? Думаете, выберут? Да ну, не может быть! Избранницы проходят миллион всяких медкомиссий. Мы же обсуждали уже этот вопрос. Напомню тем, кто забыл: у настоящих избранниц подтвержденный магический дар и куча справок. Они пособие получают от государства чуть ли не с детства и всякие привилегии. Там все решено заранее. А нас назовут избранницами лишь для того, чтобы создать видимость настоящего отбора. Мы просто никому не интересная массовка, приглашенная для галочки. Расслабься, Хэш.

Мне и правда становится немного спокойнее. Алисана умеет быть убедительной. А еще она не предположила ничего плохого, и значит, ничего плохого…

… не должно случиться?

– Согласна, – кивает вдруг Эрин, добавляя: – Но почему нас ни о чем не предупредили заранее?

Алисана моментально находит, что сказать:

– Из-за эпидемии. Наверняка в массовку нагнали народу заранее, но половина заболела.

На душе у меня почти совсем хорошо.

Спасибо, Алисана!

Залпом допиваю свой латте. Местная кофемашна готовит его на диво вкусно!

Зову подруг:

– Пойдемте, девочки.

Фукс ждет на выходе и подгоняет задержавшихся.

– Скорее! Поторопитесь!

Мы снова грузимся в автобус и едем во Дворец Явления. Это величественное здание закрывает собой ту часть Стены, в которой находятся ворота. Там яблоку негде упасть. Репортеры, зеваки, зрители, которым повезло ухватить за бешеные деньги билет внутрь дворца.

Я не разделяю всеобщего ажиотажа. Мне хочется, чтобы все скорее закончилось. Тогда я выдохну спокойно и до отъезда буду нежиться в спа.

Алисана уже вовсю листает каталог местного такси, прикидывая, с чьей помощью удобнее смыться по своим делам после того, как поэма будет отчитана.

– Так, девочки, – объявляет она. – Цены кусаются. Тысяча кредитов в праздничный день. Кошмар! – Она пытается выстроить маршрут так, чтобы сэкономить. – Сначала Клару в музей завозим… Потом Хэш и Эрин в гостиницу… И меня на торговую улицу…

Автобус паркуется на большой стоянке.

– Выгружаемся! – громогласно взывает проректорша Хикс.

Мы послушно высыпаем на разогретый асфальт. Я жмурюсь. Весеннее солнце щиплет глаза до слез. Такое яркое… Краем глаза замечаю Берта, нацепившего модные черные очки.

Я бы сейчас от очков тоже не отказалась.

Нас ведут по лестнице из красного мрамора к главному входу дворца. По обе стороны каждой ступени стоят статуи черных драконов. Алые камни в их глазах светятся, напитанные силой.

– Жутковато здесь, – шепчет Клара.

Сразу за массивными дубовыми дверями находится зал. Его стены покрыты драгоценной мозаикой с приевшимися драконьими сюжетами. Потолок украшен росписью. Под ногами плитка с узорами в виде чешуи. По правую руку высится сцена для выступающих, по левую – трибуны для почетных гостей. Там сегодня все первые лица государства собрались и прочая знать. Впереди врата Стены. Над ними висит огромный колокол. И колокол, и врата своевременно очистили от вьюнов и мха. Теперь зелень осталась только на самой Стене.

Нас рассаживают между сценой и входом на обитые красным бархатом скамьи. Там довольно тесно. Выступающих в этом году особенно много.

Первым слово берет канцлер. Он выдает короткую речь о традициях и благодарности нашим благодетелям драконам, поздравляет всех с праздником, возлагает надежды на молодое поколение и объявляет первых выступающих.

Это мы.

Выходим на сцену цепочкой и встаем в соответствии с номерами заученных частей. Первой начинает Кэтти. Она читает четко и громко. Все получается отлично. Следующие выступающие, воодушевленные ее образцовым началом, продолжают не хуже.

Я с выражением оттарабаниваю свою часть. Все. Дело сделано. Дожидаемся, пока закончит наш последний чтец, и, поклонившись, уходим со сцены.

За сценой зреет некоторая суматоха. После нас, как оказалось, выступают музыканты. Они настраиваются чуть ли не на ходу, наш «поток» встречается с их «потоком».

– Девочки, двигаемся к выходу, – шепчет рядом со мной Алисана.

– Куда это вы собрались? – шипит на нас неизвестно откуда возникший рядом Фукс.

– Ну, профессор, – канючит Алисана. – Ну пойдите навстречу. Мы же так хорошо выступали. Разве не заслужили маленькую поблажку? Можно мы уйдем? Пожалуйста-пожалуйста!

– Ладно, – сдается Фукс. – Только быстро, чтобы вас никто не видел. И чтобы без десяти пять стояли с вещами возле автобуса. Ни минутой позже. Ясно, Шари?

– Спасибо, дорогой наш профессор. Вы просто чудо, – ласково мурлычет в ответ Алисана, спеша к выходу. – Век не забудем. На все мероприятия ходить будем добровольцами.

Эрин еле сдерживает смех, а Клара тихонько то ли хихикает, то ли хрюкает.

У меня камень падает с души. Зря переживала…

На выходе нас тормозит охрана. Два огромных бугая преграждают дорогу и жестами велят вернуться на места.

– У меня живот болит, в туалет надо, – начинает придумывать на ходу Алисана. Указывает на меня: – А у нее фобия – боится, когда людей много. А они…

Она не успевает договорить. Охранники прут на нас, сурово поясняя:

– Девиц выпускать не велено. Сидите до конца мероприятия.

Мы понуро возвращаемся назад. Зал как раз притих, со сцены льется музыка, но мне не до нее. Меня гораздо больше интересует причина, по которой нас оставили тут…

… и вскоре я узнаю, почему.

Не так уж и вскоре, на самом деле. Выступления тянутся еще довольно долго. Когда все заканчивается, канцлер снова выходит и объявляет отбор.

С потолка спускается огромный плоский монитор. Зажигается. На экране список избранниц. Не такой уж и большой, как мне думалось. Всего сто девушек.

«А говорили, что все двадцатилетние попадают, – раздумываю я. – Нужных уже, похоже, отобрали. И это точно не мы».

Не успеваю порадоваться, потому что нахожу свою фамилию.

Примерно в середине.

Внутри все сжимается. Нет! Только не это… И Эрин попала. И Алисана. И Клара.

По рядам проносится испуганный ропоток. Другие девушки-третьекурсницы также находят свои имена и фамилии в злосчастном списке.

– Пипец, – довольно громко ругается Эрин.

– Что все это значит? – шепчет Клара.

В центр зала выходят люди в длинных алых хламидах. Жрецы драконьего культа – никогда их прежде не видела живьем. Их лица скрыты капюшонами. В руках одного стеклянный шар размером с футбольный мяч.

– Итак, – объявляет канцлер. – Сегодня нам всем выпала огромная честь своими руками прикоснуться к истории. Сегодня будет проведен традиционный ритуал выбора девы, которой суждено отправиться за Стену. Что ж, приступим. Сейчас с помощью магической силы произведется эпохальный выбор. – Он кивает драконьим жрецам в красных одеждах. – Начинайте!

Все, кто находится в зале перед воротами, затихают.

Тишина повисает гробовая. Лишь напряженное дыхание сотен присутствующих нарушает ее. Никто даже шептаться не смеет…

Шар в руках жреца мутнеет изнутри. Его изображение выводят крупным планом на экран. Становится видно, как переплетаются за глянцем стекла ленты мистического тумана. В них путаются буквы, вспыхивают, гаснут, пытаются выстроиться в слова, снова перемешиваются…

… и наконец собираются в имя и фамилию избранницы драконов.

«Хэшмин Райа».

Я не верю своим глазам. Просто не могу принять того, что избрана!

Раньше я периодически задумывалась над вопросом выбора. Пыталась высчитать и прикинуть, кто эти несчастные девы, вынужденные отправиться в неизвестность за Стеной. Как на самом деле проходит отбор? Нет, ну правда? Не шар же решает?

Шар ведь просто часть шоу?

Или нет?

Я ни разу не видела отбора лично. Их уже двадцать лет как никто не проводил, но в записи несколько раз просматривала. Старые видео почему-то не передавали всех красок и эмоций. Как я ни вглядывалась в лица девушек-избранниц разных годов, их истинных чувств понять не могла. А может, эти записи были просто постановками…

И что тогда происходило на самом деле?

Алисана говорила, что будущих избранниц на самом деле отбирают чуть ли не при рождении, с их семьями заключают контракт, выплачивают огромную сумму денег и все такое. Клара где-то вычитала, что за Стену отправляют только девушек, осужденных за серьезные преступления. Меня, сказать по правде, не успокаивала ни одна из предложенных подругами версий. Я даже представить себе не могла, как чувствует себя та, кому суждено шагнуть в коварную неизвестность.

И вот мне выпал шанс испытать, каково это, на собственной шкуре…

Гробовая тишина рвется под шквалом шушуканий и перешептываний.

– В этом году великой чести быть отправленной к благодетелям нашим драконам удостаивается Хэшмин Райа, – громко объявляет канцлер.

И зал взрывается аплодисментами.

Я чувствую, как начинают подкашиваться колени.

Клара шепчет сквозь всхлипы:

– Это ошибка… Это какая-то ошибка…

Алисана бежит к профессору Фуксу и буквально набрасывается на него с требованием объяснить, как же так вышло. Фукс сам выглядит растерянным. Я верю, что он ни при чем…

В мой рукав коршуном вцепляется Эрин, силой разворачивает меня в сторону выхода. Шепчет бешено:

– Что ты стоишь? Сваливай, пока они все не прочухались. Прошмыгни мимо охраны и сваливай. Я сделаю вид, что я – это ты, и выиграю тебе немного времени. Пока будут разбираться, кто есть кто, ты успеешь сбежать. Давай же, Хэш, не медли…

Но я словно парализована.

Эрин толкает меня себе за спину, вскидывает руку и громко объявляет:

– Я здесь! Хэшмин Райа здесь! Я уже иду к вам!

Я прихожу в себя, разворачиваюсь резко и быстро иду прочь от сцены в сторону выхода. Никто еще толком не понял, что произошло. Руки дрожат. Ноги ватные. Мимо меня проплывают в безмолвии бледные лица одногруппниц и одногруппников. Кэтти и Берт оказываются на пути. Кэтти вдруг шагает вперед и загораживает меня от сцены. Тянет за рукава друзей Берта, создавая толпу…

… чтобы закрыть меня еще лучше.

Чтобы спрятать.

Удары сердца болью отдаются в барабанных перепонках. Я почти выбралась, но возле входа меня ловит охрана, и по лицам я понимаю, что они уже знают, кого ловить. Огромный мужик в черно-алой форме сверяется с фото на экране смартфона. Кивает сам себе удовлетворенно.

Попалась именно та, что нужно.

Меня под руки ведут обратно к сцене. Канцлер уже ждет. Он встречает меня, ставит рядом с собой, берет за руку и вскидывает мое запястье вверх, будто я какая-то победительница.

– Вот она! Наша прекрасная Хэшмин Райа! Избранница великих драконов!

Зал встречает меня мрачным молчанием. До присутствующих теперь дошло, что повода бить в ладоши нет. Радоваться нечему. Все наконец понимают, что я здесь не победительница.

Я – жертва.

Но теперь уже ничего не поделаешь. Я пытаюсь собраться с мыслями. Что делать дальше? Мозг отключился и больше не хочет работать.

В полузабытьи я почти не ощущаю движений. Меня уводят со сцены в скрытую от лишних глаз комнату. Забирают смартфон. Армия каких-то женщин и мужчин, приятно пахнущих и модно одетых, набрасываются на меня и буквально сдирают одежду. Я глазом не успеваю моргнуть, как вместо потертой дешевой формы – на ней все всегда экономят, носить-то редко приходится, – на мне оказывается роскошный черный костюм от «Эствуд». И черные туфли-лодочки. Мои волосы распускают и начинают чесать, укладывать, спрыскивать чем-то. По лицу бьют пуховки и скользят кисти для макияжа.

– Зачем? – интересуюсь упавшим голосом.

– Избранница драконов должна выглядеть красиво и современно, – отвечает одна из стилисток.

Я молча сглатываю предательский ком. Хочется смеяться и плакать одновременно. Какая к чертям красота? Мне вообще сейчас на свою внешность плевать. И костюм этот дурацкий мне не нужен!

Мне страшно. Я с ужасом думаю о том, что будет, когда о моей судьбе станет известно родителям. Они ведь даже не знают еще…

Прихорашивания быстро заканчиваются, и меня снова ведут к воротам. По дороге какой-то мужчина объясняет, что нужно будет говорить:

– После того, как канцлер объявит твое имя, тебе предоставят слово. Ты поклонишься присутствующим и поблагодаришь всех за оказанную честь. Поняла? Запомнила?