Сертифицированное Чудо

Глава 2

Звонок в дверь затих на секунду и снова взорвался в утренней тишине Васиной квартиры. На часах было начало одиннадцатого. Посмотрев на стрелки циферблата, Василиса не сразу смогла сообразить: это все еще был вечер пятницы, или утро субботы правит миром? Но рассуждать дольше ей не дала повторившаяся трель звонка в дверь. Вскочив с кровати, Вася на непослушных со сна ногах направилась к двери, на ходу натянув на себя футболку. Звонок. Опять звонок. Бесконечная оглушающая трель. Вася распахнула дверь, даже не глянув в глазок и не спрашивая сонно: «Кто, черт побери, там и какого лешего вам так рано приспичило». Звонок, наконец, оборвался.

– О, мамА…

– Давай только без твоей придури и ударений на второй слог!

Ее немного потеснили, пробиваясь в квартиру. Это была мама Василисы. Александра. Женщина без возраста и морщин. С яркими синими глазами, с утопленными сероватыми льдинками в них. Стройный стан, волосы цвета замороженного льна, летящий белый наряд. Можно было подумать, что она Снежная Королева. Но на щеках был румянец, а за окном – все еще жаркий по-летнему май.

– Василиса!

Неслось откуда-то уже из глубины квартиры.

– У тебя невозможные потемки, когда ты уже сменишь эти страшные гардины…

Василиса перевела взгляд от передвижений мамы и бесполезных попыток впустить свет в ее берлогу на входную дверь.

– Ну, конечно же, и верный паж Злата, с мамА…

На пороге стояла совсем молоденькая девушка так сильно похожая и одновременно не похожая на Василису. Прекрасный олененок Злата, с характером хищника и мудреца.

– Не будь вечной «обиженкой», я звонила тебе с утра – хотела предупредить, что мама намеревается навестить тебя, но ты, похоже, оглохла или…

Смерив Василису слегка надменным взглядом с ног до головы.

– …Или тебе было сильно весело вчера вечером.

Их неспешный обмен любезностями прервал звук бьющейся посуды. Девушки бросились вглубь темной квартиры, откуда доносился звук. Посередине стояла мама Александра и смотрела на разбившийся графин на полу гостиной.

– О, мамА, ты разбила мое ледяное сердце…

– Василиса, ты невыносима. Во что ты превратила квартиру? Ужасный бардак, пыль…

Пнув распотрошенную сумку, стоявшую почти посередине комнаты, она продолжала, добавив своему тону немного холода и надменности.

– Надеюсь, это не те сумки, с которыми ты больше двух месяцев назад вернулась сюда от своего мужчины?

В ответ, конечно, последовала тишина и щебетание птиц за окном. Как мило, мама добралась-таки до окна и распахнула его. Василисе нечего было отвечать. Хотелось бесконечно парировать и отбиваться холодным сарказмом, а еще обижаться и думать, что ее опять не понимают в этой семье, но факты оставались фактами. Василиса погрязла в болоте уныния и безответственности. Сумки стояли неразобранными более двух месяцев, гардины бесконечно собирали пыль, дом требовал настоящей генеральной уборки. И, конечно, пора было уже перестать оставлять посуду на полу.

– Мне нужна холодная вода.

Александра закатила глаза и немного манерно уселась в кресло позади себя. Злата уже находилась на кухне в поисках чистого стакана и воды для мамы. Василиса, как обычно, злилась на маму, на ее правду о себе, и, конечно же, на свою расторопную сестрицу.

– Итак, поведай мне, что у тебя в ОЧЕРЕДНОЙ РАЗ произошло на работе?

Слишком сильное ударение на «очередной раз», чтобы не заметить, что это был не вопрос, а скорее констатация очередного Васиного провала.

– Мой начальник – идиот-бездельник!..

Вася распалилась и тут же осеклась. Мама действительно не собиралась ее выслушивать. Лишь закрыла глаза и, покачав головой, продолжала:

– А напомни мне, пожалуйста, из-за чего ты рассталась со своим избранником?

– Он был… Он просто кусок долбаного льда. Я замерзла, мама, и прибежала сюда отогреваться, не имею права?

Александра выпила воду и вернула стакан Злате. Откинулась на спинку кресла, закинув ногу на ногу. За окном проехал автобус, оставив за собой рычащий звук, вновь раззадоривший птичек за окном.

– То есть вокруг тебя идиоты-бездельники и ледяные истуканы? Я правильно понимаю тебя, Василиса? Твои предыдущие бывшие были самовлюбленными болванами, злобными умниками, а покинутые тобой боссы – тиранами, психопатами и… Кем еще? А, самодурами. Я ничего не упускаю? Ты поправляй, если что.

Александра говорила спокойно, не повышая тона. Как раз это было предвестником настоящего скандала.

– Мам, ладно тебе. Последний избранник Васи тебе самой жутко не нравился…

Если, конечно, в надвигающийся скандал не вмешивалась Злата. Как раз в этот момент Василиса была благодарна тому, что ее младшая сестра была рядом. Злата была наделена уникальным даром благотворно влиять на эмоциональное состояние своей матери. Да вообще на всех, кто попадал в ее поле коммуникационной деятельности.

– Ты вечно называла его «безразличным», «прижимистым», «себе на уме типом»… Тебя раздражало его имя! И ты заменила его на псевдо-имя «Алекс»!

– Да, но ведь Василиса рассталась с ним не из-за этого, а из-за какого-то неопределенного холода.

Взгляд Александры смягчился, и она уже расслабленно добавила:

– По крайней мере, этот Алекс был из хорошей семьи, и я была спокойна за тебя рядом с ним.

Тишина. Дочери замолчали, мама отвернулась к окну. Слышно, как заурчал холодильник, а еще, что во двор вышла гулять соседка Аня с двумя мальчишками-сорванцами трех и шести лет, они уже что-то натворили, и Анька бегала за ними с криками, что сейчас поймает их и непременно отшлепает, а они только хохотали в ответ.

– Хм… Дети.

Задумчиво заговорила Александра.

– Ты вкладываешь в них всего себя. Одинаково любишь. Даешь одинаковые возможности. Но в итоге: одна дочь четко видит свой путь, не растрачивая себя на мимолетные отношения, а другая – не пойму. Василиса, тебе двадцать восемь!

– Мама, мне двадцать семь!

– Да будь ты уже реалисткой. Тебе совсем скоро двадцать восемь, а ты потеряна, сидишь за бортом своих отношений, вся в сумках для переезда и пыли…

Разочарование сквозило в каждом произнесенном слове Александры.

– Знаешь, мне кажется, эта квартира влияет на тебя… неправильно.

Александра зарумянилась немного больше обычного, что ее еще больше украсило. Казалось, она совсем молодая, и эти взрослые дочери никак не могут быть ее собственными детьми.

– Ты всегда знаешь, что что бы ни случилось, ты прискачешь в свою берлогу, закроешься… Вернее, зароешься во всех этих мешочках, вещах – хламе, одним словом. Отсидишься. А папа даст тебе денег, найдет работу – и все! Проблемы решены. За тебя решены. А ты тем временем продолжаешь безответственно относиться к своей жизни. Вроде и умеешь много чего, вроде и талантами одарена. Но все впустую. Живешь, растрачивая себя на недовольства обстоятельствами, так и не взяв все в свои руки. Безответственна ты, Василиса…

Александра замолчала и прикрыла глаза рукой, будто пытаясь восстановить затраченную энергию на разговор с дочерью.

– Будь моя воля, я бы лишила тебя этого твоего «острова неприкосновенности», вернула бы тебя в наш дом, в реальность…

Но воли у мамы Александры не было. Квартира была подарена Василисе ее родной бабушкой, которую тоже звали Василиса. Собственно, в честь нее старшую дочь и назвали. Это была мама самой Александры. И отношения у них были не самые теплые. Вернее, они были никакие. Бабушка давно переехала жить в деревню за пару сотен километров от города. Каждое лето отец отвозил девочек к бабушке в деревню, где они проводили пару беззаботных недель. Мама никогда их не сопровождала. А потом Василисе исполнилось восемнадцать, бабушка подарила ей свою квартиру, оставшуюся в городе, с загадочными словами: «своей преемнице». Собственно, обозначив этим, что с городом она порвала всякую связь. Александра на это только фыркнула и в тот же день помогла Василисе переехать. С того времени каникулы в деревне закончились. Остались только звонки, посылочки и постоянные фразы «надо обязательно», «как-нибудь», «как в старые добрые». Одно было известно точно: бабушка жила в здравии и в удовольствие. И, возможно, сама не очень скучала.

– А в реальности, рядом с нами, тебе бы пришлось стать нормальным человеком, без придури и душевных метаний «на какого самодура мне еще потратить жизнь в свои 28 лет, и в какой еще профессии не реализоваться».

– Мама, у вас для всего этого есть Злата.

Мама уже немного остыла и с теплой улыбкой посмотрела на Злату, что-то беспрерывно мониторившую на экране телефона. Она подняла взгляд на маму.

– Златочка в отличие от тебя знает, чем она хочет заниматься, и ей некогда пока тратить время на ненадежных мужчин. Но настанет время, и я уверена, она не будет растрачивать себя впустую и в этом.

Вася, забравшись на стул с ногами, засмеялась:

– О, конечно, мамА, ненадежные мужчины обходят нашу Злату стороной, они все косяком плывут ко мне.

– Дурная ты, Васька. Мне не до них. А мой уже в пути.

– Ну вот. Он уже в пути.

Мама улыбнулась, посмотрела на часы и резко засобиралась.

– Мы продолжим этот разговор в понедельник. Папа прилетает из командировки. Решим, что с тобой делать…

Конечно же, день Александры был полностью расписан, и на разговор со старшей дочерью было отведено не более часа.

– Но учти, Василиса, это твой последний шанс встать на дорогу исправления и нормального адекватного существования. Мы с папой уже устали от твоих импульсивных метаний по жизни!

Александра приобняла Василису за плечи, но потом снова, будто опомнившись, строго добавила:

– И, в конце концов, разбери вещи!

Потом, сказав «чао» и прихватив с собой хвост Златы, растворилась в субботе.

Оставшись совершенно одна в квартире, Вася уселась на широкий подоконник в кухне.

Вдохнув улицу и уже летнюю весну, она затянулась сигаретой и, закашлявшись, вспомнила, что с утра, вернее со вчерашнего вечера совсем ничего не ела. На часах стрелки добежали до полудня. Быстро натянув джинсы и сланцы, Василиса сбегала в магазинчик на углу дома, купила себе немного продуктов для холостяцкого полузавтрака-полуобеда. Вы замечали, что когда человек живет один, у него всегда существует ужин, но завтрак и обед плавно перетекают или даже интегрируются друг в друга? Вот так и было у Василисы, особенно по выходным. Она пожарила себе глазастую яичницу, быстро нарезала двухкомпонентный салат (в холодильнике оставались только салатные листья и помидоры), заправив все деревенским подсолнечным маслом. Пока наслаждалась запахом масла, в турке уже поднималась густая и ароматная кофейная пена. Вовремя успев поймать момент сбегания кофе, Василиса залила горячий и крепкий напиток сливками. Накрыв для себя одной стол, все красиво сервировав, она нарезала хрустящий круассан кружочками, открыла баночку апельсинового джема. Затем, достав столовые принадлежности, не без удовольствия и уютного урчания под ребрами отметила, что получилось не только вкусно и аппетитно на вид, но и очень красиво. На секунду проскочила мысль запечатлеть ее фотогеничный завтрак и показать его в социальных сетях. Но здравый смысл, подстегнутый голодом, возобладал. Усевшись за стол и уже занеся вилку и нож над тарелкой с желтоглазой добычей, Василиса услышала телефонный звонок, доносившийся из прихожей.

– Черт!

Василиса, как обычно, потратила немного больше эмоций, чем требовала данная ситуация. Решив игнорировать, она продолжила завтрак. Телефон трезвонил еще минуту, но Василиса абстрагировалась. Оставшись наедине с собой и утолив свой голод, она решила попытаться разобраться со своей жизнью: «Конечно, в один присест не разобраться».

Василиса выкурила сигарету, снова задернула шторы, с таким трудом раздвинутые мамой в это утро. Солнце, появлявшееся в ее квартире после обеда, отвлекало ее и нагревало комнату. День утекал синхронно двигающейся секундной стрелке. Василиса час отмокала в ванне, выйдя в одном полотенце, с мокрой головой уселась на подоконник и опять выкурила сигарету. Потом лениво скинув полотенце, абсолютно голая развалилась в кресле. Включив фоном телевизор, начала листать журналы, небрежно собранные стопкой возле кресла. Часы монотонно тикали. Василиса любила все в этой квартире. Она находилась в тихом центре шумного города, все улочки которого утопали в цветущих по весне деревьях. Было очень много деревьев-великанов, которые до полусмерти пугали автовладельцев, и они каждый год выходили с ними на тропу войны, отвоевывая в нечестной схватке каждый квадратный метр парковочных мест. На лавочках здесь все еще сидели милые старушки, во дворах часто слышался до поздней ночи смех и стук домино. Но это – в теплые вечера. Вечера, появляющиеся впервые во второй половине весны и закачивающиеся золотой осенью. Саму же квартиру Вася любила за атмосферность. Здесь было невероятно уютно и собрано много старинной мебели. Например, раритетный сервант в кухне. Мама все время хотела его вывезти хотя бы на блошиный рынок, раз домашние были против того, чтобы его просто выкинуть на свалку. Но Василиса не могла расстаться со всей старинной утварью в нем. Посуда с волшебными сколами, чугунные сковороды, пахнущие жгучей приправой, а чего стоила турка! Конечно, еще стол в гостиной – это шедевр. Казалось, это сердце дома, стоящее на четырех львиных ногах. Он был таким мощным и так всех притягивал, что никакого другого стола дома не могло появиться. Александру этот стол тоже всегда смущал, и она неустанно повторяла: «Вася, что за экспонат сказки о трех медведях, избавься от него!» Но стол продолжал возвышаться в центре комнаты, удовлетворяя сразу все потребности хозяйки квартиры: Василиса за ним ела, училась, лечилась и развлекалась. Где такой бабушка отыскала – никто не знал. Вася глянула на стол, который был до середины накрыт скатертью цвета сливы и заставлен грязной посудой, оставшейся после трапезы Василисы. Это уже результат ассортимента современных магазинов и Васиного умения разводить бардак. А зеркало в прихожей – Васе казалось, что раме, обрамляющей его, лет 200, не меньше, и зеркало обладает магической силой… Впрочем, главная ценность квартиры была в том, что это было место, в котором Василиса всегда восстанавливала силы. То место, где к ней возвращалась энергия после тяжелых отношений, каких-то мимолетных разочарований и обид. Вот и теперь Василиса ждала, когда в ней снова появится огонь, захочется жить ярко и насыщенно, и сердце вновь откроется для любви.

Единственное, что Василису раздражало в этой квартире – это были огромные старинные часы. Целый часовой шкаф. С жуткими фигурами зверей, которые каждое полнолуние выкатывались из окошка под циферблатом, чтобы совершить свой ритуальный хоровод. До сих пор загадка, почему это случалось именно в это время. Но самое жуткое в них было тиканье. Если вдруг весь дом затихал, все гаджеты зависали в режиме «ожидания», и ты по какой-то невнятной причине не успевал чем-то заняться или уснуть, то это тиканье начинало проникать в кровоток, отстукивая свой жуткий ритм в самом сердце: ТИК-ТАК-ТИК-ТАК… И Василиса не могла эти часы вывезти из дома или как-то лишить их жизни. Это было одно из основных условий владения квартирой: можно вывезти весь дом, пустить в него новую жизнь, заложить его камнем или облицевать стеклом и хромом. Но нельзя избавляться от часов и небольшой библиотеки, занимавшей одну небольшую стену размером три на четыре с половиной метра в темном коридоре между ванной и спальней. Но эти безобидные книжные полки, туго заставленные старинными изданиями классики, книгами по истории, искусству, Василиса обожала. Самая любимая была третья полка снизу, туго забитая всевозможными сказками малоизвестных писателей. За первый самостоятельный год жизни Василиса перечитала все эти волшебные истории вприкуску с печеньем и пряниками, запивая все молоком. Наверно, это был самый счастливый год Васиной жизни. Первый год самостоятельной жизни. Сердце было чистым, в ежесекундном предвкушении чуда. Внутри было много нерастраченной энергии. А потом… Потом влюбленность, любовь и холод. Вечное ощущение холода и неловкости. И непонимания со стороны близких людей. Василиса покачала головой и немного поежилась. Вспомнила, что она голая.

– Да, мама, я сама не понимаю, что не так со мной…

Василиса покачала головой, поняв, что опять погрузилась в раздумья и потратила больше половины дня, так и не начав действовать. В этот момент опять зазвонил телефон. Василиса вспомнила, что не сходила в прихожую и не посмотрела, кто же ей звонил. В этот раз Василиса даже на расстоянии почувствовала, что этот звонок более настойчивый. Телефон трезвонил без перерыва, и ей даже захотелось сменить мелодию – настолько сильно она начала ее раздражать. Вася, наконец, сползла с кресла и, подойдя к телефону, увидела светящийся экран.

– Что за черт? Опять не определяется номер?

Кровь хлынула к вискам, перед ее глазами пролетел весь странный вчерашний день, и немного всколыхнулся внутри странный привкус сна. Она будто почувствовала: что-то поменяется, если она ответит на этот звонок. Трель не прекращалась. Василиса поднесла телефон к уху, нажав на кнопку «принять вызов», и, не успев сказать ни слова, услышала:

– Детка, ты неплохо справилась вчера, благодарю…

Это был все тот же хрипловатый голос мужчины, звонившего днем ранее. Он говорил немного расслабленно. Будто сидел развалившись в кресле на берегу моря, наблюдая полет чаек и затягиваясь сигарой. Голос продолжал:

– … хотя ты и не выполняешь всех указаний.

В этот раз Василиса успевает прийти в себя раньше, чем загадочный мужчина отключится. Или мужчина намеренно не отключился и ждал вопроса?

– Да кто вы такой, черт побери!?

– Оу!

Мужчина немного смущенно откашлялся:

– Извини, этот некий «Черт» меня всегда смущает.

Его голос снова приобретает чуть надменную веселость, он продолжает:

– Давай увидимся завтра и обо всем поговорим.

В момент разговора с неизвестным собеседником Василиса почувствовала невероятный прилив сил. Ее тело будто окатили ледяной водой: она не успела поймать момент холода, но чувствовала то тепло, которое появляется сразу после ледяного шока. Ее плечи раскрылись, и на лице выступил красивый румянец, в глазах появился блеск. Она стояла голая перед зеркалом, обрамленным двухсотлетним багетом, с телефонной трубкой в руках, немного разъяренная и прекрасная.

– Ни с кем я не собираюсь видеться!

На этих словах Василиса резко отключилась и пристально посмотрела в зеркало. Что не так с отражением? Почему вдруг ее собственное отражение показалось ей таким прекрасным? По сути ничего не изменилось. Василиса издала рык, перевела взгляд на телефон. Сердце застучало в висках. И как теперь узнать, что за сила пытается вторгнуться в ее жизнь? Вася закусила губу и умоляюще посмотрела на телефон. Он молчал. Излишняя импульсивность за последнее время сыграла с ней уже пару игр, в которых Вася только проигрывала и портила отношения со всем ее окружающим миром. Началось все с ее Алекса, а, возможно, еще раньше. Молчавший телефон вдруг начал нагреваться в ладонях девушки. Вася замерла в ожидании. По телу забегали мурашки. Телефон сначала завибрировал, а потом вновь вырвался надоевший рингтон. Вася улыбнулась и поднесла телефон к уху:

– Истеричка.

Мужчина говорил мягко. Вася молча улыбалась, разглядывая свое отражение в зеркале.

– Завтра встречаемся в 11 утра, в А. парке. Мы будем ждать тебя на третьей лавочке. По левой стороне от главного входа.

Вася нахмурила брови, в ней опять поднялась волна сопротивления.

– Откуда я буду знать, что это Вы? И что за странные координаты «лавочка через три шага от пня, глядящего на север»? И кто это такие – МЫ???

Мужчина вздохнул, что-то сказал на непонятном языке. Может быть, выругался, Василисе послышалось что-то вроде «что за женщина» и опять непонятная лексика. Затем голос мужчины стал жестче:

– Просто приходи и задавай вопросы лично.

Все. Отбой. Тишина. Номер не определен. Василиса вернулась в комнату с полутемной прихожей. В голове разбушевался ураган. В ней так много эмоций в этот момент, что она даже не сразу сообразила, что ей делать. Идти или не идти? Это чья-то шутка? А не опасно ли это?

– А не опасна ли эта жизнь, пропитанная болотом?

Впервые в ее жизни произошло что-то необъяснимое, как она трусливо начала поджимать свой метафизический хвостик. Вася улыбнулась своим мыслям, накинула на себя плед и начала щелкать по каналам. Прогулка по телевизионному миру остановилась на какой-то передаче про хвостатых. Хвосты. Вася опять улыбнулась. В этот момент трансляцию передачи прервала местная реклама: «Всех! Всех! Всех! Приглашаем на воскресный праздник в А. саду! Каждому пришедшему гарантируем Сертифицированное Чудо! Вас будут ждать клоуны, полеты на воздушных шарах и сладкая вата…»

От рекламного слогана у Васи затряслись ноги! Что это за совпадения и каламбур? Кто с Василисой играет в эти игры?

– Сертифицированное чудо? Кто им придумывает рекламный текст?

Сертифицированное чудо.

Вася больше не могла сидеть. До таинственной встречи с незнакомцами (сколько их, интересно?) оставалось чуть менее 16 часов (на часах было 19:26). При всем желании, уснуть прямо сейчас и проснуться часиков в 10 утра Вася явно не могла. Но нетерпение было таким захлестывающим, что она вскочила на ноги, откинула с себя плед и начала сначала немного хаотично двигаться по квартире, параллельно хватая и доставляя вещи на свои места. Вот эти книги давно просятся на седьмую книжную полку, журналы – в мусор, чашки – в раковину. Попутно надевая домашние штаны и майку-алкоголичку, Вася уже натянула резиновые перчатки и приготовилась мыть пол. Мысли, разлетевшиеся в хаотичном направлении по всей квартире от движения и активности своей хозяйки, наконец, выстроились аккуратными рядами и вернулись на свои места.

«По крайней мере, эта встреча пройдет в безопасном месте, и вокруг нас будут дети и их родители».

Вася густой пеной отмывала круглые следы от кофейных чашек на кухонном подоконнике.

«Правда, клоуны все же представляют реальную опасность для моей психики».

Вася усмехнулась и продолжила сортировать вещи на те, что требуют чистки и те, которые полетят в мусорное ведро.

Порядок, так неожиданно наступивший в голове Василисы, вышел за пределы ее сознания и окружил ее вокруг в квартире. Девушка даже умудрилась залезть под потолок и оттереть зазеленевшую старинную люстру в спальне. Когда был вынесен последний мусорный мешок и протерта последняя вертикальная поверхность в квартире, Вася скинула резиновые перчатки, и, раскинув руки в стороны, улеглась на пол. В этот момент в голове не было ни одной мысли. Такое спокойствие она не испытывала, пожалуй, никогда. Ее не тревожили более мысли о встрече с неизвестным. Казалось, все в жизни вело к этой встрече. События, вскользь брошенные фразы, незнакомцы и их минутные истории, вплетенные в Васины чувства. Она закрыла глаза. В квартире было светло, на часах – 6 утра. Где-то в глубине квартиры журчала и гудела стиральная машина, переминавшая последнюю партию грязного белья. За окном вновь соревнования в голосистости местных беспородных птах. Умиротворение. Василиса не заметила, как провалилась в сон, как в бездну. Она закрыла глаза, и в следующий раз открыла их только в 10:10 утра. Что творилось в эти четыре часа во внешнем и внутреннем мире – она не знала. Будто кто-то извне выключил и включил ее снова, заряженной и обновленной. Вася вскочила на ноги, кинулась в ванную комнату, чтобы умыться, попутно вспомнила, что стиральная машина выполнила свою работу. С зубной щеткой во рту она параллельно успела развесить белье. Наконец закончив умывания, Вася принялась за гардероб. Времени выдумывать что-то необыкновенное для судьбоносной встречи (а где-то внутри Василиса чувствовала, что именно так оно и будет) не оставалось, поэтому она остановила свой выбор на хорошо сидящих джинсах модели клеш цвета индиго, в них заправила блузу белого цвета, кокетливо обнажающую хрупкие плечи. На ноги обула аккуратные сабо песочного цвета с перфорированным эффектом. Чтобы окончательно не превратиться в дитя цветов, Василиса отказалась от идеи взять с собой сумку-мешок, а повесила на плечо более строгой формы клатч нейтрального бежевого оттенка. Волосы аккуратно зачесала назад. Бросила взгляд на косметичку, потом за окно. День во всех смыслах мог оказаться жарким, поэтому отказалась от косметики вовсе, закинула в сумочку бальзам для губ. Затем вспомнила про темные очки и отправила их следом в сумочку. И, наконец, перевела дыхание. На часах было 10:33. Василиса, стоя возле выхода, глянула на себя в зеркало и, не обращая внимания на себя, уставилась на отражение своей квартиры в нем. Квартира давно не была такой чистой, ухоженной и невероятно уютной. Место силы и баланса хрупкого внутреннего мира. «Возможно, я не скоро вернусь сюда,» – пронеслась мысль в ее голове. «Возможно, я вернусь сюда совершенно другой,» – следующая мысль. Василиса не удивлялась им. Она просто впервые чувствовала, что сегодня должно произойти невероятное. Вася обернулась, окинула свое жилище теплым взглядом и, сказав вслух: «Спасибо!», не оглядываясь, стремительно вышла из квартиры, громко хлопнув за собой дверью.