Остров

Семену Семеновичу вдруг представилось, как он срывается и летит всей своей тушей вниз во мрак. А потом лежит на дне колодца со сломанной шеей и таращится мертвыми глазами на круг света далеко вверху.

Все дома, простоявшие пустыми пусть даже несколько дней, приобретали по мнению Семена Семеновича особую атмосферу. Атмосферу «пустого дома». И если в такой дом войти осторожно, потихоньку, чтобы не вспугнуть его, не растревожить, то можно услышать, а вернее почувствовать особую никому незаметную вибрацию стен, неразличимый скрип деревянных балок, шелест воды в трубах и легкое дыхание едва ощутимого ветерка, свободно гуляющего из одной комнаты в другую, спускающегося в подвал и поднимающегося до самого чердака. «Ну здравствуй,» – мысленно сказал Семен Семенович Дому. «Здравствуй,» – ответил Дом колыханием занавесок.

– Ни что нам лучше не напоминает о инстинкте самосохранения, как простая боль. Это она двигает эволюцию и заставляет выживать любую тварь на земле.

– Ничто нам лучше не напоминает об инстинкте самосохранения, как простая боль. Это она двигает эволюцию и заставляет выживать любую тварь на земле.