Так бы я и лежал дальше, жалея себя и мысленно проклиная сегодняшний день, когда вдруг осознал, что скованность, которая как магнитом притягивала меня к земле, прошла. Я открыл глаза и сел. С волос и спины, с неприятным чавканьем, отпадали комки грязи, плюхаясь обратно в месиво, из которого и налипли к моему телу.
Я попытался встать. К моему удивлению, далось мне это абсолютно легко. Пошевелив руками и тряхнув головой, я окончательно пришёл в себя и стал оглядываться, оценивая ситуацию.
Вот она! Вихлястая дорога, о которой предупреждал полицейский. Плотная стена деревьев не позволяла рассмотреть, как далеко тянется эта извилистость, но и увиденного, мне хватило с лихвой. Резкие повороты то тут, то там. Как будто техник-строитель, перед тем, как спроектировать маршрут, выпил ящик водки. А те, кто укладывал асфальт по его разработке, опустошили ещё десять. Не удивительно, что я съехал в канаву, не увидев поворота: скорость была большая, торможение бы меня не спасло.
И тут, я вспомнил о причине своей аварии. Внутри всё похолодело от страха, а волосы зашевелились на затылке. Мне показалось, что за мной наблюдают. Смотреть в сторону, где стояло нечто, у меня не было ни малейшего желания. Кое-как собравшись, я аккуратно глянул через плечо. Естественно, там никого не было.
Прежде, чем разбираться с машиной, я решил удостовериться, что мне ничего не угрожает. От неприятного чувства тревоги было сложно избавиться. Озираясь по сторонам, я двинулся к злосчастному месту. Медленно шагая по дороге, я только сейчас обратил внимание, что туман снова сгустился. Видимость была плохая. Но, чем ближе я подбирался к своей цели, тем чётче становились очертания того, что меня напугало.
– Вот же КОРЯГА! – заорал я со злостью во всю силу своего голоса.
И, действительно, передо мной виднелся какой-то вертикальный обрубок из веток. Вероятно, на обочине росло небольшое дерево, которое или засохло, или молния в него попала, от чего оно и почернело. Теперь эта тёмная масса, с налипшими на неё листьями, ветками и кто знает, чем ещё, взирала на меня своим единственным дуплом, которое я, с перепугу, принял за глаз.
– Тоже мне, лихо одноглазое! – нервно хихикая и, одновременно, пытаясь унять грохочущее сердце, я зашагал обратно к машине. Та женщина, стоявшая на дороге, и этот кусок бревна в реальности, никак не состыковывались у меня в голове. Ведь я чётко видел…неужели, померещилось? Скорее всего, так оно и было. Я не верю во всякую нечисть.
А вот в каком состоянии находится машина – эта мысль действительно пугала. Стоя на обочине, я окинул взглядом автомобиль: визжащая сигнализация, мигающие фары, распахнутая водительская дверца, подушка безопасности, заполнившая пол салона и след, тянущийся вверх, будто кто-то тащил из канавы большой мешок с картошкой. Поёжившись, я понял, как же сильно замёрз. Рубашка вымокла насквозь, а грязь, как глина, облепила всю одежду, руки и волосы. У меня даже на зубах песок скрипел! Я что, ртом себе прогрызал путь наверх?
Вздохнув, я стал аккуратно спускаться по мокрым листьям. Правда, в этом не было никакого смысла. Даже если бы я случайно упал в перегной, грязнее становиться было попросту некуда. Запах бензина, который мимолётно донёсся до меня, пока я стоял на обочине, по мере моего приближения к машине, становился всё сильнее и удушливее. Добравшись до водительского сиденья, я лихорадочно выключил сигнализацию, убрал подушку безопасности и взглянул на приборную панель. Значок бензоколонки предательски мигал на отметке «Е».
Мысли хаотично сменяли друг друга. Но одно было очевидно – бак пробит. Я взял мобильник. На ватных ногах добрался до другой стороны машины и плюхнулся в опавшую листву. Вонь от бензина была нестерпимой. Глаза жгло от досады и запаха. Слезы предательски капали на руки, прочерчивая чистые дорожки на грязных ладонях. Не обращая на это внимания я, с остервенением, принялся раскидывать мокрые листья в разные стороны. Руки горели от мелких ссадин, в которые попадала грязь и бензин. Наконец, немного расчистив область для обзора, я включил фонарик на мобильнике и заглянул под машину. Из-за всей этой требухи, было сложно определить масштаб повреждений, но главное – я увидел: огромный кусок бетона с металлическими штырями, вонзившимися в днище автомобиля. Он точно пробил бак. Другие повреждения меня не интересовали.
Я в бессилии прислонился к заднему колесу. Хотелось закричать: «ОТКУДА ТЫ ЗДЕСЬ ВЗЯЛСЯ, КУСОК ГОВНА!» Но всё, что у меня получилось, это только тихое «пф» губами. Осознание того, что на роды жены я не попаду, меня уже не расстраивало. Одна проблема сменилась другой. Телефон медленно отсчитывал минуты на циферблате. Уже три часа дня. Новые страхи закрадывались в мою голову. Сколько пройдёт времени, прежде чем мне удастся связаться с семьёй? Как прошли роды? Всё ли хорошо с моей дочкой?
Безвестность, в которой я оказался, пугала меня всё больше и больше. Я даже не мог ответить себе – когда я доберусь туда, откуда смогу позвонить хоть кому-нибудь, чтобы узнать о состоянии любимой.
– Полицейские! – неожиданно вырвалось у меня, вспугнув туманную тишину. О том, чтобы присутствовать при родах, конечно, не может быть и речи. Но эти ребята могли бы отвезти меня в ближайший посёлок, а там – связь. Позвоню семье, чтобы узнать про жену, вызову эвакуатор, да и машину можно нанять, чтобы доехать до города!
Воодушевившись, я быстренько выудил с заднего сиденья литровую бутылку воды и салфетки. Умылся и почистил одежду. Получилось неважно: грязь въелась в штаны и рубашку настолько, что их ждала не стирка, а мусорное ведро. Забрав с пассажирского сиденья пиджак, накинул его поверх вымокшей рубашки. Если бы знал, что придётся столько времени пробыть вне машины, естественно, я бы взял тёплую куртку. Хотя, чего уж теперь говорить.
Вытащив ключ зажигания, я закрыл водительскую дверцу. Быстро запихнув ключи и мобильник в левый карман пиджака, нащупал там ещё какую-то вещицу. Ей оказался носовой платок с вышитым на нём именем «Алексий». Это моё второе имя, данное мне при крещении. Я не видел этого платка целую вечность. По-моему, мне его подарили на какой-то праздник. Сейчас и не вспомню. Даже не знаю, где он был всё то время. Размышляя, как этот платок мог оказаться у меня в пиджаке, я напрочь забыл про деньги и документы, оставшиеся в бардачке.