Вся молодежь была знакома между собой, то были и моложе и старше классом ребята. В темном углу зала, на голубом диване, расположились трое старшеклассников. Они вызывали некое подозрение своим видом, лица свои они закрывали, натянув поглубже головные уборы. У двоих кепка, а у одного из них панама. Состоялся следующий разговор:
– Смотри-ка, а эти двое недоносков тут что забыли? – Спросил тот, что сидел посередине в панаме.
Он самодовольно, закинув ногу на ногу, потягивал пиво.
– Девица его ничего такая. – Заприметил тот, что был по правую руку.
Третий долго молчал, большими глотками выпивал какой-то коктейль и в итоге предложил:
– Давайте-ка взгреем его сегодня? – Было его фразой.
Остальные его напарники были в корне с ним согласны и начали строить планы.
Вечеринка начинала набирать обороты, так же как и повышались обороты напитков. Играла громкая музыка, если музыкой это вообще назвать можно. Просто удары воздушных потоков вылетали из акустики. Димка, соблюдая все приличия воспитанного подростка, отказался от алкоголя. Мишка с Соней были навеселе. Девочки собрались толпой на площадке и пьяными движениями извивались под музыку. Стоял громкий смех, который еле пробивался через удары музыки. Свет моргал то синими, то зелеными лучами. В какой-то момент своего танца, изредка приоткрывая глаза, Сонька стала замечать только незнакомые лица. Куда пропали подруги? На момент она остановилась, осмотрелась вокруг, все посетители весело отплясывали на площадке, лица были еле различимы. Повернувшись назад, она заметила потасовку в углу зала и неуклюже начала пробираться через толпу танцующих. Пройдя несколько шагов, уклоняясь от движений рук и голов, она смогла разглядеть, как Мишка наносит удары по лицу какого-то неизвестного парня и мигом рванула в их сторону. Музыка задолбила еще громче, в то мгновенье пока она преодолевала площадку, как непроходимое болото, на Мишку сбоку набросился тот в панаме. Он ловко вывернул его лицом к площадке и заломил обе его руки за его спиной, второй, который в кепке, был в ярости от полученных ударов и начал наносить ответные. Избиение продолжалось несколько секунд как откуда-то из толпы, со всего разбегу как бык на красную тряпку, налетел Димка и снес избивающего с ног. Тот прокатился по кафелю в угол зала. Мишка молниеносно нанес удар пяткой в колено тому, кто заломил ему руки за спиной и выполнил хук правой. На свою беду отправленный удар не дошел до точки назначения и виной тому выпитое. После промаха противник в панаме воспользовался моментом резко подсечь Мишку под ноги, тем самым в секунду уложил его на пол. Димка получил удар в лицо, от которого его очки переломились, без них он начал трудно различать образы всех окружающих, но лежачего на полу Мишу он все-таки распознал. В эту секунду драка была окончена по причине того, что Соня подлетела к толпе, окружавшей потасовку, выхватила из чьих-то рук бутылку и разбила её об угол. В её женственной руке горлышко с острыми осколками стало поводом для отступления. Трое нападавших спасались трусливым позорным бегством. Димка уложил в нагрудной карман своей рубашки то, что осталось от его очков и поднял Мишу на ноги. Вдвоем с Сонькой они взяли его под руки, и повели к выходу. Они тащили его как подбитый танк с поле боя. Музыка сменилась, но разницы между композициями не было никакой. Они с трудом пробрались мимо танцующих, те потасовку даже не заметили. Бармен сопроводил взглядом всех троих до выхода. На улице Михаил повалился на землю и закатился заразительным смехом.
– Чего ты ржёшь? – Грубо спросила Соня.
– Видела как я его? – Вытирая кровь с подбородка, спросил Мишка.
– Теперь тебе придется тащить нас обоих, – также со смехом обратился к Соньке Димка, – очки то сломаны, а без них я как крот.
– Как все началось? – Допытывала Сонька.
– Я даже и не понял, они что-то подошли и заговорили, потом помню удар в ухо и понеслось.
– Пойдемте уже отсюда, пока еще чего не случилось. – Сказал Димка и поднялся с земли.
Молодежь спокойно потащилась по городу, было решено первым делом проводить до дома Мишку. Там Сонька призналась, что сама уговорила его пойти туда и напоила.
– Враки всё это, я сам, я всё сам. – Опровергал слова Соньки Михаил.
– Заходи, давай в дом и спать ложись, – строго сказала Вероника Андреевна, – может вам такси вызвать? Поздно уже.
– Спасибо Вероника Андреевна, мы дойдем, не беспокойтесь! – Ответила Соня и пошла к калитке, Димка посеменил следом.
Он проводил девушку и сам отправился домой. Сонька, зайдя в квартиру, увидела на кухне легкий свет как от свечи. Любопытство взяло верх, и она прошла по коридору. На столе стояли два салата, бутылка вина и свечи. Она растеклась в довольной улыбке, а мать в это время принимала душ. Сонька прошла в свою комнату и провалилась на кровать, уставшая и немного расхмелевшая, она в туже минуту уснула.
Роман Захарович неторопливо спускался по лестнице здания судебного участка. На парковке у крыльца он заметил шикарно одетую женщину, которая присела на переднее крыло красного автомобиля.
– Битый час тебя стою, жду, полгорода там посадил уже? – Кокетливо спросила девушка.
Когда она сняла очки, Роман Захарович узнал в ней Лилию.
– Не знал, что ты здесь. – Растерялся Роман.
– Садись, хоть покажешь где живешь, подвезу тебя. – Снимая платок с головы, сказала Лилия и направилась за руль.
Роман от неожиданной встречи стал каким-то неловким в движениях, он торопливо снял обручальное кольцо, стараясь сделать это незаметно, и с трудом разместился со своим портфелем на пассажирском сиденье.
– Это твоя? – Интересовался он автомобилем.
– Да, а что балерина не может себе позволить дорогой автомобиль? – Улыбаясь, спрашивала Лилия.
– Да нет же, я не о том, симпатичная машинка.
– Ты всегда так поздно освобождаешься?
– Работы много.
– Неужели наш город так грешен? – Сохраняя кокетливую улыбку, продолжала Лилия.
– Очень. Недавно меня вез таксист и на перекрестке на наших глазах сбили девушку. Он рванул туда и, дурак, дал ей какое-то обезболивающее от которого она умерла. Завтра придут результаты экспертизы и припишут бедолаге действия, повлекшие по неосторожности смерть.
– Ну, ты же накажешь его по всей строгости закона? – Язвительно спросила Лилия.
– Тут хочешь, не хочешь, а придется.
– Ой, да брось, вдруг это дело принесет тебе повышение?
– Что мы все о работе? Рассказывай, как провела день?
– У балерин всю скучно, тренировки, репетиции, рутина, – Протягивая слова, говорила Лилия.
– Тебе надоело?
– Временами мне так кажется, пока я не выйду на сцену. Там я забываю обо всем и отдаюсь полностью. Это неописуемое чувство. Ни в чем другом я себя больше не вижу.
– И скоро ты снова выйдешь на сцену?
– Пока неизвестно. Дорогу показывай.
– Пока прямо. Знаешь, мне тоже порой кажется, что я застрял во всем этом, но испытываю, наверное, схожее чувство с твоим на сцене. Только нахожусь я в это время в зале суда. Когда твои тщательно собранные доказательства шокируют адвоката, когда ты как лидер берешь внимание каждого на себя и управляешь им. Упоительное ощущение.
– Да, да, именно такое же и у меня.
– Здесь на право, вот та многоэтажка.
– На чай не позовешь? – Хихикая, спросила Лилия.
– Извини, но нет. Устал.
– Да ладно, шучу, я б не пошла. Давай, до встречи прокурор.
Роман вышел из машины и направился к подъезду. Минув десять этажей и лестничную площадку он, не спеша открыл дверь и оказался на пороге квартиры. Оксана резко засуетилась, она не успела привести себя в порядок и была мокрая после душа в домашнем халате. Пожалуй, самый лучший наряд для любимой жены.
– Я не успела переодеться, проходи в кухню. – Засуетилась Оксана.
Роман заглянул на кухню и повернулся обратно в коридор.
– Послушай, дорогая, я сильно устал. – Начал, было, он, но жена его резко перебила с ошарашенным взглядом.
– А где кольцо?
Роман Захарович рассыпался в оправданиях:
– Очень жмет, неудобно было.
– Жмёт, значит? – В пол тона процедила жена.
– Давай не сегодня. – Обронил муж и ушел в зал.
Там он снял пальто и, полулежа, устроился что-то читать в своем ноутбуке. Спустя полчаса он крепко уснул в таком положении. Оксана Владимировна просидела почти до рассвета на кухне, попивая вино в одиночестве.
Глава 6. Из которой вы ни о чем не узнаете
У автора нет выходных, он всегда в работе. Как поэт остается голоден, пока пусты его листы. На этот раз я гуляю по городу. Скопилось много интересного, и давайте же это обсудим. Повествование отложим на потом, да и описывать обычную жизнь уже наскучило. Для Володи настала страшная пора ожидания суда. Да, кстати, результат экспертизы подтвердил смерть от передозировки обезболивающего. Но сейчас не об этом. Задай себе вопрос, читатель, много ли таких случаев в нашей стране? Много ли таких идиотов как Володя, и много ли таких нарциссов как Роман? Много ли таких страдающих жён как Оксана, а как Вероника? Она тоже страдает, но по-своему. Много ли брошенных детей, таких как Соня? К сожалению, да! Такие случаи отнюдь не редкость. Что касательно самовлюбленных всё досконально ясно. Тот, кто из двоих в позиции превосходства, тот более раненый, но скрывает эту правду от себя. Его стратегия: чтобы не чувствовать своей боли, надо быть круче других. Возвышаясь над жертвами, я не замечу, что сам такой же убогий как они. Зачем Роман Захарович заводил семью? Наверное, просто показалось, что в определенный момент мужчина без семьи это странно. Девяносто восемь процентов таких причин для вступления в брак приведут к разводу. К сожалению мужчины и женщины относятся к институту брака достаточно халатно. И далее как по накатанной: жена уходит к любовнику, а муж в работе, счастлив как свинья в луже. Потом следуют слабости, в частности алкоголь и беспорядочные связи. Слабости даются нам для того, чтобы мы ими сначала увлеклись, а потом, став окончательно зависимым, если человек одумался и начал работу над собой, то он человек с большой буквы, а если нет, то он низшая прослойка общества, удел которых всем известен. Работа над отношениями и собой очень тяжелая, но нельзя забрасывать что-то только потому, что это трудно. Когда кончаются силы, просто посмотрите на солнце. А дети? Дети мучаются больше всего. К сожалению, их работа гораздо сложнее – на стать такими как их родители. Для некоторых дети это самоутверждение, а для других обременение. Возможно, Роман стал таким из-за строгости отца. Он был областным судьей и наложил все запреты на интересы сына, заставив его поступить на юридический факультет или «Можешь идти прочь!». Родители должны ошибаться, чтобы дети стали взрослыми. В жизни есть множество проблем и страхов и проч проч. Важно заглянуть страху в глаза и проработать его. Если ваш главный страх крысы, то сатана окружит вас ими. На пути саморазвития вы будете часто натыкаться на заблуждения. Заблуждения – отличные метательные снаряды. Остановитесь и подумайте, возможно, вы не на своем месте. Пробовать что-то и потом возвращаться обратно это не стыдно, стыдно сидеть, сложа руки. Если идея вынашивается в вашем разуме годами, то она становится целью. На пути также встретятся недоброжелатели. Люди с пассивными взглядами на жизнь. Человек это животное. Прав ли ты перед собакой или нет, она все равно будет лаять. Любая добродетель не всегда идет на пользу всем, теперь из-за глупости Володи будет громкая шумиха по всему городу, а почему объясню в следующих главах. То, что было фикцией, внезапно прикинулось конституцией. Как автор этой книги вынужден упомянуть о себе самом. Я же не разделяю интересов ни той, ни другой стороны. Моя позиция наблюдатель. Созерцание, что-то в нем есть волшебного. Так или иначе, автор любит своего читателя иначе бы он не существовал, следуя из этого, предлагаю перенести свое внимание на вечерний город.
Проходя по улицам, любуюсь молодежью. Все такие разные и совсем другие. Меня это очень радует. Улыбки на их лицах – непозволительная роскошь для несчастного человека, а значит, я могу заключить, что несмотря ни на что, они умеют радоваться простым вещам. Это первый шаг к новому обществу. Молодежь – это единственная надежда на светлое будущее. Человек создал экономику, чтобы она его погубила, человек любит создавать себе проблемы. Поколению, тому которое уже на закате своих лет, стоит дать дорогу молодежи и общество всецело увидит совершенно другую жизнь. Но я никогда еще не был так слеп к фактам. В современном мире стремительно развиваются различные негативные направления. Особенно хочу отметить группы лиц, которые делят себя по половому признаку, муже-женоненавистники отравляют мой положительный взгляд на современное общество. Все, кто относиться к вышеуказанным группам, так и норовят показать свое превосходство друг перед другом. Что ж. Новая жизнь новые проблемы. Так или иначе, лицо любого мира будет со шрамом.
Так и не заметил я, как прошел всю главную улицу, продолжая запись в блокноте телефона. Примечательно, что русский язык самый прекрасный для литератора. Никаким другим наших чувств так ярко не опишешь. Другие языки, скорее для передачи информации, в то время как русский для передачи эмоций. К тому времени, когда драма, о которой я повествую в этой книге, достигала своего апогея, предлагаю перенестись к дате рассмотрения судебного дела. То был ноябрь. Уголовная машина очень тяжела, поэтому, чтобы набрать оборы, ей нужны месяцы. Рассказ об этом я продолжу позже, сегодня я очень устал и промок.
Глава 7. Смерть – это переход к вечному свету
Ни в каком ином творчестве, кроме литераторства, нельзя вот так по щелчку пальцев перемотать время на два месяца вперед. И мы с удовольствием воспользуемся такой уникальной функцией литературы. Все люди как один сетовали на дожди, а если выпадал снег, то таял сразу же, как приземлялся. По весне обычно требуют, чтобы он растаял. Человек всегда чего-то требует и не доволен тем, что есть. Всюду было слышно «Вот выпал бы уже и грязи не было б». Небо исполнило человеческий каприз белым холодным пеплом на их головы. Только одному человеку в этом городе не было никакого дела до погоды. За неделю до того дня он был оповещен о судебном заседании, на котором он будет в роли подсудимого. Тяжкий груз тогда висел на плечах Володи. Казалось, он и ходить стал немного склонившись. Где-то внутри его мучила ноющая боль, смешанная с обидой. В то утро, несмотря на серое небо, было очень светло от белого пушистого снега. Володя собирался в суд, Вероника тоже присутствовала на нем, она отпросилась с работы на пару часов и пошла туда прямиком из своей библиотеки. Володя ехал до здания суда как на бойню, он точно был уверен, что его приговорят к смертной казни и приговор приведут в исполнение незамедлительно прямо в зале суда. Он вел свой автомобиль очень аккуратно, бережно соблюдая все правила дорожного движения. Внутри него поселилась сильная боязнь закона, ему казалось, что каждое его противоправное действие, пусть даже совсем пустяковое, такое например как не пропустить пешехода, может ужесточить его приговор сегодня. На первом этаже здания он потерялся как ребенок, на его удачу ему повстречался его адвокат, который вот только зашел в парадные двери и стряхивал снег с плеч своего пальто.
– Здравствуйте, Владимир Степанович, – протягивая руку, произнес адвокат, – вид у вас какой-то подавленный.
– Ну, знаете ли, не каждый день хожу под судом. – Еле вымолвил Володя.
– Ой, да бросьте, тоже мне опасный преступник, – успокаивал адвокат, – пройдемте за мной.
Они последовали на третий этаж по широкой лестнице вымощенной гранитной плиткой. Пульс подсудимого учащался. На третьем этаже у входа в зал уже стояли председатель и прокурор, между собой что-то оживленно обсуждая. Лицо прокурора показалось ему очень знакомым, но он не посмел долго в него вглядываться и остановился с адвокатом в коридоре. Григорий Александрович что-то искал в своем портфеле, минуту погодя прокурор и председатель зашли в зал, а следом за ними два пристава и еще много каких-то людей. Когда Григорий Александрович окончил свои поиски в портфеле, он заторопился следом за всеми и позвал за собой Володю. Подсудимый, зайдя в зал, совсем обессилил. На его казнь пришли посмотреть столько людей, они все жаждут его крови.
– Григорий Александрович, а вы решили сегодня блестяще завершить свою карьеру? – Язвительно смеясь, спрашивал Роман Захарович, – я всё про вас знаю, что вы тут затеваете.
Адвокат проигнорировал этот выпад в свою сторону.
– Я, кажется, узнал его, – полушепотом произнес Володя, – я подвозил его в прокуратуру в тот день, он всё видел.
– Готов поспорить, что это дьявольское исчадье само навлекло на вас беду своим присутствием. – Также шепотом отвечал адвокат.
Они сели в первом ряду по правую сторону от прохода между стульями. Роман Захарович прошел по залу. Победоносная поступь лидера. Сел по левую сторону, так эффектно мог сесть разве что чиновник девятнадцатого века, откинув полы сюртука. Прозвучало «Встать, суд идет» и все как один покорно поднялись со своих мест. Зашла судья. Женщина лет сорока пяти с тёмными волосами и строгим видом заторопилась к своему месту. В тот момент по Роману Захаровичу было заметно что-то не ладное, он был возмущен.
– Всем сесть. Слушается дело № 207 по статье УК РФ номер сто девять причинение смерти по неосторожности. Подсудимый встаньте.
Володя робко поднялся со стула и заложил руки за спиной.
– Вы обвиняетесь в причинении смерти по неосторожности пострадавшей Володарской Виктории Даниловны 1987 года рождения. В разбирательстве будут участвовать суд присяжных. Со стороны защиты государством вам предоставлен адвокат в лице Ковыльного Григория Александровича. Со стороны обвинения прокурор в лице Калагереева Романа Захаровича. Вам есть, что сказать суду прежде, чем мы начнем?
– Нет, ваша честь.
– Тогда объявляю заседание открытым. Речь предоставляется вашему защитнику, сторона защиты имеет что сказать?
– Ваша честь, предоставим право стороне обвинения первому произнести речь.
– Сторона обвинения вам слово! – Отрезала судья и открыла какой-то документ.
– Ваша честь, в ходе разбирательства я бы хотел ходатайствовать о допросе свидетеля. К моему великому сожалению мне только сейчас стало известно от его жены о его тяжелом заболевании, в связи с чем, он не может явиться в суд. Без этого свидетеля разбирательство не возможно. Ваша честь, ходатайствую о переносе заседания.
– Сторона защиты не против?
– Нет, ваша честь.
– Ходатайство принято. Разбирательство переноситься предварительно на четвертое декабря. Сторона обвинения обязуется сообщить заранее о состоянии свидетеля ближе к указанной дате.
Удар молотка для Володи был настолько громким, что он не слышал шорох собирающихся на выход присяжных. Вот и всё прошло, но гора с плеч не свалилась. На сегодня прошло. Впереди столько дней мучений, «Лучше бы меня и правда казнили прям сегодня». Таковы были мысли Володи. Неистовый гнев охватил все его существование, он резко поднялся со стула и вышел в коридор. Григорий Александрович почувствовал что-то не ладное в выражении лица своего клиента и заторопился следом, там он стал свидетелем диалога Володи с Романом Захаровичем.
– Уважаемый, вы меня помните? В глаза мне смотрите, вы меня помните? – Володя начал свою реплику тихо, постепенно повышая тон.
– Успокойтесь, Владимир Степанович! – Лепетал адвокат.
– Как вам не стыдно? Вы пользуетесь своей властью, чтобы бедный народ гнил за решеткой! – Вопил Володя.
– Как ты смеешь повышать на меня голос? Ты, ты ничтожество! – Роман схватил Володю за грудки его пиджака, – вы оба два, идиота, думаете, я не знаю, что вы тут задумали!? Я всё знаю, я всё про вас знаю! – Кричал Роман Захарович.
Адвокат и сотрудники охраны растащили в стороны враждующих. Все происходило под вспышки камер, весь первый этаж был заполнен журналистами и репортерами. Григорий Александрович повел под руку Володю по коридору.
– Григорий, что он себе позволяет? – Запыхавшись, спрашивал Володя.
– Не переживайте, эта дрянь ответит за свои слова. – Процедил адвокат.
– О чем он кричал? Что он знает? Вы, случайно, не причастны ли вы к исчезновению свидетеля? – Допытывал подсудимый своего защитника.
– Владимир Степанович, успокойтесь, вернитесь к своей прежней жизни, а все проблемы оставьте мне.
Они вышли через черный выход. Зачем, спросите вы? Потому что Роман Захарович вышел через главный и там его буквально смыла толпа корреспондентов.
– Что произошло с главным свидетелем? – Спрашивала одна журналистка.
– Он заболел.
– Роман Захарович, вам не кажется, это подозрительным, что вот так внезапно он заболел? – Спрашивал уже другой журналист.
И далее толпа корреспондентов превратилась в полнейший балаган из вопросов. Роману Захаровичу очень прельстило внимание прессы, но более всего его интересовало, что находилось дальше за толпой журналистов. Из-за высокой лестницы он мог различить только множество плакатов с какими-то надписями. Растолкав журналистов и пройдя ближе, его взору представилась толпа протестующих. Люди выстроились по всей улице и требовали посадить виновного немедленно без разбирательств. В эту секунду к Роману подлетела корреспондент в паре с оператором:
– Роман Захарович, вы ожидали такого общественно резонанса? Расскажите подробнее, как продвигается дело? – Тороторила в микрофон журналистка.
– Я никак не ожидал такого, конечно же, дело продвигается затруднительно, по причине болезни главного свидетеля заседание перенесено на декабрь. – Отвечал Роман.
Следующих вопросов он не успел получить, кто-то резко дернул его за руку и потащил в сторону.
– Что происходит? – Оглядываясь назад, взволновался Роман.
– Давай в машину, живо! – То был Павел Сергеевич, – давай бегом, какие же они назойливые. Без комментариев, без комментариев! – Раздражительно отвечал он толпе журналистов.
Они торопливо погрузились на заднее сиденье такси, Павел Сергеевич скомандовал водителю «Гони!».
– Ты теперь новоиспеченная звезда, не ожидал? – С довольной улыбкой проговорил Павел Сергеевич.
– Я вообще не понимаю, что происходит? – В полном недоумении спросил Роман.
Павел Сергеевич поведал ему всю правду. Да будет известно тем, кто этого не знал, погибшей девушкой была видеоблогер с многомиллионной аудиторией на её канале. Она вела блог на тему путешествий по различным странам и их культуре. Аудитория преимущественно молодёжь. Виктория получила свою популярность, будучи еще телеведущей программы со схожей тематикой. О своей болезни она сообщила в интервью известному журналисту. Публика с сожалением встретила новость и желала своей любимой ведущей скорейшего выздоровления. Новость о её смерти и обо всех обстоятельствах мгновенно облетела весь интернет и подняла «на уши» аудиторию. Поклонники требовали посадить виновного без разбирательств. Город хотел разорвать Володю.
Пока чиновники отмечали начало громкого дела в своем любимом заведении, новость разлеталась по всей сети интернет. Роман Захарович хоть и испытывал чувство восхождения на Олимп, но параллельно ему в нем зародилось чувство страха, будто что-то шло не так. Отмечали они сначала вдвоем, позже к ним присоединился Максим. Лилии в тот вечер в этом баре не было, да и если бы была, то Роман ее не заметил бы. Коллеги решили не засиживаться долго ведь завтра много дел, была только середина недели. На этот раз Павел Сергеевич не успел дойти до привычной кондиции и согласился с коллегами ехать домой пораньше. Роман попросил водителя такси привезти его домой в последнюю очередь. Всю дорогу он вёл переписку с Лилией. Она случайно увидела репортаж возле судебного здания по телевизору. Алкоголь подействовал как снотворное. Роман Захарович сонный и уставший поднимался в свою квартиру. Жены дома не было. Он тихонько зашел в дом и снял своё пальто. В коридор вышла его дочь. Роман обернулся, и они встретились взглядом. Полминуты они изучали глаза друг друга. Глаза Соньки были красными, губы дрожали.
– Скажи, ты когда-нибудь любил меня? – В полголоса начала Соня.
– Что ты такого говоришь? – Растеряно спросил отец.
– Ты когда-нибудь любил меня, пап? Отвечай! Любил!? – В слезах выкрикивала Сонька, – ты хоть знаешь, что я влюблена в его сына?
Роман Захарович всем своим существом выказывал порыв что-то сказать, но не мог. Слова подступали к его губам и тут же пропадали. Дочь, хлюпая, развернулась и хлопнула дверью своей комнаты. Отец, находясь в непонятном для самого себя состоянии, прошел на кухню и сел за стол. Битый час он потирал лицо руками, глядя в экран ноутбука. Оксана Владимировна задержалась на работе. Роман прошел в спальню и повалился на кровать. Сонька отправила сообщение Мишке с текстом «Пора, я больше так не могу. Встреть меня сейчас». Она всё также тихо плакала, всхлипывания были слышны в темноте, когда она одевалась. Прозвучал тихий щелчок замка входной двери, и Сонька заторопилась вниз по лестнице.
Казалось, то был самый красивый вечер. Несмотря на выпавший снег, было довольно тепло. Соня шла вдоль дома, поглаживая кусты, на ветви которых налип мокрый снег. После её руки он тихо падал. Алый закат даровал небу небывалую красоту, которой Соня наслаждалась, задрав голову к небу. Она ощутила свободу, такую сладкую и мягкую. Вдыхая полной грудью прохладный воздух, она ощущала что-то новое, совершенно неподвластное ей чувство. В конце двора она увидела, как Мишка торопливым шагом шел на встречу. Возле одного из подъездов он поскользнулся на мокром снегу и повалился на спину. Соня расхохоталась и налетела на него сверху. Неуклюжий, но такой любимый Миша. Они пролежали в обнимку примерно две минуты, а потом встали, отряхнулись и затерялись в темноте дворов. Дворы в это время были особенно красивы. Снег выбелил общую картину города, а холодный воздух казался более чистым. Лицо города это его дворы, а не главный проспект. Из этого следует заключить лицо города S слегка мрачное и холодное. По этим же дворам спокойно брела в сторону своего дома Оксана Владимировна. Несмотря на долгий рабочий день, она была бодра. Она шумно захлопнула входную дверь квартиры. Входная дверь – единственное, что отделяло ее от внешнего мира, от бесконечных решений тех проблем, которые она скрывает. В то время, когда самая главная проблема существовала по эту её сторону. Она бросила сумку возле кровати, на которой очень тихо играл кот с очками хозяйки. Из соседней комнаты были слышны звуки клавиш ноутбука Романа Захаровича. Ноутбук Оксаны с момента приобретения ни разу не пребывал в выключенном состоянии. На заставке экрана светилась совместное фото с мужем. Она всматривалась в их счастливые лица около двух минут, а после листала новостную ленту. Абсолютно все новостные ленты города S пестрили о судебном деле, о каком думаю, понятно и без объяснений. Оксана с удивлением посмотрела обрывки кадров, которые успели заснять корреспонденты. Её руки затряслись. Она узнала в лице обвиняемого отца мальчика своей дочери. С трудом копаясь в памяти, она вспомнила, что видела его в школе на родительском собрании. Поспешно трясущимися руками она набрала сообщение дочери и тут же получила ответ, в котором Соня рассказала о побеге и о его причинах. Оксана заторопилась в соседнюю комнату со скандалом, но остановилась в дверях. Что-то остановило её, и она вернулась на кровать. Скупая слеза скатилась по ее щеке и упала на экран телефона, пока она выполняла денежный перевод на счет своей дочери. Неистовая боль ломала грудную клетку изнутри до поздней ночи. Где сердце ребенка там и сердце матери. Оксана не стала уговаривать дочь вернуться, она приняла ее выбор и при необходимости поможет при первой просьбе. Поскольку эти юноши были более близки к ангелам, чем к людям, то им не место в этом аду. Несколько часов кряду она смотрела на стеклянную статуэтку ангела, его хрустальная рука приложила палец к губам, приказывая говорить шепотом.