Противоречивое, но реальное

Гигантские сухопутные черепахи (Testudinidae) весят несколько сотен килограмм и живут до 150 лет. С течением времени их панцирь становится чрезмерно тяжелым, и они начинают в конкурентной борьбе проигрывать более молодым и проворным собратьям.

Гренландский кит (Balaena mysticetus) весит до 150 тонн. При благоприятных условиях киты доживают до 200 лет. С возрастом у кита не отмечено патологических изменений кроме помутнения хрусталика. Причинами его гибели в основном становятся трудности с ориентацией, травмы, загрязнение среды, косатки.

Таким образом, естественный, а для человека и искусственный отбор, происходящий во взаимодействии каждого организма с окружающей средой, способствуют совершенно определенному ограничению жизненного цикла любой отдельной особи в пользу продолжения рода этой особи, выводя тем самым из обращения те организмы, которые уже не сочетаются с изменившейся средой или наименее способны к адаптации. Эти организмы или погибают (поедаются, вытесняются) в конкурентной борьбе за пищу и наиболее благоприятные условия существования, или же у них происходит спад жизненных процессов, а произведшие потомство лососевые тут же погибают.

Иначе говоря, меняющаяся среда диктует необходимость последовательной смены организмов, производя тем самым отбор наиболее «живучих», что требует само по себе ограничения длительности жизни любого организма во благо выживания как его потомства, так и всего рода.

То же относится и к человеческому роду, только для него большее значение приобретает уже искусственный отбор в соответствии с меняющимися общественными потребностями.

В этом отношении, даже максимально близкая к идеальной компенсация тех или иных нарушений в функционировании организма не исключает воздействия окружающей среды на немногие нестареющие организмы, которые погибают как случайно, так и из-за неспособности конкурировать с более молодыми и, значит, более адаптированными к среде особями собственного рода, или они погибают от нарушения функционирования тех или иных органов, в частности, неблагоприятного изменения их размеров, не позволяя ему нормально питаться или дышать, а также при существенном изменении параметров окружающей среды, а также – от неизлечимых травм и врагов.

Однако для высших млекопитающих с развитым мозгом компенсационные механизмы, так или иначе восстанавливающие нормальное функционирование клеток организмов с примитивными управляющими центрами (практически безмозглыми), не оказываются эффективными из-за сложности как нейронов мозга, так и связей между ними. Малейшие сбои в функционировании нейронов, или их постепенное отмирание приводят к расстройству управления как отдельными органами, так всем организмом. А накопление ошибок в работе нейронов неизбежно случается со временем хотя бы в результате несовершенства удаления из них продуктов распада.

IV

Для человека подобная неспособность конкурировать с более молодыми индивидами означает потерю возможности следовать устоявшимся привычкам в изменившейся среде, затруднения в приспособлении к новым формам работы, в общении с более молодыми людьми, которые имеют совершенно иные взгляды и интересы, в непонимании изменившихся отношений и связей между людьми, использующих другие технические средства, в том числе и для общения, и т. д.

То есть участие в общественной жизни и продуктивной деятельности, где, собственно, сосредоточены все важнейшие интересы любого человека, становится для него практически невозможным. Остается только «коптить небо», что совершенно неинтересно, и смерть тут становится благом. И в этом отношении особенно глупо помещать человека в криостат, предполагая разморозить его в «высокотехнологичном будущем». или внедрять человека в виртуальную среду,

Другими словами, информация, которая накапливается с возрастом в ячейках памяти человека, постепенно формирует достаточно консервативный круг понятий и отношений – его еще именуют опытом и привычками.

Этот круг связан преимущественно с самосознанием человека и не имеет отношения к компенсационным механизмам, которые реально проявляются наиболее эффективно в упомянутых выше «бессмертных» организмах, и которые, как считают некоторые ученые, в частности, Ди Грей [3], можно разработать, устранив тем самым «внеклеточный мусор», «внутриклеточный мусор», гибель и атрофию клеток, мутации в ядре и митохондриях, старение клеток, поперечные связи между молекулами биополимеров.

К тому же, подобное «лечение» старения организма, то есть вмешательство в тонкую работу генома и внутриклеточных механизмов, а они отлаживались десятки и сотни миллионов лет естественным отбором в условиях определенной среды и для конкретного вида организмов, которых набралось к настоящему времени всего около полутора десятка из всего множества, в частности, некоторые виды акул, китов, черепах, моллюсков, медуз, а также омары, морские ежи, гидры, голотурии, вегетативная форма планарий (червей), для человека оказывается неэффективным вследствие значительного отрыва в развитии его мозга от управляющих центров всех остальных живых существ, которые у нестареющих организмов, как это видно из их перечня, довольно примитивны, поскольку предназначены для простейшего инстинктивно-рефлекторного функционирования в неизменных условиях.

Управляющий центр человека содержит 11-19 миллиардов нейронов коры человеческого мозга и 150 миллиардов всех нейронов человеческого организма, которые функционируют на принципе распространения и преобразования в течение всего времени жизни человека информации посредством появляющихся и исчезающих связей – своего рода импульсов обновления – между нейронами, которые не запрограммированы и не поддаются моделированию, и число которых за определенный интервал времени может быть во много раз больше, чем самих нейронов.

Накопление с возрастом неизбежных нарушений в работе клеток мозга (болезнь Альцгеймера и болезнь Пика), что, как правило, происходит после 65 лет и усиливается к 80 годам, приводит к гибели части нейронов и соответствующей потере отдельных синаптических связей (атрофия коры мозга и подкорковых образований), а это означает потерю памяти или развитие слабоумия в той или иной форме.

Компенсировать подобные нарушения в клетках коры головного мозга, в отличие от нарушений в работе клеток простейших организмов, практически невозможно вследствие слишком сложных механизмов совокупного функционирования нейронов, появившихся в течение более чем двухмиллионного периода развития мозга гоминидов.

Поэтому более-менее полноценная жизнь человека, за редкими исключениями, возможна только до девятого десятка лет.

Как бы то ни было, но и опыт, и привычки человека невозможно устранить или компенсировать никакими средствами.

Поэтому при существенном изменении обстановки или обстоятельств, требующем кардинального изменения поведения, человек в возрасте, тем более «долгожитель», под давлением «накопленных» догм начинает принимать ошибочные решения. Сначала он теряет креативность, а затем утрачивает и способность к формированию адекватной логики своих поступков, что в итоге приводит его к нарушению контактов с социумом и фактическому выпадению из него.

Поэтому попытки многократно продлить срок жизни человека сами по себе бессмысленны и их можно отнести только к спекуляциям на почве боязни человеком смерти для выкачивания на эти бесполезные действия из бюджета или богатых спонсоров немалых средств.

V

Что касается определенности в ограниченности календарного жизненного цикла человека, то приходится волей-неволей констатировать, что человеческое тело эволюционно практически полностью унаследовано от приматов, срок жизни которых в благоприятных условиях мог достигать 60 лет, о чем можно судить по продолжительности жизни шимпанзе (50-60 лет).

Естественно, этот же календарный срок жизни тела перешел в наследство к гоминидам, но в течение нескольких миллионов лет с ростом и усложнением их мозга продолжительность жизни неандертальцев и кроманьонцев по сравнению с приматами в 1,5-2 раза снизилась, составив по известным статистическим данным около 30 лет, но к настоящему времени она выросла до 67 лет в среднем [4, 5].

Более-менее правдоподобное объяснение этим фактам современная наука не нашла, но оно вполне адекватно вытекает из нашей информационно-голографической гипотезы, вкратце описанной выше, а подробнее – в работе «Чудеса в решете» [1].

Объяснение столь поразительным фактам приведено в предпоследнем разделе данной работы.

VI

Итак, граница жизни каждого организма, как это было показано выше, определяется накоплением критической массы (числа) не скомпенсированных нарушений функционирования клеточных механизмов, приводящая к отмиранию клеток или к их неконтролируемому размножению, и в итоге – гибели всего организма.

Но почему одни организмы живут всего несколько часов или дней, а другие – тысячи лет?

Этот факт, на наш взгляд, можно достаточно убедительно объяснить различиями в сформировавшейся в ходе эволюции скорости обработки информации, поступающей в организм через органы чувств центрами ее обработки, в зависимости от условий среды, в которой находился организм и, значит, – большим или меньшим объемом поступающей в эти центры от органов чувств информации в течение жизненного цикла, а также амплитудой колебаний потока информации.

Если представить собственное время каждого живого существа как процесс получения и обработки данных как бы извне, то есть как информационный процесс, который, по существу, представляет собой формирование материальных объектов через необратимую последовательность дискретных мгновений, сливающихся внутри сознания живого существа в непрерывный поток (собственное время живого существа) в виде совокупности связанных движущихся объектов подобно меняющейся телевизионной картинке, то существенно неодинаковую продолжительность жизни различных видов живых существ в единицах календарного времени можно объяснить изначально различной скоростью обработки информации в этих центрах, производной которой является скорость обмена веществ (метаболизм).

В свою очередь, на формирование различий в скорости обработки информации в ходе эволюции оказало значительное влияние поступление в обрабатывающие информацию центры различных видов организмов неодинакового объема информации за их жизнь и амплитуда колебаний потока поступающей информации, поскольку многие миллионы лет организмы попадали в существенно неодинаковые условия существования – как стабильные, так и крайне неустойчивые.

Если же центры обработки информации у живых организмов, как и органы чувств, – от растений до млекопитающих – эволюционно разнообразны и имеют много отличий как по сложности, так и по возможностям работы в различных условиях окружающей организмы среды, то и скорость обработки информации, и объем информации, поступающей в центры ее обработки в течение жизненного цикла, не могут быть у них одинаковыми, колеблясь в широких пределах, что отражается соответственно в календарных сроках их жизненного цикла – от нескольких часов до нескольких тысячелетий.

Например, срок жизни лошади – 50-62 года, у человека он составляет к настоящему времени в среднем 67 лет, у обыкновенного шимпанзе он колеблется от 50 до 60 лет, у белки – 15-16 лет, у колибри он составляет в среднем 8 лет, срок жизни полевой мыши – 0,5-1,5 года, тараканы и паукообразные живут от нескольких месяцев до двух лет, жизнь муравья длится до года, пчелы – до полугода, мухи – до 20 дней, мелкие ракообразные (дафнии) живут несколько недель, некоторые моллюски живут более 200 лет, срок жизни секвойи, кипариса и тиса доходит до 3 тысяч лет.

Неплохо было бы также объяснить, почему число событий в течение жизни человека, который по годам близок к жизненному циклу лошади или шимпанзе, несравненно больше.

Но сначала отметим, что разница в календарном сроке жизни определяется прежде всего не размерами живых существ, не их наследственностью, не внутренними особенностями их организмов и т. п., а эта разница определяется изначально скоростью обработки информации соответствующими центрами живых существ, и эти центры могли существенно меняться в процессе эволюционного развития организмов под влиянием перемен во внешней среде. В ходе данного процессе формируется собственное время каждого организма.

Любое живое существо тем и отличается от неживых объектов, что оно способно воспринимать и перерабатывать информацию непосредственно в собственное время в течение жизни. И это время жизни в форме жизненного цикла может попадать, судя по приведенным примерам, в различные календарные интервалы внешнего (астрономического, или календарного) времени, рассчитываемого человеком, исходя из регулярного движения Земли и Солнца.

Другими словами, человек, который полагает выбранное им календарное время истинным временем, или единственным видом времени, делает, как ему кажется, резонный по отсчету от этого времени вывод о том, что для дафний время жизни течет ускоренно, а для тисов замедленно.

Найти более адекватное объяснение сдвигу границы жизни различных организмов в миллионы раз в единицах календарного времени можно, исходя из нашей гипотезы информационной сущности времени для живых существ.

Сравним в этом отношении полевую мышь (средняя продолжительность жизни – 1 год), белку, живущую 15-16 лет, и шимпанзе, умирающего в интервале от 50 до 60 лет.

Эти существа в ходе эволюции распределились по разным природным нишам.

Мышь приспособилась жить в земляных норках, скрываясь в них, но не всегда успешно в условиях открытой местности, на которую она вынуждена выходить для организации собственного питания, а также для воспитания и питания потомства, причем на этой местности ее поджидают многочисленные враги. Разнообразные угрозы для жизни требовали соответствующей реакции на них. Поэтому в ходе эволюции скорость обработки информации мозгом мыши приобрела соответствующую этим условиям жизни скорость, изменился и обмен веществ в сторону ускорения. В соответствии с этим ускорением быстрее стало происходить накопление критической массы нарушений работы клеток организма, которая приводит к гибели организма, установив к настоящему времени границу нормального функционирования организма полевой мыши от 0,5 года до 1,5 лет.

Белка по сравнению с мышью попала в более благоприятные условия для существования, поскольку живет в лесных массивах и перемещается в основном по ветвям деревьев. Угроз для жизни для белки в сравнении с мышью намного меньше, что сделало ее жизнь несколько спокойнее и соответственно не потребовало такой же, как для мыши, реакции на угрозы, а значит и скорости обработки информации. В результате, для белки граница накопления критической массы клеточных сбоев отодвинулась до 15-16 лет.

Еще дальше эта граница отодвинулась для стай шимпанзе, живущих в густых тропических лесах с разнообразной пищей перед носом и практическом отсутствии противников, кроме болезней, а также сравнительно редком нападении крупных хищников.

Тем не менее, в силу однотипной организации жизни этих млекопитающих, основанной на рефлекторно-инстинктивной деятельности, события, происходящие с ними за жизненный цикл, связаны практически только с питанием, размножением, воспитанием потомства и поиском наиболее благоприятных условий в окружающей среде. То есть число этих событий не может быть существенно различным за их жизненный цикл, поскольку ничем иным они не заняты.

Однако календарный срок жизни для них отличается в несколько раз. Из этого следует, что число событий за время их жизни не может определяться календарным сроком их жизни, а вот неодинаковая скорость обработки информации их мозгом явно связана с собственным временем их жизни. Именно по этой причине оно укладывается в различные интервалы календарного времени.

Таким образом, если смотреть на собственное время целого ряда организмов не с внешней стороны, или со стороны стороннего наблюдателя, что обычно и происходит, а как бы изнутри, или с позиции самого существа в его времени, то собственное время жизни любых организмов течет не ускоренно или замедленно для них самих, а примерно одинаково, что для таракана, что для мыши, несмотря на то, что центры ряда видов организмов могут обрабатывать информацию с многократно отличающейся скоростью.

Иначе говоря, «внутреннее» существование любого природного организма, точнее, его собственное время имеет примерно одинаковое содержание, заключающееся в однотипности действий всех существ на основе рефлексов и инстинктов – от планктона до приматов, – и это существование сосредоточено большей частью на питании, размножении и приспособлении к имеющемуся окружению.

Тем не менее, некоторое разница в функционировании организмов в собственном времени всё-таки имеется из-за различий их органов чувств и обрабатывающих информацию центров.

Начиная с деревьев-долгожителей и заканчивая приматами, органы чувств меняются в числе и усложняются, как и центры обработки информации. Поэтому возможность воспринимать в течение жизни большие объемы информации, а также справляться с большими по амплитуде колебаниями информационных потоков, растет от простейших организмов к самым сложным по организации телесной структуры. С этим усложнением число событий в собственном времени организма может несколько возрастать: например, млекопитающим, в отличие от деревьев, моллюсков и черепах, приходится воспитывать потомство, меняя тем самым содержание собственного времени.

Однако число событий за время жизни всех земных организмов (уплотнение его событиями) меняется незначительно, поскольку все организмы – от моллюсков до приматов – существуют в рамках инстинктивно –рефлекторной деятельности. не осознавая ее, то есть они не способны расширить сферу собственного сознания до самосознания, тогда как разница в показателях скорости обработки информации достигает многих порядков.

Следовательно, разница в календарных сроках жизни организмов, различие в скорости обмена веществ не означают ускорения или замедления самого внутреннего течения жизни, или собственного времени того или другого организма для него. Собственное время жизни каждого организма может отличаться только числом событий в нем, а не годами или днями.

Центры, обрабатывающие информационные потоки, поступающие в том или ином объеме и с той или другой амплитудой колебаний информационных потоков от множества рецепторов различных органов чувств, функционируют со скоростью, наиболее выгодной для существования в конкурентной среде соответствующих организмов. Эти центры вместе с рецепторами формировались многие миллионы лет, предоставив тем самым необходимые адаптационные возможности каждому основному виду организмов для борьбы за выживание, и вместе с тем разграничив срок их индивидуального существования в земной среде по календарному времени при сохранении не слишком различного по содержанию жизненного цикла для всех видов организмов, в основе функционирования которых лежат инстинкты и рефлексы, то есть для них действуют в качестве основных программы питания, размножения, адаптации и доминирования, и это собственное время жизни всех видов организмов отличается лишь числом событий, а не календарными сроками.

Некоторые отклонения от общей тенденции уменьшения календарной продолжительности жизни от деревьев-долгожителей вроде тисов и кипарисов до млекопитающих, в частности, для небольших деревьев, кустарника, различных трав и водорослей, живущих сравнительно недолго, объясняются высокой конкуренцией в сфере их существования, в результате которой им всё время приходится меняться, чтобы с большим или меньшим успехом закрепиться в той или иной нише для существования. Подобная ситуация требует быстрой смены поколений и их центры обработки информации вынуждены работать с повышенной скоростью. Именно этим объясняется разница в календарном сроке жизни кустов малины и кипарисов.

Тем самым изменение календарного срока жизни находится в обратной зависимости по отношению к изменению скорости обработки информации, которая эволюционно вырабатывалась как наиболее выгодная для организмов, находящихся в несхожих условиях существования, но при всем различии скоростей, объем поступающей за жизненный цикл каждого существа информации, трансформирующийся в итоге в число событий, не слишком разнится в силу однотипности этих инстинктивно-рефлекторно действующих существ.

Например, этот объем для домашней мыши, живущей в среднем 2 года, не слишком отличается от объема информации для кошки, живущей 15-20 лет, так же как и объем информации для гренландского кита, доживающего до 200-летнего возраста, практически совпадает объемом информации, поступающей в центры арктического тюленя, живущего 25-30 лет.

Однако объем поступающей за жизненный цикл информации, соответствующий числу событий за цикл, может различаться существенно, например, для организмов, находящихся в практически неизменной среде (океанские водоросли, моллюски), где мало чего происходит, и для травоядных млекопитающих, которым всё время угрожает нападение хищников.

Кроме того, амплитуда информационных потоков может сильно колебаться, что характерно, например, для бурной жизни насекомых, но не для крупных деревьев или моллюсков.

Поэтому, как ни парадоксально, долгожители по календарному времени – тис, секвойя, кипарис, – с которыми в течение их жизненного циклjа происходит минимум событий из их возможного числа, имеют самое обедненное по числу и интенсивности взаимодействий с окружающей средой существование.

Из приведенных выше примеров можно сделать еще один вывод: важнейшим фактором для адекватного функционирования организмов является способность их центров обработки информации, рассчитанных на определенную скорость ее обработки, справляться с объемом информации, поступающей за единицу времени, поскольку выход этого объема за границы возможностей центров обработки делает данный организм или даже весь вид живых существ недееспособным в части адекватности принимаемых решений, или откликов на воздействие внешней среды, что означает исчезновение этого вида с лица земли.

Как бы то ни было, но различная скорость обработки информации может менять календарный срок жизни организмов до такой степени, что число дней жизни бабочки-однодневки и домашней мыши различается в 700 раз.

В результате, в общей земной среде организмы различных видов занимают отдельные ниши, не мешая друг другу, но создавая, тем не менее, пищевые цепочки, удерживающие всю фауну и флору в состоянии относительного равновесия.

Видно также, что накопление критической массы ошибок в функционировании клеток организма зависит от скорости обработки информации соответствующими центрами каждого организма, отодвигая в рамках календарного времени прекращение функционирования (гибель) организма тем дальше, чем ниже эта скорость.

Кроме того, накопление критической массы ошибок можно замедлить и даже почти полностью компенсировать (африканский грызун «голый землекоп», живущий в семь раз долее, чем аналогичные мелкие грызуны) на клеточном уровне. Однако в природе подобных долгожителей среди живых организмов немного – известно не более 15-ти, и почти все они относятся к низшим, – поскольку не вписываются в процесс адаптации живых существ в быстро меняющейся среде, и сохраняются только в условиях стабильности окружающей их среды.

То есть при одинаковой скорости обработки информации центрами организма и соответствующей ей темпу накопления критической массы ошибок на клеточном уровне календарный срок жизни любого существа определяется конкретным взаимодействием с окружающей средой: числом врагов, подверженностью болезням, качеством питания, индивидуальным интеллектом и т. п.

В отношении к скорости обработки информации, ее объему и амплитуде информационных потоков можно выделить три основных группы живых существ.

Распределенные по всему организму и простые по структуре центры обработки информации у крупных деревьев и медлительных океанских моллюсков функционируют сравнительно с теплокровными существами с низкой скоростью, что отражается в рамках календарного времени наибольшей продолжительностью их жизни, хотя принципиальное содержание (питание, размножение, адаптация к среде, конкуренция) их жизненного цикла не отличается от прочих организмов, разница состоит только в минимуме обязательных событий, происходящих за их жизненный цикл по сравнению с млекопитающими, что обусловлено меньшим объемом поступающей информации и незначительными колебаниями информационных потоков для долгожителей.

Млекопитающие живут в 3-10 раз меньше по календарному времени, чем моллюски, поскольку скорость обработки поступающей в их мозг информации больше, на что указывает увеличенный в сравнении с моллюсками темп их метаболизма, а более высокая скорость обработки информации, достигнутая млекопитающими в ходе эволюции, требуется им вследствие того, что объем информации, поступающей в их обрабатывающие центры, несколько увеличился за их жизненный цикл, как выросла и амплитуда колебаний информационных потоков благодаря более разнообразному образу жизни, при котором число событий как последствий взаимодействия млекопитающих со средой стало больше, чем для моллюсков или кипарисов.

Таким образом, в ходе эволюции специализация и усложнение органов чувств и центров обработки информации млекопитающих по сравнению с долгожителями-деревьями или моллюсками сделали возможным для них овладевать большими по объему информационными потоками, несмотря на значительные изменения в их амплитуде.

В результате, с одной стороны, рамки жизненного цикла млекопитающих по сравнению с рамками жизненного цикла моллюсков сузились в несколько раз в единицах календарного времени в соответствии с ростом скорости обработки информации, а с другой стороны, собственное время жизни млекопитающих в соответствии с увеличившимся объемом поступившей за него информации по сравнению с более древними моллюсками уплотнилось событиями.

Жизненный цикл насекомых в единицах календарного времени по сравнению с теплокровными животными в среднем еще короче, поскольку, как правило, интенсивно влияющие на них климатические и температурные условия среды, далеки от стабильности, сравнительно небольшие размеры насекомых, намного большая по сравнению с животными численность и соответственно конкуренция, а также значительное число врагов вынуждают насекомых ради собственного выживания и продления рода стремиться как можно быстрее реагировать на переменчивую обстановку, то есть с максимально возможной скоростью перерабатывать информационные потоки, колебания амплитуды которых могут быть значительными (следствием этого является повышенный расход энергии и рост скорости обмена веществ), и эта скорость может быть в среднем существенно больше (жук-олень живет несколько недель), чем у млекопитающих (полевая мышь живет один год), хотя общий объем информации, поступающей в обрабатывающие центры насекомых в течение жизни может быть меньше, чем для млекопитающих, в связи с чем, несмотря на календарную краткость в среднем жизни насекомых по сравнению с млекопитающими, количество их взаимодействий со средой, выражающееся в числе событий за их собственное время жизни, так же может быть несколько меньше, чем для млекопитающих: сравните число событий для порхающей бабочки-однодневки с числом событий для белки с ее более разнообразной жизнью, но не меньше обязательного минимума, связанного с питанием, размножением, адаптацией к среде.

Таким образом, ход календарного времени не совпадает с ходом собственного времени любого организма и не определяет его. Тем не менее, собственное время жизни каждого организма вписывается в календарное время, в рамках которого и кипарис, и мышь, и муха, вполне успевают в целом единообразно выполнить все свои жизненные программы, включая рост, питание, адаптацию к среде и размножение, то есть все они равнозначно и полноценно проживают свои жизни, независимо от их календарного срока.

Приведенные примеры показывают, что темп собственного времени жизни, или число событий для каждого организма за его жизненный цикл для самого организма определяется объемом информации, поступающей в его обрабатывающие центры, а не количеством дней или лет календарного времени, и не скоростью обработки информации центрами организма. Поэтому один год жизни полевой мыши вполне соответствует по насыщенности событий и числу решаемых ею задач 20-ти годам жизни кошки.

С позиции представления собственного времени живых существ как процесса получения и обработки того или иного объема информации, разница в календарной продолжительности жизни разнообразных видов организмов объясняется различной скоростью обработки информации в соответствующих центрах организмов. Производной этой скорости является скорость обмена веществ, а в основе эволюционного формирования и той, и другой скорости лежит поступление того или иного объема информации в соответствующие центры за весь жизненный цикл, а также те или иные колебания информационных потоков по амплитуде. Сам же ход календарного (астрономического, или внешнего) времени, для всех существ на планете с разным календарным сроком жизни остается практически неизменным.

VII

Человек, являющийся наследником приматов, и, стало быть, вынужденный подчиняться биологическим законам существования, тем самым не способен полностью отделиться от природной жизни.

Поэтому первичным фактором в текущей жизни человека, влияющим на отличие календарного срока его жизни, в частности, от срока жизни приматов, так же является скорость обработки поступающей информации его мозгом.

Если мозг примата, являющегося прародителем человека, весил 300-400 гр., то масса мозга человека в среднем к настоящему времени составляет 1350 гр., и он существенно усложнился. Значит, появилась и способность обрабатывать информацию с увеличенной скоростью по сравнению с приматами, и эта способность внешне также должна была как-то проявиться.

Эффективность работы мозга человека, то есть возможность обработки им большего в среднем за жизненный цикл объема информации по сравнению с приматами тоже должна была проявиться наглядно.

Предложенная здесь информационная концепция формирования собственного времени организмов предполагает в случае роста скорости обработки информации сокращение среднего календарного срока жизни человека по сравнению с приматами (шимпанзе) за период с позднего палеолита и до нынешних времен.