Прорехи и штопальщики. Сборник рассказов

Несмотря на внешний вид, Птичий павильон – одно из самых привлекательных мест работы для ученых и – одновременно одно из самых опасных.

В подвалах его содержатся монстр-объекты, которые удалось поймать и привезти сюда. Что вы, Мария, не стоит так пугаться! Там специально оборудованные помещения, постоянно дежурят боевые маги… и, конечно, сигнализация. Тут всё пространство вокруг закольцуется, если что, и дальше нескольких метров от здания монстр-объекты не уйдут.

Ну, конечно, те, кто попадут в это кольцо, окажутся в неловком положении, что поделать… Ладно, ты, мальчик, не бойся. До тебя не доберутся, я очень хорошо умею щиты ставить… Что? А, ты не боишься, а посмотреть хочешь? Нет, смотреть нельзя, опасно. Одному такому руку по локоть откусили, когда смотреть пошел.

И не пугаю я ребёнка, это я ещё не всё рассказываю, в тот раз ого-го что было… Ну, впрочем, ладно.

Ты, пацан, потом подойди, расскажу подробнее. Как тебя, кстати? Пётр? Солидно.

Обойдём Птичий павильон, и вы сможете увидеть всё, что осталось от старого здания. Вот этот небольшое кирпичное здание раньше было боковым флигелем. У него, кстати, тоже очень интересная судьба. Вы наверняка слышали, что здесь несколько лет назад случилось? Ну, ты-то конечно, не слышал, ты в то время новости не смотрел. Сейчас расскажу…

Что? Воздушные змеи? А, ну да. Это местная достопримечательность. Они здесь давно, как раз в память о тех событиях. Почему не падают? Ну, пацан, ты забыл, где ты находишься? Ты на территории Института парасвязей, тут чего только не бывает. Но конкретно эти змеи не падают, потому что на них установлены специальные чары. Немного пространственной свёртки и стихийная компонента – там, где они летают, всегда есть ветер.

Так вот, я отвлёкся. Сейчас мы пройдём по первому этажу флигеля, просьба ничего руками не трогать, двери не открывать. Здесь периодически чистят помещения, но всё равно это место парадоксально притягивает привидения. Раз в месяц точно забредают. И ещё не забывайте следить друг за другом, если кто потеряется здесь, это надолго. Флигель любит играть в прятки.

Нет, конечно, здание не живое. Ученые давно установили, что здания не могут иметь ни душу, ни чувства, ни разум.

Почему про прятки сказал? Ну, в прошлом месяце одна парочка решила всё-таки заглянуть в ту самую комнату в конце коридора…

Нашли, нашли. Через неделю.

Да нет, Мария, живыми, конечно. Хотя честно скажу, не знаю, как им это удалось.

Просьба не шуметь: на втором и третьем этажах работают люди. Сейчас по правую руку от вас будет архив, в котором собраны данные по паранормальным явлениям и существам, хроники происшествий и статистика. Это старейший архив в нашем регионе. Чувствуете, немного жутковато? Все читали, что тут происходило четыре года назад? Ну, вот, те самые места. Шуму было! Из столицы всё наше руководство вызывали на ковер, но потом спустили на тормозах, потому что вскоре должен был состояться Алый турнир, не хотели сорвать.

Ну что ж, идём дальше. Сейчас будет небольшая аллея, а за ней – удобное место для отдыха. На холме ротонда, постройка восемнадцатого века, видите? Любимое место нашего ректора, кстати. Очень изящная и ажурная. Она стоит на холме, так что мы посидим и посмотрим вокруг, а я расскажу вам о Вдовьем доме, хозяйственном сердце Института.

Помимо складов с магическими артефактами там располагается медицинский блок и отдел технического обслуживания.

Впрочем, помимо эклектичной архитектуры здания, которой вы отсюда можете полюбоваться, ничего интересного там нет.

Сейчас можете передохнуть, осмотреться и пофотографировать – тут разрешено.

Мы сделаем круг по дальнему концу кампуса, пройдём мимо учебных корпусов и общежитий, потом сделаем остановку в кафетерии и двинемся дальше, через Арсенальный павильон к Чайному домику, потом Старый парк, и у выхода наша экскурсия завершится.

Вот эти два зелёных здания видите? Да, в готическом стиле, с розетками. Так называемые Зелёные башни, общежития для сотрудников и студентов. Раньше они примыкали к Эллинскому дворцу, но в тридцатых годах прошлого века их перенесли сюда, к Императорским баням. Да, вон то невысокое, похожее на дворец. Нет, не дворец, тоже общежитие.

Мария, я смотрю, вы и в архитектуре разбираетесь? Да, вы правильно сказали, стиль барокко. Правда, это не оригинальное здание, предыдущее разнесли студенты в конце девятнадцатого, тоже забавная история, а это воспроизвели по чертежам. Ему повезло больше, чем Птичьему павильону.

За ним стоят Холодные палаты, это учебная библиотека. Туда мы не пойдём: в программу экскурсии не входит, да и вы, как я погляжу, устали.

Обойдём тренировочный стадион возле Арсенального павильона… мы в удачное время подошли, можете посмотреть, как тренируются студенты. Вон там поединки между боевыми магам… да, фехтуют.

Почему фехтуют? За многие столетия наработали огромное количество плетений, которыми можно усиливать и менять холодное оружие, а с огнестрельным всё иначе.Чары с порохом плохо уживаются. Да и монстр-объекты менее устойчивы к атакам холодным оружием.

Поэтому до сих пор у магов в ходу фехтование, мечи, шпаги и прочее. Да, мальчик, я в курсе, что есть даги, кукри, но согласись, большинству присутствующих это не очень интересно, да и не по-мужски это – давить своим интеллектом. Мы с тобой потом это обсудим.

Та-ак… Пора идти дальше, пока нас не задело: там на тренировку выходят стихийники. Мы, конечно, под защитой маршрута, но кто этих студентов знает… Быстро, быстро…

Я, кстати, вспомнил пятое правило – не стоять в полдень у правого портика Эллинского дворца.

Почему? Волосы позеленеют.

Одна весьма ревнивая магичка устроила там ловушку для соперницы, которая должна была в полдень встречаться с общим предметом воздыхания. Магичка была зла, и ловушка держится уже лет тридцать. Такая история.

А это жемчужина архитектурного ансамбля Института – Чайный домик. Но, право, не стоит обманываться его пасторальным видом: еще в прошлом веке одно только его упоминание вводило в трепет преступников. Это здание, похожее на кремовый торт, – место работы самых сильных боевых магов. Кого только вы тут не встретите: есть уникумы, которые слышат правду или могут отследить человека по одному вздоху. Говорят, в былые времена в подвалах Чайного домика находились пыточные, и ни один преступник не выходил отсюда безнаказанным.

Что вы, Мария, легенды, конечно.

Уходили, и не раз. Даже самого опытного мага можно провести. А насчет пыточной – не знаю. В подвалах я никогда не был, туда не пускают.

Теперь мы пройдём аллеями нашего парка – внимательно смотрите под ноги, это очень интересное зрелище. Тут постоянно развлекаются студенты, и потому можно увидеть забавные вещи, вроде танцующих теней, или вот как здесь, – обратите внимание! – тут будто бы листья падают. Это с осени осталось. И зимой тут очень интересно, кстати. Некоторые деревья будто бы в листве, да и танцующие фигуры на снегу лучше видны.

Тут не опасно, но всё же помним правила – идем вслед за мной, не отвлекаемся, не сворачиваем. Фотографировать, кстати, можно, но вряд ли что-то путное получится. Иногда бывает, на кадрах страшные рожи проявляются – тоже любимая студенческая шуточка.

Вот и закончился наш путь. За этим поворотом – выход с территории Института. Я рад был познакомиться, и надеюсь, что вам было интересно.

Что?.. Да, если у вас вопросы, я, конечно, отвечу…

Пётр, разумеется, помню. Про монстр-объекты. Расскажу-расскажу. Да вы не бойтесь, мамаша, ничего плохого, просто байки… Какой ребёнок, ему уже десять лет. Я в его возрасте первого монстр-объекта поймал в амулет-ловушку.

Приезжайте к нам в сентябре, накануне Листопадной недели. Слышали про огненных бабочек? В сентябре несколько ночей подряд в нашем парке появляются бабочки. Это прекраснейшее зрелище: сотни сияющих бабочек в ночи порхают с дерева на дерево. В хорошую погоду – а она, впрочем, в это время всегда хорошая, – здесь играют музыканты… ночь, блюз и огни – невыразимая красота…

Что? О. Жестокая вы женщина, Мария. Как можно не любить блюз и бояться бабочек?

Ладно, понял, понял. Ну, как только вам надоест этот ваш жених, знайте – моё сердце свободно и ждёт вас.

А вам, уважаемые посетители, желаю доброго пути! Будет время, возвращайтесь, у нас приготовлены различные экскурсионные программы по сезонам и праздникам. Второе посещение – всегда со скидкой…

Как мы узнаем, что вы уже тут были? Нет, билеты сохранять не нужно. Не забывайте, это Институт парасвязей. Эти ворота помнят всех, кто когда-либо через них проходил.

Проблема Джека

Начало сентября 20хх года,

флигель отдела архивных исследований

– Мне нужен засос, – мрачно сказал Джек.

– Что тебе нужно? – не расслышала Энца.

– Засос. На видном месте. Сделаешь?

Энца пальцем покрутила в ухе, проверяя, все ли в порядке. Потом посмотрела на напарника. Тот был угрюм и серьезен.

– Нет, конечно, – сказала она. – Что за дурацкая идея? Зачем тебе?

– Ну… Помнишь ту медсестричку, которая с Оркой работает? – начал Джек издалека. – Мы тут на днях… славно посидели.

– И чего? Хочешь, чтобы она поревновала?

– Нет. Я с ее мужем познакомился. Случайно.

Джек тоскливо отвернулся и посмотрел в окно. Они были одни в кабинете: Унро и Шиповник выехали на проверку по делу, и сегодня уже не должны были вернуться. За окном начинало смеркаться, и последние закатные лучи солнца окрашивали стены Птичьего павильона в легкомысленный розовый цвет.

– Думаешь ему доказать, что у тебя есть девушка и к его жене ты не имеешь отношения? – предположила Энца, вернувшись к своему занятию: она составляла опись незакрытых дел за прошлый месяц. – А как он поймет, что это не его жена засос сделала, а другая девушка?

Спрашивать, почему с этим вопросом он не идет к Елизавете, было глупо – Энца была хорошо знакома с ее ревнивостью. Джек только увеличит количество своих неприятностей.

– Что ты городишь? – рассердился Джек. – Я не хочу больше с ним встречаться, даже случайно. Ты бы видела, что это за бык. Целая гора проблем – оно мне надо? А медсестричка не отстает, я уж и так, и так ей…

Джек передернулся.

– Ну, попроси кого-нибудь, почему сразу я? – рассеянно пробормотала Энца, продолжая печатать.

– Угу. Кого, например? Чтобы еще лишних проблем не было: мало ли что себе навоображают, потом веником не отмашешься. А я чего-то устал, передышки хочу.

– Стареешь, наверно, – вежливо посочувствовала Энца. – А от меня, по-твоему, проблем не будет?

– Нет. От тебя не будет, – уверенно сказал Джек , и Энца подняла голову, посмотрев на него поверх монитора.

Напарник ответил ей простым бесхитростным взглядом. А потом ухмыльнулся:

– Ну? Поможешь?

Честно говоря, Энца не знала, что именно толкнуло ее согласиться. Надо было держаться до конца и заставить Джека самого разбираться в своих делах. Но она дала слабину, согласилась, а потом уж не могла дать задний ход.

– Вот тут, – сказал Джек и показал пальцем на основание шеи.

Он сел в кресло, чтобы ей было удобно, и откинул голову.

«Представь, что ты просто берешь у него энергию, – сказала она себе, но ладони все равно предательски вспотели. – Чего я нервничаю, даже смешно».

Энца быстро вытерла руки о джинсы и положила их на плечи Джеку, склоняясь к его шее.

– Ты как вампир, – совсем рядом раздался его голос, щекоча дыханием кожу.

Знакомый запах табака и цветов, слабый пряный аромат одеколона привычно окружили ее, но в этот раз все было… неправильно? Слишком близко, слишком близко, заныл вдруг внутренний голос, сердце предательски пропустило удар. Энца едва не отпрыгнула назад, послав напарника ко всем чертям, но усилием воли взяла себя в руки. Отбросила жесткую прядь светлых волос и оттянула немного воротник его футболки.

Щеки пылали, и хорошо, что Джек этого не видел – посмеялся бы обязательно. Она осторожно прикоснулась губами к сухой горячей коже и, вздохнув, прикусила.

Джек едва заметно вздрогнул, а Энца шагнула чуть ближе, становясь удобнее. Джек машинально придержал ее за талию, когда она шевельнулась, и привычный холод его руки пронизал током до позвоночника.

Энца прикусила сильнее, а потом втянула кожу между зубов, чтобы наверняка уж. Засос так засос.

Оттолкнула и отворачиваясь, неожиданно севшим голосом сердито сказала:

– Дурак ты, Джек, и идеи у тебя все дурацкие!

Джек промолчал, рукой прикрыв укушенное место. Друг на друга они не смотрели, и минут через десять Энца засобиралась домой.

– Подвезти? – сумрачно спросил напарник, не отрывая взгляда от экрана.

– Не надо, я пешком до общежития, – так же хмуро ответила она.

На следующее утро, не в силах уже выносить гнетущего напряжения, Энца изо всех сил пнула Джека по голени под столом, а тот взвыл и даже с каким-то облегчением выругался. Изумленный Унро, который присутствовал при этом, попытался встрять и как-то примирить их, но увлеченные перебранкой напарники его не слушали, а там и всякое напряжение сошло на нет.

Оба старательно делали вид, что ничего не было, хотя желаемый Джеком результат был достигнут: медсестричка обиделась, и угроза в виде ее мужа исчезла с горизонта Джека.

Драконы, тараканы и мысли о будущем

*******

Дорогие читатели! Этот рассказ сам по себе содержит спойлеры, то есть моменты, которые могут испортить вам впечатление от прочтения романа "Истории Джека" (события в рассказе разворачиваются по времени между последней главой третьей части "Историй Джека" и эпилогом).

Писала я его для собственного удовольствия и чтобы утолить (или хотя бы попытаться это сделать) любопытство тех читателей, которым было интересно, что случилось с героями романа.

В общем, я вас предупредила. Если вы все же не испугались, то добро пожаловать!

*******

Сначала было сложно.

Страшно.

«Могло быть хуже, – строго говорил Джек, когда видел, что глаза напарницы наполняются тоской. – Всегда помни, что могло быть хуже».

Но это потом, когда он смог говорить. Сначала и говорить не получалось.

Когда пришел в себя, еще долго не мог понять, что он и где он. Помнил черную лужу и то, как они провалились во тьму.

И еще ослепительную звезду, которая падала к ним.

Тогда Джек подумал, что их вытащили. Он ведь был в больничной палате. Мерно пищали аппараты. Приходили и уходили врачи и медсестры в белом и зеленом. Джек вяло, смутно соображал, не в силах ни двинуться, ни заговорить. Следил глазами за движением людей, осознавая себя несколько мучительных минут, и снова проваливался в глухой сон.

Не было больно, не было тяжело, только в легких клокотало, словно воздух был слишком густ и тяжел для них.

Потом Джек думал, что его сразу могло бы насторожить отсутствие всяких амулетов на здоровье, которые обычно вешали на изножья коек и рисовали на потолках, но тогда он это не замечал.

Труднее было ночью. Казалось, что в сознании он был дольше, чем днем, и приходил в себя легче. Но все, что он мог ощущать – это вязкая полутьма, узкий луч света из-под двери и непрерывное ворчание машин за плотно закрытыми жалюзи.

Так было, пока не стала приходить она.

Ночью, бесшумно скользя по полу, оставляя щель в двери, за которой виднелся слабо освещенный коридор.

Днем, после первого обхода врачей.

Она садилась на стул рядом с койкой, сжимала руку Джека маленькими горячими ладонями. Если была ночь, то спала.

Если день, то говорила. Или читала вслух.

Джек думал, что он бредит.

Потому что все это было абсурдно.

«Мы в другом мире, – говорила она. – Тут нет чудовищ».

«Мы прошли сквозь барьер. Наверно, тебе хуже, потому что в тебе больше магии нашего мира. А во мне ее почти нет, и я очень быстро пришла в себя. Ну… я так надеюсь».

«Джек, здесь нет магии. То есть она есть, но люди ей не управляют».

«Джек, они сначала думали, что я сумасшедшая, потому что я сказала, кто я и чем занимаюсь. Потом, когда поняла, что тут к чему, я соврала, что мне все приснилось. Если ты меня слышишь, не повторяй эту ошибку».

«Тут все, как у нас. Очень похоже. Есть и машины, и компьютеры. Телефоны круче. Тебе понравится, какие тут игры на телефоне, Джек. Мне медсестры показывали».

«И тут февраль уже, куда-то пропали несколько месяцев, и года немного по-другому считаются».

«Так непривычно читать – почти все слова знакомые, а буквы не романского письма, а такие, как в империи».

«И маги у них тут считаются обманщиками. Как-то тут все в природе странно, магия отдельно течет, сама по себе. Она не связана с людьми».

«Может быть, это лучше всего. Здесь мы будем самыми обычными».

Когда он смог по-настоящему сфокусировать на ней взгляд и заговорить, Джек спросил:

– Кто ты?

Потом подумал и сказал:

– И кто я? Я не чувствую ног.

Правда, долго выдержать серьезную мину не удалось, настолько потрясенной выглядела Энца. Джек придушенно расхохотался.

– Попроще, – прохрипел он, чувствуя что зря смеется, потому что в горле и легких что-то забулькало. – Попроще, все в порядке. И ноги я чувствую, и тебя знаю. Долго я тут лежу?

И снова захохотал, а потом закашлялся.

– Тебя на видео надо было снимать, – просипел он. – Ну и лицо.

Энца, на лице которой действительно стремительно менялись выражения, от изумления до облегчения и возмущения, вскочила на ноги.

– Я сейчас… да я тебя!.. Да я думала, что ты уже не проснешься! А ты! Нашел время шутить!

Джек только отмахнулся – кашель пробирал до самых печенок, так что Энца снова испугалась.

– Я сейчас врача позову! – крикнула она и, не утруждаясь обходить койку, перемахнула через нее, чтобы нажать на кнопку у изголовья.

Спустя пару минут Энцу выставили из палаты, а за Джека взялась чуть ли не вся смена, но Джек отвечал на вопросы только о самочувствии, а в остальном успешно симулировал избирательную амнезию. Потом снова заснул. Правда, теперь ненадолго.

С того дня Джек пошел на поправку.

Чуть позже, после обеда, Энца вернулась. Теперь Джек соображал немного лучше, отметил про себя, что напарница выглядит нормально, не бледная, хоть и не особо веселая. Правая рука была на перевязи, и на плече под черной фуфайкой топорщилась повязка.

Одежда, кажется, была та же самая, что и в ту ночь кануна Дня мертвых. Только мятая, будто ее стирали и сушили на батарее. Зная Энцу, Джек подумал, что так и было.

– Хочу есть, – тоскливо сказал Джек. – И курить.

– Еда вот, – Энца торопливо указала на две тарелки на тумбочке, с бульоном и кашей. – А курить… Джек, наверно, нельзя уже. Раньше тебя сохраняла магия, и энергию можно было восполнить, а теперь… ну, а вдруг теперь она больше не будет восполняться? Что, если мы с тобой совсем скоро станем обычными людьми, такими же, как все здесь? И к тому же, ты знаешь… тут совсем другая медицина. Они много чего не могут.

Она криво улыбнулась.

– Хорошо, что с моей раной Саган тогда помог. Здесь никто бы не смог снять остаточный негатив от ведьминого удара. Она и так медленнее заживает… Джек! Не вставай, ты чего?.. нельзя же.

Джек не смог сначала ответить, снова заклокотало в груди. Пересиливая себя, он приподнялся с подушек. Ослабевшие руки подламывались, но Джек все-таки сел и ухватил Энцу за тощий локоть. Теперь он видел на рукаве фуфайки аккуратно зашитые дырки, как раз над повязкой.

– Ты сказала, там царапина, – сердито прохрипел он. – Сказала же, что царапина? Что там на самом деле?

Энца нахмурилась.

– Да ничего особенного, ведьма тогда воткнула мне пальцы в плечо. Три прямо сильно с обеих сторон, остальные немного, синяки только остались. Джек, не волнуйся. Мне повезло, правда. Саган обработал раны почти сразу, как вы ушли. Самое плохое убрал. Ну, а тут все остальное делают. Но у них правда все по-другому. Очень медленно заживает.

– Потому что тут не пользуются магией, – закончил за нее Джек и, отпустив ее, почти упал обратно на подушки. – Понял. Остальное – проверим.

Сбивчивая речь Энцы впечатлила его больше, чем он ожидал. Долгое время он жил с ощущением собственного всемогущества и (практически) неуязвимости. Слабость напарницы он не воспринимал как недостаток – потому что именно он мог восполнить его без усилий.

А что сейчас?.. Будет ли у него эта возможность?

«Досадно, что проверить, в норме я или нет, невозможно, – подумал Джек. – Потому что – а вдруг в норме?..»

***

Вскоре Джека перевели в обычную палату.

Еще острее встал вопрос документов и имен.

Энцу беспокоили сильнее всего как раз имена, а Джека – где раздобыть сигареты. Учитывая отсутствие денег и документов оба только ждали, когда их выкинут из больницы, а пока что отговаривались амнезией и тянули время.

Постоянно встречались в холле между двумя отделениями. Высокие окна, пышные зеленые фикусы в человеческий рост и продавленные диваны привлекали немало ходячих пациентов, но Джек с Энцей сидели тут чаще и дольше всех, занимая лучшее место у окна.

Энца устраивалась на спинке дивана, а Джек растягивался на сидении, закидывая ноги на подлокотник.

Они оба не помнили сам момент перехода, но видимо в какой-то момент они падали на самом деле, и Джеку досталось больше. Шутка его о том, что он не чувствует ног, была недалека от истины. Правый бок был сплошным кровоподтеком, как и правая нога. Ушиб легкого, – и только дело случая, что удар не пришелся на спину чуть ближе к позвоночнику. «Вы бы, голубчик, ходить уже не смогли бы», – сказал ему лечащий врач, и Джек фыркнул, выражая свое отношение к местной медицине.

– Они говорят, что у нас должны быть фамилии, и имена, а не клички, – нервно шептала Энца, обхватив руками колени. – Придумать, что ли? Это же примета плохая. Нет, придется придумать, да, Джек? Вот я понимаю, что придется, но ведь это к дурному.

– Хочешь сказать, что может случиться что похуже? – лениво спрашивал Джек. – Ты бы лучше задумывалась над тем, чем ты тут заниматься будешь. Монстр-объектов здесь не существует, рубить некого.

Он говорил негромко, но не особо боялся, что его кто-то услышит. «Если что, скажем, что компьютерную игру обсуждаем», – объяснил он нервничавшей поначалу Энце.

На вопрос о чудовищах и занятиях Энца не отвечала.

– Слушай, а ты ведь могла бы через окно спуститься на улицу, – в сотый раз предлагал Джек. – Вон к тому магазинчику напротив. Всего-то третий этаж.

– У нас денег нет, – мрачно отвечала Энца. – И курить вредно.