– И неужели у вас не бывает сбоев?
– Ну что вы, уважаемая Магдалена, брак неизбежен в любом производстве. И задача хорошего бизнесмена свести его к минимуму, что мы и делаем с каждой партией всё лучше и лучше. Если в первый год у нас было полтора десятка попыток побега – не переживайте, это заложено в систему охраны – то за последние три партии уже ни одной. Хотя признаю, дефекты воспитания иногда ещё случаются, но мы над этим работаем. Мы внедрили некоторые новшества, и уверен, что в нынешней партии товара все девушки будут первосортного качества и без брака.
– Всё равно вы гениальны, Генри. И благодарю за столь подробную экскурсию по объекту и лекцию, я даже не смела рассчитывать.
– Ну что вы, уважаемая Магдалена. Разве я могу отказать такое прекрасной женщине…
– А ещё потенциальному инвестору, вы ведь планируете расширяться, не правда ли? Вот льстить у вас выходит хуже, чем заниматься производством вашего эксклюзива. Но вы правы, вы меня действительно заинтересовали.
***
На следующее утро Хелен доставили в тренажёрный зал для обучения. Кроме подруг по несчастью там было ещё пять разных девушек. Насколько могла понять Хелен – все жертвы из развитых стран обеих Америк, Азии и Дальнего Востока. Русской была одна Полина. И это почему-то кольнуло… обидой? Нет, скорее жалостью к ней. Она здесь совсем одна, а ещё из Полины будто бы… Как из шарика выпустили воздух. Словно погас внутри свет, послушная безвольная кукла. Что они с ней сделали!
Инструктор тренажёрного зала сначала провёл девушек для обычных физических упражнений на растяжку – для фигуры Хелен проделывала их тысячи раз до этого. Правда она никогда не делала их обнажённой. Она, да и не она одна, сильно краснела каждый раз, когда ей приходилось широко раздвигать ноги или трясти грудями, исполняя то или иное упражнение. Особенно учитывая, что и сам инструктор, и его помощники были одеты, пусть и легко: база находилась где-то в тропиках, и носили все шорты с футболками. После часа упражнений девушек повели на медосмотр, ставший новым унижением. Записывая итог в карту, врач громко повторял назначение: этой на столько-то растянуть анус для будущего анального секса, вон той девушке повышенную стимуляцию клитора во время физических упражнений и так далее. Ну а потом пришли четверо уже совсем новых тренеров. Можно было поразиться числу здешнего персонала. Или нет? Наверняка секс-рабынями из обеспеченного слоя общества цивилизованных стран балуются очень богатые люди. Для них покупка такой как Хелен сродни покупке очередной машины премиум-класса в гараж.
С каждым днём становилось всё хуже… и страшнее. Набери воду в рот и бегай с ней, пока тебя одновременно стимулирует вибратор – и горе, если без приказа случайно воду проглотишь или выплюнешь. Разнообразные секс-игрушки, которыми девушка обязана была удовлетворять себя самыми разными способами – при этом стоящий рядом мужик, словно и в самом деле учитель, корректирует действия, объясняя «дурочке»: если она неправильно будет пользоваться игрушкой, то и хозяина зрелищем не возбудит, и себя поранит, а это чистый убыток господина. Тысячи других упражнений, и все нацелены на единственную задачу: научиться самыми разнообразными способами доставлять удовольствие хозяину, а самой или тоже получать удовольствие от любого даже самого извращённого секса, или хотя бы не демонстрировать отвращение. Расслабиться можно было разве что на уроках этикета, где они сидели и слушали, как на занятиях в колледже. Думай о чём хочешь, главное – не терять нить лекции и вовремя поддакивать преподавателю. Потому-то, несмотря на ту мерзость, которую там рассказывали, эти уроки девушки любили больше всего.
Инструктор мог в любой момент устроить «зачёт». Потребовать на нём продемонстрировать то или иное свежее умение или пройденное упражнение. А дальше, если девушка плохо старалась, то мог или просто пожурить, объяснив ошибку, а могли и наказать. Не так, как Полину в первый день, но и без этого хлыст, который носил каждый инструктор, мог больно ударить по чувствительному месту, а заодно стукнуть током. Но больше всего Хелен ненавидела себя за то, что в их группе все девушки находились «на хорошем счету за успешную учёбу без нареканий». В других группах одну или две девушки как минимум один раз наказывали по полной, при этом остальных «всем курсом» заставляли смотреть и объясняли «за что её». Когда инструктор заставлял делать очередное унизительное задание, Хелен давила в себе желание отказаться – лишь бы не висеть там, растянутой на цепях и не орать от боли, срывая горло. Каждый раз презирала себя, но не находила сил сказать «нет».
Противнее всего Хелен давалась лесбийская любовь. Она с уважением относилась к разным секс-меньшинствам, но сама была убеждённой гетеросексуалкой, что делало женские ласки и прикосновения ещё более противными. Она бы, наверное, вообще не смогла и получала бы раз за разом наказания, в конце концов, это Хелен сломало бы. Но ей невероятно повезло. В самый первый же раз её партнёршей оказалась Полина. И когда прозвучал приказ:
– Обняли друг друга, поцеловались, а дальше повторили всё то, что показано в учебном материале.
В глазах у Полины слов загорелся отблеск той, прежней, решительной девушки, которая единственная не побоялась спорить. Полина еле слышно, одними губами шепнула:
– Расслабься. Главное – не дёргайся, я всё сделаю сама и как им надо.
После урока их похвалили, как лучших учениц группы… Хелен от этого стало особенно противно, будто бы она измазалась в чём-то гадком, или её раздели ещё сильнее, хотя они и так всё время и везде ходили и спали без одежды. А особенно больно было видеть, как сразу после урока Полина стало той, как и до этого – послушной и податливой рабыней, смирившейся со своей участью. И очень красивой, самой себе можно было не врать: если в первый день аукциона самой красивой была Хелен, то сейчас стала Полина. Не зря перед этим сочетанием не устоял сам хозяин острова рабынь, несколько раз приказывая привести к нему Полину в кабинет – расслабиться. А Полина, если верить тому, что Хелен подслушала в разговорах охранников и инструкторов, каждый раз послушно исполняла любые его желания и старалась угодить. Но вот то, как Полина хоть ненадолго становилась почти прежней, когда никто из тренеров и надсмотрщиков не видел – ради этого Хелен готова была терпеть даже однополые ласки. И каждый раз ночью говорила себе: я не сломаюсь, я нужна ей.
Дни были похожи один на другой, сливаясь в единое месиво разнообразных уроков и новых унижений, но Хелен решила бороться за своё я до конца. Была уверена, что за ней наблюдают и в комнате, но всё равно умудрилась сделать себе календарь, в котором тайно ставила отметки дней. Сегодня был тридцатый день плена… И судя по всему, их «обучение» заканчивалось. Скоро прекратится сезон ураганов, стелс-самолёты смогут незамеченными взлетать с аэродрома и развезут товар покупателям. С утра противно засосало под ложечкой. В тренажёрном зале ощущение неприятностей усилилось, вместо четырёх секс-инструкторов сегодня после разминки пришли лишь двое, так случалось нечасто. Вдобавок, если старший сегодня был одним из замов Генри Хаута и скорее придерживался скорее методов начальства – девушку поругать словами, а потом объяснить, чего именно она была сделать, то второй, молодой ещё парень, наоборот принадлежал к другой половине, шалевших от неограниченной власти над красивыми девушками. Такие обожали девушек унижать, постоянно к ним придирались и потом наказывали, требовали разных извращений.
Вот и сейчас молодой парень сразу приказал Полине:
– Сегодня будешь практиковаться на настоящем члене. Ползи к мужчине перед тобой и можешь начинать.
Полина подползла на коленях к парню и подняла на него глаза.
– Может ли девушка доставить вам удовольствие, господин? – спросила она.
Эта фраза была вбита в голову каждой девушки самой первой во время урока по этикету. Хелен до сих пор было трудно произносить эти слова, но это было лучше, чем наказание, которое она получит, если не станет так говорить.
– Сделай это, девочка, – ухмыльнулся инструктор. – И я хочу, чтобы ты постаралась. Очень постаралась.
– Может ли девушка раздеть вас, господин?
– Ты можешь расстегнуть мои шорты.
Полина встала перед парнем на колени, спустила шорты ему до колен… А дальше резким движением с силой схватила мошонку инструктора, сдавила и дёрнула вниз. Что-нибудь сделать инструктор не успел, потеряв ориентацию от дикой боли и запутавшись в спущенных штанах. Мгновенно стоявшая на коленях девушка распрямилась как сжатая пружина. Ещё один удар парню куда-то в основание черепа. Затем почему-то Полина метнулась к двери в зал, но не стала убегать, а хлопнула ладонью по кодовому замку. Тут очнулся старший инструктор, выхватил из кармана пульт – каждая рабыня носила ошейник со встроенным шокером и трекером. Нажать не успел: Хелен не стала проверять, быстрее Полина от двери добежит обратно до инструктора или тот нажмёт кнопку – а от души врезала мужику по яйцам и выбила пульт. Дальше рядом оказалась Полина, и одним ударом лишила инструктора сознания.
– Спасибо, Хелен. Я хотела его вырубить, метнув эту штуку, – Полина показала тяжёлую секс-игрушку, которую держала в руке, но ты сделала как нельзя лучше. Его физиономия без синяков нам очень пригодится.
Хелен помогла связать старшего инструктора, а потом замерла, не понимая, что ей делать. Остальные девушки испуганно сгрудились в углу комнаты, не зная: радоваться – или бояться, поймают и жестоко накажут. Полина же сейчас была… какой-то незнакомой. Не та решительная, но сверстница-студентка, протестовавшая в день плена. И не сломанная кукла-рабыня. Холодная, отлитая из стали валькирия, излучающая ауру нерушимой уверенности и силы. Не человек – меч, смысл которого в том, чтобы рубить врагов.
Полина взяла одну из секс-игрушек, и ударила ей в живот лежавшего на полу человека.
– Прошу меня простить, Марсель, за нецелевое использование вашего инвентаря, но сами понимаете – бить голой ногой в бок пальчик повредить могу. И не притворяйтесь, вы уже очнулись.