Программа Любви

В помещении были ещё одни двустворчатые двери в рост человека с маленькими стеклянными окошками с закруглением под пещерный свод. Ярус заглянул внутрь через стекло, но ничего не увидев, осторожно открыл дверь – это был вход в пещеры. Ему стало жутковато, глубоко вздохнув, юноша стал медленно спускаться по извилистому проходу вниз, в котором с трудом могли бы разминуться два человека. Низкие узкие коридоры, как будто сдавливали его. Минуя несколько поворотов, Ярус увидел слева углубление в стене и часть гроба. Так страшно, как сейчас, ему ещё в жизни никогда

не было. Он замедлил ход и провел тыльной стороной ладони по вспотевшему лбу. Затаив дыхание, он приблизился к стеклянной раке. Под облачением из синей ткани с вышитыми крестами и черепами угадывалось тело святого. Непокрытыми были только его высохшие тёмно-серые кисти рук. На иконе, висящей сверху, была надпись «преподобный Игнатий». Ярус перекрестился, дрожащим шёпотом попросил помощи у преподобного и даже попросил извинения за то, что побеспокоил его в столь поздний час. Дальше он миновал мощи преподобного Иосифа, диакона Макария, затворника Лаурентия, преподобного Моисея-чудотворца, преподобных Иллариона, Лукиана и Феодосия. Увидев дверцу в виде кованого креста, ведущую в крохотную келью, Ярус вспомнил, что в них послушники усмиряли свою плоть, принимая за день кусочек хлеба и глоток воды. Продвигаясь вперед, он останавливался и крестился около мощей отрока Геронтия, преподобного Павла, Григория чудотворца, Пимена постника. Наконец, после мощей преподобной Агафьи чудотворецы, в правой нише по ходу движения, он увидел раку Святой Преподобной Евфросиньи Полоцкой. С большой иконы на него смотрели красивые грустные глаза. Правая рука её лежала на Библии, левая поднята на уровне груди, как будто предупреждая его об опасности. Он положил фонарик на пол, достал спички и зажёг две лампадки, висящие над ракой преподобной. Внутри стеклянного гроба на холсте была изображена преподобная Евфросинья с закрытыми глазами и сложенными крест-накрест руками. Справа от иконы на деревянной дощечке было написано «Тропарь¹» и ниже текст молитвы на старославянском языке. Ярус пробежал глазами по строчкам, выискивая современные слова: «и вся мирская презревши», «путем аггльскага жития», «чтущих благочеста памать твою»… Переведя взгляд на дощечку слева от иконы, он шёпотом прочитал: «На сём месте 737 лет почивались св. мощи преподобной Евфросинии, княжны Полоцкой игумении Спасо-Евфросиниева женского монастыря.

20 апреля 1910 года сии св. мощи преподобной по неоднократным усиленным просьбам полочан с Высочйшего Государя Императора Николая-II соизволения и разрешения высшей церковной власти, были взяты отсюда и перенесены в богоспасаемый град Полоцк в

Спасо-Евфросиниев монастырь, где почивают ныне, а здесь, где покоились мощи, поставлена сия святая икона преподобной с частицею св. мощей ея.»

¹Тропарь – в православной церкви краткое молитвенное песнопение, в котором раскрывается сущность праздника или прославляется священное лицо.

Трижды перекрестившись, юноша мысленно попросил помощи и сил не только у Евфросиньи, но и у всех святых для спасения любимой Зены. Кланяясь в пояс, Ярус обратил внимание, что под ногами у него как раз напротив раки лежат три каменные плиты размером примерно метр на метр.

Ну, вход находится не под этими плитами, – подумал Ярус, – Кондилятор говорил, что он – слева от мощей Евфросинии Полоцкой.

Дальше туннель уходил вниз, и от раки с мощами Евфросиньи Полоцкой до следующей раки лежало ещё три плиты. Значит, под одной из них находится вход под землю. Первая плита целая, а вот средняя имеет несколько трещин посредине. Сдаётся, что под этой плитой и будет вход, – подумал Ярус, внимательно всматриваясь в её тёмные трещины.

Кстати, надо посмотреть, чьи мощи находятся дальше, – подумал Ярус и опасливо, перешагнув треснутую плиту, прочитал: «Мартули диакон». Ярус перекрастился, и зажигая лампадки над его мощами, ему показалось, что из гроба на него кто-то смотрит. Ярус резко опустил взгляд, и увидев своё отражение в стеклянной крышке гроба, тут же отпрянул к стене.

– Фуууу! Так и заикой можно стать! Сам себя испугался, дурачок! – вытерев испарину, выступившую на лбу, Ярус перевёл дух, достал из рюкзака монтировку и присев на колени, начал рассматривать трещину в ней. Оказалось, что это не каменная плита, а обычный металлический лист.

– Ага! Значит, все плиты в пещере из толстых металлических листов. Но все они целы, – Ярус посветил фонариком вперёд, потом назад, убеждаясь в своём выводе. – А этот, как-будто разорван посредине, – отогнув один край монтировкой, он заметил, что земля под ним рыхлая. – Но ведь за прошедшие сотни лет здесь прошли миллионы пар ног, и она должна быть плотно утромбована.

Очень похоже, что под этим листом и будет вход под землю. Ярус очистил монтировкой периметр листа от земли, взялся за край, поднатужился, оторвал его и прислонил к стене. Переведя дух, он с силой вонзил монтировку в землю, раздался металлический лязг.

– Есть, – сам себе сказал Ярус. Он ещё несколько раз вонзил монтировку в землю, определяя края люка. Истекая потом, он стал руками сгребать с него землю, уже чувствуя холод металла и неожиданно нахлынувшее на него чувство тревоги. Очистив люк, он поднёс фонарик, и проведя рукой по ржавой поверхности, медленно прочитал: «И крови твоей будет мало».

Теперь Ярус почувствовал холодок, который пробежал у него по спине. Засунув монтировку под люк, он сдвинул его на несколько сантиметров в сторону и посветил фонариком в образовавшуюся щель. Это был колодец, на стенке которого были видны ржавые металлические скобы, являющиеся ступенями. Напрягшись, Ярус отодвинул люк ещё дальше, чтобы можно было пролезть в это отверстие, привязал фонарик на кожаный шнурок на шее.

Дай Бог, мне спасти Зену и вернуться домой, – перекрестился Ярус, спуская ноги в колодец, и вдруг услышал леденящий душу шёпот: «Давай! Давай! Иди к нам, иди!» Он поднял фонарь, противоположная побеленная стена начала двигаться, она уже не была твёрдой субстанцией, а напоминала тонкую ткань, с другой стороны которой прислонялись чьи-то огромные лица и руки. Он довольно явно мог разглядеть их страшные носы, глубоко-посаженные глаза, кривые беззубые рты, которые наперебой шипели ему: «Мы ждем тебя! Мы тебя уже заждались! Иди! Иди к нам! Иди!» Ярусу стало

не по себе, он сгрёб землю, слепил её в комок, сделал на нём оттиск крестиком, и со всей силы бросил в шевелящуюся стену. Лица тяжело застонали и исчезли, а стена стала ровной и твёрдой, как прежде.

Теперь, сидя на краю этого колодца, он понял, что находится на границе между светом и тьмой. И то, что он сейчас видел, это была только увертюра. Сама ужасная музыка, её исполнители, солисты и самое главное, её дирижер готовы к премьере. Ярус сам достал себе билет на этот концерт, но сидеть в партере ему не доведётся, он будет играть в этом оркестре. На чём играть, и как, ему неизвестно. Понятно одно – это будет нечеловеческая музыка, которую он никогда не только не исполнял, но и не слышал. И жизнь его, как и жизнь Зены будет зависеть от его импровизации. Готов ли я, смогу ли я вынести всё, что мне приготовила тьма? – спросил себя Ярус и сам себе ответил. – Да, только пока я жив, есть надежда спасти Зену.

Нащупав ногами ступеньки, он пролез в отверстие колодца и направил зажжённый фонарь вниз, там была кромешная тьма. Преодолевая страх, юноша стал медленно спускаться.

Сверху раздался противный смех, люк сам по себе закрыл колодец, сверху насыпалась земля, на неё упал металлический лист, уничтожив следы его проникновения. Вначале колодец был довольно широкий, но потом стал сужаться, рюкзак за плечами Яруса уже тёрся о стену, и спускаться становилось всё тяжелее и тяжелее. Воздуха не хватало, ему стало трудно дышать. Сделав следующий шаг, он чуть

не сорвался вниз. Подтянувшись, он нащупал последнюю ступеньку ногой, выпрямился и перевёл дыхание. Всмотревшись в темноту, он негромко крикнул вниз, потом свистнул, но эха не было.

– Что же делать? Прыгать? А если там сумасшедшая высота? – сам себя спросил Ярус, – а что, ты хочешь вылезти обратно? Нет, конечно, нет. Нужно спасать Зену! Значит, я буду прыгать!

Ярус спустился ниже, и повис на последней ступеньке.

– Всё, конец, – подумал он и отпустил руки.

Истошный вопль, который он издал в свободном падении, используя первую букву алфавита, возможно, мог быть последним в его жизни. Он уже попрощался с мамой, Зеной и Кондилятором, но в тот момент, когда ему показалось, что разобьётся, по плавной дуге тоннеля юношу вынесло вначале вверх, потом вниз, потом снова вверх. Дух захватывало, это напоминало ему американские горки, на которых его лёгкие начали издавать и другие гласные буквы. Наконец, он, как пробка из бутылки, вылетел из узкого проёма пещеры на ярко освещённое место, и проехав на пятой точке несколько метров, уткнулся в стену.

В это время в московской квартире Яруса, Кондилятор пособирал разбросанные ветром вещи, расстелил постель, выключил свет, лёг, и накрывшись одеялом с головой, замер, тревожно двигая разноцветными глазами. Спустя некоторое время в комнату вошла мама Яруса.

– Ярус, ты спишь? – заботливо спросила она.

– Да мам, – ответил Кондилятор, идеально копируя голос Яруса.

– А ужинать, сынок?

– Спасибо, мамочка, я не хочу, – зевнув, ответил Кондилятор.

– Такой ветер поднялся, прямо ураган, – плотно закрывая окно и забирая поднос, произнесла Елена Ивановна причитая, – что творится с погодой? То ветра, то магнитные бури, то глобальное потепление. Вон, по телевизору говорят, что конец света скоро настанет. Ужас, – и вдруг беспокойно спросила, – Ярус, ты хорошо себя чувствуешь?

– Да мам, только устал немножко, – потягиваясь, произнёс Кондилятор.

– Что-то мне неспокойно на душе. Как будто случиться что-то должно. Ну, хорошо, отдыхай. Спокойной ночи, сынок, – она приоткрыла одеяло и поцеловала Кондилятора в тёплую половину лба.

– Спокойной ночи, мамочка, – ответил Кондилятор голосом своего нового друга. И ему показалось, что это у него получилось лучше, чем у самого Яруса.

Когда Елена Ивановна вышла из комнаты, Кондилятор вскочил на ноги, и расхаживая по кровати, шепотом запричитал, ударяя себя кулаками по голове: «Вот я дурак разноцветный! Вот болван разнотемпературный! Что я наделал?»

– Сынок, – дверь приоткрылась и в комнату снова заглянула Елена Ивановна, – а ты информатику выучил?

Влетев под одеяло в мгновение ока, Кондилятор пробурчал

по-ярусовски – да, выучил мам, всё нормально, не беспокойся.

– Ну, хорошо, спи дорогой! – закрывая дверь, произнесла Елена Ивановна.

– Спасибо, мамочка, – зевнув сказал он, напряжённо двигая глазами из стороны в сторону. Кондилятор облегчённо выдохнул, что подмену не обнаружили, но в очередной раз, хлопнул себя кулаком в лоб за то, что послал Яруса на верную гибель.

Глава 5

ЗА ВХОД НУЖНО ПЛАТИТЬ

Ярус сидел на полу, в ярко освещенной комнате, упершись ногами в стену, прямо на него с большого плаката смотрела Мерилин Монро¹, посылая ему воздушный поцелуй.

¹Мерилин Монро (1926–1962) – настоящее имя Норма Джин Бейкер Мортенсон, американская киноактриса, певица и секс-символ XX века.

– Чёрт тебя побери! – услышал Ярус где-то очень далеко, и обернувшись, увидел недалеко от себя самого настоящего чёрта, сидящего в кожаном кресле за столом со старым громоздким монитором. Если бы не большая чёрная дыра в стене, через которую он сюда и влетел, можно было подумать, что он находится в настоящем офисе, одна стена которого была вся обклеена плакатами популярных групп и исполнителей. Чёрт сидел, заложив нога за ногу, покачивая ногой, листая глянцевый журнал и грызя семечки. Бирюзовые шорты, тенниска с морем, солнцем и пальмами

не скрывали его обильную волосяную растительность. Симпатичная мордочка, оттопыренные длинные уши, небольшие чёрные рожки и наушники на голове завершали портрет хозяина офиса.

Чёрт открыл рот и видимо сказал что-то ещё, но Ярус его

не услышал, потому что от резкого перепада высот у него заложило уши.

– Что? – продолжая сидеть на полу, спросил Ярус.

– С приехалом Вас! – громко крикнул чёрт, смешно понюхав воздух курносым человеческим носиком, отложив смартфон и освободив одно ухо от наушника, спросил, – что, уши заложило?

– Ага! – крикнул Ярус в ответ и, наклонив голову, потряс головой, как после ныряния в воду.

– Не, не поможет, сделай вот так! – снова крикнул чёрт, широко открыв рот, и подвигал нижней челюстью влево и вправо.

Ярус повторил упражнение, внимательно за ним наблюдая.

– Ну, как? – заинтересованно спросил чёрт спокойным голосом, в ожидании ответа радостно открыв рот и наклонясь над столом.

– Лучше, – Ярус встал, и потирая ушибленные места, пробурчал, – а, ты кто, чёрт?

– Ну, да, – развалившись в кресле, ответил он, – а ты кого хотел здесь увидеть президента, премьер-министра или папу Римского?

– Нет, – грустно сказал Ярус и подумал, – странно, но этот чёрт, почему-то не производит на меня негативного впечатления.

– Выключи свой фонарик, – продолжая громко щёлкать семечки, посоветовал чёрт, – он тебе еще пригодится.

Ярус выключил фонарь и принялся отряхивать голову и одежду от земли.

– Тебе куда, под землю? – прищурившись, спросил чёрт.

– Да, – ответил Ярус, заглядывая в отверстие в стене, из которого вылетел.

– Тогда, садись, – чёрт ногой толкнул стул напротив.

Ярус сел, положив рюкзак себе на колени.

– Имя? – чёрт взял ручку и открыл тетрадь.

– Ярус, а тебе зачем это?

– Для налоговой. Имя Ярус, – высунув язык, старательно записал чёрт, потом поднял голову, и сплюнув шелуху в бумажный пакетик, добавил, – Вася.

– Кто Вася? – задиристо спросил Ярус.

– Я – Вася, зовут меня так, – добродушно улыбнувшись, ответил чёрт, закинув семечку в рот, и протянул свою волосатую пятерню.

– Очень приятно, – ответил Ярус.

– Взаимно, и так, Ярус, входной билет в подземное царство стоит один бакс, дешевле семечек, – шмыгнул носом довольный чёрт, сплюнув шелуху.

– А рублями можно? – полез в карман джинсов Ярус.

– Не вопрос, – чёрт достал маленький калькулятор, постучал по нему пальцами и, снова шмыгнув носом, добавил, – сто рублей.

– Что-то дороговато, Вася? – сказал Ярус, но деньги на стол положил.

– У нас тут свой, подземный курс, – чёрт сделал исправление в тетради, и спрятал деньги в стол. Потом достал из другого ящика пачку билетов, большую прямоугольную печать, дыхнул на неё, громко шлёпнул на билет и продолжил, – к тому же, заметь, это только за вход, за выход не берём, потому что никто не выходит, – протягивая билет, ехидно хихикнул Вася.

На чёрном билете белыми буквами было крупно выведено: «ПОДЗЕМНОЕ ЦАРСТВО», изображена чертиха, в белых кроссовках, юбочке и кофточке, с ракеткой большого тенниса в руках. Сверху стояла красная печать «ОПЛАЧЕНО». На обратной стороне билета жёлтым цветом было написано: «Возможны коллективные заявки, по всем вопросам обращаться к Васе!»

– И что, много желающих попасть под землю? – пряча билет в карман, спросил Ярус.

– Достаточно, – чёрт достал из кармана тенниски гребешок.

– И кто же это?

– Да, в основном, все свои, нечисть, – ответил Вася, расчесывая вначале редкую растительность на голове, потом густую на шее и руках, – на земле они работают, а под землю прилетают, кто на курсы повышения квалификации, кто в отпуск, а кто и на пенсию, если доживают, конечно.

– А простые люди были?

– Были, – чёрт взял кончик хвоста в руку и стал его расчёсывать.

– И что? – нетерпеливо спросил Ярус.

– Да ничего. Ничего в смысле хорошего с ними не произошло, это точно. Скорее всего, погибли. По крайней мере, обратно через меня никто не проходил, и что с ними произошло неизвестно, да я особенно и не интересовался, – подул на гребешок Вася и спрятал его в карман тенниски.

– А ты чем интересуешься?

– А я музон клёвый люблю, – чёрт потряс рукой кончик хвоста и, судя по всему остался доволен наведённой красотой.

– А что слушаешь? – Ярус кивком головы показал на смартфон.

– «Машину времени», клевая группа. Слышь, Ярус, а чего у вас там сейчас из музона наверху модно? – чёрт отпустил хвост, и он взмыл над его головой, как мачта корабля.

– «One Direction», «Coldplaу», «Metallica», «Imagine Dragons», «Король и шут», Виктор Цой, да много чего – перечислил Ярус.

– О, а ты продвинутый, а у тебя это всё есть? – заинтересовался чёрт, опустив наушники на волосатую шею.

– Да, хочешь, послушать?

– Конечно, хочу, – обрадовался черт.

– Я бы тебе переслал, – Ярус достал смартфон, проверил и грустно продолжил, – да тут интернета нет, к сожалению.

– Вот светота, как это нет интернета, обижаешь, – радостно сказал, Вася.

– Что это значит? Постой, – остановил Ярус чёрта, который уже хотел расшифровать сказанное, – а, это темнота?

– Соображаешь, – обрадовался чёрт и перегнулся через стол, – нажми звёздочку, три шестёрки, решётка, вызов.

Ярус достал смартфон и начал проводить рекомендуемые настройки.

– Нажал? Слушай, что скажут, – нетерпеливо произнёс Вася.

– Мы приветствуем Вас, Вы стали абонентом подземного роуминга! – раздался в трубке хриплый мужской голос и в конце истерически захохотал.

– Поприветствовали тебя?

– Да, весело поздравили, – усмехнулся Ярус и продолжил, – ух, ничего себе и правда, интернет появился!

– Ещё бы, – удовлетворённо шмыгнул носом чёрт.

– А у тебя какой номер, Вася?

– 13 четыре нуля, – сплюнул шелуху чёрт.

– Хорошо, – сказал юноша и быстро набрал номер смартфона чёрта, у Васи зазвонил телефон, издавая знакомую мелодию песни «Сансара».

– Василий слушает, – чёрт сделал деловую мордашку: «Мол, ну, что я тебе говорил!»

Юноша быстро провёл манипуляции с отправкой музыки на смартфон черта.

– Ну, вот на первое время тебе хватит, – сказал Ярус.

– Спасибо, тебе Ярус, кстати, ты мне можешь позвонить если что.

– Добро, а кого я ещё могу здесь вызвать? – пряча смартфон, спросил Ярус.

– А кого хочешь, – игриво улыбнулся чёрт.

– Скорая, полиция, пожарная, такси всё работает? – недоверчиво спросил Ярус.

– Эбсолютли, но только по одному номеру 13 четыре нуля – ответил Вася.

– Так ты, что? И скорая, и полиция…

– И канализация и водопровод, всё я, – гордо заявил чёрт, – никто работать не хочет, чертократия называется. Так что, звони, всегда помогу, чем могу.

– Ты, конечно, извини Вася, но, честно говоря, что-то я не очень верю, что ты мне можешь помочь, – засовывая смартфон в карман рюкзака произнёс Ярус, – то есть, зачем чёрту помогать человеку?

– Обижаешь, вот скажи Ярус, среди людей есть плохие люди? – Вася доел семечки и мохнатым кончиком своего хвоста, как щёткой сбросил мусор в ведро.

– Есть, но их очень мало, – убедительно произнёс Ярус.

– Вот, и среди чертей тоже есть хорошие черти, но их тоже очень мало, – почесал рог Вася.

– Скажи Василий, вот ты чёрт, а имя у тебя человеческое, странно, – поинтересовался Ярус.

– А ничего странного: у меня маман – чертиха, а батя – чел. Она загуляла чертовка, поэтому я здесь и сижу, можно сказать, на границе между светом и тьмой, как негр, хотя у меня даже нос и ноги человеческие, а не пятачок и копыта, – обиженно произнёс Вася.

– Вася, скажи, а ты не видел здесь девушку Зену с царем Жаропеплом? – понизил голос Ярус.

– Не вопрос, видел, конечно, Жаропепел не совсем дурак, у него губа – не дура. Зена красивая, так ты её решил спасать? – приподнял одну бровь чёрт.

– Да, Вася, где мне её найти? – подался вперёд Ярус, глядя ему прямо в глаза.

– Известно где, во дворце у Жаропепла, а дорога туда одна, всё время прямо, но вниз, – он поднял волосатую руку и плавно опустив, добавил, – да, Ярус, хреновастеньки твои дела.

– Ладно, Василий, я должен идти, спасибо тебе, братан.

– Да, не за что, пока, – удивился чёрт, пожимая протянутую руку.

Ярус толкнул дверь, перед ним открылся довольно широкий мрачный пещерный свод. Он включил фонарь и пошел в темноту.

– Прикол, – усмехнулся Вася, почесав затылок, – братан?! Чел чёрта братаном называет, приятно, чёрт возьми, – и бросившись к двери, закричал, – эй Ярус! Ярус! Ты где? Иди сюда!

Юноша посветил фонариком назад, и ослепленный чёрт, прикрыл рукой глаза.

– Что случилось, Василий? – опустив фонарь, Ярус вернулся обратно.

– Ты знаешь, Ярус, меня никто, никогда братаном не называл? Люди считают чёртом, черти – человеком. Но ни те, ни другие своим не признают. Так я и живу – то ли человеко-чёрт, то ли чёрто-человек, обидно, понимаешь? Если вдруг тебе удастся добраться до дворца Жаропепла, то без вот этой ампулы тебе никак не обойтись, – он достал из кармана маленькую ампулу оранжевого цвета и, держа её двумя пальчиками, продолжил, – это «Антижар». Запомни, прежде чем войти в царство Жаропепла нужно надломить кончик ампулы и вылить её себе на голову. Ты, твоя одежда, все предметы, находящиеся с тобой покроются защитным слоем, способным защитить от любой высокой температуры в течение двадцати четырех часов. Я тоже пользуюсь «Антижаром», когда меня Жаропепел вызывает к себе починить чего-нибудь.

– Спасибо Вася, ты настоящий друг, – пряча ампулу в рюкзак, произнёс Ярус и добавил, – ну, я пошёл.

– С чёртом, тьфу ты, с Богом! – произнёс вслед, уходящему Ярусу, чёрт Вася.

Глава 6

НАПЕРЕГОНКИ

Ярус прошёл несколько шагов, повернулся и помахал Васе рукой. В дверном проеме силуэт чёрта был довольно характерным и убедительным. Рога, низко посаженые уши и длинный хвост раньше вызвали бы у Яруса некоторое отвращение, если бы не личное знакомство с этим симпатичным полукровкой чёртовой семьи – Васей, который махал ему одной рукой и кончиком хвоста.

Всё-таки хорошо, что среди чертей попадаются и хорошие, – подумал Ярус.

От чёртова «контрольно-пропускного пункта» Ярус пошёл в приподнятом настроении. Если не принимать в расчёт то, что сейчас он шёл не по городу, кушая мороженое, а по совершенно беспросветному земляному гроту. Освещая себе дорогу, и внимательно всматриваясь в темноту, вдалеке он увидел стену, которая полностью перекрыла проход в пещере. Неужели это тупик? – разочарованно подумал Ярус, но, подходя, ближе он увидел, что в стене торчит крюк, к нему привязана верёвка, которая спускается до самого дна неглубокого колодца. Второй уровень, – подумал Ярус, подёргал веревку, проверив на прочность, и обхватив её руками и ногами стал медленно спускаться, светя фонариком вниз. Оказавшись в шахте колодца, он сразу почувствовал неприятный тухлый запах. Спустившись ещё ниже, перед ним открылась страшная картина: длинный тоннель, похожий на бункер, с ровными бетонными стенами, потолком и полом был устелен белыми костями. На стенах виднелись большие высохшие бурые пятна, напоминающие контуры человеческих тел. Направив свет фонаря вглубь, он увидел чьи-то останки, на которых ползали большие серые крысы. От направленного на них света, они противно запищали, и замерли.

А ну, брысь, твари противные, – продолжая спускаться, крикнул Ярус. Но крысы не испугались, они смотрели на него, как-будто бы чего-то ожидая. Ярус спустился ещё ниже, коснулся ногами пола и отпустил веревку. В это же время он услышал металлический скрип и скрежет, как будто в действие привели огромный механизм. Он почувствовал, что пол, под ним задрожал, стены и потолок пришли в движение: потолок начал медленно опускаться, а стены приближаться друг к другу. Сейчас меня раздавит в лепёшку! – молниеносно сообразил юноша и схватился за верёвку, чтобы вылезти обратно. Но крюк, на котором висела верёвка, медленно провернулся на

180 градусов, и она упала к его ногам. Крысы бросились бежать в дальний конец бункера. Там спасение, – мелькнуло в голове Яруса, и он бросился догонять крыс, вспоминая недавно родившиеся строчки:

Я пройду через всё, а нет пробегу,

Спасая тебя!

И победы свои к ногам положу,

Я живу для тебя!

Потолок и стены неумолимо приближались к полу, напоминая зажатие сверла в дрели. Ярус бежал за крысами и понимал, что эти твари сожрут его, если только он не успеет добежать до конца этой ловушки. Размахивая со всей силы руками, он освещал себе дорогу на долю секунды, когда рука с фонарём оказывалась впереди. Он быстро догнал крыс, но когда потолок начал опускаться ему на голову, ему пришлось пригибаться всё ниже и ниже, от чего скорость его упала. Крысы стали его обгонять, а сужение стен привело к тому, что Ярус уже бежал прямо по ним, издающим при этом дикий визг. Механизм набирал обороты, скрип его шестерней становился всё чаще, а скорость сближения стен и потолка увеличивалась. Ярус уже согнулся в поясе пополам, быстро семеня ногами, перейдя на бег «гуськом», но, поняв, что так ему не успеть, стал отталкиваться от пола руками и ногами, временами чувствуя под ладонями, мохнатые спины и голые хвосты. Опускающийся потолок, давил на рюкзак за спиной, прижимая его всё ниже к полу, и теперь ему пришлось бежать на четвереньках. Спустя доли секунды потолок опустился ещё ниже и заставил его передвигаться ползком. Так как скорость его уменьшилась, а большую часть быстро суживающегося пространства занял он сам, крысы стали запрыгивать на его ноги, руки, бежали по нему, стараясь успеть проскочить к выходу раньше него. До конца бункера ему оставалось преодолеть чуть больше метра. Задыхаясь от усталости, напряжения и отсутствия кислорода, он собрался с последними силами, оттолкнулся всем телом и прыгнул «рыбкой» вперёд. Но «долететь» до конца ему не удалось, опускающийся потолок, тернувшись по рюкзаку затормозил его полёт, и ноги Яруса остались внутри. За мгновение, до сжатия этих кровавых тисков, он рывком всё-таки успел подтянуть ноги к туловищу и не дать раздавить себя этому беспощадному механизму. Послышался страшный удар, смертоносная ловушка захлопнулась, земля задрожала, из щели, как поршнем вытолкнуло столб пыли, грязи и человеческих останков. Ярус лежал в позе зародыша в утробе матери, покрытый слоем мусора, тяжело дыша, хрипя в голос, обливаясь потом и не имея сил пошевелиться, понимая, что именно сейчас, в эту секунду, он заново народился на свет. Сзади себя он услышал жуткий визг, а обернувшись, увидел крысу, наполовину раздавленную в этих тисках, из пасти которой, вылезли собственные внутренности.

В предсмертной агонии она продолжала перебирать передними лапками, и пытаясь сделать глоток воздуха, жевала и глотала собственные кишки. Спасшиеся крысы уже начали окружать Яруса, готовясь к нападению. Он по-звериному оскалился, зарычал, и они отступили. Преодолевая усталость, он тяжело встал, и еле передвигая ноги, пошёл вперёд. Посветив назад, он увидел, как крысы набросились на свою ещё теплую соплеменницу, зажатую в тисках, и отталкивая друг друга, начали её жрать.

Глава 7

ЗЕНА

Всё, что помнила Зена после выхода из класса, это было странное переплетение реальных событий с обрывками какого-то фантастического фильма. Эти картинки быстро замелькали у неё в голове: урок информатики, разговор с Ярусом, коридор, огненное чудовище, которого она ударила портфелем по голове, Тери, заламывающий ей руки назад. Потом: пламя, окно, небо, свист в ушах, земля с высоты птичьего полёта и провал в темноту.

Сейчас, лёжа на животе и медленно приходя в сознание, она чувствовала тупую головную боль, слушала звенящую тишину, а открыв глаза, увидела свою резко контрастирующую белую руку на фоне чёрного постельного белья. На чёрных стенах мерцали огонёчки пламени. Она лежала одетой, в туфлях под чёрным балдахином, на чёрной кровати. Где я? – тревожно подумала Зена, оторвав голову от чёрной подушки, под чёрным потолком горело несколько ламп, очень похожих на лампы дневного света, но внутри которых полыхал самый настоящий огонь. Сев на кровати и откинув балдахин, она осмотрелась. Пол, прикроватная тумбочка тоже были чёрными, на чёрном ковре стояли чёрные тапочки, на столе – чёрное ведро. Зена любила классический чёрный цвет в одежде за его строгость, а в сочетании с белым он давал эффект элегантности и утонченности, но здесь был явный перебор – всё в комнате было абсолютно чёрным. Зловещая обстановка усиливалась ещё и тем, что в ней не было ни одного окна. Единственным светлым пятном в комнате была большая стеклянная ваза, стоящая на чёрной полке, подвешенной на массивных цепях к потолку. Ваза была наполнена какими-то мелкими белыми предметами. Зена осторожно подошла, запустила в неё руку и вытащила один из них. Повернувшись к свету, она узнала в предмете фалангу скелета человеческого пальца и с криком, отбросив его, снова запрыгнула на кровать. Ваза практически доверху была наполнена костяшками пальцев, Зену всю передёрнуло, и она с отвращением вытерла пальцы рук о покрывало. Она вспомнила страшилку, которую в походе рассказывал Серж ночью около костра. Он говорил медленно, тихим низким устрашающим голосом, в полнейшей тишине о том, что в чёрном-чёрном городе, есть чёрная-чёрная улица, на этой чёрной-чёрной улице есть чёрный-чёрный дом. В этом чёрном-чёрном доме есть чёрная-чёрная комната. В этой чёрной-чёрной комнате есть чёрный-чёрный стол. На этом в чёрном-чёрном столе, стоит чёрный-чёрный гроб. В этом чёрном-чёрном гробу лежит чёрный-чёрный труп. И резко выбросив вперёд руку в лицо какому-нибудь слушателю, Серж громко выкрикивал: «Отдай своё сердце!» Тогда ей совсем не было страшно, может быть, потому, что сидела она в обнимку с Ярусом. Тяжело вздохнув, Зена вспомнила, сколько обидных слов за последнее время наговорила она ему. Просидев так некоторое время, не шевелясь с приоткрытым ртом, тревожно двигающимися по сторонам глазами и не услышав ничего подозрительного, Зена рассердилась сама на себя, что так можно просидеть тут всю жизнь и решила обследовать странное помещение. Подойдя к столу, она заглянула в ведро, в котором оказалась бутылка шампанского. Откинув чёрную салфетку с огромного блюда, она обнаружила фрукты. На фоне чёрного интерьера эти яблоки и груши, апельсины и мандарины, виноград и киви блеснули радугой в ненастный день. Зена взяла яблоко и, вдохнув его аромат, всё же положила его на место, убедив себя в том, что нельзя есть в чужом доме.

В комнате было две двери. Она подошла к одной из них и резко толкнула. Это была ванная комната от потолка до пола, покрытая чёрной плиткой. Освещение в ней было такое же «огненное», как и в спальне. Халат, мочалка, шампуни и даже мыло были чёрными. Отражаясь в зеркале, на чёрном столике стояли крема, пудры, тени, помады в исключительно чёрном исполнении. Не удивлюсь, если и вода будет чёрная, – подумала Зена. Но, открыв кран, она убедилась, что вода оказалась прозрачная и тщательно вымыла руки. Какая противная теплая вода, – закрывая кран с холодной водой и открывая с горячей, думала Зена, – и здесь такая же, странная вода какая-то, почему-то пузырится, – рассматривая её в своих ладонях, умываясь при этом не просто горячей водой, а кипятком. Откуда ей было знать, что благодаря защитному действию «Антижара», она теперь будет воспринимать все окружающие предметы с постоянной температурой 25 градусов тепла.