Настоящий оборотень

– Возьми. Если в течение оставшихся двух дней не будешь его снимать, он поможет с усвоением местной речи. Конечно и за это время, ты всё не запомнишь и осознаешь, но кое-как изъясняться сможешь. Только не потеряй и не поломай его. Такие артефакты, очень дороги из-за своей редкости, и я не знаю такого способа, каким бы ты смог его отработать. Кроме, разве что, пары десятилетий на местной каменоломне?

Дослушав предостережение, вопрошавшей у самой себя благородной, прямо и не знавшей, как поступить. По спине пробежали миллионы мурашек, не желавшие разделять возможную участь. С трудом решая, что иного или ещё какого быстрого способа у меня нет. Я аккуратно принял из её рук артефакт, вешая себе на шею. Ну, а понимая, что разговор окончен, поблагодарил Лиару, выходя за дверь. Тяжело выдохнул, удивляясь, сколько–же она отнимает сил. А кое-как избавившись от засевшего в голове предложения, обещавшего занять на несколько десятилетий, невольно перевёл взгляд на артефакт. Вблизи он оказался, не больно-то уж и большим или загадочным, но приятного вида. Золотая пластинка с маленьким камнем, расположенным в середине, где его и опутали золотыми нитями, не позволяющими выпасть. Чем-то это напоминало паучью сеть, в которую угодила очередная жертва. На теле её, проглядывал каждый из витков, стягивающихся в замок, где я мог убедиться в качественно сделанной работе. Да и вообще не возникало чувства, что от одного нажатия всё развалится. Осматривая амулет, не смог удержаться, как и его хозяйка недавно, спрашивая у себя:

– Значит, ты поможешь мне разобраться с местной речью, да?

Улыбнувшись, не до конца веря в обещания, убрал амулет под футболку, а с тем и за кирасу. Понимая, какой бы не был стимул учиться и как бы я к этому не относился. Чем ближе к телу сей предмет, тем солнце с каменною крошкой, кусок судьбы не стиснет ножкой. Прогоняя, не самую удачную, но жизненную, мысль. Не стал терять время, решаясь идти в народ и пробовать артефакт в деле. С чем зал для посетителей и грозился помочь. По крайней мере, там есть чего послушать и к чему привыкнуть. Отворив дверь со второго этажа, едва успел преодолеть четверть от всей лестницы, как на меня навалились голоса. Десятки, сотни слов, ранее не воспринимавшиеся, кружились, врезаясь в память и накрывая мой разум. Как-то тягуче, тяжело, но я стоял вслушиваясь, не в силах стряхнуть с себя наваждение. Чувствуя, как с каждым мгновение в голове нарастает шум. Он и помог пересилить себя и на подламывающихся ногах, двинуться обратно. Держась за кружащиеся стены и прыгавший пол, взбрыкивающие с приступом тошноты, я всё же смог войти в комнату. Едва успевая закрыться от посторонних, прикрыв затвор, оседая на пол и теряя сознание, не в силах смотреть на извороты обезумевшего мира. Пробудил меня всё тот же шум, только в этот раз, копыта были ближе, а крики людей, пытавшихся сдержать живность, настойчивее. Смирившись с чем, вспомнил, что должен был прийти торговый караван. А с ним напрашивался вопрос, сколько же я провалялся? Но поднявшись, отложил его до того, пока не приведу себя в порядок. Не увлекаясь, размялся, разгоняя кровь в онемевшем теле. Заканчивая, натужно потянувшись, убедил себя, что этого достаточно. А приблизившись к окну, мог полюбоваться и солнцем, уже находившимся не далеко от горизонта. Благо, виды или открывшиеся просторы, позволяли это рассмотреть, как и то, что на улице просто пестрило от одежды или скорее от купцов и их людей, прибывших вместе с караваном. Все их шествие остановилось на площади, где полным ходом устанавливались шатры и прилавки, там же разгружали и скарб, во всю готовясь к завтрашним торгам. Хотя самые проворные из них, уже что-то продавали. Или отдали, но чуть дороже, снующим в нетерпении. Эти отголоски и долетали до окна. Но что меня больше всего удивляло, некоторые из слов были понятны. Постояв, прислушиваясь, выискивая и вычленяя их из разговора, отступил. Не желая переусердствовать и привлекать внимание. Да и было страшновато. В предыдущий раз, весь мозг, казалось, выворачивало. Так что все желание злоупотреблять, выжало при первых пробах. Тем более людей на площади раз в двадцать больше, чем было в таверне. И я радовался, слыша в основном долетающие слова от конюшен, в которые сейчас пытались поместить своих скакунов, очередные из возможных постояльцев. Да разговоры тех, кто покидал таверну на первом этаже. Большинство из происходящего в дали, к моему счастью, заглушал табун. И судя – по первым словам, понятым мною, лошадям не хватило места. Что не удивило, все же их было не меньше двадцати голов. Полюбовавшись на стреноженных скакунов, прикрыл окно. А посомневавшись, все же решил, что смогу посетить и таверну. Пока большая часть постояльцев и завсегдатаев, ушли смотреть обновки. Да и что там, убеждать себя отобедать не приходилось. Похлопав по бурно поддержавшему животу. Согласился с ним на том, что ради учебы, чего только не сделаешь. А запирая комнату, едва добрался до двери со второго этажа. Чтобы приоткрыв её, невольно прислушаться, а немного ли народу внизу? Но отважившись спуститься, застрял, как и в прошлый раз, услышав Лиару. Заставляющую, по спине пробежать холодку и даже осмотреться. Но взяв себя в руки, опомнился, совсем уж я позабыл о попутчице, что казалось неправильно. Хотя, если вспомнить о том, что в этом есть и её вина. К тому же, она могла и получше объяснить, свойства и последствия от своего амулета. То становится спокойнее, но все равно, спустился ниже и осмотрелся в зале. Убеждаясь, что народу было не так уж и много. Трое мужиков за одним столиком, которых я невольно и подслушивал в споре с конюхом. Неподалеку от этих троих за обедом и кружкой чего-то пахучего, отдыхали два посетителя на вид несколько старше, попутно обсуждая и свои дела. Последней из посетителей была Лиара, она заняла, облюбованный в прошлый раз, мной, столик. И я, недолго думая, отправился на привычное место. С разрешения или кивка, устраиваясь, подзывая к себе разносчицу. С ней повезло, попалась та же девушка, что и раньше, в некоторой степени уже привыкшая к жестам и долго объяснять не пришлось. Усмотрев то – что я хочу, она умчалась на кухню по заказ, оставляя за столом, меня и приятно удивившуюся благородную:

– А я смотрю, у тебя уже всё в ажуре?!!

Видя улыбку у Лиары, с интересом наблюдавшей, как я обхожусь без местного языка.

Пожав плечами, ответил:

– Ну – так, нужда припрет и не такому научишься.

– Верно. Но главное в этом деле тыкать без фанатизма. Весь трактир не распугать, размахивая руками, а то обидеться могут или стражу вызвать. А те, знаешь ли, люди простые, либо сразу мзда – либо потом, но больше. А состоятельность то не резиновая, так и разориться можно. Глядишь и ко мне в слуги, сам просится будешь.

Изобразить, о ужас и отчаянье, на хитром личике у девушки не получилось, даже как-то подыграть захотелось:

– Боюсь, с тобой это не грозит.

– Это разориться-то? – уточнила она.

– Да нет, – принялся объяснять, – никто не будет стражу вызывать из-за того, что убежал от госпожи и её скромного знакомого, может он от её имени и машет.

Понаблюдав, как она притворно надула губки и пробубнила:

– Это да, от меня еще никто не убегал. Но знаешь, я стараюсь сама не подсаживаться и не приставать.

Состроив печальную гримасу, Лиара прервала разговор ни о чем, уделяя внимание обеду и своим мыслям. Я же наблюдал, как она разделывается с ужином, пока не подоспела обслуга, принеся чашку с картофельной запеканкой, свежим – ещё теплым хлебом, и бутылкой вина с кружкой. Позволяя и мне отдать всего себя, не останавливаясь пока всё кончилось. Надо сказать, картошка и мясо, приняли на диво хороший вкус в настоящей печи на углях, пропитывая соком и дымом. Со вздохом отвалившись от стола и немного помучившись, все же откупорил кувшинчик. Самую малость погадав, кто и чем её залили, но надолго это не заняло. Предложив Лиаре бокальчик, не встретил отказа, наполняя ей кружку. А там, перешёл и к своей, смотря, как отпив, девушка усмехнулась, выжидающе смотря на меня. С чем я не заставил ждать, пробуя вино и сам. Нет даже не так – Вино. С мягким привкусом винограда и сладко играющей кислинкой. В остальном, оно было без обыденного привкуса, сивушности и спирта. Поперхнувшись от мысли, сколько же оно может стоить? Понял и лукавую улыбку благородной. Как бы теперь без портков остаться не пришлось. Попеняв себя за глупость и за то, что тыкаю куда не попадя, привлек внимание Лиары, ехидно поинтересовавшейся:

– Что с тобой? Кислит ни как, не понравилось?

Осмотрев девушку, казалось, читавшую мои мысли, не к месту вспомнил о принцессе на горошине. Однако и тайны делать не стал:

– Да вот, мне что-то подсказывает, что оно стоит немалых и даже очень немалых средств. Замечая, как поднялись брови у девушки, услышал сквозь улыбку и её отрицание:

– Ну что ты, разве в этой дыре, найдется настоящий напиток? Да и для тебя, разве большая сумма в два золотых?

Не дождавшись от меня понимания, уточнила:

– Если на ваши, это где-то двадцать тысяч.

Смотря, как у меня округлились глаза, спутница наконец-то смогла насладиться достигнутым эффектом.

Но немного посмаковав момент, все же подсластила:

– Да ты так не переживай, как я и говорила, за голову Старого и наших недавних знакомцев, была назначена награда. Сегодня, пока ты валялся в комнате, я сходила в местный гарнизон и получила вознаграждение. Есть знаешь ли плюсы, когда ты одарённый, верят безоговорочно. Хотя может дело в том, что печать де Астин, должны знать все наши и союзные ополчения и поставленные над ними? В общем, неважно. Главное, что твоя часть в размере тридцати золотых при мне, и ты можешь их получить.

Не успел согласиться, как она отвязала один из висевших на поясе кошелей. Протянув, вынуждая принять – довольно увесистый мешочек, не сразу поместившийся в карман. Покончив с чем, осмотрелся, не привлек ли наш разговор и телодвижения внимания. Но к удивлению, не заметив к нам интереса, успокоился. Допив из кружки вино, подозвал подавальщицу, убравшую со стола грязную посуду. Заодно заказал привычного пива и сыра, с чем она справилась быстро. Позволив и мне посмаковать душистый напиток, изредка ухаживая или подливая вина и Лиаре. Наблюдая, как зал с пришествием какого-то времени заполняется, уставшими после переезда торговцами, приезжими из покупателей и прочими завсегдатаями. Что быстро наскучило Лиаре, отправившейся на верх, сославшись на утомленность от шума таверны. Оставив меня в одиночестве, как с её, так и со своими заказами. Но не бросать же два золотых, в самом деле? Но вскоре или управившись с коими, остановился на мысли, что также пора подниматься и мне. Уже чувствовалось, как начинает болеть голова, напрягаясь от постоянного потока из слов, с трудом устаивавшихся. Тем более от начавших приходить группами людей, со своими беседами, наречиями и иными моментами, как иностранные языки или диалекты. Во всем многообразии из сказанного, проскакивали знакомые и для меня слова. К ним я прислушивался и ничего не понимая в общем контексте, подавлял очередное раздражение с возникавшими всплесками боли. Подозвав подавальщицу, расплатился за ужин, подав ей в руки пару золотых и пятнадцать медных. Наблюдал, как посчитав деньги, та кивнула, и я смог со спокойной душой отправиться в свою комнату. Добравшись без происшествий, скинул золото в сундук, заперев который – убрал ключ под матрас. Затворив окно и дверь, снимая за два дня, почти прикипевшие к телу, едва не ставшие родными, пояс с кинжалами и кирасу. А после наконец-то смог завалиться на кровать, вдыхая запахи от трав. Вспоминая прошедший день и его события, не сдерживая слипающиеся веки, отдал себя воле Морфея. Пробудил меня стук в дверь. Скинув ноги, сел, стряхивая остатки дремы. Слышал, подгонявший меня голос Лиары:

– Ты там умер что ли? – прекрасно разобравшей, как я шуршал покрывалом.

Не заставляя её ждать, открыл двери. Замечая, что девушка не одна. Видя мой интерес, Лиара представила мужчину:

– Дмитрий, я хочу тебя познакомить с командиром десятка, Релом. Он, как ты мог догадаться, из отряда готового проследить за спокойным отбытием меня домой.

Кивнул, приветствуя его, удостоился такого чего-то подобного. Лиара же представила и меня командиру, на местном языке. Что я, как ни странно, понял, пусть и не все, но и этим был доволен. Пристально осматривая стража, пока девушка разъясняла, кто я. Надо сказать, мужик – внушал уважение. И на первый взгляд, наверное, своей статью, не изменившуюся с возрастом, которая прекрасно подчеркивалась, сухим, острым лицом со шрамом на подбородке и просматривающейся в волосах сединой. Руки его обвивали, тугие переплетения мышц, с годами сбившиеся едва ли не в канаты. И как-то, все увиденное намекало, что десятник умеет обращаться с мечом, свисавшим с его пояса. Хоть доспех и не отличался изысканной отделкой. На первый взгляд – это была обычный нагрудник, та же кожа и вставки из железа, как и у большинства из тех, кого я видел. Но казалось, что он и один справился бы с группой из наемников, встреченной нами. Погрузившись в думы, едва не пропустил пояснения от спутницы:

– Я заглянула к тебе, чтобы предупредить о том, что я отбываю завтра. Поэтому, у тебя ещё есть день на раздумья. Если захочешь, то сможешь присоединиться ко мне. Уж, какое-нибудь дело, я тебе найду.

Кивнул, подтверждая, что я понял её предложение. Понаблюдал, как девушка с десятником удалилась, оставив меня размышлять. Стоит ли мне присоединиться к ней. Понимая, что она и в правду найдет мне применение. На крайний случай, я получу непыльную работенку. Ну и, конечно, оказаться под защитой у высокопоставленной фигуры в этом мире, само по себе не плохо. Вот только с покровителем, появляются и его враги. С другой стороны, свобода выбора, но без перспектив, ведь я ничего здесь принятого, не ведаю и не умею… Осмотревшись в собственных мыслях, понял, что больше прельщает вариант, примкнуть к Лиаре. Но от него кричал инстинкт самосохранения, что будет со мной при взбалмошной хозяйке? Со вздохом иль придыхом, почесав макушку, не нашёл ни чего лучше, чем двинуть в таверну. Кто же думает на пустой желудок? А там и вовсе, надо бы быть по проще. Судьба подскажет, как поступить. Не откладывая в долгий ящик, натянул кирасу и пояс с кинжалами, запер остальное в комнате и отправился вниз. По привычке останавливаясь у двери с этажа, прислушавшись, немного ли народу в таверне. Не услышав гула от людей и в этот раз, посчитал, что спускаться неопасно. И как оказалось был прав, посетителей было немного. Заняты были всего два столика, тут отдыхали крестьяне, приехавшие посмотреть на ярмарку. Да пятёрка воинов, наверно из десятка Рела. По сравнению с командиром, они не вызывали особого интереса или трепета. Но я понимал, что, судя о них – предвзято, не зная их связок и слаженности в бою, допускаю ошибку. От чего, не привлекая к себе особого внимания, занял уже облюбованный за последние дни столик, подзывая подавальщицу. В этот раз, мне не так повезло. Ей оказалась незнакомая мне девушка. Да и примеров чего мне надо, не на ком было показать. Немного помучившись, изобразил, что хочу перекусить, доставая из кошеля пяток медных. Забрав монеты, девушка устремилась на кухню. А я за ожиданием, невольно прислушался к разговору крестьян. Обсуждавших торговцев и их жадность, так как те давали гроши за зерно и овощи, пользуясь тем, что дорога в соседний город стала не такой безопасной. С чем боролись многие и их староста в том числе, уже отправив весточку графу. Но это не усмирит разбойников, до того пока дружина не прибудет. Вот только, когда это произойдет, и стоит ли, не имея особого выбора, продавать излишки? Ведь те, кто по проворней, доставляли кое–чего и в город, рискованно, но и имели неплохой барыш. Вспомнив, что выдали пленники Лиаре. Показалось странным, что торговый караван проходит именно здесь? Конечно, разбойников и могла понаделать шуму, но они страшны только для торговцев из деревень, и то – тех, что поменьше. Но, ни как, не для такого сборища, включавшего в себя, десятки торговцев и не один десяток наемников. Но мне-то зачем ломать голову, Лиара всё знает, пусть и думает. Тем более что я могу ошибаться, не зная размеров у второго отряда. Пока я слушал мужиков, подоспела и подавальщица. Поставив на стол, чашку с наваристым супом и булку свежего хлеба с кружкой пива. Не удержавшись, подтянул все это к себе и улыбнулся, думая, что к такому можно и привыкнуть. Главное не спиться или не захлебнутся слюной, бросая взгляд на пол–литровую кружку и на ещё обжигающий и щипавший за нос пар с запахом лука, выдохнул, принимаясь за трапезу…

Расправившись с едой, отвалился от стола. Засидевшись, наслаждаясь сытостью и смакуя пиво, вместе с тем решая, что стоило бы пройтись по лавкам. Всё-таки, не справляясь с терзавшим любопытством и желанием своими глазами увидеть, из-за чего такой ажиотаж у местных. Пройдя же к дверям, поймал на себе заинтересованные взгляды от людей Рела. Ранее, они не особо уделили внимание моему появлению. Видимо за то время, что я ел, пришедший к ним парень, объяснил мою возможность примкнуть к отряду. От чего те и присматриваются, оценивая на что я способен, но это особо не тревожило. А вместе с тем и не менее быстро вылетело из головы, как и их интерес. Выходя на улицу, в полной мере увидел развернувшееся действо. Торговцы и их товар, заполнили собою всю местную площадь, поглощая и рядом стоявший рынок, немного не доходя до постоялого двора. От коего были хорошо видны, сотни людей и лавок. Бродившие меж рядов в поисках прибыли лоточники, предлагавшие выпечку, а их уже заглушали крики торговцев, ржание лошадей и клёкот птиц. Казалось, можно было купить живность на любой вкус, стоит только пробежаться между лавками. Вскоре это сменилось ощущением, что продавалось практически всё, маня осмотреть и потрогать местные изделия. И останавливали только сомнения, стоит ли идти в самую гущу рынка? Но как не кстати – вспомнил, что почти полностью понимаю разговор обслуги и крестьян в таверне. От чего, можно бы и рискнуть. И, как оказалось, сразу углубляться и не пришлось. Не пройдя и пятидесяти метров, остановился, любуясь конями в маленьком загоне, оказавшемся ко мне ближе всего, и торгами за одну пегую лошадку. Где простой на вид мужичок, явно знавший своё дело, находил в товаре недостатки, осматривая то копыта, то зубы у лошади. Прощупывая, мышцы и натёртости подпругой, неумолимо снижая цену. На что продавец, едва ли не скрипя зубами, соглашался, боясь потерять покупателя. Но сладкий запах наживы и азарта уже завладел большинством тех, кто наблюдал за процессом. Едва не ликуя, они стремились к хмурому торговцу, отдавшему лошадь вдвое ниже поставленной им цены. Что не могло не отложиться и в моей голове. Взяв на заметку доводы мужичка, я пошёл дальше – пропуская мимо все загоны с животными. Но на недолго задержаться около лавки с упряжью не – не смог. Она была – обширна. Тут было всё, от телег с плугами, попон с сёдлами, разного вида и качества – до простой и наборной узды, разукрашенной набойками, а некоторые узорами. Поражая, сколько же сил пришлось приложить мастерам, дабы прошить толстую кожу, серебряной нитью. Дальше оказались лавки с разномастными плодами и овощами, мешки с мукой и злаковыми. Сменившиеся, прилавками с выпечкой и сладостями, которые пользовались большим спросом. И не только у продавцов, не могших отойти от товара, а у крестьян и прочего люда, изрядно проголодавшихся, после изматывающей дороги с раннего утра. Кто-то старался успеть, продать свой товар и закупиться. Другие же, просто хотели погулять по торжищу. От чего возникала мысль, как хорошо – что я успел перекусить в таверне. Надо думать, пришлось бы немало простоять, чтоб добиться своей очереди, среди оккупировавших сладости детей, в основном сопровождаемых родителями. Не став задерживаться в толчее, выдвинулся дальше, обнаруживая сразу за съестным, торговцев горячительным. Они радовали покупателей; от вина, пива и браги – до гномьей водки. Последний из напитков, конечно, не стоила баснословно много, но всё же, немало. Да и надо заметить, что её было не так много. Хотя, если вспомнить слова Лиары, то это их графство в основном и торгует с гномами, в королевстве, из-за чего глупо везти на их территорию товары гномов. Вздохнув, оценивая увиденный первым продукт, который произвели не люди, оказавшийся водкой, что можно сказать нас сближало. Усмехнувшись, осмотрел на прощанье и винные прилавки, предлагавшие, от пол–литровых кувшинов и бурдюков – до бочек разного объема. А там, потихоньку добираясь и до лавок с производством кузнецов. Где продавали многое, от кос и топоров, до разномастного колюще – режущего оружия и гвоздей. У этих прилавков я застрял основательно, примеряя по себе, то двуручный меч, то копьё. Подолгу рассматривая, искусно разукрашенные ножи и кинжалы. Испытывая на терпение продавцов своим любопытством. Вскоре замечая, едва ли не искрившиеся от злости глаза, понял, что вдоволь наигрался. Устремляясь, чуть дальше, где была иного качества амуниция. В виде, кожаных наборов и дублетов, расписанных серебряной и золотой нитью, больше годящиеся для мирной жизни и обитые железом кирасы из толстой кожи. Не говоря о мелочах, представлявших себя из; наручей, поножей, рукавиц, кожаных юбок, в большинстве продававшихся по отдельности. Не редко виднелись и щиты, маленькие – кулачные или большие, дотягивающиеся до моего пояса. В основном, они состояли из дерева, обитые; железом или медью. Из редкостей, только один раз видел, наборный доспех из железа. Наверное, из-за того, что их сложно продать. Так как стоит он немало, а подогнать его под себя, не так просто, как те же, кожаные доспехи или кольчуги, которых тоже хватало. Присмотрев одну по размеру, решил – что дополнительная защита не повредит. Интересуясь, сколько та стоит, уже готовясь немного поторговаться, но понял, что выговорил нечто бессвязное. Видя, как непонимающе на меня смотрит купец. Вздохнул, переходя на язык жестов, выкручиваясь, указывая на кольчугу – достав золотой. Наблюдая, как поменялся в лице торговец, смекнув, что появился покупатель. Улыбаясь, он отрицательно качнул головой, показывая мне, четыре пальца. В свою очередь, я мотнул, показывая три. Видя, как купец на несколько секунд замешкался, соглашаясь. Толи, пожалев меня, не зная – как торговаться с немым, или я пролетел, не ведая цен, что особо не волновало. Я просто продолжил, бегать между рядов, осматривать товары. Натыкаясь на лавки с одеждой, любуясь изделиями местных мастеров. Будь – то простое платье из холщовой ткани или казавшиеся, что созданы из воздуха произведения. Не редко теряясь в догадках, перебирал все виденные в нашем мире материалы. Хоть и не был силён в этой области, удовлетворял своё любопытство, понимая – что такого полотна ранее не видел. Останавливаясь не на долго и у продукции для мужчин. Понимая, что на нас – здесь, не экономят, было все от простых рубашек, до расписных жилетов и плащей по местной моде, немного напоминавших костюмы, где-то девятнадцатого века, смешанного со здешней модой или скорее наоборот. Вот только – кому это надо, что выражал и продавец, не найдя ценителей или благородных, среди основной массы из крестьян. Не задерживаясь – под его хмурым взглядом, ступил за лавку, замечая поодаль расставленные шатры. Они отняли, не так уж и много времени и усилий. Только вот добираясь до них, оцепенел – от увиденного зрелища, здесь продавали невольников. Мужчин, женщин, полу голых девиц и под стать им парней, во всем множестве возрастов, национальностей и даже видов. Некоторые, были в цепях и клетках. Но большинство, просто стояли в группах, склонив голову к земле, понуро ожидая своей участи. Я же смотрел, как люди, то и дело подходили, выбирая по себе невольника. Приценивались, примерно так же, как недавно мужичок осматривал лошадь. Сотрясая скрипевшую душу, в первые столкнувшуюся с подобным, и противясь реальности, беря контроль над разумом. Но как – ни странно, хватило только одной мысли. А стоит ли мне кричать и что-то доказывать, мол, неправильно это? Если даже у нас, всё ещё воруют женщин и продают, не только общеизвестным арабам. Ну и, конечно, создавая лишний шум, можно и самому вскоре пополнить местные ряды. Или так сказать – умалишенный, распугивающий покупателей, откажется недалеко в канаве с пробитой головой. Как помнится, дома людей жгли, только зато, что они говорили о круглой форме земли. А тут общепринятый невольничий рынок, приносящий очень и очень полновесные золотые. Пусть не сразу и терзаясь, но всё же разум взял верх. Скрипнув зубами, успокаиваясь, влился в толпу из осматривающих живой товар. Уделяя внимание, той или иной женщине, как и большинство зевак, особо не стремящихся купить или подбиравших, что-то особенное, по своему вкусу. А с ними и я бегло пробежал основную массу из лавок, замечая, что и сам был не прочь купить, пару понравившихся женщин. Ужасаясь тому, как же быстро местные обычаи или их части, пожирают былые устои. Но также и успокоил совесть парой доводов. Это же не история и не фильм, где главный герой, ненавидит рабовладельцев и, конечно, убивает всех торговцев, отпуская рабов. Да и что мелочиться, вызволяет принцессу из рабства, добиваясь, признательность у женщины и почет. Где никто не спросит в конце, а что дальше было? Ведь не всем нужна реальность, в виде дружин благородных, вырезавших всех сбежавших рабов и невольников, сбившихся в группу, в назидание прочим. Что отягощается и местными магами, за деньги – будучи готовыми выжечь последние из крох надежды и возможности выжить. Выдохнув, понимая, что я далеко не всесильный, дабы защитить люд, и имеющихся у меня денег, на выкуп для всех не хватит. Так что лучше из возможного, это одна из рабынь или невольников, будет у меня и в относительном порядке. Чем её продадут каким-нибудь тварям, не считающих невольников за людей. Немного покопался в своих мыслях, усмехнулся, слыша, как разум мастерски выгородил мою натуру, выставляя меня в положительном свете. Сплюнул с досадой, решил не копаться в самом себе. Продолжая осматривать рынок и его товар, не отличавшийся особой разновидностью. Хотя и были, чернокожие, мулатки и представительницы кочевых племён. Но их было мало, и присутствовали они, исключительно, чтобы разнообразить товар, составлявший в основе европейский вид. Бродя меж шатров, заметил и обособленно стоявший в отдалении. Народу до него доходило мало, а те – кто стоял, были, скажем так, "не самой приятной наружности". Обдумывая, свои ощущения, уделил минутку и отторжению к стоящим людям, о которых не скажешь, что они плохо выглядят, даже наоборот. Но вот в лицах у них, просматривалась жестокость. Подходя же к шатру, ощутил, что воздух прямо-таки наполнен, предвкушением, страхом и адреналином безнаказанности. А зайдя за укрывавшее – от посторонних, полотно, окаменел в свете представшего действия. Здесь также продавались невольники. Хотя нет – здесь продавались рабы. Не знаю, чем не угодили три девушки, или может торговец, так заманивал народ. Ходя меж клетками, он стегал плеткой, скованных в них невольниц. Переходя от одной к другой по очереди. Казалось, что он насыщался их страхом и отчаянием, упиваясь своим всевластием. Привлекая к своему шатру таких же нелюдей и, они стремились к тому же. Не стерпев, кто-то выбрал рабыню из основной массы, отвлекая владельца. Что на прощанье стеганул последнюю из невольниц, заставив её упасть без сознания, повиснув на цепях. И та девушка стала последней каплей из постаравшихся сточить мою человечность. Направившись к торговцу, кое-как скидывая оковы оцепенения, – услышал голос от одной из клеток:

– Помоги, брат.

Оглянувшись, опомнился под её умоляющий взгляд. Невольница, действительно была больше похожа на Русскую, чем все видимые мной обитатели этого мира. К собственной неожиданности и заставившей кивнуть, придавая живости и начавшей было тускнеть – от безысходности, отчаявшейся девушке, как и её глазам. Как и прежде, двигавшим меня к купцу, едва успевшему распрощаться с очередным покупателем, повернувшись ко мне. И наверное, заметившему, что-то в моём облике, спав с лица:

– Я хотел бы купить рабыню.

Пытаясь произносить медленно, тщательно проговаривая, дабы он смог разобрать слова.

Но из не привыкшего к местным звукам горла, они получились резкими и рыкающими, что не воодушевило рабовладельца. Однако останавливаться я был не намерен. Махнув рукой, призывая его следовать за собой, остановился у клетки с просившей помочь девушкой:

– Сколько?

Спросив цену у успевшего прийти в себя торговца, услышал привычные слова:

– Только для вас, всего пять золотых за один из лучших товаров этого города.

Усмехнувшись, переспросил:

– Всего пять монет говоришь? А давай–ка посмотрим на тот, с твоих слов «хороший товар»? – видя, как скривилось его лицо и лучше оно не стало с открывал клеткой. Понял, что выжму его по полной. Зайдя внутрь, начал ощупывать и осматривать девушку. Причисляя её недостатки, а перечислять было что. Изрядно посечённые плетьми части тела, были покрыты старыми и свежими рубцами, из которых ещё сочилась кровь и вились мухи, привлечённые запахом крови. Проверяя зубы, не заострил на них внимание, слава богу – они оказались в порядке. Видать этот…, оригинал, старался не бить по лицу, всё же надеясь продать девушек, если, конечно, те не загнуться от плетей. Ощупал выступавшие ребра, указал на излишнюю худобу и изнуренное состояние, вывел ему итог:

– Куплю за два с половиной золотых.

Слыша его удивление:

– Как за два с половиной? Где вы ещё найдете такой товар? Северяне, очень редки в наших краях.

Уцепившись за эти слова, решил поставить точку в торге. Вспомнив слова, когда-то произнесённые Лиарой о рабстве:

– Да я смотрю, вы нечестный торговец, – прервал я его монолог, высказывая свою точку зрения. – Как будто, ты не знаешь, что северяне не терпят неволи. Они или убивают своих владельцев, или сами умирают. Не зря же вы держите её в клетке. А сейчас, пытаетесь продать никому ненужный товар, в три–дорога. Да я куплю себе две таких, за то же и в гораздо лучшем состоянии, а не эти куски мяса. Делая первые шаги из клетки, давая понять купцу, что он теряет покупателя на мясо, кем бы я для него не был. Ведь по-другому, он и не думает об этой невольнице. Понимая, что её никто не купит, в этом состоянии. Не говоря о том, что и до этого никто не купил. Видимо мало любителей экзотики, посещают его лавку. А лучше уже и не будет. От чего отчаявшись продать, он их и бросил на растерзание, привлекая тем самым внимание к своему шатру. Дав насладиться моментом, слыша шипения за спиной, продолжил: