А к началу года, – переключился он на более отдаленные планы, – надо готовить проект по чистке Авгиевых конюшен в области. Засиделись некоторые. Да и не только там.”

Александр чувствовал воодушевление.

Шокирующее интервью Калугина

– А стажера ты зачем взял? Димон, ты головой думаешь вообще?, – говорила Катюха, находясь на небольшом расстоянии от машины. Коля видел, и представлял о чем они говорят, но его это особенно не волновало. Он то знал зачем ему туда.

– Кать, там старик полоумный, его на носилки положат и в подвал отнесут, чтоб лишних людей не было. В подвале будешь ждать ты. Санитар в этом деле участвует один, старика привезёт и уйдет. А защищать тебя от поехавшего как лучше, одному или вдвоём? Я вот думаю, что вдвоём.

– Давай, поехали, – сказала Катя со вздохом, – И держи конверт. Там сколько ты сказал. С тобой после публикации отдельный разговор будет. Если всё получится, это большой успех. Никто к нему ещё не пролезал, а хочется многим. Чел должен быть интересным. Наш уральский Джокер почти. Разорвут нас на цитаты, – Катюха увлеклась, и забыла, что секунду назад отчитывала Димана из-за Коли, которого, кстати сама и просила взять на интервью. Уж больно ей мальчишка понравился. Дорога до желтого дома прошла за приятными мыслями.

Психиатрическая больница – и так место зловещее, по одному названию, тут ещё традиционная уральская весенняя слякоть и, вполне ожидаемое, легкое состояние разрухи. Даже Димон – образец маскулинности, чувствовал себя не в своей тарелке. Чего уж говорить о Катюхе, которую повели сразу в подвал этого жутковатого заведения.

В подвале пахнет сыростью. Полумрак. Светит одна лампочка. Парни завозят полоумного на носилках. Он довольно улыбается. “Нечёсанный, неопрятный старик, впрочем в психбольнице за собой особо не последишь, наверное”, – подумала Катя.

– Здравствуйте, Александр Кириллович, – сказала она, – вы не против поговорить с нами?

– Отчего же и не поговорить с хорошими людьми. До меня тут новости медленно доходят. Говорят уже и Бориса Александровича Калюжного в живых нет? Жалко. Хороший был человек, болел за наше дело.

– Александр Кириллович, объясните, что это за ваше дело? Следователи говорят, что Калюжный создал опасную секту и практиковал заказные убийства.

– А в наше время все смелые идеи считаются опасными. Вы называете террор преступлением, а это средство. Средство, чтобы нам не мешали. Вот как у большевиков. Что они крови хотели? Да нет, они хотели вдохнуть новую жизнь в умирающую страну. В умирающий мир. Романтики и идеалисты, а их клеймят как убийц.

– Вы тоже романтик и идеалист?

– Хочется верить. И цели у меня те же. Только мы с Боренькой хотели действовать тоньше. Хирургический инструмент вместо маузера, понимаете?

– Объясните поподробнее, – сказала Катя. Она чувствовала, что дальше будет ещё веселее, страх и легкое отвращение, которые она испытывала сначала, затмил профессиональный азарт.

– Нам хотелось посадить рассаду из новых идей на самой лучшей почве. В теплице, можно сказать. То что вы называете сектой должно было появиться во многих университетах, чтобы воспитать новое поколение совсем в ином духе. Боря говорил, что несколько ячеек уже появилось. Это было давненько. Года два. В последнее время он перестал ко мне приходить. Увлекся. Не заметил даже, что за ним наблюдают.

– Как именно вы хотели воспитать новое поколение?

– Сделать их свободнее от запретов, решительнее, что ли. Да что-то я, кажется, заболтался. Можно ведь и наглядно показать. Коленька, нам, наверное, пора.

Легкая улыбка оживила лицо, скучавшего на протяжении всего разговора, Коли. Его рука в полутьме резко устремилась к Диману, а затем легким движением перечеркнула прямую линию Катиной шеи.

Жизнь этих двоих оборвалась не сразу, но закричать или начать сопротивляться они уже не могли. Массивный, крепко сложенный Диман никогда не чувствовал угрозы со стороны худенького, скромного Коли. Что было не совсем разумно. Не так важно на сколько объемные у тебя мышцы, если ты быстро двигаешься и у тебя нож. Впрочем откуда Диману, было знать про намерения Коли?

– Славный ты парень, Коля. Ни сомнений, ни колебаний, – похвалил Александр Кириллович, – Ты ведь, кажется, Петра Даниловича убил? Тоже славный был человек, хоть и в ином смысле. Он скорее жертвенный был.

– Вас уже ждут, Александр Кириллович. Выходите в эту дверь, затем поверните налево. Черная машина. Я пока их диктофоны и телефоны заберу. А то ещё попадут не в те руки. Да и санитара дождаться надо, – тараторил Коля освобождая Калугина, он слегка волновался. Самое сложное было позади, но всё же дело такого уровня сложности Коля проворачивал в первый раз, было из-за чего нервничать.